ЎЎЎ 1. Люксіньня Жмудзін. Ян Зубрыцкі ды якуцкі шрубалёт. Ч. 1. Койданава. "Кальвіна". 2021.

    Ян /Иван/ Тадэвушавіч /Фаддеевич/ Зубрыцкі /Зубржицкий/ - нар. у 1861 г. у павятовым месьце Кальварыя Аўгустаўскай губэрні Расейскай імпэрыі, у каталіцкай сялянскай сям’і, ды вызначаў сябе жмудзінам. /Зубржицкий, Ян Фаддеевич. // Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. 2. Семидесятые годы. Вып. II. Ж.-Л. Москва. 1930. Стлб. 472./; “у сям’і беларускага селяніна на Гарадзеншчыне” /Вертолет – изобретение белорусское. // Ермоленко В. А., Черепица В. Н.  400 имен: жизнеописания видных деятелей истории и культуры Гродненщины (с древнейших времен до начала ХХ века). Гродно. 2014. С. 162-166./.

    Працаваў у канцы 1870-х гг. у Кіеве ў чыгуначных майстэрнях слюсарам і вёў прапаганду сярод працоўных. Карыстаўся мянушкамі: Иванович ды Ян. Належаў да кіеўскага рэвалюцыйнага гуртка, які быў заарганізаваны ў 1878 г. Іванам Басовым, дзеля здабываньня сродкаў, на рэвалюцыйныя мэты (таксама ў гуртку Басава знаходзіўся і Платон (Фаддеевич? Зубржыцкі), сын селяніна, які меў спэцыяльнасьць пераплётчыка).

    Ян Зубрыцкі удзельнічаў у сьнежні 1878 г. у спробе рабаваньня пошты. Арыштаваны 11 сьнежня 1878 г. у Жытоміры і пры арышце аказаў узброены супраціў. Быў аддадзены 16 красавіка 1879 г. па справе Більчанскага, Горскага і інш. ваенна-акруговаму суду. 7 ліпеня 1879 г. Кіеўскім ваенна-акруговым судом прысуджаны да 20-ці гадоў катаржных працаў ды пасьля адбыцьця пакараньня на пажыцьцёвае паселішча ў Сыбіры.

    На Кару, у Забайкальскую вобласьць, прыбыў 8 сакавіка 1880 г. 29 лістапада 1888 г. пераведзены ў вольную каманду. Па маніфэсьце 17 красавіка 1891 г. тэрмін катаржных працаў скарочаны на траціну і ён быў адпраўлены на пасяленьне ў Якуцкую вобласьць.

    16 верасьня 1892 г. этап, у якім знаходзіўся Зубрыцкі, вырушыў з Іркуцку і 8 чэрвеня 1893 г. прыбыў у Якуцк.

    24 красавіка 1892 г. ён быў уселены ў Хамагацінскі насьлег Намскага вулусу Якуцкай акругі Якуцкай вобласьці, дзе праз нейкі час пачаў патрабаваць пазыкі дзеля пабудовы ім крухмальна-цукровага заводу.

    16 чэрвеня 1894 г. Зубрыцкага перавялі ў п. Амгу Якуцкай акругі. 27 верасьня 1893 г. ён зьдзяйсьняе ўцёкі з месца пасяленьня і даходзіць пешшу ад Амгі да Ханкаюкі. 2 кастрычніка 1893 г. Зубрыцкі быў арыштаваны ды зьняволены ў якуцкую турму, але і адтуль ён уцякае, але няўдала. Вызвалены ад пакараньня па моцы маніфэсту 14 лістапада 1894 г. і быў ўселены на ранейшае месца.

    Пасьля 1900 году пражываў у Якуцку, дзе займаўся гандлем ды падрадамі. Таксама ён быў аўтарам усялякіх нязбыўных праектаў добраўпарадкаваньня Якуцку.

    У 1902 г. Зубрыцкі задумаў пабудаваць шрубалёт і ў 1908 г. ён даслаў праект свайго апарату, які назваў “Яналёт”, іркуцкаму генэрал-губэрнатару ды ў Санкт-Пецярбург, на што не зьвярнулі ўвагі.

    11 жніўня 1909 г. Зубрыцкі атрымаў правы паўсюднага жыхарства ў Расейскай імпэрыі, акрамя сталіц і сталічных губэрняў, але застаўся ў Якуцку.

    Ваенны камунізм бальшавікоў Зубрыцкі не прызнаў і зачаста казаў: “Усё зло ў паўпэрызму”. Апошнія гады жыцьця пакутаваў на вар’яцтва.

    Памёр 6 сакавіка 1925 г. у Якуцку.

    Асабісты фонд “И. Ф. Зубржицкого (ф.484-и)” захоўваецца ў Нацыянальным архіве Рэспублікі Саха (Якутыя) у Якуцку.

    Літаратура:

*    Протоколъ. //Якутская Окраина. Якутскъ. 18 апрѣля 1915. С. 3.

*    М. А. К[ротов].  Иван Фаддеевич Зубржицкий. // Автономная Якутия. Якутск. 8 марта 1925. С. 4.

*    Похороны И. Ф. Зубржицкого. // Автономная Якутия. Якутск. 12 марта 1925. С. 2.

*    Левандовский А.  Ян Фаддеевич Зубржицкий. // Каторга и Ссылка. Историко-Революционный вестник. № 4. Кн. 17. Москва. 1925. С. 256-257.

