ЎЎЎ 14. Сяргея Прэйс. Пад псэўданімам Беларусаў. Ч. 14. Койданава. "Кальвіна". 2022.

 

                                                                                  83

                                                                     Н.С. КЛЕСТОВУ

       54 Sotheby Road,                                                                       15 (2) май 1915

       Highbury, London N.                                                                 [Москва]

                                                               Милостивый государь!

    Решаюсь обратиться к Вам с предложением следующаго рода. В течение последних 4-5 лет я напечатал в «Русском Богатстве», «Русских Записках», «Совр[еменном] Мире», «Вестнике Европы» и некоторых других журналах ряд статей, посвященных характеристике различных сторон жизни современной Германии. Особенно много моих статей на данныя темы появилось в «Русском Бог[атстве]» и «Русских Записках», германским корреспондентом которых я состоял и состою. Поскольку я мог судить по отзывам редакций, откликам столичной и провинциальной прессы, мнениям читателей и т.д., мои работы в указанной области привлекали к себе известное внимание и представляли известный интерес для широкой читающей публики. Это обстоятельство побуждает меня обратиться к Вам с вопросом: не согласились ли бы Вы взять на себя издание части моих статей под общим заголовком «Политическая Германия»?

    Более точное содержание предлагаемой мной книги Вы увидите из прилагаемая краткая перечня глав (1). Возможно, что в дальнейшем я внесу кой-какия несущественныя изменения в содержание книги, однако характер ея в общем и целом останется таковым, как он мной сейчас указан. Размер книги я предполагаю приблизительно в 20-22 печ[атных] листа, выпуск хотелось бы приурочить к началу ближайшаго сезона, т.е. к осени текущаго года.

    Считаю нужным заметить, что книге своей я предполагаю придать значительно большую цельность, чем это обычно имеет место при выпуске сборников журнальных статей. Я хочу нарисовать в ней живую и всестороннюю картину политической Германии наших дней, для чего часть напечатаннаго мной раньше материала будет значительно переработана, а некоторыя главы (напр., 1, 2 и 3) написаны заново специально для настоящаго издания. Мне кажется, что предлагаемая мной книга должна представлять сейчас несомненный интерес для русской читающей публики: ведь как раз политическая Германия ведет нынешнюю войну, ведь как раз она стоит в самом центре мирового внимания. В течение последней зимы на русском книжном рынке появился целый ряд книг, посвященных различным воюющим странам (Дионео - «Меняющаяся Англия», Белоруссов - «Париж», «Современная Франция», Лихтенберже - «Современная Германия» (2) и др.), очевидно, спрос на подобнаго рода произведения есть. Значит и моя книга может рассчитывать на известный сбыт.

    Что касается материальной стороны дела, то я уверен, что на данном пункте мы не разойдемся, так как получение с книги значительнаго дохода не стоит для меня на первом плане.

    Если бы прежде, чем дать мне окончательный ответ, Вы сочли бы нужным навести какия-либо справки, касающияся моей литературной деятельности, и т.п. - обратитесь лучше всего в редакцию «Русских Записок», где меня хорошо знают.

    Ввиду крайней медленности почтовых сношений я очень просил бы Вас возможно скорей обсудить мое предложение и ответить мне на следующие вопросы: 1. Согласны ли Вы взяться за издание моей книги «Политическая Германия”? 2. Если согласны, то на каких условиях (материальных или иных)? 3. К какому сроку должен быть доставлен манускрипт? (*)

    С совершенным уважением (2*)

                                                   В. Майский

    Р.S. И. В. Шкловский рассказывал мне об условиях, на которых Вы выпустили его книгу «Мен[яющаяся] Англия». Само собой разумеется, что такия условия для меня вполне приемлемы.

    ОР РГБ. Ф. 9. К. 1. Д. 68 Л. 1. Авторизов. машинопись.

    * Рукопись (manuscriptum - лат.)

    2* Далее автограф И. М. Майского.

    [C. 125-126.]

                                                                 УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН*

    [* Указатель имен содержит данные только о лицах, упомянутых в переписке.]

    Белорусов (Белоруссов) А. – автор книг «Париж», «Современная Франция», опубликованных в 1915 г.  126.

    [C. 125-126.]

 

 

                          ПОЛИТИЧЕСКАЯ ССЫЛКА И ИЗУЧЕНИЕ НАРОДОВ ЯКУТИИ*

       [* Исторические связи народов Якутии с русским народом. — Якутск, 1987. — С. 76-93.]

    ...Работу Ф. Я. Кона продолжил М. С. Ольминский (Александров), находившийся в якутской ссылке в 1899-1903 гг. (64). Ссыльный марксист на страницах «Восточного обозрения» опубликовал около 60 статей; в журнале «Правда» — статьи «Из истории общины в Сибири», «Из истории сектантства в Якутской области» и т. д. (65). В этих публикациях рассматривалось состояние сельского хозяйства области, сообщались интересные сведения об освоении таежных массивов под земледелие, об урожайности зерновых и овощных культур, о формах землепользования, фактах расслоения деревни, ростовщичества. Ольминским были замечены многочисленные случаи захвата общинных земель и в связи с этим он поставил проблему якутской общины.

    В вышеназванной специальной статье об общине Ольминский обрушился с аргументированной критикой на основные положения статьи либерального народника А. С. Белевского, опубликованной в 1902 г. (66) В последней затушевывалось социальное неравенство у якутов. Он подверг критике два вывода Белевского: первый — что «якутское землевладение одновременно носит исторически сложившиеся черты и общинного, и частновладельческого порядка»; второй — что «захваты земель, злоупотребления первоклассников-тойонов, обирание трудовой массы,— все это облегчается постольку, поскольку остаются в силе черты общинного владения». На конкретных фактах ссыльный марксист показал, что и в общине якутов, и в общине русских крестьян конца XIX — начала XX в. существовал «разгул земельного хищничества со стороны экономически сильной части населения». В статье показано, что в общинах фактически орудовали «сильные», «влиятельные» люди, «кулаки», которые различными путями расхищали общинные земли, что во всех таких «вопиющих нарушениях община не могла в борьбе с захватчиком защищать сама себя» (67).

