Судьба и работы русскихъ писателей, ученыхъ и журналистовъ за 1918-1922
г.*)
[* Продолженіе свѣдѣній данныхъ въ девяти номерахъ «Русской
Книги» за 1921 г.]
А. С. Бѣлорусовъ (Бѣлявскій)
б. парижскій корресп. «Русск. Вѣдомостей», и авторъ книгъ «Изъ пережитаго»,
«Парижъ», «Франція» и др. Лѣтомъ І918 г. издавалъ въ Уфѣ газету «Отечественныя
вѣдомости», гдѣ рѣзко критиковалъ дѣятельность Комитета членовъ Учред.
Собранія. Послѣ эвакуаціи Сибирск. войсками Уфы изданіе газеты было перенесено
въ Екатеринбургъ. Къ Колчаку Бѣлорусовъ сначала относился съ большимъ
сочувствіемъ, но затѣмъ измѣнилъ свое мнѣніе о немъ, и «Отеч. Вѣдом.» были
закрыты за неодобрит. отзывы о дѣятельности высшихъ агентовъ власти. Въ 1919 г.
былъ назначенъ предсѣдателемъ комиссіи по выработкѣ Положенія объ Учред.
Народн. Собраніи, а затѣмъ командированъ въ Иркутскъ для выясненія
взаимоотношеній съ представит. союзныхъ державъ и тамъ скончался. Похороненъ на
Іерусалимскомъ кладбищѣ.
[С. 38.]
РАЗВАЛ КОЛЧАКОВЩИНЫ
(Из дневника В. Н.
Пепеляева.)
...Настоящий текст дневника воспроизводится по машинописной копии,
снятой по-видимому в Иркутске в 1920 г. и хранящейся в настоящее время в
Центральном Архиве Октябрьской Революции в Москве (фонд 193, ВД I—1а).
Текст дневника подготовил к печати и снабдил примечаниями А. Н. Турунов.
Редакция.
[С. 53.]
Июль [1919 г.].
...16. — Среда. Совет
правителя. Тельберг не успел рассказать о предстоящем сегодня выступлении
Устругова [*
Устругов, Леонид Александрович, министр путей сообщения, в 1918 г. входил в
состав правительства «Автономной Сибири» (Дербера), затем перешел в «Деловой
кабинет» Хорвата и, наконец, во Врем. Сиб. Правительство.] в
Государственном экономическом совещании, как правитель гневно потребовал
запре-тить Государственному экономическому совеіцанию вторгаться не в свою
область.
Вызвал Андогского и разнес его за его сообщение в экономическом
совещании [* Генерал
Андогский сделал в закрытом заседании Госуд. экономического совещания доклад о
положении дел па фронте. В прениях по докладу, допущенных тов. председателя
эконом. совещания В. А. Виноградовым (б. член Директории), были заданы
некоторыми членами совещания вопросы об общем политическом положении. Гинс
сообщает, что, узнав об этом в заседании совета правителя, Колчак стучал
кулаками по столу и кричал: «Разогнать этот совдеп!» Тельберг с трудом уговорил
его дождаться приезда Гипса, председателя экон совещания, уехавшего с
Вологодский в Боровое.]. Удалось уговорить. Я доказывая, что нужно
проявить выдержку, и лучше ускорить окончание сессии, чем прибегать к репрессии
в виде закрытия, на чем настаивал правитель.
Мне казалось, что удачным влиянием можно через экономическое совещание
ликвидировать вредную общественную свистопляску, начатую блоком [* Блок политических и
общественных объединений был создан стараниями кадет осенью 1918 г. В состав
этого блока входили следующие организации: 1) Всероссийский совет съездов
торговли и промышленности, 2) Центральный военно-промышленный комитет, 3) Совет
кооперативных съездов, 4) Омский отдел «Союза Возрождения России», 5) Омский
комитет эн-эсов, 6) Омская группа с.-р. («Воля парода»), 7) Восточный отдел
центральною комитета к.-д., 8) Акмолинский областной отдел национ. союза, 9)
Атамановская группа РСДРП («Единство»), 10) Казачьи войска (Сибирское,
Забайкальское, Семиреченское и Иркутское). С марта 1919 г. часть организации,
входивших в блок, стала пропагандировать создание представительного
законосовещательного органа — вроде прежнего Госуд. Совета, составленного из
представителей общественности по назначению и министров по должности; этим
предполагалось ослабить влияние численно небольшой группы приближенных Колчаку
лиц. Особенно горячо пропагандировалось это газетой Белорусова
«Отечественные Ведомости». В июле блок повел агитацию за снятие Вологодскою с
поста председателя сов. министров и обновлению кабинета. На место Вологодскою
выдвигались кандидатуры кооператора А. А. Балакшина — председателя блока, и
журналиста Белорусова. Пепеляев и др. находили, что смена Вологодскою
произведет невыгодное впечатление внутри страны, и всячески противились этому.].
Заседание экономического совсіцания. Делали сообіцения Устру-гов и Червен-Водали
[* Червен-Водали,
Александр Александрович, тверской земец, б. член главного комитета союза
городов, Моск. гор. управы и Всероссийского союза торговли и промышленности,
к.-д., член правления «Национального Центра», работая у Деникина, был
командирован в Сибирь «Нац. Центром» и Особым совещанием при Добровольческой
армии.]. Задали и мне вопросы, на что я ответил: «управляющий
министерством внутренних дел испросит разрешения у председателя совета
министров дать исчерпывающие сведения». Это будет касаться только вопроса о
беженцах.
В совещании я узнал, что попытка группы членов его подсунуть
политическую резолюцию (из 5 пунктов, из них главный — ответственное солидарное
правительство) окончилась неудачей вследствие противодействия других [* Группой членов
экономическою совещания выдвигались следующие пункты: «1. Борьба с большевизмом
должна быть доведена до его поражения — никакие соглашения с Советской властью
недопустимы и невозможны. 2. Созыв учредительного народного Собрания па основе
всеобщего избирательною права, по освобождении России, обязателен. 3. Строгое
проведение в жизнь начал законности и правопорядка. 4. Невмешательство военной
власти в дела гражданскою управления в местностях, не объявленных на военном и
осадном положении. 5. Создание солидарною совета министров на определенной
демократической программе. 6. Срочное преобразование Государственного
экономическою совещания в Государственное совещание — законосовещательный орган
по всем вопросам законодательного и государственного управления, с тем, чтобы
все законопроекты, принятые советом министров, представлялись в госсовещание,
как в высшую законосовещательную инстанцию, и отсюда поступали на утверждение
верховной власти. Председательство в Государственной совещании должно быть
возложено па лицо, не входящее в состав совета министров. Государственному
совещанию предоставить права: а) законодательной инициативы; б) рассмотрения
бюджета; в) контроля над деятельностью ведомств; г) запроса руководителям
ведомств; д) непосредственного представления своих постановлений верховной
власти».].
17. — В левых кругах смакуют
неудачи. Даже «государственно мыслящие» на время поплелись за теми, у кого
всегда на уме священный тезис: «если правительство терпит неудачи, надо
предъявить к нему требования». Кто поправее, — ругает за неиспользование
японцев, полевее — слышать не хотят о японцах и ругают за нежелание воевать
чехов, проистекающее, по их мнению, от недостаточной демократичности правительства.
Поправее — казаки, полевее — Белорусов [* Белецкий (литературный псевдоним Белорусов), Алексей Станиславович, журналист, б. землеволец, в
течение 10 лет отбывал ссылку в Сибири, после разгрома революции 1905 г.
