ЎЎЎ Эдуард Пякарскі. Значэньне якуцкай мовы ў школах. Койданава. "Кальвіна". 2022.

 

 

 

                                     ЗНАЧЕНИЕ ЯКУТСКОГО ЯЗЫКА В ШКОЛАХ *)

                 *) Из записки, представленной в департамент народного просвещения

    По поводу возбужденного инородцами Якутского округа ходатайства об открытии «Общества распространения просвещения в Якутской области» г. главный инспектор училищ Восточной Сибири со своей стороны, ограничился простым изложением соображений г. Якутского губернатора и не только не подверг их критической оценке, но даже разделяет их. Поэтому задачу, невыполненную г. главным инспектором в силу очевидного незнакомства его с вопросом, в применении к якутским условиям, я и намерен выполнить здесь по мере своих сил, причем все дальнейшее в моем изложении, конечно, должно относиться к Якутскому губернатору и высказанным им соображениям.

    В проекте устава названного общества обратил на себя внимание г. Якутского губернатора, главным образом, § 2, по коему «Обществу предоставляется: устраивать школы, с преподаванием на Якутском языке, русский же язык «может вноситься в программу, как учебный предмет». С такими способами осуществления просветительных задач общества г. губернатор, при всем своем сочувствии к последним, согласиться никак не может по следующим основаниям. По его мнению, «устройство проектируемого рода школ, если и может несколько расширить кругозор учащихся в этих школах, то настолько ограниченно, что не стоит тратить на это дело труда и средств, тем более, что и эти ничтожные знания, усвоенные на якутском языке, могут иметь применение исключительно среди якутов в пределах их стойбищ». Мнение это, при всем его отрицательном отношении к проектируемым обществом школам, в высшей степени ценно. В самом деле, разве это не задача каждой школы расширять кругозор учащихся и давать такие элементарные знания, которые имели бы применение на месте, среди населения, в пределах данного села, деревни, стойбища, волости, наслега, улуса? Мне кажется, что на такие многообещания школы именно и стоит тратить и труд и средства, особенно в Якутской области, где существующие школы, по признанию самого губернатора, не дают знании русского языка и русской грамоты, что ставит инородцев в затруднительное положение при сношениях их с русскими людьми. Иного вывода сделать из дальнейших слов губернатора нельзя, а если нынешние школы не дают знания русского языка, — следовательно и других знаний, кои без него не могут быть усвоены, раз преподов. ведется по-русски, — то что же дает якутским детям современная школа? Я не буду так строг к современной школе, чтобы отрицать за нею ту несомненную заслугу, что она дает знание русской грамоты, но я категорически утверждаю, что кроме этого, т.-е. механического чтения и письма, она ничего больше не дает и дать не может. Я знаю школу, из которой, по истечении нескольких лет пребывания в ней, дети выходили со знанием русской грамоты, но без знания русского языка, будучи не в состоянии составить и понять по-русски простейшую фразу, а не многие усвоенные в школе русские слова (набор слов) быстро улетучивались из памяти или, если и удерживались, то в искаженном, согласно требованиям якутской фонетики, виде. Таким образом, предполагаемого губернатором, при наличности школ с преподаванием на якутском языке, «названия... русского языка, на котором... ведется все делопроизводство» в якутских наслегах, опасаться нечего — хуже будет. Как ведется «делопроизводство», также известно: большую безграмотность трудно где либо встретить; достаточно, для иллюстрации привести в пример наслежного писаря — якута, который не мог произнести моего имени и вместо «Эдуард» звал меня «Аулда», дела же, тем не менее, вел — по «формам» и «образцам» Наоборот я могу привести не мало примеров, когда якутские дети обучались русскому языку на своем родном языке, прекрасно усваивали русский язык, говорили на нем очень чисто, поступали в реальное училище и гимназию и продолжали свое образование до конца; но я должен оговориться, что таких успехов в русском языке дети достигали отнюдь не в народных и, тем более, в церковно-приходских школах, а у частных учителей. Опасаться того, что якуты не станут вводить в проектируемых школах обучение русскому языку, нет никакого основания в виду обнаружившегося среди якутов стремления давать своим детям среднее и даже высшее образование. Из числа лиц, подписавшихся под протоколом в качестве учредителей названного просветительного общества, все известные мне инородцы (5 человек) — люди, получившие доступное для них в свое время среднее образование (окончили шестиклассную прогимназию, преобразованную впоследствии в реальное училище); степени образования остальных инородцев я не знаю: но, вопреки утверждению губернатора позволю себе высказать предположение что малограмотных в общепринятом смысле (как это говорится относительно малограмотных крестьян) среди подписавших протокол вовсе нет, а малообразованных очень незначительный процент... Итак после сказанного становится уже понятным, что если бы даже проектируемые школы лишь несколько, «ограниченно»» расширяли кругозор учащихся в них и давали хотя бы ничтожные знания, которые могли бы иметь применение в якутских стойбищах, то они давали бы очень много по сравнению с тем, что дают теперешние школы. Но, может быть, проектируемые школы будут в состоянии дать нечто большее, чем то, что предполагает губернатор? В самом деле, на чем основывает он свой пессимистический взгляд на будущие школы? На крайней бедности якутского языка, отсутствии не только литературы, но даже и азбуки (последняя заимствована из русского алфавита и искусственно создана при помощи различных знаков, обозначающих свойственные якутскому языку носовые, шипящие и другие знаки)». Утверждение губернатора о крайней бедности якутского языка основано на очень устарелых сведениях. Из прилагаемой при сем моей заметки, напечатанной в «Извѣстіяхъ Императорской Академіи Наукъ» за февраль мин. года, можно усмотреть, что якутский язык отнюдь не может быть назван бедным, если бы количество его слов ограничилось только собранными мною двадцатью тысячами, но, конечно, этим запас слов якутского языка далеко не исчерпывается; не даром покойный протоиерей Димитриан Попов, известный знаток этого языка и переводчик священных и богослужебных книг, говорил, что «Якутский язык неисчерпаем, как море», а другой знаток, священник Иннокентий Неустроев, утверждал что нет того оттенка мысли, которого нельзя бы было передать на якутском языке; наконец, мои собственные наблюдения над богатством и гибкостью якутского языка привели меня к заключению что якуты когда то были несомненно культурным народом, так как только такой народ может выработать подобный язык. Мнение о бедности якутского языка, надо полагать, было основано на количестве слов, внесенных академиком Бетлингом в его якутско-немецкий словарь, причем упускалось из виду, что у акад. Бетлинга был слишком бедный материал по сравнению с тем какой может быть добыт теперь. Я неберусь решать вопрос, насколько отсутствие у якутов литературы может препятствовать начальному обучению на родном языке, но нельзя не обратить внимание на обилие переводов священных и богослужебных книг (см. мою заметку), наглядно доказывающее, что по мнению местного духовенства равно как и по мнению казанского Православного Миссионерского Общества слово Божие может быть легче всего усвоено именно на родном языке.