    М. С. Ольминский достиг своей цели — либерально-народническая концепция якутской общины получила весьма серьезную критику, а его марксистский анализ аграрного вопроса был отрицательно встречен народнической критикой. В 1908 г. Э. К. Пекарский, вновь обратившись к земельным отношениям у якутов, старался снова доказать жизнеспособность общинных порядков и объявил статью Ольминского «написанной с предвзятой точки зрения» (68). Однако известно, что ссылка «на предвзятость» марксистов — излюбленный прием полемики, к которому прибегали либеральные народники за неимением убедительных аргументов...

    [С. 765-766.]

                                                        ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ

    64. Иванов В. Н.  Русские ученые о народах северо-востока Азии (XVII – начало ХХ в.). Якутск, 1978. С. 300-308.

    65. Там же. С. 302.

    66. Белевский А. С. Аграрный вопрос в Якутской области // Русское богатство. 1902. № 11. С. 91-115.

    67. Ольминский М. С. Из истории общины в Сибири // Правда. 1904. № 7. С 148.

    68. Пекарский Э. К. Земельный вопрос у якутов // Сибирские вопросы. 1908. № 17—18. С. 25.

    [С. 770.]

 

 

    ...Вскоре «Среда» начала переживать потерю за потерей. Начиная с Андреева, умершего в 1919 году, стали сходить один за другим в могилу близкие товарищи. Не стало Юлия Бунина, Тимковского, Голоушева, Белорусова, Грузинского. В январе 1933 года умер старейший наш сочлен — Сергей Яковлевич Елпатьевский, один из типичнейших представителей литературы минувшего времени, не дотянувший всего лишь нескольких месяцев до своего восьмидесятилетия...

    [С. 50.]

 

 

    Белоруссов Алексей Станиславович (наст фам. Белевский; 1859-1919) — публицист, общественный деятель. С 1908 г. постоянный сотрудник московской газеты «Русские ведомости» 50.

    [С. 698.]

 

 

                                                                     Именной указатель

    Белевский А. С.  128

    /Архивы России о Якутии. Вып. 1. Фонды Государственного Архива Иркутской области о Якутии. Справочник. Ответственный редактор профессор П. Л. Казарян. Якутск. 2006. С. 128, 452./

 

 

                                           Начало иностранной военной интервенции

                          и резкая активизация антисоветских политических центров

    ...Первым политическим объединением, направлявшим антисоветские движения в стране, был созданный в Москве в марте 1918 г. нелегальный «Правый центр». В его образовании участвовали представители ЦК кадетской партии и существовавших еще со времен керенщины «Совета общественных деятелей» (объединявшего самые реакционные круги буржуазии и интеллигенции), Торгово-промышленного комитета (объединения крупных промышленников, финансистов, торговцев) и «Союза земельных собственников» (объединения помещиков и крупных кулаков). На организационных совещаниях по созданию «Правого центра» присутствовали: от «Совета общественных деятелей» — бывший товарищ царского министра внутренних дел Д. М. Щепкин, бывший товарищ министра внутренних дел С. М. Леонтьев, буржуазный публицист А. С. Белоруссов (Белевский); от кадетской партии — профессор П. И. Новгородцев, Н. И. Астров, В. А. Степанов, А. А. Червен-Бодали; от Торгово-промышленного комитета — известные промышленники, фабриканты С. А. Морозов, И. А. Бурышкин, А. М. Невядомский, М. М. Федоров; от «Союза земельных собственников» — бывший царский министр А. В. Кривошеин, член царского государственного совета В. И. Гурко, помещик И. Б. Мейснер; от монархистских групп — Л. Л. Кисловский и А. П. Рогович (бывший товарищ обер-прокурора Святейшего синода). Кроме того, в образовании «Правого центра» участвовали профессор П. Б. Струве, князья Г. Н. и Е. Н. Трубецкие. Руководителями объединения стали Новгородцев, Кривошеин, Гурко и Леонтьев...

    [С. 34.]

 

 

                                                                                Маім бацькам –

                                                                                Маісею Хаймавічу

                                                                                і Саф’і Давыдаўне прысвячаю...

                                                          ЗА СВАБОДУ НАРОДА

    ...У рэвалюцыйным руху Расіі канца 70-х - пачатку 80-х гадоў прымаў актыўны ўдзел браты Я. І. і У. І. Бычковы, А. С. Бяляўскі...

    У расійскіх дарэвалюцыйных газэтах і часопісах даволі часта можна было сустрэць матэрыялы з подпісам “Белорусов”. Гэта пасудзінім нашага земляка А. С. Бялеўскага.

    Нарадзіўся А. С. Бялеўскі ў вёсцы Шэды Горацкага павета 17 сакавіка 1859 года. У 1869-76 гг. вучыўся ў гімназіі спачатку ў Магілёве, затым у Полацку.

    У 1876 годзе стаў студэнтам Пятроўска-Разумоўскай земляробчай і лясной акадэміі. Удзень ён старанна вывучаў земляробчую справу, а па вечарах разам з сябрамі прысутнічаў на сходках народніцкага гуртка, займаўся распаўсюджваньнем рэвалюцыйнай літаратуры. У 1879 годзе ім зацікавілася царская паліцыя. Вынік гэтага інтарэсу - ссылка пад галосны нагляд у Валагодзкую губэрню.

    Там Бялеўскі шмат працаваў над сваёй самаадукацыяй, вывучаў сельскагаспадарчыя навукі і ў 1886 г. экстэрнам здаў экзамэны ў Пятроўска-Разумоўскай акадэміі і абараніў працу на ступень магістра сельскагаспадарчых навук. Не застаецца А. С. Бялеўскі ў баку і ад рэвалюцыйнай дзейнасьці. Вядома, што ў 1887 г. ён актыўна працаваў у маскоўскай групе “сацыялістаў-фэдэралістаў”, быў рэдактарам двух нумароў газэты “Самоуправление”, якія ўбачылі сьвет у Жэнэве.