эмигрировал во Францию, где оставался до весны 1917 г. Сотрудник «Русского
Богатства», «Русских Ведомостей» и др. либеральных изданий. В 1919 г.
редактировал в Уфе газету «Отечественные Ведомости», деятельно поддерживавшую
Колчака. Один из членов учредителей сибирского филиала «Национального Центра».
Председатель комиссии по выборам в Учредительное собрание, организованной
Омским правительством. Летом 1919 г. вел пропаганду за учреждение при верх.
правителе законосовещательного органа, имевшего целью приблизить правительство
к населению. Умер в Иркутске 13 сентября 1919 г.]. Идиоты слушают и уверены,
что правительство пропускает готовую помощь...
[С. 59-60.]
Август.
15. — Был у ген. Хорошкина [* В отсутствие Пепеляева в
Омске собрался 5-й круг Сибирского казачьего войска (открыт 7 августа), который
закончился в день его возвращения в Омск (13 августа). Предполагался созыв
казачьей конференции. Ген. Хорошкин был избран делегатом на эту конференцию от
Уральского казачьего войска. По-видимому, Пепеляев хотел получить от него
информацию о работах 5-го круга и настроении казачества.]. Затем у ген.
Дитерихса. Он бодро смотрит на положение и готовится наступать. С Анатолием он
переговорил и выяснил все вопросы, к обоюдному удовлетворению. У меня был Белорусов. Принимал журналистов [* Интервью Пепеляева с
журналистами помещено в № 307 иркутской газеты «Свободный Край» и омской —
«Русская Армия» (№ 177).]. Вечером совет министров высказался за отставку
Михайлова и Сукина и за перемещение Тельберга и Гинса по должности главуправляющего.
[С. 66.]
22. — Совет министров. Доклад
о фронте. Потерянное соприкосновение с противником уж налицо снова. Он
перегруппировался, две армии вместо трех. Южнее Кургана он наступает. Деникин
хорошо наступает. Блестящий проект основных положений о выборах в Учредительное
Собрание [*
«Подготовительной комиссией по разработке вопросов о Всероссийском
представительном собрании учредительного характера и областных представительных
учреждений», под председательством Белорусова, были выработаны «общие положения», которые комиссия
предполагала положить в основу будущего закона о выборах в «Национальное
учредительное собрание». По поручению Вологодского, Гинс сделал в совете
министров доклад о выработанных комиссией «общих положениях». Но этому проекту
Нац. учредит. собрание должно быть созвано на основании всеобщего, без различия
пола, равного и тайного голосования, по одному депутату от одного
избирательного округа, выбранного большинством голосов. Избирательной единицей
должен служить уезд и город, крупные города разбиваются на ряд избирательных
участков. Совет министров принял этот проект с незначительными поправками. Для
рассмотрения его должно было быть созвано специальное совещание представителей
различных общественных групп.].
[С. 59-60.]
ИЗ
ИСТОРИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
...Между тем именно так, не всегда добросовестно, очень редко считаясь с
логикой и историей, за то всегда исходя из предвзятых политических и даже
партийно-политических посылок, рассуждало большинство не заядлых только
реакционеров, но и исконных либералов, кой кто даже из отчаявшихся социалистов.
Ученые и публицисты пошли дружным походом против «неисправимых фантазеров,
ничего не забывших и ничему не научившихся», неспособных «расстаться со старыми
фетишами, как дикарь со старым амулетом». В этом походе торгово-промышленное
«Утро Россіи» соперничало с только что народившимся, при участии Бердяева, Вал.
Брюсова, Белоруссова, Ключникова,
Кизеветтера, Струве, Устрялова и др., еженедельником «Накануне»; а от них не
отставали и демократически-интеллигентские «Русскія Вѣдомости».
Совсем еще недавно славословивший и революцию, и Учредительное Собрание
проф. Устинов поспешил с наукообразными доказательствами, что вообще «народ осуществляет
свою учредительную власть лишь медленной многолетней работой, а отнюдь не в едином
«Учредительном Собрании», и «только неисправимые партийные филистеры могут еще
не сознавать, что в России нет и не было почвы для подлинного Учредительного Собрания»
[* Не прошло и двух
лет, как ни за что не соглашавшийся принять Учредительное Собрание и
«неисправимых партийных филистеров» В, М. Устинов с упоением воспринял власть
большевиков. В своем показании по делу т. н. «Тактического центра» проф. писал:
«Идея рабоче-крестьянской власти водворяется и проводится с такой силой и
последовательностью организаторским гением товарища Ленина, впервые в истории
России сплачивает воедино народ с властью, делая власть родной стихией народа,
выражением его собственной организованной силы... Эта правда советской власти
идейно связала меня с нею и сделала поборником и защитником ее. Я убежден, что
для предвидимого умственным взором будущего, только советская власть
спасительна». — См. «Судъ надъ русской интеллигенціей» в Сборнике «На чужой
сторонѣ», т. III, стр. 155. —
1923.]. Белоруссов,
возвестив в «Русскихъ Вѣдомостяхъ» о необходимости общего «пересмотра идеологии»,
стал доказывать, что «разрушено и пущено (?) насмарку не только выбранное
осенью прошлого года Учредительное Собрание, а самая идея, порождение народолюбивой
интеллигентской мысли»; «Хорошая вещь народовластие, но и его надо применять во
благовремении и с разумением»; «нельзя одновременно служить божественному принципу
отечества и культуры и мамоне (!) демократических доктрин и лозунгов» [* А. С. Белорусcову-(Белевскому)
довелось дожить до претворения своего слова в дело. Он был очень близок к
омскому «делу» 18 ноября, служа «божественному принципу отечества», воплощенному
в режиме адм. Колчака, и всячески разоблачая «мамону демократических доктрин и
лозунгов», травя чехов и т. д. (Ср. Л. А Кроль: «За три года». Владивостокъ.
1922. Стр. 157-8, 190 и 192). По ироніи судьбы — это показательно и для режима!
— Белоруссов
оказался в Сибири на посту председателя Комиссии по выборам в Учредительное
Собрание (существовала и такая комиссия при Колчаке). Но омской атмосферы не
выдержал до конца и этот враг «мамоны». И он стал жаловаться на
«безпрограммность» власти, впадать в отчаяние. Гинс передает его слова за
полгода до паденія Колчака: — «Я впал в безнадежность: здесь, в Омске, нет
людей воли, есть только люди мысли. Придешь к ним, выскажешься, они согласятся.
Проходит время, положение остается прежним. Есть ли какой-нибудь выход? Я
думаю, нужно привлечь чехов на фронт (!), нужно оживить агитацию, укрепить
авторитет совета министров»... (Т. II, 271)]...
М. В. Вищняк
[С. 493-495.]
Г. К. Гинс.
СИБИРЬ, СОЮЗНИКИ И КОЛЧАК*
[* Г. К. Гинс
—- «Сибирь, союзники и Колчак», т. I и II. Пекин, 1921 г. Автор, бивший одно
время управляющим делами Совета министров при Колчаке, дает богатый материал по
истории гражданской войны в Сибири в течение 1918-1920 гг. Однако
тенденциозность и односторонность подхода Гинса к целому ряду вопросов
заставляет редакцию настоящего сборника ограничиться выборкой наиболее характерных
мест из книг Гинса и такой их компоновкой, которая позволила бы читателю
составить общее представление о происходивших в лагере восточной контрреволюции
событиях в освещении белогвардейца. Нумерация глав сделана редакцией сборника,
подзаголовки взяты у Гинса.]