    Э. Пекарский

                                                             (Окончание следует)

    /Сибирскія Вѣсти. Красноярскъ. № 1-й. 21 іюня 1906. С. 1-2./

 

 

                                       ЗНАЧЕНИЕ ЯКУТСКОГО ЯЗЫКА В ШКОЛАХ

                                                                     (Окончание)

    Далее, действительно ли у якутов вовсе не имеется литературы? Если не считать литературою переводы священных и богослужебных книг, то придется признать, что письменной литературы у якутов нет. Но понятие литературы не исчерпывается одною письменною литературою, — есть еще литература устная, как продукт народного творчества в виде былин, сказок, песен загадок, пословиц, поговорок, и в этом смысле якуты обладают довольно богатою и содержательною литературою, что можно видеть хотя бы из беглого просмотра изданного в Иркутске в 1890 году «Верхоянского Сборника» содержащего в себе записанные в Верхоянском округе И. А. Худяковым якутские сказки, песни, загадки и пословицы. Что касается азбуки, то г. губернатор, с одной стороны говорит о ее отсутствии, а с другой — признает ее существование но упрекает ее лишь в том, что она «заимствована из русского алфавита и искусственно создана при помощи различных знаков» и т д. В действительности среди грамотных якутов распространен исключительно русский алфавит с помощью которого, — если не гнаться за научным изображением якутских слов а преследовать лишь практическую цель преданных сношений и необходимых хозяйственных и торговых записей, — можно свободно обходиться подобно тому как обходятся малограмотные русские без знания грамматики своего языка. Обвинять якутов за такое заимствование не приходится ибо иначе пришлось бы обвинять все цивилизованные народы в позаимствовании алфавита у древних народов. Равным образом, нельзя упрекать академика Бетлинга за то что он ввел в якутский алфавит некоторые новые знаки, подчиняясь требованиям научного обоснования якутской фонетики. Православное миссионерское общество почти целиком позаимствовало для своих изданий систему знаков Бетлинга, хотя сделало это не без продолжительной борьбы с защитниками чисто русского алфавита или церковно-славянского для употребления в издаваемых на якутском языке священных и богослужебных книгах; очевидно общество это и в практическом отношении признало предпочтительность научного правописания, дающего возможность и незнакомому с якутским языком правильно читать по-якутски. Такое «искусственное» создание азбуки также имеет прецеденты в виде создания и многого множества азбук, которые в известной мере все почти должны быть признаны искусственно созданными (достаточно вспомнить образование нашего русского алфавита).

    Далее губернатор затрагивает настолько сложные вопросы, что невольно закрадывается сомнение в правильности их решения — решения безапелляционного и совершенно бездоказательного: инспектор народных училищ высказал мнение, а губернатор «не может не разделить» этого мнения — просто и ясно.

    По словам губернатора «русский язык и культура крайне туго прививаются среди инородцев» вследствие «незначительного еще», по сравнению с площадью Якутской области, «процента русского населения и малого числа школ». Мне кажется, что количество должно в данном случае играть маленькую роль, чем качество. В самом деле, может ли способствовать привитию русского языка и русской культуры такой элемент русского населения, как уголовные ссыльные, преимущественно бродяги? Может ли способствовать достижению той же цели большое количество плохих школ, неспособных дать ученикам минимальное знакомство с русским языком? По мнению губернатора, «с учреждением наибольшего числа русских школ и привитием русского языка произойдет скорейшейшее ассимилирование якутов с русскими и распространение между первыми просвещения», а потому (хорошо здесь это «потому») «учреждение школ на якутском языке и искусственное создание якутской грамотности, литературы и библиотек принесет не пользу делу просвещения а скорее вред». Об искусственном создании якутской грамотности не может быть и речи раз она уже создана при помощи тех самых русских школ, о насаждении которых так настойчиво, но не убедительно хлопочут губернатор и инспектор народных училищ. Непонятно, далее, из чего выводится заключение об искусственном создании якутской литературы, так как в уставе говорится не о создании последней, а о переводе книг и брошюр съ просветительными целями, равно об издании газеты на якутском или русском языке — безразлично — с теми, очевидно, просветительными целями, в том числе и с целью привития массе русской культуры, чего до сих пор не могли достигнуть естественные способы распространения среди якутов просвещения и ассимилирования их с русскими (известен факт объякучивания русских крестьян, казаков и тунгусов)

    Наконец если бы общество и в действительности имело в виду создать якутскую литературу, то каким образом эта истинно просветительная задача должна принести вред а не пользу делу просвещения — остается совершенно непонятным, тем более непонятным кажется мне утверждение гг. губернатора и инспектора о вреде таких в полном смысле слова просветительных учреждений как школы с преподаванием на якутском языке и библиотеки; договориться до таких вещей в настоящее время, когда само правительство покровительствует подобного рода учреждениям, можно только сидя в отдаленном городе Якутске и не видя ничего вокруг себя. Разве может человек, наблюдающий вокруг себя жизнь, живущий среди живого и способнаго народа как якуты, сказать, что «якутский язык мертв, за ним нет прошлого и настоящего, следовательно не может быть и будущего». Понимает ли г. инспектор сам то, что он позволяет себе утверждать в официальной бумаге. Называть мертвым такой язык, на котором говорит поголовно все свыше двухсот тысячное население Якутской области, который распространен далеко за пределы последней на восток (Камчатка, Приморская область) на юг (северная часть Иркут. губер.), на запад (Туруханский край) — по меньшей мере несправедливо, и еще более несправедливо, что за ним нет прошлого, так как тюркский язык и тюркская письменность существовали тогда, когда русские еще не выступали даже на арену истории. О будущности этого языка гадать не стану, но для меня непонятно все таки, почему он должен замениться общегосударственным русским языком, и почему ему нельзя существовать рядом с последним? Я невольно перешел от губернатора к инспектору народных училищ, так как именно им высказано поразительное по своей оригинальности мнение, что просветительные учреждения приносят только вред просвещению, а не пользу. С тою же бездоказательностью и смелостью г. инспектор продолжает изрекать следующие якобы истины: «чем скорее якут научится говорить по-русски, чем скорее обрусеет (здесь я позволяю себе исправить грамматические ошибки г. инспектора) сольется с общей массою русского населения, тем для него это будет лучше, труд его сделается производительнее. Прошли сотни лет (с какого момента?), а якут не оставил почти за собою никакого следа». И это говорится относительно народа, без которого Якутская область до сих пор представляла бы из себя совершенно необитаемую пустыню, который успел настолько приспособиться к суровым климатическим условиям, что сделал ее доступною для обитания на ней пришельцев, и который до сих пор остается единственным производительным элементом в крае! Г. инспектор высказывает пожелание, «что бы в Якутской области устраивались такие общества, которые содействовали бы настоящей, сравнительно еще молодой школе министерства народного просвещения, задача которой научить якута русской грамоте, русской речи. Отсюда можно сделать заключение, что без посторонней помощи эта задача оказывается для министерской школы непосильною, и всего естественнее привлечь к этому делу нарождающееся общество, которое, несомненно сделает все возможное, раз речь будет идти о действительном насаждении просвещения, а не о преследовании целей ничего общего с просвещением не имеющих (таково, напр., стремление обрусить якутов при помощи школы). Г. инспектор в доказательство ненужности школ с преподаванием на якутском языке, ссылается на свой пятилетний опыт: «мне нигде — говорит он — не приходилось слышать, чтобы представители (инородческих) обществ желали иметь у себя школу, в которой занятия велись бы на якутском языке». Это нисколько не удивительно, раз г. инспектору не приходилось вовсе слышать якутской даже речи — до того, что самый язык якутский он причислил к мертвым языкам. Но теперь, на шестой год пребывания инспектора в области, ему пришлось же услышать неслышанное им ранее, когда представители инородческих обществ, а к их числу, несомненно принадлежат учредители проектируемого общества, заговорили [не] на русском а не на своем «мертвом» языке. Или г. инспектор не считает учредителей общества представителями инородческих обществ — учредителей, которые представляют из себя цвет якутской интеллигенции, воспитанной притом в русской школе? Если это так, то смело можно уверить г. инспектора, что и в течение 25 лет он не услышит от инородческих обществ каких-либо заявлений и возражений по затронутому учредителями общества вопросу.