    У красавіку 1889 года царская жандармэрыя зноў прыцягвае яго да адказнасьці па справе газэты “Самоуправление”. Яму было забаронена жыць у Маскве. Аляксей Сцяпанавіч вяртаецца на радзіму, працуе некаторы час выкладчыкам батанікі і садаводзтва ў Горацкім земляробчым вучылішчы.

   З 1894 г. А. С. Бялеўскі зноў працуе ў Пецярбургу і ўваходзіць у групу нарадавольцаў. Як адзначаецца ў кнізе “Деятели революционного движения в России” (т. ІІІ, вып. I. М., 1933 г.), “зьяўляўся галоўным тэарэтыкам і галоўнай літаратурнай сілай, вёў барацьбу з тэрарыстычнымі тэндэнцыямі, меў схільнасьць да марксізму”. У гэты час ён рэдактар і аўтар галоўных артыкулаў “Летучего листка группы народовольцев”.

    У 1896 годзе ён быў арыштаваны і сасланы ў Якуцію. Памёр у 1919 годзе ў Іркуцку.

    /У. М. Ліўшыц.  Горкі: старонкі гісторыі. Мінск. 2007. С. 97-99./

 

 

                                                                ДЫМ ОТЕЧЕСТВА

    ...Редакция «Русских ведомостей». Теперь почти никого не осталось в живых. В приемной — Егоров, подписывавший газету и отвечавший по суду. В «святая святых», первая комната налево, — А. Мануйлов и В. Розенберг. Направо — маленькая комнатка для секретнейших разговоров. Комната Игнатова — литературный отдел. Хроникерская Н. Эфроса, — единственная «живая» комната, куда заходили все. Иностранный отдел Н. В. Сперанского, где работал из молодых В. Волгин, ставший при Ленине ректором университета, а теперь даже кем-то в академии наук. Бывал там молодой Якушкин, расстрелянный в Одессе; работал и Синегуб, убитый в Сибири. Кроме Волгина, жив еще Максимов, обозреватель провинции и фельетонист. Мануйлов, Игнатов, Сперанский, Эфрос, Егоров — умерли в Москве, Розенберг — недавно в Праге. Погиб и Белоруссов, бывший парижский корреспондент, пытавшийся в дни революции воссоздать подобие «Русских ведомостей» в Екатеринбурге, — попытка обидная и неудачная. Умер и Чернышевский переулок, став улицей Станкевича...

    [С. 567.]

                                                                   ПРИМЕЧАНИЯ

    Дым отечества

    Впервые: Последние новости. 1933. № 4561. 17сент. (из цикла «Встречи»).

    С. 567. Погиб и Белоруссов, бывший парижский корреспондент, пытавшийся в дни революции воссоздать подобие «Русских ведомостей» в Екатеринбурге... — Алексей Станиславович Белорусов (наст. фам. Белевский; 1859-1919), публицист, журналист-народник, сотрудник «Русских ведомостей», редактор екатеринбургской газеты «Отечественные ведомости». Поддерживал Колчака.

    [С. 770.]

 

 

                      ПЕРВАЯ КНИГА «ИСТОРИКО-РЕВОЛЮЦИОННОЙ БИБЛИОТЕКИ»

    В 1925 г. Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев начало издавать «Историко-революционную библиотеку журнала “Каторга и ссылка”». В серии печатались воспоминаний исследования, документы и другие материалы из истории революционного прошлого России. За десять лет (1925-1935) увидели свет 55 названий, в том числе собрания сочинений П. Н. Ткачева и В. Н. Фигнер, воспоминания М. Ф. Фроленко и Н. А Чарушина. архив «Земли и воли» и «Народной воли», монографии В. И. Невского, Н. М. Дружинина, Б. П. Козьмина и др. Это была лучшая серия Издательства политкаторжан — с вводными статьями, комментариями, указателями имен.

    Первым изданием, положившим начало «Историко-революционной библиотеке», была книга М. А. Кротова «Якутская ссылка 70 - 80-х годов» [* Кротов М. А. Якутская ссылка 70 - 80-х годов. Исторический очерк по неизданным архивным материалам. М., 1925.].

    Модест Алексеевич Кротов (1899-1966) родился в Якутске, в семье чиновника областного управления. В 1916 г., окончив реальное училище, поступил на горный факультет Томского технологического института. В 1921 г. Кротов прервал учение и стал сотрудником Якутского архива; его внимание привлекли материалы о политической ссылке и революционном движении в Якутии. В ноябре 1922 г. он начал знакомиться с делами бывшего областного управления, а также полицейских управлений. Первые статьи исследователя, подписанные криптонимом «М.А.К.», появились в журнале «Красная Якутия» — рассказ о народовольце Л. М. Коган-Бернштейне, казненном в Якутске в 1889 г. за участие в вооруженном протесте, и очерк «О политической ссылке в Якутской области» [* Красная Якутия. Якутск, 1922. № 1. С. 15-17; 1923. № 3. С. 55-58.].

    Гражданская война в Якутии была в это время в разгаре. С осени 1921 до середины 1922 г. шла ожесточенная борьба с мятежом, охватившим Колымский и Верхоянский округа, почти всю территорию Якутского и Вилюйского округов. В начале сентября 1922 г. на Якутию совершил набег генерал А. Н. Пепеляев с отрядом в 750 человек. До марта 1923 г. «несколько сот матерых белогвардейских офицеров стояли в с. Амта в 180 верстах от Якутска», — сообщал Кротов о пепеляевской авантюре в одной из публикаций [* Каторга и ссылка. М., 1925. № 2. С. 270.].