*    Жуковский-Жук И.  Мартиролог Нерчинской каторги [Зубржицкий Ян Фадеевич]. // Кара и другие тюрьмы Нерчинской каторги. Сборник воспоминаний, документов и материалов. Москва. 1927. С. 245.

*    Зубржицкий, Ян Фаддеевич. // Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. 2. Семидесятые годы. Вып. II. Ж.-Л. Москва. 1930. Стлб. 472.

*    Виленский-Сибиряков В.  Якутская ссылка 1906-1917 годов. // 100 лет якутской ссылки. Сборник Якутского землячества. Под ред. М. А. Брагинского. Москва. 1934. С. 252.

*    Остапенко Ю.  Сломанные крылья. // Полярная звезда. № 5. Якутск. 1977. С. 80-97.

*    Зубржицкий Иван Фадеевич (1861-1925 гг.). // Краткий справочник по фондам ЦГА ЯАССР с филиалами (1701-1985 гг.). Якутск. 1989. С. 4, 46.

*    Пестерев В.  Мечта Ивана Зубржицкого. // Молодежь Якутии. Якутск. 19 марта 1993. С. 11.

*    Проект вертолета И. Ф. Зубржыцкого. // Пестерев В. И.  Аэропланы над Землей Саха. Кн. 1. Якутск. 1993. С. 24-27.

*    Зубржицкий И. Ф. // Казарян П. Л.  Якутия в системе политической ссылки России 1826-1917 гг. Якутск. 1998. С. 401, 461.

    Сутаков З.  Первый проект вертолета. // Забота / Арчы. Якутск. № 5. 5 февраля 2004.

*    «Летательная машина» Зубржицкого. // Я познаю мир. Авиация и воздухоплавание. Детская энциклопедия. Автор-составитель С. Н. Зигуненко. Москва. 2004. С. 54-56.

    Слепцов М. Ф.  Город Якутск в 1900-1904 гг. (Воспоминания старожила). // Якутский архив. № 3. Якутск. 2007.

*    «Янолет» Зубржицкого. // Сто великих рекордов авиации и космонавтики. Автор-составитель С. Н. Зигуненко. Москва. 2008. С. 95-96.

*    Владимир П.  В поисках Янолета. // Якутск вечерний. Якутск. 2 октября 2009. С. 54.

*    Спиридонов Г.  За «черный передел» [«Янолет» Зубржицкого]. // Якутия. Якутск. 5 октября 2012. С. 35.

*    Белые снега, края вечных льдов и полярных ночей. // Владимир Пестерев.  Страницы истории Земли Олонхо. Якутск. 2013. С. 204-205.

*    Вертолет – изобретение белорусское. // Ермоленко В. А., Черепица В. Н.  400 имен: жизнеописания видных деятелей истории и культуры Гродненщины (с древнейших времен до начала ХХ века). Гродно. 2014. С. 162-166.

*    Зубржицкий Иван Фадеевич (1861-1925). // Путеводитель по фондам архива. В 2-х частях. Ч. II. Якутск. 2014. С. 473-474.

*    Пестерев В.  Листая старые страницы... (О чём писала «Полярка» в «Эпоху застоя». Часть II, 1976-1980 гг.). // Полярная звезда. № 7. Якутск. 2016. С. 91.

    Люксіньня Жмудзін,

    Койданава

                                                                          ПРОТОКОЛ

    На днях составлен протокол на г. Зубржицкого, который занимался очищением денатурированного спирта. Г. Зубржицкий объяснил, что спирт ему нужен был для химических работ и для личного употребления. Факта продажи спирта Зубжицким не установлено.

    /Якутская Окраина. Якутскъ. 18 апрѣля 1915. С. 3./

 

                                                               ИВАН ФАДДЕЕВИЧ

                                                                    ЗУБРЖИЦКИЙ

    В ночь с 5 на 6 марта после непродолжительной болезни умер И. Ф. З-ий, более известный Якутску под именем Яна Ивановича. Поляк, из кр-н, Сувалковской губ, по профессии слесарь, он в 1879 г. судился в Киеве в воен.-окр. суде. 20 лет каторжных работ дали ему 17 летнему юноше – за его революционную деятельность, за подготовку к террористическим актам, за работу в одной из организаций совместно с Кибальчичем, будущим цареубийцей. После суда Мценская тюрьма и 12 лет каторги; затем (с 1893 г.) поселение в Якутии. Здесь испил он горькую чашу; жил порой без куска хлеба в грязных хотонах.

    «Лишенный всякого приюта – писал он в 1893 г. – в среде полудиких дикарей, голодный, оборванный, среди трескучих морозов брожу из юрты в юрту, вымаливая приют и пищу, которых ни за какую плату и просьбы достать здесь все таки невозможно». Жил в Амге, оттуда бежал, топал в тюрьму, затем его перевели в Якутск. Полный сил, энергии, он занялся подрядами, много работал и жил сносно, пока в 1898 г. не разорился. С тех пор жил более, чем плохо. К тяжелому матер. положению присоединилась – мнительность, обидчивость, постоянные претензии к окружающим, не говоря про полицию и властей, которых он ненавидел до глубины души. Со временем все это довело его до психического расстройства.