    В сущности я кончил разбор мнений гг. губернатора и инспектора народных училищ. В заключение я приведу некоторые данные в пользу полной возможности с успехом преподавать русский язык при помощи якутского языка. Нынешний учитель частной начальной школы И. Н. Эверстова в г. Якутске В. М. Ионов долгое время обучал якутских детей обоего пола русской грамоте при посредстве якутского языка и, в конце концов, составил даже приспособленный для этой цели учебник который разошелся в рукописных списках во многих экземплярах. От всех лиц пользовавшихся этим учебником получались самые лестные отзывы об успехах учеников именно в усвоении русского языка русской речи, даже в тех случаях когда учебником пользовались люди вовсе незнакомые с якутским языком: учителя одновременно учили детей русскому языку и сами не без успеха учились якутскому. Если такие результаты следует приписать в значительной степени достоинству учебника и принятой в нем методе, то в еще большей степени здесь играло роль то обстоятельство, что преподавание шло на вполне понятном для детей родном их языке.

    Э. Пекарский.

    С.-Петербург, 4 Апреля.

    /Сибирскія Вѣсти. Красноярскъ. № 3-й. 25 іюня 1906. С. 1-2./

 

 

                                      ЗАПИСКА О «СЛОВАРЕ ЯКУТСКОГО ЯЗЫКА» (1)

                                                                     Э. К. Пекарского

               (Доложено в заседании Историко-Филологического Отделения 30 марта 1905 г.).

    Работа над словарем якутского языка была начата мною еще в 1881 г., т. е. в год приезда моего в Якутскую область. Проживая в местности, населенной исключительно якутами, я естественно должен был стараться ознакомиться с языком окружающих меня инородцев и начал записывать якутские слова, преследуя одни только практические цели, — я хотел добиться возможности поддерживать сношения с окружающими людьми. Как человек, привыкший пользоваться книгами, я, сверх заимствований из живой якутской речи, старался запастись доступными для меня в то время печатными источниками, именно «Краткой грамматикой якутского языка» прот. Д. Хитрова и переводами св. книг на якутский язык. По мере накопления слов из указанных источников, я располагал их в алфавитном порядке, и с составленным таким образом якутско-русским и русско-якутским словарчиком я не расставался ни на одну минуту, заглядывая в него постоянно для беседы с якутами и постоянно его пополняя. Повторяю, что, записывал указанным способом якутские слова, я имел в виду только практическое ознакомление с языком. Но спустя 2 или 2 года я получил возможность пользоваться якутско-немецким словарем академика Бётлинга, о котором до тех пор ничего не слыхал. Около того же времени в газете «Неделя» я прочел, что в якутском языке всего каких-нибудь 3000 слов, да в то «неполных» (это же заблуждение несколько позднее повторено было в протоколах одного ученого общества). Очевидно, что определение количества слов в якутском языке было основано на словаре Бётлинга. Сравнив этот последний с накопившимся у меня самого материалом, я заметил, что у Бётлинга вовсе нет самых общеупотребительных слов и не все значения зарегистрированных слов им показаны. Когда же я, одновременно с этим, получил в свое распоряжение рукописные словарчики гг. Альбова, Натансона, А. Орлова, когда священник о. Василий Попов, услыхав о моих занятиях якутским языком, предоставил в мое полное распоряжение весь свой материал для предположенного было им якутско-русского и русско-якутского словаря, то я окончательно убедился, что якутский язык не так беден словами, как это до сих пор предполагали, и что собранный мною материал, расположенный по сістеме Бётлінга і обработанный, может быть полезен не только в практическом, но и в научном отношении. В мысли о богатстве якутского языка меня утвердил местный знаток этого языка, о. протоиерей Димитриан Попов, выразившийся тогда, что «якутский язык неисчерпаем как море», и вместе с тем любезно предложивший свое содействие, которое не прекращалось до дня его кончины. При теоретическом ознакомлении с якутским языком мне помог С. В. Ястремский, давший мне один рукописный экземпляр сделанного им на русском языке пространного извлечения из «Jаkutische Grammatik» Бётлинга. (2)

    Положив в основание своей работы словарь Бётлинга и дополнив его наличным материалом, я продолжал делать извлечения по преимуществу из печатных источников, дабы избегнуть впоследствии возможных упреков в том, что я не воспользовался каким-либо из этих источников. Приняв систему Бётлинга, я уклонился от нее лишь в том отношении, что сохранил в своем словаре общепринятое здесь правописание (русскими буквами), старался все-таки, по возможности, приблизиться к способу правописания Бётлинга. Сделал я это потому, что, как мне казалось, пользование словарем может быть очень затруднено для лиц, привыкших издавна якутские слова писать русским алфавитом, и что введение правописания Бётлинга будет сочтено новшеством, без которого можно бы, как многие еще и теперь думают, обойтись.

    В начале 1890 г. В. М. Ионов отдал в мое распоряжение весь материал, который он собирал в течение многих лет. Здесь я считаю необходимым упомянуть, что благодаря г. Ионову я стал понемногу освобождаться от рабского подражания Бётлингу я стал записывать все особенности в произношении якутских слов, тогда как раньше, слыша, напр., слово дjiä произносимым как дье, я все-таки продолжал писать джiä = Бётлингову џiä; не занесенное Бётлингом слово дjыала (русское дело) я писал, следуя Бётлингу, джӹэла = џыала. Записывая еще в 1886 г. одну сказку (олоңхо), представленную потом в Восточно-Сибирский Отдел И.Р.Г.О., в числе других рукописей, я постоянно подгонял слова под Бётлинговскую орфографию, тогда как Бётлингу не были известны мульированные д, 1, н. Честь открытия в якутском языке этих звуков принадлежит г. Ионову. Хотя у Бётлинга и есть буква н̕, но звук, изображаемый таким образом, определен Бётлингом не как мульированный, а как наш русский палатальный, или отонченный н (Gramm., § 19).

    По совету г. Ионова я стал обращать внимание на междометия, якутские прозвища и названия местностей, коим ранее не придавал особенного значения. По мере накопления материала вообще и истощения материала печатного, я стал обращать большее внимание на характерные для понимания мировоззрения якутов фразы, а для более точного выяснения коренного значения того или другого слова нашел необходимым делать сравнения со сходными татарскими и бурятскими словами, поскольку позволяли это сделать бывшие в моих руках пособия. Исходя из того простого положения, что «в языке народа всего полнее отражается его душа», я думал, что чем больше будет собрано мною якутских слов, чем точнее будет объяснено каждое из них, тем более ценный материал я буду в состоянии дать другим исследователям для понимания «души» якутского народа. Этим соображением я руководствуюсь в своей работе и по настоящее время.

    Кроме г. Ионова, особенно деятельное участие, в смысле пополнения моего словаря, оказывал о. протоиерей Дим. Попов. Здесь не лишне упомянуть, что, пользуясь и течение почти десяти лет исключительно русским алфавитом для изображения якутских слов, подгоняя общепринятый способ правописания под Бётлинговский, в виду практических соображений, я в конце концов решил бесповоротно принять строго фонетическую орфографию, почти целиком Бётлинговскую. Помимо желания удовлетворить требованиям, предъявляемым теперь составителям словарей тюркских наречий, принять фонетическую транскрипцию якутских слов побудили меня и соображения чисто-практического свойства: такое письмо, как оказалось, очень легко усваивается каждым мало-мальски грамотным человеком. Я написал двум грамотным по-якутски инородцам письма по-Бётлинговски, и эти письма они, вовсе незнакомые с Бётлинговским правописанием, прочли почти без всяких затруднений. Такие же опыты были произведены еще ранее г. Ионовым, который положительно утверждает, что якутские дети замечательно легко усваивают Бётлинговское правописание. Последнее подтвердил и Г. Ф. Осмоловский. Видя несомненные достоинства фонетического письма, и о. прот. Д. Попов, ведший со мною в течение нескольких лет переписку (чисто лингвистического характера) и давший мне ответы более чем па 1000 вопросов, упорно отстаивавший до того общепринятый способ правописания, т. е. русскими буквами, совершенно неожиданно для меня, на 70-м году жизни, перешел к Бётлинговскому правописанию, признав за ним неоспоримое превосходство и употребив его в написанной им для печати, на якутском и русском языках, «Беседе священника о пользе грамотности в духовном и материальном отношениях». (3)