    Кротов был призван в армию и направлен на службу в военкомат. «По ночам работал над архивными материалами, которые архив выдавал мне на дом пачками по 15-20 дел на неделю», — вспоминал Кротов в письме к литературоведу А. В. Храбровицкому от 10 ноября 1965 г. [* ОР ГБЛ. Ф. 357 (письма М. А. Кротова). Л. 1.] Любопытный рассказ якутского краеведа привел Ф. Г. Софронов: «День уходил на службу в военкомате. Часто по вечерам, в тяжелое для Якутска время, когда он был окружен белобандитами и объявлялся сперва на военном, потом на осадном положении, ходил в патруле, а часть ночи сидел над архивными материалами...» [* Софронов Ф. Г. Якутский краевед. // Соц. Якутия. 1967. 14 нояб.]

    Двадцатидвухлетний исследователь задумал книгу о якутской ссылке. «История революционного движения в России будет неполной до тех пор, пока не будет написана история политической ссылки (в частности, в Якутской области) или хотя бы опубликованы материалы к ней», — писал Кротов [* Красная Якутия. 1923. № 3. С. 58.]. К середине 1923 г. им было изучено свыше 600 архивных дел за 1863-1917 гг. 3 июля 1923 г. Кротов отправил письмо Обществу политкаторжан с предложением об издании. Письмо сохранилось в архиве известного советского историка Бориса Павловича Козьмина, заведовавшего в 1922-1935 гг. редакцией Издательства политкаторжан и журнала «Каторга и ссылка».

    Кротов сообщал:

    «На всех политических ссыльных составлял карточки, которые дают интересный статистический материал (происхождение, род занятий, половой и возрастной состав “государственных преступников”, характер “преступлений”, время, проведенное в ссылке и т. п.), а также немало материала для их биографий. Остановлюсь ; кратко на материале 1863-1889 годов. Кого только не повидала Якутская область за это время: тут едва ли не первый сосланный в область “политический преступник” подпоручик лейб-гвардии Григорьев (распространял “преступные” прокламации среди солдат еще в 1862 году); каракозовцы во главе с И. Худяковым, сошедшим с ума в Верхоянске от тоски и безлюдья; Чернышевский и Короленко; участники демонстрации на Казанской площади 6. ХП. 1876 Гурович, Буриот и др.; видные пропагандисты Ковалик и Войнаральский (процесс 193-х); один из первых рабочих-революционеров П. Алексеев, погибший в глуши якутской тайги; организатор Чигиринского бунта Стефанович; чернопеределец Аптекман; ряд народовольцев (Гаусман, казненный в Якутске в 1889 г., Белевский и др.); члены “Северно-русского рабочего союза” (слесарь Гусев И. А.), ”Южнорусского рабочего союза” (Доллер, Кизер В., Кашинцев и др.) и т. д. и т. д.» [* ОР ГБЛ. Ф. 520. К. 72. Ед. хр. 7. Л. 2-5.].

    Для работы над книгой была необходима литература по истории революционного движения и политической ссылки, выходившая в 1918-1923 гг. Общество политкаторжан отправило в Якутск комплект журнала «Каторга и ссылка» и другие издания Общества.

    Кротов стал постоянным сотрудником «Каторги и ссылки». Журнал печатал его статьи и публикации документов из Якутского архива. Им впервые опубликованы следственные материалы о гибели в якутской ссылке Петра Алексеева, речь которого на процессе 50-ти в 1876 г. прозвучала на всю Россию [* См.: Каторга и ссылка. 1928. № 10. С. 44-61.].

    В 1925 г. книга Кротова была издана тиражом 4 тысячи экземпляров. Издание составили 11 очерков: истории ссылки в Якутскую область, расселение ссыльных, условия их жизни и занятия, взаимоотношения с коренным населением, полицейский надзор, побеги ссыльных и т. д. Особенно ценны помещенные в приложении «Материалы к биографическому словарю якутской политической ссылки 70 - 80-х годов», где автор собрал архивные сведения о 285 политических ссыльных.

    В. Д. Виленский-Сибиряков писал в предисловии, что интересная книга Кротова «представляет собою первую исследовательскую работу о якутской ссылке, основанную на исторически достоверном материале, который можно комментировать, дополнять, но который должен лечь в основу будущей истории якутской ссылки» [* Кротов М. А. Указ. соч. С. 8.]. Сибирский историк В. Д. Вегман отмечал, что «описанием всех злоключений, которыми ознаменовала себя якутская ссылка, Кротов подтвердил, что ссылку в Якутскую область вполне справедливо считали “живой могилой ума и души” и способом медленного убийства царским правительством его политических врагов» [* Сибирские огни. 1927. № 5. С. 235.].

    Издательство политкаторжан и в дальнейшем обращалось к истории якутской ссылки. В «Историко-революционной библиотеке» вышли сборники «В якутской неволе» и «Сибирская ссылка» (оба в 1927 г.), «100 лет якутской ссылки» (1933). Дав начало серии, книга Кротова сохраняет научный и познавательный интерес, оставаясь единственным обобщающим исследованием на данную тему; авторы трудов о русском революционном движении постоянно пользуются этой книгой.

    Решающую роль сыграла книга в судьбе ее автора, с нее начался долгий и плодотворный путь историка-краеведа. Он редактировал газету «Автономная Якутия» (1924-1927), заведовал отделом в Центральном архиве ЯкутАССР (1927-1931), возглавлял отряд Индигирской экспедиции (1931-1932), работал в Совете Министров и Госплане республики (1932-1960) — и всюду оставался неутомимым исследователем родного края, разыскивал исторические документы, записывал рассказы современников. Ему принадлежит свыше 80 печатных работ по истории революционного движения и Гражданской войны в Якутии [* См.: Советские историки-якутоведы: Биобиблиографический справочник. Якутск, 1973. С. 34-37.]. Прощаясь с замечательным земляком, газета «Социалистическая Якутия» писала 6 августа 1966 г.: «Огромной популярностью пользуются у якутян и других читателей страны такие известные книги М. А. Кротова, как “Родная Якутия”» “На Севере дальнем”, “Якутская ссылка 70— 80 гг.”, “В просторах Индигирки”, ряд статей, опубликованных в местных и центральных журналах...»