    Последнее время, уже после революции, он увлекся вопросами добывания спирта и сахара из простейших элементов, организацией всемирной транспортной конторы и устройством «Янолета» - особого типа летальной машины.

    До конца дней своих, Я. И. сохранил поразительную чуткость, отзывчивость ко всяким несправедливостям.

    Его любимыми словами были: «все зло в пауперизме (нищете). Надо бороться с этим», и он, по-своему конечно, старался бороться за все справедливое, причем прямолинейность в этих вопросах была его отличительной чертой, так же как бескорыстие и полное пренебрежение к своим нуждам.

    Умер старый ветеран революции...

    Вечная память тому, кто отдал здоровье и силы на борьбу с царским произволом, с ненавистным буржуазно-полицейским режимом.

    М. А. К.

    /Автономная Якутия. Якутск. 8 марта 1925. С. 4./

                                                                     ОБЪЯВЛЕНИЯ

    О-во быв. политкаторжан и сс. поселенцев извещает о смерти б. политкаторжанина-карийца

                                                     Ивана Фаддеевича (Яна Ивановича)

                                                                          Зубржицкого

    Вынос тела из д. Васильевского (ул. Револ. против музея) сегодня в 2 часа дня.

    Горком РЯКСМ предлагает гор. организации явится в 2 ч. на похороны.

    Пионеры после слета к 2 ч. дня являются со знаменами к месту выноса.

    При опускании тела в могилу воен. караулом будет проведен салют.

    /Автономная Якутия. Якутск. 8 марта 1925. С. 4./

 

                                                      ПОХОРОНЫ И. Ф. ЗУБРЖИЦКОГО

    В похоронах принимали участие об-во б. политкаторжан и сс. поселенцев, Гор. организация КСМ, отряд пионеров и знакомые покойного. Перед опусканием тела в могилу была сказана небольшая речь пред-лем об-ва тов. Пестуном и кратко рассказана биография покойного т. М. Кротовым. В момент опускания – залп из ружей взвода нацроты.

    /Автономная Якутия. Якутск. 12 марта 1925. С. 2./

 

 

                                                                       УШЕДШИЕ

                                                          Ян Фаддеевич Зубржицкий.

    Из далекого Якутска телеграф принес известие о смерти старого народника-пропагандиста Я. Зубржицкого.

    Ян Фаддеевич Зубржицкий, по национальности жмудин, родился в 1861 году в городе Калъварии Сувалкской губ. в семье крестьянина. Работал в Киеве на железной дороге в качестве слесаря. Живя нелегально, он вел пропаганду в Киевских слесарных мастерских.

    В 1872 году Зубржицкий был арестован в Житомире. Когда его арестованного вели в участок, он пытался убить сопровождавшего его городового, намереваясь бежать, но неудачно. Судился в Киеве военно-окружным судом 4-7 июля 1879 года по делу Бильчанского, Горского (оба повешены) и др. По приговору суда Ян Фаддеевич был присужден к 20-ти годам каторжник работ. На Кару прибыл 8 марта 1880 года.

    По манифесту 17 апреля 1891 года срок каторги Зубржицкому был сокращен на одну треть. По окончании срока 24 апреля 1892 года, он был отправлен в Якутскую область в Хамагатский наслег Нальского улуса.

    Прожив некоторое время в ссылке, Зубржицкий 27 сентября 1893 года бежал с поселения. Побег оказался неудачным, и 2 октября он был вновь арестован. В силу «высочайшего» манифеста 14 ноября 1894 года от наказания за побег он был освобожден и водворен на прежнее место. В ссылке он прожил до 11 августа 1909 г., когда ему разрешено было повсеместное жительство кроме столичных городов и губерний, но этим правом Зубржицкий не воспользовался и остался навсегда в Якутске.

    Последние годы своей жизни Ян Фаддеевич жил в страшной материальной нужде и проявлял признаки психического расстройства. О последних годах его жизни дает некоторые сведении письмо ссыльного Кротова (от 10 сентября 1924 года):

    «Впоследствии он (Зубржицкий) вел тяжбы из-за какого-то строения, постоянно страдал манией преследования, потом возымел мысль [...] вращается, и когда под Янолетом будет нужный авиатору пункт, он нажимает рычаг и Янолет опускается.

    У Зубржицкого имеются три собственноручно изготовленных винта (основа Янолета) с перекрещивающейся квадратной резьбой, но... нет четвертого и будто из-за этого останавливается достройка Янолета.

    Кроме того в настоящее время Зубржицкий занят идеей получения из воды сахара и спирта, организацией (после достройки Янолета) всемирной транспортной конторы и «Верховсоча» (Верховного Союза Объединенного Человечества), который, по его мнению, освободит человечество от угнетения, эксплуатации, насилия и т. д., восстановит на земле свободу, равенство и братство, провозглашенные «декларацией прав человека и гражданина» — этим любимейшим его документом...

    Болезненные идеи часто переплетаются со здоровыми, да стоит ему вспомнить про «Янолет», «Верховсоч» и он становится невменяемым. Материальное положение его более чем тяжелое. Помощи ни откуда нет, кажется, получает соцобеспечение, которое вряд ли обеспечивает от голодного существования».

    В последнее время О-во Политкаторжан возбудило ходатайство о назначении Зубржицкому пенсии, но помощь эта запоздала: он умер 6 марта текущего года.

    А. Левандовский.