    Исчерпав весь доступный для меня печатный материал (число пособий и источников печатных и рукописных в настоящее время (4) перешло уже за 70), я приступил, наконец, к изучению сказочного и песенного языка и стал обращать особенное внимание на обогащение словаря фразеологией, на важность чего указывал мне, между прочим, и Д. А. Клеменц. Признаюсь, что ближайшее знакомство со сказочным и песенным языком заставило меня пожалеть о том времени, которое я употребил на штудирование переводов св. книг, переводчики которых старались передавать церковнославянский текст слишком буквально, насилуя якутский язык невозможным образом. Напр., выражение: возвел очи горе переведено через харахтарын ȳсä кöтöхтö, что по-якутски если бы только подобное выражение могло иметь место, означало бы: взяв в руки свои глаза, он поднял их вверх. Таких примеров можно было бы привести массу. Якуты этих переводов не понимают, не понимают даже Евангелия, отличающегося вообще простотой конструкции; даже русский интеллигентный человек, хорошо понимающий по-якутски, не может понять якутский текст переводов, не имея под руками русского или церковнославянского текстов (таковы, в особенности, «Псалтирь» и «Деяния апостолов»).

    Согласно (5) сделанному в 1886 г. Восточно-Сибирским отделом предложению издать мой словарь, имевшийся тогда у меня материал был уже раз обработан мною (к концу 1889 г.), но в настоящее время, благодаря постоянным пополнениям, словарь опять представляет груду необработанного материала, заключающего в себе не менее 20000 слов (если не более). Число всех рукописных и печатных источников и пособий, какие только я мог добыть здесь, в Якутске, сам и через посредством участников экспедиции и Восточно-Сибирского Отдела достигает ныне цифры 100. Словарный материал захватывает, главным образом говоры Ботурусского, Баягантайского, Мегинского и Дюпсюнского улусов Якутского округа и говоры Верхоянского и, отчасти Вилюйского и Олекминского округов. Относительно каждого слова, по возможности, приводятся: его производство или этимологический состав, различное произношение (по говорам), сравнение по сходно звучащими словами, сравнение с монголо-бурятским и тюркским наречиями (отчасти и с маньчжурским языком) по звуковому сходству (6), общее коренное значение слова (с указанием слова с противоположным значением), синонимические и сходные по смыслу слова, фразеология, второстепенные значения (также с указанием синонимов, сходных по значению слов и поясняющих примеров), сложные слова (названия растений, птиц, животных, местностей, прозвища, сказочные и мифологические имена), особые выражения из устной словесности якутов и из живой речи, не поддающиеся буквальному переводу, замечательные в каком-либо отношении особенности флексионных форм имени, местоимения и глагола, наконец, в исключительных случаях, местность, где записано слово, или источник, из которого само оно или его другое произношение заимствованы (7). Весь материал в рукописи убористого почерка занимает: один том в 896 стр. или 112 листов писчей бумаги, один том в 406 стр. или 101,1/2 лист писчей бумаги, одну переплетенную тетрадь в 292 стр. или 36,1/2 листов писчей бумаги (заключающую 1857 нумеров дополнений), одну переплетенную тетрадь в 154 стр. или 38,1/2 листов писчей бумаги (заключающую 2528 нумеров дополнений) и, наконец, не менее 16 тысяч карточек в восьмую долю листа, относящихся к 16 тысячам слов. Приблизительный объем словаря можно определить в 216 печатных листов формата отпечатанного в Якутске первого выпуска.

    +++++++

    1). Сообщение, сделанное 29 января 1895 года в собрании участников Якутской Экспедиции и напечатанное с сокращениями в № 8 «Якутских Областных Ведомостей» за 1895 год.

    2) Извлечение это, представленное г. Ястремским в Восточно-Сибирский Отдел И.Р.Г. Общества, осталось ненапечатанным.

    3) Якутский текст напечатан в виде приложения к «Якутским епархиальным ведомостям» за 1900 год (№ 1-4), уже по смерти автора.

    4) т.е. к началу 1895 года.

    5) Из письма в Восточно-Сибирский Отдел Императорского Русского Географического Общества от 29 марта 1898 года.

    6) Эту часть материала я нашел более удобным выделить из самого текста словаря с тем, чтобы в последствии обработать ее в виде особого приложения, почему в напечатанном первом выпуске указанных сравнений не имеется.

    7) Слова и значения их проверенные не сопровождаются указанием источника, слова же, которые я почему либо не имел возможности проверить или за которые не ручаюсь, хотя бы и сам записал их, отмечаются знаками, указывающими источник. Все слова расположены в обыкновенном порядке русского алфавита, что должно облегчить пользование словарем. На предпочтительность такого порядка систематическому указывает В. В. Радлов в предисловии к своему «Опыту словаря тюркских наречий».

                                                                             * * *

                                                      ПЕРЕЧЕНЬ ИСТОЧНИКОВ

                                                «СЛОВАРЯ ЯКУТСКОГО ЯЗЫКА»

    Альбовъ. Рукописный сборник якутских слов, употребляемых в Баягантайском улусе, Якутского округа.

    Böhtlingk, Otto. Über die Sprache der Jakuten. Theil 1 und 2. St Petersburg. 1851. (Dr. A. Th. v. Middendorff’s Reise in den äuesersten Norden und Osten Sibiriens. Band. III).

    Букварь для якутовъ. Изд. Правосл. Миссіон. Общества. Казань. 1895. 8°.

    Булычевъ, И. Путешествіе по Вост. Сибири. Ч. I. Якутская область, Охотскій край. Спб. 1856.

    Книга Бытія на якутском языке. М. 1868.

    Виташевскій, И. А. Матеріалы для наученія шаманства у якутовъ (Записки В.-Сиб. Отд. И. Р. Г. О. по Этнографіи. Т. II, вып. 2. Шаманскія повѣрія инородцевъ Вост. Сибири. Иркутскъ. 1890). — Рукописные материалы, составляющие часть трудов Якутской Экспедиции, снаряженной на средства И. М. Сибирякова.

    В-с-ій, И. Мотивы якутской дѣйствительности. (Сибирскій Сборникъ, 1888 г., вып. II).

    В-скій, И. Матеріалы для изученія якутской народной словесности (Извѣстія В.-Сиб. Отд. И. Р. Г. О. Т. XXI, № 2. Ирк.1890).

    Копия с вѣдомости о раздѣленiи сѣнокосных местъ Ботурусскаго улуса, Жехсогонской волости 1772 г. (Якутскiй округъ). Снята в 1816 г.

    Геккеръ, Н. Л. Три якутскія могилы. (Изв. В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О., т. XXVI, №№ 4 и 5. Ирк. 1896).

    Горинович, В. Е. Рукописные материалы, составляющие часть трудов Якутской Экспедиции.

    Гороховъ, Н. С. Кинитти (отношенія женщины къ роднымъ ея мужа у якутовъ). (Изв. В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О. Т. XIV, №№ 1-2 за 1883 г. Ирк.). — Дневникъ пути отъ Верхоянска до верховьевъ р. Дулгалаха и обратно. Старый трактъ отъ Верхоянска до Якутска. (Тамъ же, т. XIV, №№ 4-5 за 1888 г. Ирк, 1884). — Юрюнгь-Уоланъ. Якутская сказка. Ч. 1. (Там же, т. XV, №№ 5-6 за 1884 г. Ирк. 1886).

    Готовцевъ, И. Е. Рукописи и частные письма на якутском языке.