[С. 20.]
ГЛАВА V.
НА ОМСК.
Настроение омской общественности.
...Что касается блока, то он пришел к убеждению в необходимости сменить
председателя Совета министров и обновить кабинет. На место Вологодского
выдвигали теперь кооператора Балашкина и журналиста Белоруссова-Белецкого. В Совете
министров к этим кандидатурам по разным соображениями относились отрицательно.
Прежде всего возражал против смены Вологодского Сукин. С международной точки
зрения он находил его смену крайне вредною...
[С. 66.]
ГЛАВА III.
На фронте «Комуча».
5. ПОЛИТИКА ТЫЛА.
...Поразительное самообольщение, исключительная самоуверенность, а
практика была элементарна и бедна. Только ли голос противника звучит в надгробном
слове Комуча, помещенном 12 ноября в «Отечественныхъ Вѣдомостяхъ» (органе Белевского-Белоруссова): Самарские эс-эры не сумели
создать «ни власти, ни аппарата управления, ни армии, ни пробрести авторитета в
населении»...
[C.
122.]
6. ДЕМОКРАТИЯ У ВЛАСТИ.
...В чем проявлялась эта твердость власти? Приказ № 1 Комуча гласил:
«Все ограничения и стеснения в свободах, введенные большевицкими властями,
отменяются и восстанавливается свобода слова, печати, собраний и митингов...
Революционный трибунал, как орган, не отвечающий истинно-народно-демократическим
принципам, упраздняется и восстанавливается окружной народный суд». Это было 8
июля. Заканчивал Комуч свою деятельность созданием 17 сентября чрезвычайного
суда из представителей ведомств внутренних дел, военного и юстиции. По положению
(§ 5) суд этот мог назначать только смертную казнь. Тогда же было издано положение
о министерстве охраны государственного порядка [* На железных дорогах с самого начала было объявлено
военное положение.], предоставлявшее огромные полномочия министру охраны
и его подчиненным органам. «Реакционный» орган Белоруссова впоследствии замечал
с язвительностью: «у Самары деньги находились на эс-эровские газеты и на
обширный департамент полиции» («От. В.» № 5) [* «300 прапорщиков Роговского» — так называли в Самаре, по
словам Дикгофа, агентов демократической полиции. («На Чуж. Ст.» ІІ. 70).].
[C. 124.]
...В отношении самарской власти Майский прав только в одном. Проще было
с ее стороны без надобности не создавать демократического декорума, а сказать,
как делали это другие, что и она была бессильна облечь гражданскую войну в
правовые формы. Принципиальная демократичность грубо разбивалась жизнью, а сами
носители демократической власти в стремлении проявить твердость легко сбивались
на путь бюрократического произвола — притом произвола масштаба провинциального,
как и все, что было в Самаре. Можно ли негодовать вместе с Майским на то, что управляющий
Самарской губ. устраивает собрания редакторов, на которых просто предписывает, как
газеты должны себя вести, о чем писать и т. д., если сам министр внутренних дел
Климушкин, вспоминая блаженные времена имп. Николая I, вызывает в Уфу писателей
Белоруссова, Чембулова — нар. социалиста,
редактировавшего газеты «Трудъ», «Армія и народъ», и держит им такую
приблизительно речь: «Мы хотим предоставить свободу печати, по газеты усвоили
такой полемический тон, который мы допустить не можем. Газетная полемика подрывает
авторитет власти». Чем же Климушкин недоволен? В «Отеч. Вѣд.» была, например,
статья против Брушвита и самого Климушкина, где говорилось, что они
неподготовлены занимать столь ответственные посты. Нельзя и оспаривать вопрос о
созыве У. С., хотя де и сам Климушкин отрицательно относится к этому урезанному
собранию. Ввести цензуры демократы не могут, они предпочитают предупреждать,
закрывать газеты и арестовывать редакторов. Белоруссов
попросил все это зафиксировать на бумаге. Климушкин отказался: «все равно
бумаги мы не напишем». Орган Белоруссова смог тем не менее позже воспроизвести
для потомства эту изумительную беседу («От. Вѣд.» 20 ноября, № 9).
[C. 126.]
ГЛАВА V.
Уфимское Совещание.
2. ЗА КУЛИСАМИ.
...До Уфимского Совещания неоспоримо многие склонялись к признанию
необходимости диктатуры. Не так уже далек был от истины Белоруссов, утверждавший в более позднем своем докладе в
Екатеринбурге «Идея. диктатуры», что «мысль всей националистической части русской
общественности склонилась в 1918 году к диктатуре» [* О позиціи партіи к.-д. в разные моменты см. мою брошюру
«П. Н. Милюковъ, какъ историкъ гражданской войны».]. Но перед Уфимским
Совещанием во имя соглашения этот вопрос был снят с очереди, и никто в сущности
идеи диктатуры на Совещании не отстаивал. Призыв к диктатуре раздался за
стенами Совещания в среде промышленников, не допущенных на него [* Представительство
торгово-промышленников было отвергнуто в мандатной комиссии 9 голосами против 8
при одном воздержавшемся. Мотив — недопущение классового принципа в
представительстве съезда.] и собравшихся в это время на съезд...
[C. 205-206.]
4. НА ДРУГОЙ ДЕНЬ.
...Создание Директории, как это ни странно, возродило к жизни и идею
диктатуры, которая была противопоставлена идее Учред. Собрания 1917 г. На собрании
омских кадетов В. Н. Пепеляев характеризовал Уфимское Совещание, как «победу антигосударственных
элементов», и принятая резолюция, высказываясь за «единоличную диктатуру»,
выдвигала, как очередную задачу партии к.-д., содействие «освобождению страны
от тумана неосуществимых лозунгов (завоевания февральской революции, вся власть
У. Собр. и т. д.), каковые являются в данных условиях пагубными фикциями самообманом
и обманом» («Сибирь» 24 окт. № 81). Отношение свое к Вр. Всерос. Пр. омский комитет
партии определял, как и самарские эс-эры, по лозунгу «постолько - посколько» —
к.-д. ставили его в зависимость от «дальнейшего движения» правительства «по
пути государственности». В Уфе, по инициативе Белоруссова
и других, 17 октября открылся, как бы филиал московского «Национального Центра»
под наименованием «Всероссийского Национального Союза» — в него вошли помимо
Белоруссова [* Для Белоруссова Уф. Совещ.
было также равнением налево («От. В.»).], Б.
В. Савинков, несколько членов савинковской организации «Союза защиты родины и
свободы» и даже представители группы «Единство». Декларация «Национального
Союза», позже полностью опубликованная в „Отеч. Вѣдом.» (№ 13), подчеркивая
значеніе Добровольческой Армии, звала к объединению для национального и
государственного возрождения...
[C. 235-236.]
ГЛАВА I.
Директория.
5. ОРГАНИЗАЦІЯ ВЛАСТИ.
...Одновременно шли и острые разногласия о составе будущего Совета министров.
Вся омская общественность так или иначе реагировала на споры, которые шли в правительственных
сферах. «Горячо обсуждал каждую кандидатуру «блок». «Днем и вечером —
рассказывает Гинс — происходили совещания, на которые приглашались и
представители Сибирского Правительства. На одном из заседаний был даже
Вологодский. Блок наседал на него, добиваясь его настойчивости и решительности
в отстаивании кандидатур» (273). Происходили заседания «Нац. Союза» или
«Священного Союза», как называли белоруссовскую
организацию между собой члены Директории. Собирались отдельно кадеты [* В обывательских же кругах
создавалась вредная атмосфера пересудов на тему: «кто кого съест». Эта
разговоры в «коммерческом клубе» отмечает Кроль, при чем в общем отзывы о
Директории были «малолестные» (144).].