    /Каторга и Ссылка. Историко-Революционный вестник. № 4. Кн. 17. Москва. 1925. С. 256-257./

 

 

 

 

    И. Жуковский-Жук

                                                   МАРТИРОЛОГ НЕРЧИНСКОЙ КАТОРГИ

    Зубржицкий, Ян Фадеевич — род. в г. Кальварии, Сувалкской губ. в 1861 г., в крест. семье. Железнодор. раб. Арест. в 1879 г. в Житомире. Судился в том же году 3-го июля по делу Бильчанского за экспр. почты и вооруж. сопрот. при аресте. Пригов. к 20 г. кат. Заключ. отбывал на Каре. По ман. 1891 г. сокращ. одна треть срока. На посел. вышел в 1892 г. в Якут. обл., где и умер в 1924 г. 4 марта.

    /Кара и другие тюрьмы Нерчинской каторги. Сборник воспоминаний, документов и материалов. Москва. 1927. С. 245./

 

 

    Зубржицкий, Платон (Фаддеевич?), сын крестьянина; по ремеслу переплетчик. По агент. сведениям, участвовал в киевск. револ. кружке, организованном в 1878 г. Ив. Басовым.

    Справки (Горский, Зундшторм).

    Зубржицкий, Ян Фаддеевич, сын крестьянина, жмудин. Род. в 1861 г. в г. Кальварии (Сувалкск. губ.). Работал в конце 1870-х г.г. в Киеве в железнодорожн. мастерских слесарем и вел пропаганду среди местных рабочих. Принадлежал к киевск. револ. кружку, организованному в 1878 г. Ив. Басовым для добывания средств на революц. цели; участвовал в дек. 1878 г. в попытке ограбления почты. Арестован 11 дек. 1878 г. в Житомире; при аресте оказал вооруж. сопротивление. Предан 16 апр. 1879 г. по делу Бильчанского, Горского и др. военно-окружн. суду. 7 июля т. г. Киевским военноокружным судом приговорен к 20-ти годам каторжн. работ. Отправлен на Кару, куда прибыл 8 марта 1880 г. Выпушен 29 ноября 1888 г. в вольную команду. По манифесту 17 апр. 1891 г. срок каторжн. работ сокращен на треть, а 24 апр. 1892 г. пооелен в Хамагатск. наслеге (Намск. улуса Якутск. обл.). 27 сент. 1893 г. бежал с места поселения, но 2 окт. т. г. вновь арестован. Освобожден от наказания в силу манифеста 14 ноября 1894 г., но водворен на поселение в прежнее место. В 1900-х г.г. жил в Якутске, где занимался торговлей и подрядами. 11 авг. 1909 г. получил право повсеместн. жительства, кроме столиц и столичн. губерний. Остался в Якутске, где и умер 6 марта 1925 г. Последние годы жизни страдал психическим расстройством.

    Справки (Багряновский, Лобанев-Гудзь, В. Свириденко, А. Скалацкая, С. Строганов). — Справ, листок. — Календарь «Нар. Воли», 155. — Бурцев, За сто лет, II, 99. — Хроника, 86-87. — Больш. энциклопедия. XXI.

    А. Левандовский. «Кат. и Сс.» 1925, IV (17), 256—257 (Ян Фад. Зубржицкий).

    Я. Стефанович, Дневник карийца, 36 сл. — Л. Дейч, 16 лет в Сибири (Ук.). — Кара и друг. тюрьмы, 73 (Ф. Богданович, После побега); 245 (Жук-Жуковский, Мартиролог Нерчинск, каторги).

    Г. Осмоловский, «Мин. Годы» 1908, VII, 132-133 (Карийцы). — Ф. Кон, «Пути Револ.» (Харьк.) 1925, II, 225 (Письмо). — «Кр. Арх.» XXX (1928), 178 («Исповедь» Гольденберга).

    /Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. 2. Семидесятые годы. Вып. II. Ж.-Л. Москва. 1930. Стлб. 472./

 

 

    В. Виленский-Сибиряков

                                         ЯКУТСКАЯ ССЫЛКА 1906-1917 ГОДОВ

    ...К началу 1906-г. в Якутске остались лишь осколки старой ссылки. Это были: М. Сабунаев, Н. Ожигов — оба они занимались медицинской практикой и успели акклиматизироваться в Якутске; Приютов, обосновавшийся в Якутске в качестве фотографа; Ян Зубржицкий — психически больной, носившийся с идеей постройки вечного двигателя, и еще несколько человек из бывших административных ссыльных, служивших у торговых фирм, главным образом в пароходстве «Наследников Громова»: В. Панкратов, Михалевич, Ионов, Попов, Бартенев, Очкин, Цицерин и др.

    /100 лет якутской ссылки. Сборник Якутского землячества. Под ред. М. А. Брагинского. Москва. 1934. С. 252./

 

    /П. Л. Казарян.  Якутия в системе политической ссылки России. 1826-1917 гг. Якутск. 1998. С. 401./

 

    /Краткий справочник по фондам ЦГА ЯАССР с филиалами (1701-1985 гг.). Якутск. 1989. С. 4, 46./

 

 

                                             ЗУБРЖИЦКИЙ ИВАН ФАДЕЕВИЧ (1861-1925)

                                                 Ф.И-484, 43 ед.хр., 1892—1923 гг., оп. 1.