    Діонео, На крайнемъ сѣверо-востокѣ Сибири. (Русск. Вѣд. 1893, №№ 39,77,81,173, 226). — На югъ. (Р.Вѣд. 1893, № 354). — Маленькій Омукчанъ. Рождественскій разсказъ. (Р. Вѣд. 1894, № 356).

    Дѣявія св. Апостоловъ на якутском языке. М. 1858.

    *Священное Евангеліе на якутском языке. М. 1858. 4°.

    Божественная литургія Святаго Іоанна Златоуста и Требникъ, на якутском языке. М. 1858. 8°.

    Іоновъ, В. М. Собраніе словъ и выраженій, употребляемыхъ въ Баягантайскомъ улусѣ, Якутскаго округа. — Рукописные материалы, составляющие часть трудов Якутской Экспедиции, на якутском языке.

    Канонъ и Часы Святыя Пасхи на якутском языке. Казань. 1883.

    *Канонникъ на якутском языке, Казань. 1883. 8° min.

    Краткій катихизесъ на якутском языке (печатный).

    Сокращенный катихизесъ, для обученія юношества Православному закону христіанскому, переведенный на якутской языкъ, съ приложеніемъ на переди таблицы для складовъ н чтенія гражданской печати. Сь дозволенія Святѣйшаго Правит. Синода напечатанный въ Иркут. Губ. Типографіи вторымъ тисненіемъ 1821 года.

    Килломанъ. Ю. и Колоколовъ, М. Флора г. Омска и его окрестностей. (Записки Зап.-Спб. Отд. И.Р.Г.О., кн. VI. Омскъ 1884).

    Краткій сравнительный словарь (удо-кавказскаго, бурятскаго, карагасскаго, тунгусскаго и якутскаго языковъ) — из бумаг Ник. Ник. Колотила. Рукопись Имп. Русск. Географ. Общества.

    Костровъ, Н., кн. Очерки Туруханскаго края (Изъ «Записокъ Сиб. Отдѣла И.Р.Г.О.»). — Очерки юридическаго быта якутовъ. Спб. 1878. (Изъ Зап. И.Р.Г.О. по отд. этногр. VIII).

    Лысковъ, М. Н. Перевод якутской сказки Бāі Харахāн тоjон, записанной Э. К. Пекарским, сделанный по поручению Н. С. Тютчева.

    Маакъ, Р. Путешествіе на Амуръ, совершенное въ 1855 году. Спб. 1869. — Вилюйскій округъ Якутской области. Ч. I (изд. 2-ое) — III. Спб. 1883-1887. 4°.

    Миддендорфъ, А. Путешествіе на сѣверъ и востокъ Сибири. Ч. I. Спб., Акад. 1860.

    Н. Герои Татты и Амги. Изъ дневника экскурсанта. I. Къ могилѣ Омолона. (Сибирск. Сборникъ, 1896 г, вып. II).

    Натансонъ, М. А. Якутско-русский и русско-якутский словарь (рукописный, 1882 г., составленный в Баягантайском улусе Якутск. округа).

    Неустроевъ, И. Г., свящ. Рукописи: а) Слова и поучения, б) Беседа об обязанности заботиться о благолепии храма Божия и в) Пастырское увещание приступающим к присяге.

    Николаевъ, Е. Д. Слова и выражения, записанные в Ботурусском улусе, Якутского округа.

    Орловъ, А. С. Рукописный якутско-русский словарчик.

    Оросинь, В. Е. Список редко встречающихся якутских слов и карточное заклинание (алгыс), на якутском языке.

    Оросинъ, И. В. Дневник погоды на якутском явыке, с 4 сентября 1880 г. по 17 марта 1892 г., веденный в 1-м Игидейском наслеге, Ботурусского улуса.

    Оросинъ, Ил. Е. Слова, записанные в Дюпсюнском улусе, Якутского округа.

    Осмоловскій, Г. Ф. Слова записанные в 1894-95 гг. в Баягантайском улусе, Якутск. округа (экспедиционный материал). — Названия урочищ Якутского округа (рукоп.).

    Павловскій, А. Поѣздка изъ Якутска на Учурскую ярмарку. (Записки Сиб. Отд. И.Р.Г.О., кн. VI. Ирк. 1863). — Замѣтки о Вилюйскомъ краѣ. (Извѣстія Сиб. Отд. И.Р.Г.О. 1873 г., т. IV, № 2).

    Памятная книжка Якутской области на 1871 г. Спб. — Памятная книжка на 1896 г. Вып. I. Якутскъ. 1895.

    Петровъ, А. Две песни и несколько загадок, записанных в Баягантайском улусе Якутск. окр.

    Поповъ, В. И. (бывший священник). Рукописные материалы: а) листы из начатого якутско-русского и русско-якутского словаря; б) изложение священной истории и ч. 1 «Родного Слова» на якутском языке и в) загадки, пословицы, песни.

    Поповъ, Д. Д, прот. Рукописи: а) Кöнö кырдыксыт Сібäтіäі Аркырыаі Аза Иннокентій ахтӹта хаjаҕаллардāх; б) “Бесѣды пастыря съ пасомыми” па якутском языке; в) Проповѣдникъ. Собраніе проповѣдей па якутск. языкѣ. Ч. 1; г) «Бесѣда священника о пользѣ грамотности» на якутском и русском языках и д) «Словарчикъ. Мои воспоминанія, не алфавитно». 4 книжки в 354 стр. (в восьмую долю листа). — Письменные ответы на 1000 слишком вопросов о значении слов и целых выражений.

    Поповъ, И. Д. Слона, употребляемые в Вилюйском и Олекминском округах.

    Поповъ, I. А. Рукопись «Тіäрäк біäрїläрä». Подстрочный и вольный перевод «Даров Терека» Лермонтова.

    Порядинъ., П. Ф. Рукописный «Якутско-русскій словарь», составленный в 1877 г. 394 стр. іn fоlіо (рукопись Имп. Русск. Геогр. Общества).

    *Поученіе о православной христіанской вѣрѣ съ переводомъ на якутскій языкъ. Изд. Правосл. Миссіонерскаго Общества. Казань. 1891. 8° min.

    Приклонскій, В. Л. О шаманствѣ у якутовъ (Извѣстія В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О., т. XVII, №№ 1-2 за 1886 г. Иркутскъ). — Матеріалы по этнографіи якутовъ Якутской обл. (Изв. В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О., т. XVIII, 1887. Ирк. 1888). — Похороны у якутовъ въ сѣверной части Якутской обл. (Сиб. Сборникъ 1890 г., вып. I, Ирк.). — Три года въ Якутской обл. Этнографич. очерки. Приложенія: Якутскія загадки, Пѣсня про водку. (Жив. Старина. 1890. Вып. I).

    Припузовь, Н. П. ⁸) Мелкія замѣтки о якутахъ (Записки В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О. по этнографіи. Т. II, вып. 2. Шаманскія повѣрія инородцевъ Вост. Сибири. Ирк. 1890). — Несколько песен на якутском языке (рукопись, доставленная Д. А. Клеменцом).

    [8). Свѣденія для изученія шаманства у якутовъ Якутскаго округа. (Изв. В.-Сиб. Отдѣла И.Р.Г.О. Т. XV, № 3-4. 1884 г. Ирк. 1885).]

    Псалтирь на якутском языке — см. Часословъ.

    Рябковъ, П. Полярныя страны Сибири. Замѣтки и наблюденія въ Колымскомъ округѣ. (Сиб. Сборникъ 1887 г.).

    Сарычевъ, флота капитанъ. Путешествіе по сѣверо-восточной части Сибири. Ч. 1 в 2. 1785-1793. Спб.

    Священная исторія па якутском языке (печатн. издание).

    Слѣпцова, М. Г. Былина на якутском языке (рукоп.) и личные указания.

    Слѣпцовъ, А. О вѣрованіяхъ явутовъ Якутской области (Изв. В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О., т. XVII, №№ 1 и 2 за 1886 г. Ирк.).