[С. 49-50.]
ГЛАВА II.
Государственный переворот.
1.
СИБИРСКАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ.
...«Блок в политическом смысле был блоком тринадцати нулей. Но с ними
были связаны казаки и военные круги, и, поскольку они без блока были реальной
силой, и он представлял собою реальную величину» (Кроль 144).
В общем блок, несомненно, пытался осуществлять в жизни позицию,
установленную «Союзом Возрождения». Так как блок являлся широким объединением,
преследующим практические цели, неизбежно в состав его входили группы,
постепенно отходившие от основной лини. В конце концов, на этой почве блок
раскололся. Его «правым крылом» была партия народной свободы, которая, как мы
видели, и в Сибири постепенно переходила вновь на признание преимущества
диктатуры в период гражданской войны... Эволюцию можно наглядно увидеть на
примере екатеринбургского комитета партии, где лидерствовал сам Кроль: В
Екатеринбурге было назначено собрание для рассмотрения вопросов, подлежащих обсуждению
на партийном съезде, который созывался в Омске в середине ноября. «Придя на это
собрание — рассказывает Кроль — я еле узнал нашу группу. Впервые я услышал в
ней прямо и определенно формулированный вопрос: „директория или диктатура?” Я был
поражен даже самой возможностью столь явной постановки этого вопроса в нашей
группе, которая одна, из очень редких, сумела сохраниться (?) с 1905 г.» (157).
Откуда это могло взяться? Кроль видит здесь влияние самарцев, прибывших
в Екатеринбург в качестве беженцев. Они испытали все прелести управления Комуча
и приписывали «исключительно ему поражения на фронте». Директория — продукт
Комуча. Она слабовольна; она погубит фронт; она развалит тыл; выход один в
диктатуре. За диктатуру стояли и члены пермского комитета, жаждавшие вернуться
домой. Для них «Директория» — отступление; «диктатура» — наступление. Не
оставалась без влияния и «работа прибывшего в Екатеринбург А. С. Белоруссова». В Екатеринбурге, по настояниям Кроля,
все же диктатура «незначительным большинством была отклонена». На всесибирском
партийском съезде в Омске 16 ноября она была принята...
[С. 101-102.]
2. ЛЕГЕНДЫ И ФАКТЫ.
...Гинс со слов Пепеляева рассказывает о совещании в вагоне на ветке омского
вокзала, когда решено было предварительно показать Колчака на фронте, где ему
заранее была подготовлена встреча (I,307). Все это называется
скорее — подготовкой общественного мнения. Что такая подготовка шла — и
усиленно, отрицать, конечно, не приходится. Но все это не дает материала для
того, чтобы организационно связать 10 ноября в Екатеринбурге с 18 ноября в
Омске [* Неизвестно, на основании каких данных, Вишняк определенно
утверждает, что Белоруссов был близок к делу 18 ноября («Совр. Зап.» кн. 40, 495).
Близость определялась лишь общим сочувствием «диктатуре».].
[С. 125.]
ГЛАВА III.
После переворота.
2. ЭС-ЭРОВСКАЯ АКЦИЯ.
...В виду сведений о готовящемся выступлении против съезда последний закрывается,
и все дела передаются на рассмотрение комитета, резиденцией которого являлась
гостиница «Пале-Рояль» (Св. 100). Чешская разведка вновь предупреждает, что вечером
или ночью можно ждать нападения, но что особенно беспокоиться не надо, так как
«чехи приняли все меры к предотвращению нападения». «На нашу просьбу выставить
охрану у гостиницы, чехи отвечали, что это неудобно», но в доме против
гостиницы помещен уже вооруженный отряд в 50 человек (101). «Черновцы» — продолжает
Святицкий — видя, что гостиница готовится стать ареной вооруженного столкновения...
вызвали к себе заведующего чешской контрразведкой, который предложил всем соединиться
в одной гостинице, которая и будет «надлежащим образом защищена чехами от нападения.
Комендант уже сделал распоряжение об очищении «Американской гостиницы», куда
поздно вечером все члены Съезда могут перейти» (102). Однако, уже в 7 час. гостиницу
«Пале-Рояль» окружили несколько рот 25-го уральского драгунского сибирского
полка. Кем то в подъезд были брошены две бомбы. Выстрелом из револьвера был
тяжело ранен Максудов. Офицеры и солдаты начали производить обыски и арестовали
18-19 человек, отведенных в штаб полка [* «Отеч. Вѣд.» (№ 11) сообщали впоследствии, что при обыске
в «Пале-Рояле» был найден уже готовый список журналистов, подлежавших аресту —
среди них Белоруссов и Синегуб.]. Однако, по распоряжению ген. Гайды
арестованные были немедленно освобождены и водворены назад в «Пале-Рояль».
[С. 125.]
3. ПЕЧАТЬ И
ОБЩЕСТВО.
...Конечно, практика цензуры должна была дать те примеры личного
произвола, которые нельзя было объяснить никакой целесообразностью в деле защиты
общественного спокойствия в дни повышенного настроения, обостренных протестов и
даже заговоров. Недаром орган Белоруссова «Отеч.
Вѣд.» считал цензуру «абсурдной» [* «Цензура» зло — говорит Колчак в своем втором интервью с
представителями печати — «но мы живем
при особых условиях» («Нов. Сибирь» № 19). Насколько терпим лично был верховный
правитель свидетельствует факт, рассказанный Кролем. Когда в Екатеринбурге к
нему обратился городской голова «с просьбой освободить из тюрьмы редактора
газеты, писавшей на завтра после переворота, что Колчаку и министрам — место в
тюрьме, то Колчак ответил: «Что же? По своему н тогда был прав: если бы
переворот окончился неудачно, мы были бы преступниками». И он тут же
распорядился об освобождении заключенного» (197).]...
[С. 199.]
Глава V.
Правительство.
3. «Звездная палата».
...В общественных кругах в председатели Совета министров намечались
кандидатуры кооператора Балакшина и Белорусова. Начала
выдвигаться на первые роли фигура энергичного Пепеляева, назначенного после
Гаттенберга министром вн. дел. По словам Гинса, он нравился верховному
правителю тем, что понимал военные задачи. Для левой общественности это был
«максималист справа». И именно ему приходилось «демократизировать» курс
правительственной политики.
[С. 277.]
Глава VI.
Общественность.
1. Настроения и
группировки.
...Часть сибирской интеллигенции из европейских беженцев, входившая в так
называемый «совет объединения несоциалистических общественных деятелей земской
и городской России» с самого начала не пошла в «блок», так как в него, по
объяснениям Мл. Киндякова, входили кооператоры. Это объединение, не сливавшееся
с организацией демократического национального союза, который создавал Белевский, пыталось проводить свою собственную линию
и оказывать влияние на направление политики верховного правителя...
[С. 285.]
Мысли о «перевороте, о диктатуре, возможно, роились в голове
Иванова-Ринова, когда он 18 августа развивал перед Пепеляевым план «упора верховного
правителя на казачество и деревню», уверяя, что к 1 сентября в его распоряжении
будет 18 тыс. штыков и сабель... В эти потаенные планы проникнуть пока не
удается. Подчас слишком своеобразно сплетаются в Сибири разные течения. 29
сентября Будберг отмечает, что Иванов-Ринов заигрывает с областниками и кооператорами.