                                                   Ссыльнопоселенец Якутской области.

 

    Родился 16 сентября 1861 г. в семье крестьян Владиславского уезда Сувалкской губернии Литвы. В конце 1870-х гг. работал слесарем в железнодорожных мастерских в г. Киеве, вел пропаганду среди рабочих.

    Принадлежал к киевскому революционному кружку, организованному в 1878 г. Иваном Басовым для добывания средств на революционные цели; участвовал в попытке ограбления почты в декабре 1878 г. Арестован 11 декабря 1878 г. в г. Житомире, при аресте оказал вооруженное сопротивление. Киевским военно-окружным судом 7 июля 1879 г. приговорен к 20-ти годам каторжных работ. Отправлен на Кару, куда прибыл 8 марта 1880 г. 29 ноября 1888 г. переведен в вольную команду. По манифесту от 17 апреля 1891 г. срок каторжных работ был сокращен на треть, 24 апреля 1892 г. отправлен в Якутскую область, поселен в Хамагаттинский наслег Намского улуса Якутского округа. В 1900-х гг. жил в г. Якутске, где занимался торговлей и строительными подрядами, разработал проект летательной машины «Янолет». 11 августа 1909 г. получил право повсеместного жительства, кроме столиц и столичных губерний. Остался в Якутске, где и умер 5 марта 1925 г.

    Документы творческой деятельности.

    Рукопись автобиографии. Чертежи проектов торговой бани и проект караульного дома при пороховом погребе в г. Якутске. Расчеты для строительства воздухоплавательного аппарата. Записи размышлений к мемуарам о событиях 3 марта 1904 г. «Романовка», отрывки из дневника «Булун» о вечном двигателе, о некоторых философских мыслях (о материи и силе).

    Письма И. Ф. Зубржицкого. Письмо дочери бывшего вилюйского исправника Антонович Александре (1903).

    Письма И. Ф. Зубржицкому. Личные письма присяжного поверенной Меликова Дмитрия Ивановича, Антонович Александры (1901).

    Переписка с анархистом, доктором медицины, изобретателем-строителем, жителем г. Иркутска Тодоровым Павлом Ивановичем о возможности использования «Янолета» для перевозки грузов из Урги в Бодайбо (1917-1918).

    Документы к биографии.

    Личные документы (протоколы, выписка из журнала, определения, паспорт, статейный и распределительный списки, справки, прошения, акт) о распределении после каторги в Якутскую область, применении к нему льгот по манифестам, рассмотрении прошений, о взыскании долгов по искам кредиторов, выдаче копий документов, о заключении под стражу за самовольные выезды с места причисления и угрозы должностным лицам, результатах медицинского освидетельствования (1894-1917).

    Документы (предписание, смета, контракты, ведомость, списки, прошения и др.) и переписка о заключении и ходе выполнения контрактов на ремонт зданий Якутского областного правления, Якутской гражданской больницы, Булунской больницы, строительстве дома для якутского губернатора, о представлении министру внутренних дел прошения о содействии в реализации проекта его летательной машины «Янолет» (с описанием) (1896-1905), об отказе во включении в списки кандидатов в члены Учредительного собрания от Якутской области (1917).

    Документы имущественно-бытового характера. Документы (копии постановления, обязательства, протоколов, удостоверения, прошения, повестка) о рассмотрении имущественного спора с присяжным поверенным Д. И. Меликовым на право владения земельным участком на ул. Соборной в 3-ем квартале, об описании и охране имущества по приговору мирового судьи (1894-1915).

    Документы, собранные для своих работ и по интересующим темам. Тетрадь с записями формул, выписок из книг по электродинамике, органической химии, об изготовлении бенгальских огней, книги № 45 словаря Брокгауза и Эфрона и др.

    Документы о М. Ф. Зубржицком. Стихотворение Меликова Дмитрия Ивановича, посвященное Зубржицкому (1904).

    /Путеводитель по фондам архива. В 2-х частях. Ч. II. Якутск. 2014. С. 473-474./

 

    Владимир Пестерев,

    кандидат исторических наук

                                                    ЛИСТАЯ СТАРЫЕ СТРАНИЦЫ...

                        (О чём писала «Полярка» в «Эпоху застоя». Часть II, 1976-1980 гг.)

    Пятый номер 1977 года... Продолжается публикация документальной повести И. Федосеева «Спасибо, доктор!», Ю. Оспенко «Сломанные крылья» о ссыльном И. Ф. Зубрзицком, стихи М. Тимофеева, окончание повести И. Зозули «Чужое имя»...

    /Полярная звезда. № 7. Якутск. 2016. С. 91./

 

 

ЎЎЎ 2. Эдуард Пякарскі. Паданьні пра тое, адкуль зьявіліся якуты. Койданава. "Кальвіна". 2021.

    Эд. Пекарский

                                 ПРЕДАНИЕ О ТОМ, ОТКУДА ПРОИЗОШЛИ ЯКУТЫ

    Одним из самых темных вопросов истории якутского народа является вопрос о его происхождении. Какими-либо документальными данными для решения этого вопроса мы не располагаем, и потому исследователь вынужден углубляться в область лингвистики, археологии, антропологии и этнографии, чтобы оттуда извлечь какие-либо указания на происхождение этого даровитого племени, сохранившего, несмотря на крайне неблагоприятные жизненные условия, свой богатый язык и произведения своего духовного творчества и, что всего замечательнее, свой физический тип. Якуты, как известно, не только не ассимилировались с окружающими их народностями, но, наоборот, эти последние сами подвергаются в большей или меньшей степени объякучиванию, часто до полного забвения собственного языка, что наблюдается, напр., у некоторых тунгусских родов Майского ведомства.