    [С. 280-283.]

 

 

     Беля(е)вский (Белецкий)-Белорусов А. С. (?—1919) — видный общественный деятель Сибири, председатель Комиссии по выработке положения о новых перевыборах в Учредительное Собрание. Представитель Национального Центра в Белой Сибири. Известный по Сибири сотрудник «Русских Ведомостей», сторонник Гайды в его конфликте с Лебедевым в июне 1919 г. Кандидатура для замены Вологодского на посту Предсовмина летом 1919 г. По поручению Вологодского, в сентябре 1919 г. организовал встречу чешской делегации в Сибири, однако во время ее приема умер от разрыва сердца.

    [C. 21.]

 

 

    300 Белевский (Белоруссов) Алексей Станиславович (1879-1919), сотрудник газ. «Русские ведомости», кадет, член Правого и Национального центров. В Екатеринбурге издавал газ. «Отечественные ведомости», председатель комиссии по выборам в Учредительное собрание колчаковского правительства. Его письма к М. В. Алексееву см.: Источник. 1999. №3; Ф. 855, 3.26. Л. 1-4.

    Публикация и комментарии Л. Ф. Павликовой

    [С. 410.]

 

 

    Белевский А. С.  336, 410.

    [С. 602]

 

 

    Д. С. Брыков

                                    ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ ВО ФРАНЦИИ

                               В КОРРЕСПОНДЕНЦИЯХ ГАЗЕТЫ «РУССКИЕ ВЕДОМОСТИ»

                                                   НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

    Работа представлена кафедрой истории России с древнейших времен до начала XX в. Санкт-Петербургского государственного университета.

    Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор М. Ф. Флоринский

    В статье рассматривается отражение военно-политической ситуации во Франции и проблем франко-русского союза на страницах «Русских ведомостей» в 1914 г. Основное внимание уделено публицистике парижского корреспондента газеты Белоруссова (А. С. Белевского). Цель работы -наметить особенности позиции «Русских ведомостей» по вопросам франко-русских отношений в общем контексте либеральной печати накануне Первой мировой войны.

    Ключевые слова: военно-политическая ситуация, корреспондент, франко-русский союз, либеральная печать.

    The article deals with the portrayal of the military and political situation in France and the problems of the union between Russia and France in the Russkie Vedomosty newspaper in 1914. The largest portion of the study is about the essays by Belorussov (A.S. Belevsky), a Paris-based reporter of the newspaper. The purpose of the article is to explore the Russkie Vedomosty’s attitude towards the relationships between Russia and France in the broader context of the liberal press on the edge of the First World War.

    Key words: military and political situation, correspondent, Franco-Russian alliance, liberal press.

    Роль прессы в обсуждении внешнеполитических событий начала XX в. и отношение к ним русского общества - тема, давно поставленная в отечественной науке. Внимание исследователей прежде всего привлекали материалы русской прессы, относящиеся к периодам обострения международной обстановки в связи с кризисами, предшествовавшими Первой мировой войне (1). В то же время специально не рассматривалось отношение русской печати к задачам и проблемам внешней политики России непосредственно накануне войны, позиция прессы относительно перспектив Тройственного согласия и участия в нем России, а также отношение русской общественности к внешнеполитическим проблемам союзников по Антанте. Между тем ведущие периодические издания страны уделяли этим сюжетам огромное внимание.

    В начале 1912 г. на пост французского премьер-министра и министра иностранных дел выдвинулся известный сторонник «энергичных действий» Раймонд Пуанкаре (2). Взяв курс на активную подготовку к войне, Р. Пуанкаре большое значение придавал укреплению франко-русского союза (3). В 1913 г. во Франции был принят закон о трехлетней (вместо двухлетней) военной службе с целью не отстать от Германии в численности армии мирного времени. Левые французские партии - социалисты и радикалы - были против нового военного закона. В мае 1914 г. на почве этого вопроса во Франции начался политический кризис, который был преодолен только в начале июня 1914 г.

    Эти события внутриполитической жизни Франции вызвали большой отклик в России - в прессе стали появляться обзоры, посвященные перипетиям общественной борьбы вокруг военной реформы во Франции.

    Особый интерес представляют статьи, которые в последние предвоенные месяцы были опубликованы в газете «Русские ведомости». Как правило, ее считают близкой по направлению к кадетам, а по содержанию «профессорской», ученой, довольно скучной газетой. «Русские ведомости» располагали давно сложившейся и надежной службой зарубежной информации, ее представители находились во всех европейских центрах. Зарубежная информация в газете была посвящена прежде всего внутриполитическим проблемам западноевропейских стран. Во Франции с 1910 г. корреспондентом газеты был Алексей Станиславович Белевский (1859-1919), публицист, писатель. Читателям «Русских ведомостей» он был известен под псевдонимом Белоруссов (4).

    Называя вопрос о продолжительности военной службы «узлом политического положения» во Франции, Белоруссов писал, что значение его не ограничивалось тем, будет ли страна лишена 250 000 работников, которых казарма отрывает от производительного труда, и будет ли военный бюджет обременен лишними 500 миллионами франков в год. «Значение его гораздо серьезнее и глубже, и не только для Франции, но для всей Европы» (5), - полагал публицист. С чем это было связано?

    В мае - июне 1914 г. Белоруссов много писал в «Русских ведомостях» об идее «вооруженной нации» (dе 1а nаtiоn аrmйе), которая получила широкое распространение во Франции накануне войны, особенно в пацифистских и социалистических кругах. Суть ее заключалась в замене постоянной армии милицией, «субъектом которой является все способное носить оружие население страны» (6).

    Такая концепция организации военных сил не встретила сочувствия ни у специалистов и профессионалов военного дела, ни у правящих классов. В то же время не подлежало сомнению, что Франция не могла дальше идти в прежнем направлении, т. е. отвечать на каждое усиление своих противников («в частности, многолюдной Германии») увеличением срока службы: «Ни экономически, ни социально, ни политически введение четырехлетней, а затем пятилетней службы во Франции немыслимо» (7).