Несколько неожиданно в «Чехо-Сл. Дн.» упоминается триумвират из Балакшина, Белоруссова и Иванова-Ринова в противовес триумвирату
Михайлова — Сукина — Тельберга («Н. Заря» № 184). С «блоком» связывает казаков
и «тайный агент Джон», рапортующей своему начальству о бывших будто бы беседах
на эту тему (23 августа и 2 сентября) между Колчаком и Дитерихсом. Не стоит,
конечно, передавать эти фантастические или полуфантастические беседы.
Сомнительный осведомитель суммирует в одно разные слухи. Но наличность слухов
довольно ярко характеризует политическую обстановку...
[С. 288.]
3. Народное представительство.
...Я привел эти выдержки из «Зари» потому, что, ведь, для вражеского
стана это — голос правительственной рептилии... Если в широких общественных кругах
мысли «Зари» не встречали с самого начала отклика [* Блевский в «От. Вѣд.» пропагандировал создание при верховном
правителе законодательного органа на подобие Государственного Совета. За
советом министров должны были остаться лишь административные функции (Гинс, II, 213).], то в марте в «омском политическом болоте» говорят о предпарламенте уже
более определенно, и блок спешить разработать положение о совещательном органе
(«Мысль» № 15). Под непосредственным влиянием выступления блока (Колчак,
видимо, очень доверял Сазонову и часто с ним советовался) 11 марта учреждается
десятичленная подготовительная комиссия по разработке вопроса о «всероссийском представительном
собрании учредительного характера» [* Комиссия эта предусматривалась уже новогодней
декларацией: «Лишенное возможности проводить закон через народное
представительство, (правительство) стремится, однако, подготовить страну к
выборам во всероссийское национальное собрание и в ближайшее время созовет
комиссию для разработки соответствующего положения».]. Комиссия работала
под председательством Белевского [* Намечался на этот пост
проф. граж. права Симолин, но он отказался. После кончины Белевского надеялись,
что его заменит Чайковский.] («Пр, Вѣст,» № 183). Комиссия далеко не
бездействовала, но работа в ней задерживалась, по словам Гинса, из-за отсутствия
подходящих людей (II, 167) [* Состав комиссии был достаточно авторитетен и
демократичен. Тов. пред. состоял известный кооператор-областник Козмин. Среди
членов находились проф. угол. пр. Мокринский, Кронберг — бывш. управл. делами
правительства Урала, цивилист Антропов (Каз. ун.), проф. гос. пр. Рязановский,
проф. Никол. Морск. Академии Казимиров. Все они примыкали к партии народной
свободы. Недостаток был не в людях, а в материалах. Напр., в Омске с трудом
удалось достать даже положение о выборах в Уч. Собрание.]. Только 22
августа Пепеляев внес в дневник запись: «блестящий проект основного положения о
выборах в Учред. Собрание» — это был доклад Гинса в Совете министров...
Предполагалось созвать специальное совещание из представителей различных общественных
группировок для обсуждения проекта. Все это не было ни обманом, ни фикцией.
Насколько реально ставился правительством вопрос свидетельствует тот факт,
что оно предлагало Комиссии разработать два варианта — созыв нац. У. С. с
соблюдением всех гарантий и «пулеметного», т. е. производство выборов самим экстренным
образом в случае занятая Москвы. Комиссия признала, однако, невозможным производить
выборы в спешном порядке. Комиссия также решительно высказалась против созыва
областного Собрания с учредительными функциями. Мне пришлось познакомиться с записями
одного из членов Комиссии. Они отмечают нам живой интерес, с которым верховный
правитель относился к работе Комиссии. Любопытен один штрих. Комиссия против
мнения Белевского высказалась за сохранение избирательных
прав за женщинами. Колчак всецело встал на сторону Комиссии...
[С. 303-305.]
...Выслушав делегацию, верховный правитель ответил:
«Господа! что же тут нового?.. Созыв Учредительного Собрания обещан. Для
пересмотра избирательныхъ законов уже назначен председатель комиссии — Белоруссов-Белевский, общественный деятель, пользующийся
общим доверием... (Гинсъ II, 253)...
[С. 311-312.]
ГЛАВА VII.
Перед лицом Европы.
3. Международная ориентация.
...Впервые в правительстве вопрос о привлечении
Японии ставится в июле. 6-го Пепеляев записывает: «предстоит решить вопрос о чехах:
воевать они не желают. В связи с этим выдвигается вопрос о приглашении японцев
к охране желез. дор. к западу от Байкала. Поднимает этот вопрос ставка. Сукин
не возражает». «Кто поправее, — дополняет запись 17 августа, — ругает за неиспользование
японцев, полевее — слышать не хотят о японцах и ругают за нежелание воевать чехов,
проистекающее, по их мнению, от недостаточной демократичности правительства.
Поправее — казаки, полевее — Белоруссов. Идиоты
слушают и уверены, что правительство пропускает готовую помощь» [* Сукин рассказывает, что
обращения к Японіи требовала «несоциалистическая общественность». Но верх.
прав. считал такое обращение в сущности бесцельным.]. Этой помощи в
действительности не было...
[С. 345.]
ГЛАВА I.
Грозные симптомы.
2. Владивостокский «фарс».
...Гайда не герой нашего романа... Противопоставление его Колчаку, «несчастному
моряку», который «не сумел быть Наполеоном», как это делает Медек в своей хронике-романе
«Anabase» (1928) — профанация чистого образа покойного русского патриота. От
Гайды поспешили отгородиться и его соучастники по Владивостокскому заговору: «организованные
эс-эры, писал Раков, — ничего общего с владивостокскими событиями не имели»
(45). Более осторожен, однако, Гуревич в статье, напечатанной в «Летописи
Революции»: участвовала — говорит он — не организация, а некоторые эс-эры (309)
[* Открещиваться
целиком от восстания нельзя было, ибо партийная печать в свое время слишком
ангажировалась: о «трагедии» революционного движения во Владивостоке писала
«Pour la Russie» (№ 5 - 20 ноября 19 г.); протестовала против «вмешательств»
союзников во владивостокские события, когда население восстало против Колчака,
и «La Rep. Russe» (№ 17 - 19 дек.), Та же «Pour la Russie» позднее сообщала
сведенія, конечно, совершенно фантастические, что в восстании участвовала
«группа Белорусова, сделавшаяся
непримиримым врагом Колчака» (№ 17 - 21 февр. 21 г.).]...
[С. 35-36.]
4. Чешский меморандум.
...24 августа Пепеляев записывает: «я был с отдельным визитом у майора
Кошека. Говорили о многом. Кошек не исключает возможности участия чехов на
фронте». В заседании правительства 12 сентября было упомянуто о более уже серьезных
переговорах через особо уполномоченных лиц, к чему весьма скептически отнесся
«чехоед» Будберг (наименование, которое дал ему Колчак за всегдашний скептицизм).
Очевидно, имелось в виду поездка Белоруссова
в Иркутск. О ней Кроль пишет: «чехов решили привлечь путем обещания им земельных
участков в Сибири и денежных выгод. Переговоры, однако, (не) налаживались.
Главным камнем преткновения был вопрос о травле печати. И тут решился пойти на
большое самопожертвование А. С. Белоруссов. Старик,
много сил положивший на травлю чехов [* Об этой травле склонны были говорить и сами чехи. Так
«Чех.-Сл. Дн.», 3 декабря 18 г. (№ 245) писал в статье, озаглавленной
«Отечественныя Вѣдомости»: «Если мы теперь на страницах «Отеч. Вѣд.»