    Прошлыми судьбами якутского народа исследователи стали интересоваться давно, что доказывается появлявшимися в разное время в печати сообщениями циркулирующих среди якутов преданий об их происхождении. За полным отсутствием достоверных исторических данных, предания должны, конечно, представлять для исследователей якутской старины глубокий интерес. К сожалению, до сих пор появлялись в печати лишь отрывочные сообщения, и только П. Е. Готовцев дал на своем родном языке (якутском) обстоятельно изложенное предание «о жизни якутов до встречи их с русскими», помещенное мною в переводе на русский язык в Сборнике в честь семидесятилетия Г. Н. Потанина (Записки РГО по отд. Этнографии, т. XXXIV, стр. 145—156 [* Здесь дан перечень главнейших сочинений, в коих приведены легенды о происхождении якутов и данные о их прошлой жизни.]. Якутский текст этого предания напечатан покойным акад. В. В. Радловым, с переводом на немецкий язык, в приложении к его труду Die jakutische Sprache in ihrem Verhältnisse zu den Türksprachen (Mémoires de l’Acedemie 1908, t. VIII, № 7) в котором помещены и другие предания, заимствованные из русских печатных источников.

    Ныне, благодаря П. Н. Малыгину, любезно сообщившему мне предание, записанное им в 1907 году со слов 65-летнего якута 5-го Мальжегарского наслега, Западно-Кангаласского улуса (Якут, окр.), Ивана Никифоровича Никифорова, я имею возможность предложить исследователям новый вариант предания о появлении якутов на ныне занимаемой ими территории, любопытный в том отношении, что в нем вполне определенно указывается на турецко-монгольское происхождение якутов, тогда как у П. Е. Готовцева в числе их предков-родоначальников фигурируют одни только буряты.

    П. Н. Малыгин сопроводил свой вариант дословным переводом, который приводится здесь почти без изменений с необходимыми лишь редакционными и стилистическими поправками.

    *

                                                      Сказание о происхождении якутов

    Из племени киргизов бежали два человека. Об этом впоследствии якуты услыхали от «братских» (т. е. от бурят). Один из этих двух бежавших людей назывался Омогон, а как звали другого — никто не знал: прибыв сюда (в местность, населенную теперь якутами), он вскоре умер.

    «Братские» узнали о прибытии к ним этих двух беглецов по начавшимся кражам, которые не прекращались в течение двух лет.

    Как-то однажды летом две женщины, отправившись в лес за черемухой, потерялись (не возвратились домой). Пропажу эту «братские» усердно ищут, но женщин не находят; нашли лишь следы двух молодцеватых (судя по следам) людей. По этим следам они прибывают к верховью р. Лены, откуда идет много следов как людских, так и скотских, и вскоре (без особенных трудов) находят местожительство этих двух беглецов. Оказалось, что, прожив в этой местности два года, они соорудили плот, на который забрали весь свой скот и обеих похищенных женщин, и отправились на север, вдоль по течению р. Лены. От дальнейшего преследования их «братские» отказались, видя, что имеют дело с людьми опасными и смелыми.

    Таким образом, Омогон и его товарищ, вместе со своими женами, поселились на полянах озера Сайсары, где ныне расположен город Якутск.

    Здесь товарищ Омогона вскоре умирает, и Омогон жену его берет себе, как вторую жену. От этих двух жен у него родились двенадцать сыновей и двенадцать дочерей, которые все благополучно выросли.

    Один из двенадцати сыновей Омогона оказался шаманом — шаманом добрых духов (т. е. так называемым белым шаманом).

    Когда настала пора сыновьям жениться, а дочерям выходить замуж, то они и побрали друг друга (т. е. поженились между собой).

    Самую младшую из своих дочерей, очень красивую, Омогон сильно любил. Оберегая эту девушку от своих сыновей, он на ночь запирал ее в чулан. Одна из дочерей была некрасива, и ее никто из сыновей не хотел брать. Женитьба братьев на сестрах не нравилась лишь одному сыну — шаману, который говорил, что это предосудительно (грешно). Таким образом, остались два сына неженатых и две дочери незамужних. Так жили они все вместе, сильно богатея. Талое озеро (недалеко от озера Сайсары) Омогон тщетно старался превратить в молочное озеро; для этого он приказал доить коров и молоко лить в озеро, но как он ни сердился, как ни старался налить молоком, молочного озера не получалось. Так они по воле жили.

    Между тем, вследствие какого-то бедствия, бегут из племени бурят отец и сын, направляясь по тому пути, по которому бежал Омогон, — полагая, что доберутся до места, где найдут людей, бежавших ранее их. Имя старика было Дархан, а имя его сына Эр-Соготох-Эллей (Одинокий Эллей). С собой они взяли собаку, которую называли Энюгяс.