    Слѣпцовъ, И. С. Исправленный текст якутских загадок, собранных В. Г. Приклонским (см. выше).

    Слѣпцовъ, С. В. Слова, употребляемые в Баягантайском улусе и других местах Якутск. обл. — Личные сообщения и замечания.

    Соловьевъ, О. Остатки язычества у якутовъ (Сборникъ газеты «Сибирь», т. I. Спб. 1876).

    «Сонъ Пресвятыя Владычицы Нашея Богородица и Приснодѣва Маріи» (рукопись на якутском языке, помеченная 1 февраля 1890 г.).

    Старчевскій, А. В. Сибирскій переводчикъ. Спб. 1893: Якутско-русскій словарь.

    Сѣрошевскій, В. Л. Якуты. Опытъ этнографическаго изслѣдованія. Т. I. Спб. 1896.

    С—скій, В. Какъ и во что вѣруютъ якуты. Этнографическій набросокъ. (Сиб. Сборникъ. Прилож. къ Восточн. Обозрѣнію 1890 г. Вып. II. Ирк. 1891).

    Требникъ на якут. языке (печатное издание).

    Третьяковъ, П. И. Туруханскій край, его природа и жители, Спб. 1871.

    Трощанскій, В. Ф. Эволюція черной вѣры у якутовъ (рукописное исследование).

    Указаніе пути въ царствіе небесное и поученія на якутскомъ языкѣ. М. 1858. 8°.

    Первоначальный учебникъ русскаго языка для якутовъ. Вып. І. Изд. Правосл. Миссіон. Общества. Казань. 1895.

    Хитровъ, Д., прот. *Краткая грамматика якутскаго языка. М. 1858. 8°. ⁹) — Описаніе Жиганскаго улуса (Записки Сиб. Отд. И.Р.Г.О. 1866, № 1).

    [9) Cp. Böhtlingk. Zur jakutischen Grammatik. (1859), Bull. hist-phil. XVI, 269. 289 = Mél. As. III, 643.]

    Худяковъ, И. А, Якутскій текстъ «Верхоянскаго Сборника», изданнаго въ 1890 г. (Ирк.) В.-Сиб. Отдѣломъ И.Р.Г.О.) (рукопись Вост.-Сиб. Отдела И.Р.Г.О.).

    Циркуляръ Якутскаго Губернатора по Областному Управленію отъ 30 октября 1890 г. за № 3897: „Хаjа бысӹнан оту учугаідык оттōн хасāныахха».

    *Часословъ и Ѱалтирь на якутскомъ языкѣ. М. 1858. 4°.

    Шиманскій, А. Пища якутовъ (Изв. В.-Сиб. Отдѣла И.Р.Г.О, т. XVI, №№ 1-3 за 1885 г. Ирк. 1886). — Столяръ Ковальскій. Разсказъ. («Газета А. Гатцука» 1890, № 34). — Изъ сибирскихъ разсказовъ. (Русск, Вѣд. 3890).

    Шкловскій, Н. Очерки крайняго сѣверо-востока. Ч. I. (Записки В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О, т. II, вып. 1. Ирк. 1892).

    Щаповъ, А, И. Историко-географическія и этнологическія замѣтки о сибирскомъ населеніи (Извѣстія Сиб. Отд. И.Р.Г.О. 1872 г., т. III, № 4).

    Щукинъ, Н. Поѣздка въ Якутскъ. Изд. 2. Спб. 1844.

    Якутскія Епархіальныя Вѣдомости 1890 г. № 19 (О климатѣ Якутской обл.) и 1891 г. №№ 10-13 (Образъ жизни и занятія якутовъ Вилюйскаго окр.).

    Якутскія Областныя Вѣдомости за 1892-94 гг. (переводы официальных распоряжений, сделанные Кокшарским, Кондаковым и Посохиным, и проч,).

    Ястремскій, С. В. Образцы якутской устной народной словесности, составляющие часть трудов якутской экспедиции (рукопись). — Очерк якуткой грамматики (приложение к «Словарю якутского языка»), рукопись. — Список якутских слов, не найденных в словаре Бӭтлинга, с их значениями.

                                                            ПЕРЕЧЕНЬ ПОСОБИЙ

    Агапитовь, Н. Н. и Хангалов, М. Н. Матеріалы для изученія шаманства у бурятъ Иркутской губ. (Изв. Вост.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О., т. XIV. №№ 1-2, Ирк. 1883).

    Anderson, Nicolai, Wandlungen der anlautenden dentalen spirans im Ostjakisohen. Ein beitrag zur ugrofinnischen lautlehrt. SPt. 1893.

    Будаговъ, Лазарь. Сравнит. словарь турецко-татарикихъ наречій. Спб. Т. I. 1869. Т. II. 1871.

    Vámbéry, Hermann. Etymologisches Wörterbuch der Turko-Tatarischen Sprachen. Leipzig. 1878.

    Вербицкій. В. И. прот. Алтайскіе инородцы. Сборникъ этнографическихъ статей и изслѣдованій. М. 1893. — Словарь Алтайскаго и Аладагскаго нарѣчій тюркскаго языка. Казань. 1887.

    Головинъ, В. М. Замѣчанія о Камчаткѣ: Собраніе словъ, употребляемыхъ въ русскомъ языкѣ жителями Камчатки. (Матеріалы для исторіи заселеній по берегамъ Восточнаго океана. Вып. 2. Спб. 1881).

    Гротъ, Я. К. Филологическія разысканія. Т. I. 3 изд. Спб. 1885 г.

    Даль, Владиміръ. Толковый словарь живаго великорусскаго языка. Изд. 2. М. 1880-1883.

    Дуброва, Я. П. Поѣздка въ Монголію. Гл. XIV-XXII (Извѣстія В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О., т. XVI, №№ 1-3 за 1886 г. Ирк. 1886).

    Затопляевъ, Н. И., свящ. Нѣкоторыя повѣрья аларскихъ бурятъ. (Записки В.-Сиб. Отд. И.Р.Г.О. по этнографіи. Т. II, вып. 2. Шаманскія повѣрья инородцевъ Вост. Сибири. Ирк. 1890).

    Захаровъ, Иванъ. Полный маньчжурско-русскій словарь. Спб. 1875.

    Castrén. 1) Versuch einer burjätischen Sprachlehre nebst kurzem Wörterverzeichniss. St. P. 1857. — 2) Versuch einer Koibalischen und Karagassischen Sprachlehre nehst Wörterverzeichnissen aus den tatarischen Mundarten des minussinschen Kreises. St. P. 1857.

    Кривошапкинъ, Н. О. Енисейскій округъ и его жизнь. Спб. 1865 (собств. приложеніе IV: Мѣстныя слова, употребляемыя въ Енисейскомъ округѣ, стр. 41-64).

    Мошковъ, К. А. Матеріалы для характеристики музыкальнаго творчества инородцевъ Волжско-Камскаго края. Мелодіи оренбургскихъ и Ногайскихъ татаръ. Введеніе. (Изв. Общ. Археологіи, Ист. и Этногр. при Импер. Каз. Унив. Т. XII, вып. 1. Казань. 1894).

    Остроумовъ, Н. П. Первый опытъ народно-татарскаго словаря по выговору крещенныхъ татаръ Казанской губ. Казань. 1876.

    О происхожденіи сѣворо-байкальскихъ бурятъ вообще и тункинцевъ въ особенности. (Изъ изданія Иркут. Губ. Стат. Комитета не ранѣе 1879 г. — Пам. Кн.?).

    Потанина, А. В. Изъ путешествій по Вост. Сибири, Монголіи, Тибету и Китаю. Сборникъ статей. М. 1895.