    «Очевидно, - писал далее Белоруссов, - Франция принуждена искать решения задачи в другой плоскости и... именно в плоскости, указанной социалистами: в вооружении всего народа». Публицист опасался, однако, что произойти это может не столько в «отмену» постоянной армии, сколько в «добавление» к ней, т. е. страна превратится «в своего рода вооруженный лагерь - все в ожидании общеевропейской бойни» (8).

    Как писал Белоруссов, по этой линии Францию вели «ее консервативные элементы - те, которые вообще стоят на почве традиции и вращаются в кругу «старых» политических идей». «Традиция мешает консервативной Франции «признать» франкфуртский договор (9) и разрядить политическую атмосферу Европы; традиция заставляет ее враждовать с Германией и искать решения международных контроверз в вооруженной силе». Комментируя выступление Р. Пуанкаре во время смотра школьных спортивных обществ в Ренне (май 1914 г.), где президент Франции высказался в пользу трехлетней службы, Белоруссов писал: «Когда слышишь такие речи из уст мирного адвоката по гражданским делам, начинаешь понимать всю силу воинствующего шовинизма, которому отдал свою дань наряду со всей консервативной Францией и президент Французской республики». С точки зрения этой «консервативной традиции» возврат к двухлетней службе был почти государственной изменой, открывавшей восточную границу германскому нашествию и умалявшей международное значение Франции. Это - «дверь, открытая в область политических авантюр» (10). Каких авантюр?

    Дело в том, что для защитников двухлетней службы вопрос этот был менее всего вопросом «непосредственной бюджетной экономии и экономии трудовых сил». Это был «исходный пункт новой европейской политики». Возвращаясь к относительно короткому сроку службы, «прогрессивные элементы Франции» хотели прежде всего поставить предел росту милитаризма и избежать естественного результата его - европейской войны. Но относительному разоружению неизбежно должно было сопутствовать сближение Франции с Германией - «пусть постепенное, но открытое и определенное», - условием которого являлся отказ от «реванша» и формальное признание франкфуртского договора. В свою очередь, сближение Франции с Германией - «это конец всей действующей системе европейского равновесия, конец антагонизма двух европейских групп и их разложение»: «Зачем тогда франко-русский союз? Тогда для Франции в логике вещей будет союз общеевропейский, быть может, с исключением России» (11).

    За сближение с Германией во Франции открыто агитировали одни социалисты; среди радикалов - только часть; пацифисты типа д’Эстурнель-де-Костана - «лишь в очень сдержанной форме» (ибо «верность Эльзас-Лотарингии - очень еще распространенный во Франции сантиментальный предрассудок») (12).

    Белоруссов в июньском выпуске «Русских ведомостей» упоминал вышедшую «недавно» во Франции книгу «Lа раiх аrmее еt lе рrblеmе D’Аlsасе» («Вооруженный мир и проблема Эльзаса»). Открывалась книга манифестом, подписанным 12 профессорами, 28 писателями и редакторами, 11 художниками, четырьмя учеными и пятью студентами. Главная идея манифеста и всей книги сводилась к необходимости сближения Германии с Францией (13).

    В апреле 1914 г. с визитом в Париж прибыл английский король Георг V. Отмечая «своеобразный милитаристский привкус» парадной встречи, Белоруссов задавался вопросом о реакции на визит главы дружественной державы «неофициальной Франции». С точки зрения публициста, о реакции этой не стоило судить по газетным статьям, так как они «написаны в редакторских кабинетах политическими деятелями и продиктованы практическими соображениями»: «Они в редких случаях выражают отношение рядового гражданина». По мнению Белоруссова, «парижское простонародье» под влиянием социалистической агитации относилось отрицательно к Тройственному соглашению: «Насколько оно обладает определенными взглядами на задачи международной политики, оно стоит за сближение с Германией». Германия же - мировой конкурент Англии. Какие могут быть у него основания для радости по поводу скрепления официальных уз Франции и Англии? По мнению публициста, единственное, что могло привлечь к церемонии простых обывателей, - «жажда зрелищ, и только» (14).

    Таким образом, полагал Белоруссов, идеи франко-германского сближения разделялись значительной частью французов.

    «Почему же не находят они своего выражения в политике Франции и почему «правящая буржуазия» не разделяет их?» - вопрошал публицист. Ведь «совершенно очевидно, что война ничего разрешить не может и не в силах уладить... исторические и экономические контроверзы» между Францией и Германией (15).

    Здесь прежде всего экономические причины. Сближение Франции с Германией и выход ее из Тройственного соглашения в условиях существующих экономических отношений - «громадный скачок в неизвестное» и «громадный экономический риск» для Франции. Германия «поставит условием своей дружбы», во-первых, доступ немецких ценностей на парижскую биржу и, во-вторых, «тесное и фактическое промышленное сотрудничество» на всей площади французских колоний. «Предприимчивая и промышленная» Германия заполнит французский рынок своими бумагами и товарами, «покроет французскую землю» сетью своих промышленных предприятий, и Франции останется роль «отчасти банкира, отчасти политического спутника своего могучего и все растущего соседа». «Может быть, такая коренная перемена политического и экономического фронта и целесообразна; может быть, нет; но несомненно, что она сама по себе. составила бы настоящий европейский революционный переворот» (16).

    В этом, по мнению Белоруссова, и заключалась вся суть дела. Для «умеренной, осторожной, расчетливой буржуазии, которой из всех страстей знакомы всего более жажда наживы и страх перед потерями», сближение с Германией - лишь рискованное практическое предложение, лишенное «естественной идейной основы». В то же время для социалиста «европейский мир - синоним европейской республики». Для него «мир, братство народов, царство труда, Соединенные Штаты Европы - все это звенья одной цепи, элементы одного конструктивного плана». Но в этом конструктивном плане не было ничего, что могло бы «прельстить» буржуазию (17).