    Дорогою, еще не доходя до местности, где ныне находится город Киренск, старик Дархан заболевает, а потому (чувствуя приближение смерти) выражает сыну свою последнюю волю:

    — Я близок к смерти; когда умру, положи меня в висячий гроб (арангас). Ты, дитя мое, хороший человек, зря не пропадешь. Следуя по течению этой реки (Лены), дойдешь до местности, где обитают люди; смотри только, не расстанься с Энюгясом. Когда будешь идти вниз по течению, постарайся не забыть, как будут впадать с запада речки. Отсюда к южному мысу будет лежать вырванное с корнями и ветвями лиственничное дерево. Ты его подними и спусти в воду, затем разденься до нага и, севши верхом на дерево, положивши к себе Энюгяса поперек колен и доплывши до средины реки, посмотри в воду на свою тень. Если быть тебе человеком, то тень твоего дерева изобразит табун лошадей, а если не быть тебе добру, то дерево будет казаться деревом. В последнем случае, взяв тетиву своего лука и выйдя в лес, ты должен повеситься. Если же тень будет изображать табун лошадей, то с радостью продолжай свой путь, а письмена свои со мной вместе положи в висячий гроб.

    Выразив таким образом свою последнюю волю, старик Дархан скончался, и сын уложил отца в висячий гроб вместе с их письменами.

    После этого Эр-Соготох-Эллей, согласно воле отца, продолжает путь, питаясь добычей. Его собака вспугивает и гонит к своему хозяину разную дичь, которую тот пристреливает из лука.

    Дорогою сын вспоминает слова отца и, как сказал отец, у южного мыса одной реки находит лиственничное дерево, вырванное вместе с корнями и ветвями. Согласно наставлению отца, раздевшись до нага, сын берет дерево и бросает вершиною в воду, а сам садится на него верхом и кладет поперек колен свою собаку. Доплывши до средины реки, он стал смотреть на свою тень, и действительно тень дерева (на котором сидел верхом) изображает табун лошадей. Этому он обрадовался.

    Затем, желая выбраться на сушу, направляется к югу и приплывает к одному большому острову. Осмотрев его и дивясь величине острова, дает ему название Тоён Ары (Господин Остров). Далее отправляется к северу и доходит до места, где ныне находится Покровская почтовая станция.

    Тем временем наступает осень, начинаются холода. Эллей, как не имеющий никакой одежды, думает зимовать; поэтому роет себе яму-землянку. Это время совпадает с обратным перелетом дичи; пользуясь этим, Эр-Соготох-Эллей охотится с луком. Перья от добытой птицы складывает в свою землянку. Так он живет здесь несколько дней. Часть перьев ветром сносило в воду и течением воды относило к местности, где проживал Омогон.

    Заметили это (т. е. появление перьев на воде) женщины из семьи Омогона, ходившие за водой, но никому не сказали об этом. Когда же на другой день заметили то же самое в большем количестве, чем накануне, то, придя домой, рассказали. Выслушав это, старик Омогон говорит:

    — Я видел сон: вероятно, человек прибыл. Отправляйтесь восемь всадников и, если найдете, приведите!

    Согласно этому приказанию, восемь всадников, взяв по десяти стрел, отправляются на поиски.

    Навстречу скакавшим всадникам, услышав конский топот, выбежала Эллеева собака и стала лаять.

    Всадники, увидавши собаку, начали стрелять; выпустили все 80 стрел, но никто не попадал, а потому убить собаку им не удалось. Израсходовав весь запас стрел, лишь тогда заметили, что из землянки выходит дым. Когда они подошли ближе, из землянки выглянул голый человек. Увидав его, всадники очень испугались и потому очень быстро возвратились домой.

    Дома они рассказали отцу своему, что нашли человека, у которого имеется какой-то зверь, хотя очень маленький, но весьма грозный и обладающий слишком громким голосом.

    — Мы старались его убить, но не смогли, так как все стрелы кончились. Подойдя ближе, мы увидели, как из землянки шел дым. В это время оттуда выглянул человек. Мы его очень испугались; к тому же зверек не допустил бы нас к своему хозяину.

    Услышав эти слова, старик Омогон очень рассердился на своих сыновей и сказал:

    — Плохие вы люди, испугались такого маленького зверя, который называется собакой. Отправляйтесь сейчас же, захватив с собой одежду, и приведите виденного вами человека.

    Тогда восьмером опять отправились, взяв отцовскую шубу. Приезжают на прежнее место, но собака не подпускает их ближе к своему хозяину. Поэтому они остановились. Затем видят, как из землянки во весь рост вышел человек. Увидев его, они очень испугались, но, тем не менее, продолжая оставаться на месте несколько поодаль, стали звать нагого человека, махая руками. Это было понято Эллеем, но он, указывая рукою на свое голое тело, дал им понять, что нуждается в какой-либо одежде. Прибывшие за ним люди догадались, чего он хочет, и потому бросили ему отцовскую шубу. Эллей хотел было надеть эту шубу, не она не подошла ему. Тогда он опоясал шубой свое тело и затем, вместе со своей собакой, последовал за всадниками.

    Таким образом Эллей прибыл в ту местность, где проживал Омогон. Видит, что домов у них нет, а живут они и летом и зимой в шалашах (урасах), сделанных из коры. В такую-то хижину пригласили его.

    Старик Омогон, увидев этого человека, так испугался, что весь задрожал, но, все-таки, не обнаруживая своей боязни, велел накормить гостя и оставил ночевать.