встречаемся со скрытой и открытой критикой, иногда и с враждебностью к себе, то
в этом видим только лишь признак перемены взглядов и настроений в определенной
части русской общественности, которая отдохнула от большевицких ужасов и хочет
уже устраиваться по своему, открыто признавая, что мы ей, напр., уже начинаем
мешать, даже простым своим присутствием, хотя и занимаем положение союзников и
стоим часто вне всяких русских политических партий... ...Право свободной
критики в границах союзнических отношений само собою должно быть признано за
русской печатью. Наоборот, когда в первые месяцы нашего вступления в Сибирь мы
читали постоянно дешевые хвалебные гимны нам — освободителям и спасителям
России, нам было как то неловко и мы желали бы тогда больше уверенности и
критицизма в отношении к себе. Мы не артисты, которым нужны во чтобы то ни
стало аплодисменты. Теперь же мы дождались того, что печать и как раз тех
кругов, которые большевиками были больше всего угнетены, которые для
освобождения своего меньше сделали, начинает нас не критиковать, а нападать
несправедливо, утверждая фактическую неправду. Но мы остались спокойны при
гимнах, презираем и неправду. Но мы этого не забудем» Я не нашел в «Отеч. Вѣд.»
такой «травли». Лишь обостренное чувство могло так воспринимать критику. Не
только «Отеч. Вѣд.», но и более «правый» орган, «Сиб. Рѣчь» Жардецкого, был
далек от «травли», иначе было бы слишком нелогично призывать, наприм., па своих
страницах сибиряков к учреждению стипендий в честь чехо-словаков (1 января).],
решил поехать в Иркутск упросить чехов пойти на помощь. От него получены были
известия, что соглашение налаживается. Но тут произошло новое обстоятельство»
(192).
«Новое обстоятельство» заключалось в разжаловании ген. Гайды: «Казалось
бы, — пишет Кроль, — что чехам, резко разошедшимся с Гайдой после переворота 18
ноября, это должно было быть безразличным. Но чехи это приняли иначе: [* «Чехи недовольны
исключением Гайды» — записывает Пепеляев.] как никак, но Гайда был для них
своеобразным героем. Переговоры с Белоруссовым
были внезапно прерваны, и старик не вынес: скончался от разрыва сердца»...
[С. 42-44.]
Указатель
личных имен*
[* В указатель
мною не введены имена тех исторических деятелей, которые случайно проходят в
тексте и не имеют прямого отношения к описываемой эпохе. Где возможно, я
отмечал партийную принадлежность действующего лица, ибо для периода гражданской
войны партийная принадлежность говорит больше, нежели профессия. Для удобства
справок второй том III части я называю
частью IV.]
Белевский (Белоруссов), пис. I — 122, 124, 126, 205, 235; II — 102, 174, 199; III — 277. 285, 288, 304-5, 312, 345; IV — 36, 43-4.
[С. 186.]
У І. Ленін
ЧАРГОВЫЯ ЗАДАЧЫ САВЕЦКАЙ УЛАДЫ
*
Організацыя спаборніцтва.
...Ніводзін глыбокі
і магутны народны рух у гісторыі не абыходзіўся бяз бруднай пены, — без авантурыстаў
і жулікаў, выхваляк і гарлапанаў, якія прысмоктваюцца да нявопытных наватараў,
без недарэчнай сумятні, бязглузьдзіцы, марнай мятусьні, бяз спроб асобных “правадыроў“
брацца за 20 спраў і ні адной не даводзіць да канца. Няхай моські буржуазнага грамадзтва,
ад Беларусова да Мартова, вішчаць і брэшуць з
поваду кожнай лішняй трэскі пры вырубцы вялікага, старога лесу. На тое яны і моські,
каб брахаць на пролетарскага сланя. Няхай брэшуць. Мы пойдзем сабе сваёй дарогай,
стараючыся як можна асьцярожней і цярплівей выпрабоўваць і распазнаваць
сапраўдных організатараў, людзей з цьвярозым розумам і з практычнай кемнасьцю,
людзей, якія злучаюць адданасьць соцыялізму з уменьнем бяз шуму (і наперакор
сумятні і шуму) наладжваць моцную і дружную сумесную работу вялікай колькасьці
людзей у рамках савецкай організацыі. Толькі такіх людзей, пасьля дзесяціразовага
выпрабаваньня, трэба, рухаючы іх ад самых простых задач да самых трудных, высоўваць
на адказныя пасты кіраўнікоў народнай працы, кіраўнікоў упраўленьня. Мы гэтаму
яшчэ не навучыліся. Мы гэтаму навучымся...
[С. 22.]
А
А. — Ал-сей Стан. Белевский
(Белоруссов)
«Р. Вед.» 1889, № 239. * арх. «Р.
Вед.»
[Стлб. 7.]
А. Б. — Ал-сей Станисл.
Белевский (Белоруссов)
«Р. Вед.» 1887, №№ 178, 241;
1888, № 79; «Час» 1907. * арх. «Р. Вед.»
[Стлб. 12.]
Б
Б. — Ал-сей Станисл.
Белевский (Белоруссов)
«Р. Вед.» 1887, № 203; «Час» 1907.
* арх. «Р. Вед.»
[Стлб. 98.]
Б - сов.
— Ал-сей Станисл. Белевский (Белоруссов)
«Час» 1917
[Стлб. 125.]
Белоруссов — Ал-сей Станисл.
Белевский (Белоруссов)
«Наша Жизнь»;
«Путь» 1906; «Час» 1900-х гг.; «Правда Жизни» 1908; «В. Европы» 1909-14;
«Лебедь» 1909; «Р. Богат.» 1913-4; «Сев. Зап.» 1914; «Р. Вед.» 1915. — Из
пережитого. М. 1906; В старом доме. М. 1908. * сб. «Р. Вед.», 32; В «Нов. Р.
Книге» 1922, [№ 1, 38] ошибочно «Белявский»
[Стлб. 141.]
Д
Дид
Ладо — Ал-сей Станисл. Белевский (Белоруссов)
«Час» 1907
[Стлб. 337.]
Глава четвертая
МУРАВЬЕВСКАЯ КОМИССИЯ*
[* Эта глава
занимает несколько непропорциональное место в тексте. Автор печатает ее без
сокращения не только потому, что деятельность Комиссии в литературе освещена
еще очень мало, но и потому, что характер ее работы оказывал большое влияние на
судьбу Государя.]
5. Дѣло об «измѣнѣ».
...Еще раз Керенский сказал Бьюкенену, что не найдено ни одного
компрометирующего документа, подтверждающего, что Царица и Царь «когда-либо
собирались заключить сепаратный мир с Германией». Но «дело» еще не было
закончено — Комиссия продолжала свое расследование, как могли мы удостовериться
по позднейшим допросам Милюкова и Дубенского в августе и Родзянко в сентябре [* В воспоминаниях свое
показание в Комиссии, желавшей во что бы то ни стало найти крамолу в действиях
Царя, Родзянко охарактеризовал словами, что он 5 часов подряд защищал Николая II. Не всегда, это было так.]. Улик не было, но презумпция возможной
виновности оставалась. Формула умолчания, в которую облекались предварительные
выводы Чр. Сл. Комиссии, приводила к тому, что в общественном сознании
дореволюционные легенды продолжали жить — даже такой чуткий публицист «Рус.