    Радловъ, В. В. Опытъ словаря тюркскихъ нарѣчій. Вып. I-IV. Спб. 1888-1898. — Этнографич. обзоръ тюркскихь племенъ южной Сибири и Джунгаріи. Пер. съ нѣм. Томскъ. 1887.

    Сбоевъ. В. А. Изслѣдованія объ инородцахъ Казанской губ. Казань. 1856: Замѣтки о чувашахъ.

    Словарь церковно-славянскаго и русскаго языка, составленный вторымъ Отдѣленіемъ Императ. Академіи Наукъ. 4 т. Спб. 1847.

                                                                              * * *

                                                                    ДОПОЛНЕНИЕ.

    Из указанных священных и богослужебных книг на якутском языке имеющиеся в Азиатском Музее обозначены звездочкою. Кроме того в Музее имеются еще следующие издания, которые приводятся для пополнения библиографии.

    Саха Нуча икни Азбуката. Якутско-Русскій букварь. В. 1858. 8° min.

    Букварь для якутовъ. Изд. Пр. М. О. Каз. 1898. 8°.

    Г: Н: I: X: Св: Евангеліе отъ Матѳея на якутскомъ языкѣ. Изд. Пр. М. О. Каз. 1898. 8°.

    Г: Н: I: X: Св: Евангеліе на як. яз. Каз. 1898. 8°.

    Божественная Литургія Св. Іоапна Златоустаго и Требникъ на як. яз. Изд. Пр. М. О. Каз. 1883. 8° min.

    Краткій Катехизисъ на русскомъ и якутскомъ языкахъ. СПб. 1844. 8°.

    Книга Премудрости Іисуса сына Сирахова на як. яз. Изд. Пр. М. О. Каз. 1900 8°.

    Псалтирь на як. яз. Изд. Пр. М. О. Каз. 1887. 8° min.

    Краткая Священная исторія на русскомъ и якутскомъ языкахъ. Якутскъ 1866. 8°.

    Краткая Священная исторія на як. яз. Якутскъ. 1867. 8°.

    Первоначальный Учебникъ русскаго языка для якутовъ. Изд. 2-е Пр. М. О. Каз. 1900. 8° min.

    Часословъ на як. яз. Каз. 1887. 8° min.

    Академик К. Залеман.

    /Записка о “Словарѣ Якутскаго языка” Э. К. Пекарскаго. (Доложено въ засѣданіи Историко-Филологическаго отделенія 30 Марта 1905 г.). СПб. 1905. 12 с./

 

 

     Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.

    Кэскилена Байтунова-Игидэй,

    Койданава

 

 

 

    Якутск, 24 мая. В августе 1905 г интеллигентными якутами было образовано «общество распространения просвещения среди инородцев», главною задачею которого ставилось устройство в области школ с преподаванием на якутском языке (с обучением в них и русскому языку), издание переводов русских книг на якутском языке, чтение лекций на том же языке и, в случае возможности, издание якутской газеты. Устав этого общества в августе же был передан губернатору для утверждения, но последнему затея эта показалась несимпатичной. В этом нет ничего удивительного если принять во внимание тот взгляд якутской администрации, в силу которого невежество в крае поддерживается ею всеми мерами, как краеугольный камень тех жизненных устоев, при которых местное начальство благоденствует и благодушествует, а безгласное население идет по пути обнищания. Получив уставь общества губернатор Булатов устроил предварительное совещание с инспектором народ. учил. Огородниковым своим послушным и безгласным орудием — результатом чего г. г. Булатов и Огородников в трогательном единодушии написали главному инспектору народн. учил. доказывая «вредъ», могущий произойти от допущения существования подобного общества, на том основании, что якутский язык «мертвый» и способствование его развитию будет мешать «обрусению края» при посредстве школ министерства народ. просвещ., тех самых школ, которые ныне, находясь под благодетельной опекой г. Огородникова, не только не дают никаких полных сведений, но даже не научают якутских детей читать и писать по-русски и во всяком случае понимать прочитанное.

    Главный инспектор народн. училищ, проникшись взглядами г. г. Булатова и Огородникова, высказал полную солидарность с ними при представлении этого дела в министерство.

    Министерство всю эту переписку препроводило прикомандированному к академии наук для специальных работ Э. К. Пекарскому, знатоку быта якутов, прожившему более 20-ти лет среди якутов с просьбою высказаться по вопросу об «Обществѣ просвѣщенія среди инородцевъ», на что и последовал со стороны г. Пекарского ответ, разрешающий этот вопрос в благоприятном для якутов смысле [* Отзыв Пекарского печатался в нашей газете.].

    /Сибирскія Вѣсти. Красноярскъ. № 4-й. 28 іюня 1906. С. 4./

 

 

 

 

    Самсонова В. А.,

    Национальная библиотека РС(Я),

    г. Якутск

                                       Переписка М. З. Винокурова с Э. К. Пекарским

                                         (по материалам коллекции М. З. Винокурова)

    Михаил Зиновьевич Винокуров, родившийся в г. Якутске в 1895 году, происходил из семьи священников, служивших в Русской Америке. В 1919 году он с женой эмигрировал в Японию и далее в США, где устроился на работу в Библиотеку Конгресса и проработал там, как он сам пишет, «ровно тридцать лет и три года» (1). В США был известен как библиофил и библиограф русской литературы.

    Впервые о нем и о его коллекции нам стало известно из статьи Р. Пирса (2), напечатанной в журнале «Полярная Звезда» в 1992 году, а затем во время поездки на Аляску благодаря коллегам-библиотекарям мне удалось познакомиться с частью его коллекции в Библиотеке Университета в г. Фэрбэнксе.

    В последующие годы с данной коллекцией работали другие исследователи из Якутии. Например, профессор ЯГУ О. Д. Якимов написал книгу «Человек из небытия» (3), а писатель-драматург В. Е. Васильев (Харысхаал), первым посетивший Историческую библиотеку в г. Джуно, написал о своих впечатлениях и находках в периодических изданиях республики. Также в начале 90-х годов в Национальную библиотеку от Михаила Винокурова была передана книга о Библиотеке Конгресса с дарственной надписью, а затем нам в дар был передан библиографический указатель «Michael Z. Vinokuroff» (4), изданный в 1986 году в г. Джуно штата Аляска (США) на английском языке.

    Как истинный библиофил и библиограф, он собирал всю свою жизнь материалы о своей родине — Якутии, о родине своей бабушки — Аляске и Русской Америке, а также о Русской православной церкви, жизни русских эмигрантов в Америке и их литературу, и литературу о них. Он собрал очень интересную и большую коллекцию документов, которая важна для исследователей еще и тем, что в ней были и материалы знаменитой Юдинской коллекции из Библиотеки Конгресса, а также подлинники документов из Аляскинских церквей, привезенные им из его единственной экспедиции на Аляску. Эта коллекция после его смерти перешла в Историческую Библиотеку в г. Джуно штата Аляска (США), хотя он мечтал передать ее родной Якутии, что было совершенно невозможно в те годы...

    Благодаря настойчивым усилиям первого президента РС(Я) М. Е. Николаева, который договорился о передаче копии архива М. З. Винокурова нашей республике, а также усилиям нашего представителя в Северном Форуме А. Н. Божедоновой и поддержке и помощи президента и правительства РС(Я), группа исследователей из нашей республики была командирована в г. Джуно для ознакомления с коллекцией М. З. Винокурова, которая занимает 105 коробок различного формата.

    Часть коллекции, особенно книги, справочные издания, относящиеся к Аляске и Восточной Сибири, была каталогизирована и передана в фонды библиотеки Аляски, некоторые книги и журналы переданы другим библиотекам. Например, Университетская библиотека в г. Урбана-Шэмпейн штата Иллинойс пополнила свою обширную Русскую коллекцию разнообразными сериальными изданиями.