    Назавтра, вставши, Омогон пристально всматривается в своего гостя и думает: «хороший человек должен выйти из него, а потому нет желания его убить». Намереваясь сделать из него рабочего человека и предполагая, что он будет усерден, Омогон берет Эллея к себе в работники.

    По прошествии одной зимы, когда наступила весна, старик Омогон хочет и на лето иметь при себе этого человека (работником), но жена его не одобряет, говоря: «убейте этого человека!» На это старик замечает:

    — Зачем ты находишь нужным убивать такого хорошего и работящего человека?

    — Ты каждый раз при виде его боишься, — говорит старуха.

    Старик сердится:

    — Отчего я стану его бояться?

    — Я тебе докажу, что ты его боишься.

    — Ну, докажи, — говорит на это старик Омогон.

    Тогда старуха сучит нитки из жил, а затем пришивает на спине шубы несколько сборок и после этого дает старику со словами:

    — Надень и сиди в ней!

    Старик, надевши шубу, сидит. В тот момент, когда Эллей, возвратившись с работ, входил в хижину, лопнули сборки на шубе старика. Этот звук старик услышал и понял, что он действительно боится Эллея. Поэтому советуется с женой: не отдать ли любимую дочь замуж за Эллея, чтобы, сделав своим зятем, уже не бояться его. Так, вдвоем советуясь, решают уложить Эллея спать вместе с дочерью.

    Вечером старик Омогон говорит Эллею:

    — Ты спи в чулане!

    На это Эллей говорит:

    — Ужо, потом!

    В душе Омогон весьма сердится, но спать ложатся все по-прежнему.

    На утро, проснувшись очень рано, Эллей выслеживает, как вставшие девушки будут мочиться. И вот видит, что красивая девушка кончила мочиться очень скоро, а некрасивая мочилась долго. Когда девушки вошли в хижину, Эллей идет и осматривает места, где мочились девушки. У некрасивой девушки моча делится на три ручья. Увидев это, Эллей соображает, что эта некрасивая девушка оказывается гораздо лучшей женщиной и, видимо, будет многодетная, а потому много счастливее красивой девушки.

    Вечером старик Омогон опять говорит Эллею:

    — Спи в чулане!

    На это Эллей отвечает:

    — Я там буду спать, — и указывает по тому направлению, где спит некрасивая девушка.

    Старик Омогон в душе очень сердится, но все-таки махнул рукой в сторону некрасивой девушки и сказал:

    — Ну, иди, спи!

    На утро Омогон выгнал из дому Эллея вместе с некрасивой дочерью, дав им лишь одну безрогую корову и одну бесхвостую кобылу. С этим они и ушли прочь.

    Ушедши, они устроили себе из бересты конусообразный шатер (урасу) и нашили себе очень много берестяной посуды. Затем раскладывают много дымокуров; поэтому скот Омогона постоянно приходит к ним, привлекаемый дымом. Этот скот Эллей вместе с женой систематически выдаивают, а потому накопляют много молочных скопов — кумыса, масла, сливок и молока.

    Таким, образом Эллей, накопив много молочных продуктов, устраивает праздник молока, называемый ысыах. На этот праздник приглашает своего тестя. Омогон, в ответ на это, сильно сердится:

    — Ты издеваешься надо мной, — говорит. — Неужели ты устраиваешь праздник, располагая только молоком от одной бесхвостой кобылы?

    Сказав это, выхватывает тупой короткий меч и выгоняет зятя.

    Но сыновья и дочери Омогона все приходят на праздник, — не пришел только шаман добрых духов.

    А жена старика очень желает идти, но муж не пускает.

    Эллей, разостлав горечавку (сибирскую траву), кругом рассаживает своих гостей. Затем поднимает вверх кубок с кумысом и маслом сначала к изголовью главной матицы, потом по направлению к востоку и, наконец, в сторону огня и выливает туда. Тут он весь затрясся и начал шаманить. Речь Эллея (устами которого говорил дух огня) состояла в следующем:

    — Ну вот, когда дитя иного племени, придя сюда, устраивает в мою честь праздник, на который Омогон не приходит, чересчур разбогатев и не в меру насытившись, — высоту его понижу, длину его укорочу.

    Услышав это, двое из сыновей Омогона очень рассердились и взапуски побежали к отцу; придя, все это рассказали. Тогда Омогон, вскрикнув, выхватывает из-под подушки тупой короткий меч и вместе с сыновьями прибегает к зятю, ревя по-медвежьи. Прибежав, берестяные двери берестяной урасы рассекает, намереваясь войти в урасу, но тут у него скрючиваются ноги и руки. Видя это, сыновья Омогона очень испугались и, взяв отца на руки, принесли домой. Собравшийся народ разошелся, не попив кумыса. С этого момента Омогон сильно заболел и умер.

    По смерти отца сыновья его опасались, что и они также умрут, а потому ушли с насиженного места.

    Так, разбежавшись в разные стороны, стали селиться в тех местах, где кому нравилось. Таким образом, Эллей остался жить один на полянах Сайсары (где ныне расположен город Якутск).

    18 октября 1924 г.

    Ленинград.

    /Сибирская Живая Старина. Сборник статей по общему краеведению и этнографии. Вып. III-IV. Иркутск. 1925. С. 137-144./

 

 

 

 

 

    Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.

    Кэскилена Байтунова-Игидэй,

    Койданава