Вѣд.», как Белоруссов (Белевский), не
завороженный революционным психозом, счел возможным говорить в одной из своих
статей (26 июля), что Николай II был свергнут «за сношения и тайный сговор с
неприятелем, за ожидавшуюся измену союзникам, а следовательно России»...
[С. 160.]
Глава пятая
ВМЕСТО АНГЛИИ — ТОБОЛЬСК
2. Ссылка или убежище?
...Другой публицист, «народник» Белоруссов
в статье «Тень, выступающая из тумана» (6 авг.) знакомил с письмами, которые он
стал получать от читателей с почти открытым выражением «монархических идей» и с
разговорами, которые стало возможно слышать в трамвае, в вагоне жел. д. и т. д.
«Сегодня стали возможны уличные сценки, когда «бравый волынец», активный
участник первых дней революции, громогласно заявляя в вагоне трамвая: «никакого
порядка нет, одно безобразие... без Императора не обойтись, надо назад поворачивать».
Важно то, что эти «трамвайные открытые разговоры никого в трамвае не возмущают».
«Были ли они возможны месяца два тому назад?» «Пять месяцев назад — отвечая в
Гос. Думе Щульгин — того, кто осмелился бы сказать против революции, растерзали
бы на части». Другая бытовая сцена на перегоне из Петербурга в Москву, когда в
вагоне при участии чуть ли не всех пассажиров публика обсуждала вопрос о
восстановлении монархии. И один прямо сказал: «идем к N N и назвал... имя,
которое теперь у многих на устах»...
[С. 186.]
Д. Л. Голинков
РАЗГРОМ ОЧАГОВ ВНУТРЕННЕЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ
II. Буржуазная контрреволюция
Вторую группу заговорщиков в антисоветском лагере составляли буржуазия и
примыкавшая к ней буржуазная интеллигенция, чьи политические взгляды выражала
конституционно-демократическая (кадетская) партия, возникшая в 1905 г. и присвоившая
себе после Февральской революции название «Партия народной свободы». До
революции кадеты добивались либеральных реформ в рамках
парламентарно-монархического строя. В начале Февральской революции они
попытались сохранить в стране монархию путем перестановки лиц на царском
престоле. Кадеты входили как правое крыло в состав всех трех коалиционных
правительств. После Октября кадеты стали активной силой контрреволюции. Они
участвовали в актах саботажа против рабоче-крестьянской власти, поддерживали
вооружённые выступления монархистских генералов. В обращении Совета Народных
Комиссаров РСФСР к населению от 26 ноября 1917 г. говорилось: «Враги народа —
империалисты, помещики, банкиры и их союзники — казачьи генералы — предприняли
последнюю отчаянную попытку сорвать дело мира, вырвать власть из рук Советов,
землю из рук крестьян и заставить солдат, матросов и казаков истекать кровью за
барыши русских и союзных империалистов. Каледин на Дону, Дутов на Урале подняли
знамя восстания. Кадетская буржуазия дает им необходимые средства для борьбы
против народа. Родзянко, милюковы, гучковы, коноваловы хотят вернуть себе
власть и при помощи калединых, корниловых и дутовых превращают трудовое
казачество в орудие для своих преступных целей. Политическим штабом этого
восстания является Центральный комитет кадетской партии. Буржуазия
предоставляет десятки миллионов контрреволюционным генералам на дело мятежа
против народа и его власти... Кадеты, злейшие враги народа, подготовлявшие
вместе с капиталистами всех стран нынешнюю мировую войну, надеются изнутри
Учредительного собрания прийти на помощь своим генералам калединым, корниловым,
дутовым, чтобы вместе с ними задушить народ». В другом обращении СНК отмечалось:
«Прямая гражданская война открыта по инициативе и под руководством кадетской
партии. Центральный комитет этой партии является сейчас политическим штабом
всех контрреволюционных сил страны». 28 ноября 1917 г. Советское правительство
издало декрет, в котором было сказано: «Члены руководящих учреждений партии
кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду
революционных трибуналов. На местные Советы возлагается обязательство особого надзора
за партией кадетов ввиду ее связи с корниловско-калединской войной против
Революции» [*
«Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства»,
1917, № 4, ст. 53, 64; № 5, ст. 70.].
Кадеты создавали подпольные организации и объединялись с другими
антисоветскими группировками для контрреволюционной борьбы. Они участвовали в
мятежах 1918 г. (в Поволжье, Сибири, Архангельске), входили в антисоветские
правительства, создаваемые правыми «социалистами», а затем вместе с
монархистами ликвидировали правительства «учредиловской демократии». В 1919 г.
кадеты заняли положение руководящего политического ядра военно-диктаторских
режимов Колчака, Деникина, Юденича, стали соучастниками монархистской
контрреволюции. Вот почему в годы гражданской войны слово «кадет» являлось для
трудящихся синонимом слова «враг».
В течение 1918-1919 гг. органы ВЧК и революционные трибуналы
неоднократно раскрывали и ликвидировали различные антисоветские буржуазные
организации и группы. Многие такие дела свидетельствовали о том, что подрывная
деятельность направляется руководящими центрами контрреволюции. Однако в
условиях гражданской войны, когда надо было наносить молниеносные удары и не
было времени детально выявлять все нити преступлений, нащупать эти центры и
ликвидировать руководящие подпольные кадры контрреволюции долгое время не
удавалось.
К началу 1920 г. Красная Армия в ожесточенных кровопролитных сражениях
разгромила войска Юденича, Колчака и Деникина, а ВЧК нанесла ряд сокрушительных
ударов по контрреволюционному подполью в тылу Советской страны. В феврале 1920
г. был ликвидирован «Тактический центр». Арестованные профессора Н. Н.
Виноградский и С. А. Котляревский (члены руководящих центров контрреволюции), а
затем и остальные обвиняемые по этому делу признали свою виновность и дали
обстоятельные показания. Небезынтересно привести воспоминания одного из
обвиняемых, профессора С. П. Мельгунова, пытавшегося впоследствии, после побега
за границу, объяснить в эмигрантской печати, почему подсудимые были столь
откровенны. Он писал: «Все будущие участники процесса во время предварительного
следствия не держались тактики молчания, и не только о себе, но и о других...
Разны, вероятно, были побуждения этой откровенности и разна была степень
откровенности. Было здесь то, что именуется предательством; были и самообман,
вытекающий из убеждения, что рассказ уже идет о прошлом; сознание, что
следствию все существенное уже известно и поэтому сокрытие не имеет никакого
практического значения, между тем как умолчание будет без надобности
содействовать ухудшению положения подсудимых; были, очевидно, и принципиальные
соображения, побуждавшие во имя общественных интересов не скрывать того, что
делал... Когда я вернулся в камеру после первого допроса, у меня было тяжелое
раздумье о том, как поступить и как себя держать на следствии. Не то, чтобы
меня подкупала... ласковость Агранова (следователь
ВЧК — Д. Г.)... но дело в
действительности было уже в полном смысле историческим: приходилось нести
ответственность за прошлое, не действенное в настоящем. Следователь знал все,
что мог я ему показать с фактической стороны. Казалось поэтому, что принципиальным
неговорением я без нужды отягчаю свою судьбу и, может быть, судьбу других, не
склонных, как я видел, занять позицию отрицания». Вот почему, как заявил
Мельгунов, он давал откровенные показания [* «На чужой стороне», Прага, 1923, № 3, стр. 141-153.].