    Если для «простонародья» внимание к церемонии приема английского короля было «жаждой зрелищ, и только», того же нельзя было сказать про «многочисленную «буржуазную», т. е. хорошо одетую и праздную публику», которая не только «глазела», но и «манифестировала»: «Она кричала «Vive le Roi» и «Vivе 1а Rеinе», и «Vivе Роinсаrе»! Махала национальными флажками, украшала ими бутоньерки и корсажи...». На Елисейских Полях «под навесом большого ресторана» Белоруссов слышал беседу большой компании, где речь шла о грядущей войне. «Один очень корректный господин с розеткой в петличке» говорил о том, что в самом начале войны английский флот сразу же потопит немецкий.

    «- А затем?

    - А затем мы займем побережье и. с двух сторон!!

    - Но Россия?

    - Будьте покойны. Там будут готовы. Лишь бы готовы были мы».

    «Лишь бы готовы были мы» - таков был «постоянный рефрен» милитаристских разговоров во Франции (18).

    Белоруссов называл такую линию поведению «буржуазным шовинизмом», сравнивая его с китайскими картонными драконами «для устрашения неприятелей»: «Бряцают оружием, чтобы напугать, но войны боятся до смерти. Провоцируют войну, но славят мир. Увеличивают продолжительность военной службы, но сами бегут из казарм» (19).

    В мае - июне 1914 г., совсем незадолго до начала войны, в «Русских ведомостях» появляется цикл статей (20), в котором полезность для России франко-русского союза в его формальном содержании была поставлена под сомнение. Смысл рассуждений сводился к следующему: альянс с Францией утерял свой истинный, «народный» смысл, теперь это - союз французской «плутократии» с русской бюрократией. «Истинным» же союз был до того момента, пока стороны не стали вкладывать в него агрессивного содержания (21).

    В качестве примера «Русские ведомости» приводили Агадирский кризис 1911 г. «Русские ведомости» считали вопрос о колониях «народным делом» скорее для Германии, но не для Франции, где колониальная политика служит интересам могущественного биржевого капитала. Защищала ли Россия подлинные интересы французской нации, когда готова была, как писали «Русские ведомости» с явным преувеличением, чуть ли не вступить в войну из-за марокканских дел? Нет, она в данном случае лишь была защитницей французской «плутократии» и ее притязаний (22).

    В свое время В. И. Ленин писал, что «Русские ведомости» сочетали «правый кадетизм с народническим налетом» (23). Бесспорно, этот «народнический налет» отразился на освещении вопросов внешней политики России: в общем контексте либеральной печати «Русские ведомости» занимали особую позицию. С одной стороны, значение франко-русского союза не отрицалось полностью; с другой - его успешное функционирование связывалось с приданием союзу более «народного» характера. Этим объясняется внимание и несомненная симпатия газеты к социалистическому движению во Франции накануне войны. Таким образом, предвоенные статьи парижского корреспондента «Русских ведомостей» вполне совпадали с «общей линией» газеты.

                                                                  ПРИМЕЧАНИЯ

    1. См., напр., о Боснийском кризисе: Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1906-1910. М., 1961; Алексеева И. В. Оппозиция Его Величества. Царизм, Дума и союзники России по Антанте в эпоху П. А. Столыпина 1907-1911 гг. СПб., 2004; о Балканских войнах: Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1910-1914 // Исторические записки. 1965. Т. 75; Кострикова Е. Б. Русская пресса и дипломатия в 1907-1914. М., 1997.

    2. Р. Пуанкаре в январе 1913 г. стал президентом Французской республики.

    3. Бовыкин В. И. Из истории возникновения Первой мировой войны. Отношения России и Франции в 1912-1914 гг. М., 1961. С. 72-73. Напомним, что франко-русский союз и военная конвенция были заключены в 1891-1893 гг. Между начальниками сухопутных генеральных штабов Франции и России ежегодно (кроме периода 1901-1905 гг., когда Россия была занята на Дальнем Востоке) проводились совещания, а в 1912 г. была подписана франко-русская морская конвенция.

    4. Кострикова Е. Г. Указ. соч. С. 27, 30.

    5. Русские ведомости. 1914. 27 мая.

    6. Русские ведомости. 1914. 21 мая.

    7. Русские ведомости. 1914. 8 мая.

    8. Русские ведомости. 1914. 8, 27 мая.

    9. Франкфуртский мирный договор 1871 г. завершил победоносную для Германии франко-прусскую войну 1870-71 гг. По договору, помимо прочего, Германия аннексировала восточные провинции Франции - Эльзас-Лотарингию. Договор сохранял свое значение до начала Первой мировой войны.

    10. Русские ведомости. 1914. 27 мая.

    11. Там же.

    12. Там же.

    13. Русские ведомости. 1914. 11 июня.

    14. Русские ведомости. 1914. 15 апреля.

    15. Русские ведомости. 1914. 11 июня.

    16. Там же.

    17. Там же.

    18. Русские ведомости. 1914. 15 апреля.

    19. Русские ведомости. 1914. 11 июня.

    20. Автором его был публицист «Русских ведомостей», использовавший псевдоним Аsреr (Николай Васильевич Сперанский).

    21. Русские ведомости. 1914. 6 июня.

    22. Русские ведомости. 1914. 4 июня.

    23. Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 23. С. 193.

    [С. 92-97.]

 

 

    БЕЛЕВСКИИ Алексей Станиславович (17 (23) марта 1859, Могилев - 1919, Иркутск, пох. на местном Иерусалимском клад.). Журналист. В начале 1900-х уехал во Францию, жил в Париже. Был парижским корреспондентом петербургской газеты «Русские ведомости». Псевдоним Белоруссов. Автор книг «Из пережитого», «Париж», «Франция» и др. Сотрудничал в парижских периодических изданиях левого толка (социалистических). Казначей Общества русских комбатантов, воевавших во французской армии (1916). Активный член Кассы политических эмигрантов из России. К 1918 вернулся в Россию. Издавал в Уфе газету «Отечественные ведомости». Был командирован в Иркутск для выяснения взаимоотношений с представителями союзных держав.

    [С. 134.]

 

 

                                                                        Часть первая

                      ОБРАЗОВАНИЕ И МЕТОДЫ ДЕЙСТВИЙ СОВЕТСКИХ ОРГАНОВ

                             ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В 1917-1924 гг.

                        Начало иностранной военной интервенции и резкая активизация

                                              антисоветских политических центров

    В конце 1917-го — начале 1918 г. важнейшим жизненным вопросом для Советской Республики был вопрос о мире с Германией. Советское правительство во главе с В. И. Лениным считало необходимым заключить с Германией мирный договор и, получив передышку, использовать ее для укрепления Советского государства. Эта ленинская политика встретила яростное противодействие внутренней и внешней контрреволюции.

    Переговоры о мире с Германией начались еще в декабре 1917 г. Свои требования немцы подкрепляли силой. 18 февраля, нарушив условия перемирия, заключенного с Советским правительством 21 декабря 1917 г., они начали наступление, оккупировали значительную часть западных районов страны и создали непосредственную угрозу Петрограду.

    Героическое сопротивление защитников советской власти, в том числе отрядов молодой Красной Армии, заставило немецких генералов согласиться на возобновление мирных переговоров. 3 марта 1918 г. советская делегация подписала в Брест-Литовске мирный договор со странами австро-германского блока — Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией.

    Однако страны Антанты пытались сорвать Брест-Литовский договор. 9 марта английский десант занял Мурманский порт, а 18 марта туда вошел французский крейсер «Адмирал Об». 5 апреля во Владивостоке высадились японские и английские войска, а также американские и французские воинские части...

    [С. 32-33.]

    Внешние враги Советского государства поддерживали всех, кто готов был выступить против Советской власти, и в широких масштабах организовали подрывную работу внутри страны. Положение осложнялось еще и тем, что весной 1918 г. в России разразился тяжелый продовольственный и хозяйственный кризис. Население городов голодало. Из-за отсутствия сырья и топлива промышленные предприятия закрывались. Не хватало продовольствия для армии. ВЦИК и Совнарком издали декрет о продовольственной диктатуре. Весь хлеб в стране был взят на учет. Крестьяне должны были продавать его государству по твердым ценам для централизованного снабжения населения и армии. В декрете ВЦИК и СНК от 13 мая говорилось: «Остается единственный выход: на насилия владельцев хлеба над голодающей беднотой ответить насилием над владельцами хлеба» [* Декреты Советской власти, М., 1959, т. 2, с. 262.].

    В этой трудной обстановке резко активизировали подрывную деятельность все антисоветские силы. Возникали политические объединения и контрреволюционные центры, ставившие своей целью захват государственной власти. Они различались главным образом своей ориентацией на тот или другой лагерь внешних врагов Советского государства.

    Первым политическим объединением, направлявшим антисоветские движения в стране, был созданный в Москве в марте 1918 г. нелегальный «Правый центр». В его образовании участвовали представители ЦК кадетской партии и существовавших еще со времен керенщины «Совета общественных деятелей», Торгово-промышленного комитета и «Союза земельных собственников». На организационных совещаниях по созданию «Правого центра» присутствовали: от «Совета общественных деятелей» — бывший товарищ царского министра внутренних дел Д. М. Щепкин, бывший товарищ министра внутренних дел С. М. Леонтьев, публицист А. С. Белоруссов (Белевский); от кадетской партии — профессор П. И. Новгородцев, Н. И. Астров, B. А. Степанов, А. А. Червен-Водали; от Торгово-промышленного комитета — известные промышленники C. А. Морозов, И. А. Бурышкин, А. М. Невядомский, М. М. Федоров; от «Союза земельных собственников» — бывший царский министр А. В. Кривошеин, член царского государственного совета В. И. Гурко, помещик И. Б. Мейснер; от монархистских групп — Л. Л. Кисловский и А. П. Рогович (бывший товарищ обер-прокурора Святейшего синода). Кроме того, в образовании «Правого центра» участвовали профессор П. Б. Струве, князья Г. Н. и Е. Н. Трубецкие. Руководителями объединения стали Новгородцев, Кривошеин, Гурко и Леонтьев.

    Большинство деятелей этого объединения придерживалось германской ориентации. Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией впоследствии отмечала: «Германофильский «Правый центр», считавший возможным, в случае вступления в переговоры с немцами, добиться пересмотра Брест-Литовского договора, вступил летом 1918 г. в переговоры с представителями германского посольства в Москве о возможности путем оккупации Центральной России свержения советской власти и образования дружественного Германии правительства. Переговоры эти не привели к определенным результатам исключительно под влиянием колебаний немецкой политики, так как наряду с уклончивыми ответами на поставленные немцам вопросы о возможности и условиях пересмотра Брест-Литовского договора германский представитель высказался против оккупации Центральной России и обмолвился крылатой фразой: «Этого спектакля мы русской буржуазии не дадим...» Представители «Правого центра» вели тогда переговоры и с представителями Антанты в Москве и Петербурге, причем с представителями Франции от имени «Правого центра» говорили В. И. Гурко и Е. Н. Трубецкой, и представитель французского правительства предложил «Правому центру» через Е. Н. Трубецкого известную сумму денег за согласование политики «Правого центра» с политикой Антанты» [* Обвинительное заключение по делу о раскрытых в Москве контрреволюционных организациях и их деятельности в 1918-1949 гг. («Тактический центр» и объединенные в нем организации — «Союз общественных деятелей», «Национальный центр», «Союз возрождения», Торгово-промышленный комитет, Кусковский клуб, так называемый «Союз русской молодежи» и Центральный комитет кадетской партии). М, 1920, с. 8-9.].

    Вскоре в «Правом центре» начались разногласия. Эти разногласия закончились выходом многих его деятелей из организации и образованием в мае — июне 1918 г. объединения под названием «Национальный центр», ориентировавшегося на страны англо-французского блока и США. Деятельность «Правого центра» стала замирать, и вскоре он вовсе прекратил существование.

    [С. 34-36.]