Мельгунов, как и другие обвиняемые, почти без утайки рассказал об основных
этапах деятельности буржуазного контрреволюционного лагеря против Советской
власти в 1918-1919 годах. Тогда-то и удалось раскрыть направляющие центры
контрреволюции, действовавшие в те годы.
Согласно показаниям обвиняемых, первым антисоветским политическим
объединением» направлявшим буржуазные контрреволюционные движения в стране, был
«Правый центр», созданный в Москве в марте 1918 года. Его учредителями являлись
Центральный комитет кадетской партии, а также существовавшие еще со времен
керенщины «Совет общественных деятелей» (объединявший «общественных деятелей»
реакционного направления), «Торгово-промышленный комитет» (объединение крупных
промышленников, финансистов, торговцев), «Союз земельных собственников»
(объединение помещиков и крупных кулаков) и некоторые отдельные буржуазные
деятели. На организационных совещаниях по созданию «Правого центра»
присутствовали: от «Совета общественных деятелей» — бывший царский министр внутренних
дел Д. М. Щепкин, бывший товарищ министра внутренних дел при царизме и
Временном правительстве С, М. Леонтьев, буржуазный публицист А. С. Белевский (Белоруссов); от кадетской партии —профессор
Новгородцев, Н. И. Астров, В. А. Степанов, А. А. Червен-Водали; от
«Торгово-промышленного комитета» — видные промышленники и фабриканты С. А.
Морозов, И. А. Бурышкин, А. М. Невядомский, М. М. Федоров; от «Союза земельных
собственников» — бывший царский министр А. В. Кривошеин, бывший член
Государственного совета В. И. Гурко, помещик И. М. Мейснер; от монархистских
групп — Л. Г. Кисловский и бывший обер-прокурор Святейшего синода А. П.
Рогович. Кроме того, в образовании «Правого центра» участвовали профессор П. Б.
Струве, князья Г. Н. и Е. Н. Трубецкие. Руководителями объединения стали
Новгородцев, Кривошеин, Гурко и Леонтьев. «Правый центр» поставил перед собой
задачу сплотить консервативные силы с тем, чтобы после предполагаемого
свержения Советов взять в свои руки руководство страной и не допустить к власти
левые элементы. Большинство деятелей «Правого центра» придерживалось
«германской ориентации», полагая достичь своих целей с помощью немецких
оккупантов. В обвинительном заключении по делу «Тактического центра» ВЧК
отмечала: «Германофильский Правый центр, считавший возможным, в случае
вступления в переговоры с немцами, добиться пересмотра Брест-Литовского
договора, вступил летом 1918 года в переговоры с представителями германского
посольства в Москве о возможности путем оккупации центральной России свержения
Советской власти и образования дружественного Германии правительства.
Переговоры эти не привели к определенным результатам... Представители Правого центра
в указанный выше период вели переговоры [и] с представителями Антанты в Москве
и Петербурге, причем с представителями Франции от имени Правого центра говорили
В. И. Гурко и Е. Н. Трубецкой, и представитель французского правительства
предлагал Правому центру через Е. Н. Трубецкого известную сумму денег за
согласование политики Правого центра с политикой Антанты» [* «Обвинительное заключение
по делу раскрытых в Москве контрреволюционных организаций и их деятельности в
1918-1919 гг. («Тактический центр» и объединенные в нем организации: Союз
общественных деятелей, Национальный центр, Союз возрождения, Торгово-промышленный
комитет, Кусковский клуб, так называемый «Союз русской молодежи» и ЦК кадетской
партии)».М. 1920, стр. 8-9.]...
[C. 140-142.]
Самсонова Маргарита Викторовна.
РОНИ-СТАРШИЙ – РОМАНИСТ.
ПОЭТИКА.
ПРОБЛЕМАТИКА. ТВОРЧЕСТВО.
Введение
Одним из произведений, получивших признание у
русской прогрессивной критики, был роман «Красная волна» (1909). Он посвящен
синдикалистскому движению, которое во Франции отличалось более высоким размахом
и динамичностью, нежели в других странах...
Своеобразно основная мысль данной книги была прокомментирована на
страницах «Вестника Европы». Белоруссов
(Алексей Станиславович Белевский) пишет: «Для
того, кто вдумчиво читает книгу Рони, становится ясным, что искание страны
общего счастья - эта борьба, эта грубая свалка, эта Vague Rouge, идущая снизу -
процесс стихийный. Целый общественный класс несет на историческую сцену всю
свою неизжитую энергию, все свое желание жить, а не только создавать жизнь для
других. Это поток. Он несет с собой все, что историей сброшено на дно, но и все
то сильное, здоровое и творческое, что есть в людях, впервые превращающихся из
материала исторического процесса в деятелей истории» [* Вестник Европы, 1910, № 4, с. 340.]. Этой и
некоторым другим рецензиям не хватает иногда диалектического подхода, как,
впрочем, и самому автору, который не понял до конца противоречий синдикализма...
[С. 21-22.]
ЧАРГОВЫЯ
ЗАДАЧЫ САВЕЦКАЙ УЛАДЬІ*
[* Гл.: Ленин В. И. Полн. собр. соч.,
т. 36, с. 122-123. Рэд.]
МІЖНАРОДНАЕ
СТАНОВІШЧА РАСІЙСКАЙ САВЕЦКАЙ РЭСПУБЛІКІ
I АСНОЎНЫЯ ЗАДАЧЫ САЦЫЯЛІСТЫЧНАЙ
РЭВАЛЮЦЫІ
...Ні адзін глыбокі
і магутны народны рух у гісторыі не абыходзіўся без бруднай пены,— без
авантурыстаў і жулікаў, самахвалаў і гарлапанаў, якія прыліпаюць да нявопытных
наватараў, без недарэчнай суматохі, бесталкоўшчыны, непатрэбнай мітуслівасці,
без спроб асобных «правадыроў» брацца за 20 спраў і ніводнай не даводзіць да
канца. Няхай моські буржуазнага грамадства, ад Беларусава
да Мартава, вішчаць і брэшуць наконт кожнай лішняй трэскі пры высечцы вялікага,
старога лесу. На тое яны і моські, каб брахаць на пралетарскага слана. Няхай
брэшуць. Мы пойдзем сабе сваёй дарогай, стараючыся як мага асцярожней і цярплівей
правяраць і распазнаваць сапраўдных арганізатараў, людзей з цвярозым розумам і
з практычнай кемлівасцю, людзей, якія спалучаюць адданасць сацыялізму з уменнем
без шуму (і насуперак мітусні і шуму) наладжваць моцную і дружную сумесную работу
вялікай колькасці людзей у рамках савецкай арганізацыі. Толькі такіх людзей,
пасля дзесяціразовай праверкі, трэба, рухаючы іх ад прасцейшых задач да цяжэйшых,
вылучаць на адказныя пасады кіраўнікоў народнай працы, кіраўнікоў кіраўніцтва.
Мы гэтаму яшчэ не навучыліся. Мы гэтаму навучымся.
[С. 149.]
ПАКАЗАЛЬНІК ІМЁН
Беларусаў (Бялеўскі) А. С. (1859-1919) — буржуазны
публіцыст, правы народнік. У 1918 годзе як прадстаўнік падпольнага
контррэвалюцыйнага маскоўскага цэнтра ўваходзіў у «Савет» пры генерале
Карнілаве, пазней у Сібіры рэдагаваў контррэвалюцыйную газету «Отечественные ведомости»,
з’яўляўся старшынёй створанай калчакаўскім урадам камісіі па выбарах ва
Устаноўчы сход. — 149.
[С. 626.]
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)