    Обработка такой обширной коллекции заняла несколько лет, и за это время материалы прошли несколько этапов обработки и описания, побывали во многих руках. Часть материалов была микрофильмирована. Благодаря нашим коллегам, которые предоставили нам все условия для успешной работы и отдыха, нам удалось познакомиться со всей коллекцией, которая хранится в г. Джуно. Наши коллеги помогли скопировать и отсканировать отдельные материалы, касающиеся Якутии. Нами также подписан Договор о микрофильмировании, всей коллекции, кроме некоторых известных изданий типа календарей и детской литературы.

    Особое внимание наша группа уделила переписке Винокурова, которая была весьма обширной и с очень известными в нашей республике, России и даже во всем мире людьми, например, с А. Кулаковским, Ф. Корниловой (Ракоши), Э. Пекарским, В. Йохельсоном, А. Рубакиным и др.

    В моих предыдущих выступлениях и статьях я уже говорила и писала о том, что М. Винокуров состоял в переписке с Э. К. Пекарским, его письма обнаружены в архиве Э. Пекарского в Санкт-Петербурге; теперь же в коллекции обнаружены ответы Э. Пекарского и даже копии писем, которые отправлял М. Винокуров.

    Самое первое письмо М. Винокурова к Э. Пекарскому написано 19 февраля 1925 года из г. Вашингтон, и мне бы хотелось ознакомить вас с отрывками из него: «Дорогой Эдуард Карлович, я надеюсь, Вы припомните меня... В 1915 году я был в Петрограде и заходил к Вам относительно якутских варганов (хомусов) и песен. Брат мой — Тихон Зиновьевич — учился тогда в Университете и, кажется, тоже бывал у Вас...

    Так вот меня, якутянина — человека таежного, судьба закинула за океан... и я теперь живу в Америке, Вашингтоне, и служу в Библиотеке Конгресса... Часто думаю о Вас и давно собираюсь написать. Милый Вл. Ильич (Йохельсон), живущий в Нью-Йорке, был уже три раза у меня здесь дорогим гостем и мы много говорили о Якутии... Приступаю к делу. Меня очень интересует: как обстоят дела с изданием «Живой старины»? У меня есть кое-какие материалы по якутскому фольклору; довольно интересные материалы и мне бы хотелось напечатать их в России... В начале революции я был на Татте... посетил могилу Трощанского. Видел семью старой Евдокии, с которой жил покойный... Кое-что записал... А после в Охотске (через Охотск ехал в Японию) встретил сына Евдокии и попросил его написать по-якутски воспоминания о Трощанском. И вот теперь я имею интересные материалы, но не знаю куда направить... Посоветуйте, пожалуйста... помогите мне... добыть портрет Трощанского. А кстати и Ваш. Я собираю альбом и мне очень хотелось бы иметь портреты: Ваш, Виташевского, Трощанского, Ястремского, Ионова и т.д. ... Всегда душевно Ваш Мих. Винокуров» (5).

    Письмо было получено, и ответ был написан 17 марта 1925 года: «Дорогой Михаил Зиновьевич! Очень рад был получить Ваше письмо, которым в тот же день поспешил обрадовать и Вашего брата Тих. Зин., благополучно пребывающего в г. Ленинграде. Вероятно, он сам, если еще не написал, то напишет о себе, а я постараюсь ответить на интересующие Вас вопросы по пунктам: 1) Дела с изданием «Живой старины» обстоят как нельзя хуже: она собственно фактически перестала существовать... Если есть у Вас какой-либо материал, то адресуйте в редакцию СибЖюСт (Сибирской Живой Старины). 2) Материалы о Трощанском... удобнее послать их сотруднику Сиб. Ж. Ст. Павлу Павл. Хороших, ... который начал серию биографий под общим заголовком «Исследователи Якутии» с Всев. Мих. Ионова и приготовил к печати биографию В. Ф. Трощанского. Ваши материалы были бы прямым дополнением и могли бы появиться одновременно с работой Хороших в 5 книге Сибирской Жив. Старины. 3) Все интересующие Вас портреты можете добыть из Музея Революции в Ленинграде; там имеется свой фотограф... А теперь моя к Вам просьба. Черкните несколько слов приветствия и дорогих милых строк по адресу В. И. Йохельсона и его премилейшей супруги Дины Лазаревны... Я очень жалею, что их нет здесь, часто вспоминаю их, с горечью думаю, что В. И. переписывается со своими коллегами из Этнотройки, а мне или обо мне хоть бы строчку! Хотелось бы знать — почему такая немилость... Охотно отвечу на ваши вопросы, поскольку позволит время, которым я очень дорожу в виду моей твердой решимости закончить к лету 1926 года обработку своего «Словаря якут, языка»... конечно, мне не дожить до окончания печатания, а потому тороплюсь закончить хотя бы систематизацию словарного материала... Душевно преданный Вам Эд. Пекарский» (6).

    Михаил Зиновьевич благодарит в ответном письме от 27 апреля 1925 года «за ласковый ответ и весточку о брате» и здесь он впервые упоминает о библиотеке Г. Юдина: «Вы, конечно слышали в свое время о Красноярской библиотеке Г. В. Юдина, в которой работал, м. пр., и Приклонский, составитель «Библиографии Якутской области». Так вот эта сокровищница у нас. Мы, конечно, гордимся ею и пополняем. Вообще же в Библиотеке Конгресса считается 120 с лишним тысяч русских книг. Поэтому, понятно, и Владимир Ильич часто бывает здесь». Далее в письме он говорит о своем отношении к созданию якутской письменности и ссылается на записку Э. Пекарского «О значении якутского языка в школах», напечатанную в красноярской газете «Сибирские вести» и спрашивает у него: «Полностью ли был напечатан Ваш доклад, или только выписки? М. Б. у Вас там было еще кое-что? Вообще, не можете ли Вы мне указать литературу по этому вопросу?» (7).

    Э. К. Пекарский писал в ответ: «Был бы Вам очень обязан, если бы Вы прислали мне копию моей записки о значении якутского языка в школах. Впервые узнаю из Вашего письма, что она была напечатана в «Сибирских вестях». Пославши оригинал в Деп. Нар. Просвещения копию послал в Якутск, а затем о самой записке основательнейшим образом забыл и долго недоумевал, когда ко мне обращались с письменным запросом, где напечатана моя статья о Народном образовании в Сибири. Только теперь я понимаю, что под этим громким названием разумелась моя скромная заметка. Обращаюсь к Вам с просьбой прислать копию потому, что здесь рискую нигде не найти сибирскую газету за 1906 год... Об обещанной якутской песенке не забудьте. Что касается литературы по вопросу о якутском языке в школах, то об этом попадались статьи и заметки в выходящей в Якутске на русском языке газете «Автономная Якутия», номера которой изредка доходили до меня». В сноске писал: «Обработку «Словаря» довел до слова «Ханха». Печатается 126-й лист» (8). Во время нашей поездки мы нашли в архиве М. З. Винокурова статью Э.К. Пекарского «Значение якутскаго языка в школах», напечатанную в «Сибирских вестях» в 1906 г., которая была написана в г. Санкт-Петербург 4 апреля, а также отдельный оттиск его статьи «Миддендорф и его якутские тексты» с экслибрисом М. З. Винокурова.

    В заключение можно сказать о том, что в этих письмах отражена напряженная интеллектуальная работа Э. К. Пекарского над «Словарем якутского языка». Тем не менее, он успевал отвечать на письма своих многочисленных корреспондентов, в том числе и нашему бывшему земляку, проживающему в далекой Америке.

    Изучение коллекции М. З. Винокурова только начато, и мы надеемся, что будущих исследователей ждут интереснейшие открытия.

                                                                         Примечания

    1. Gurney G The Library of Congress: a picture story, of the world’s largest library. With special photography by Harod Wise. — New York, Crown Publishers. 1966. — P. 1.

    2. Пирс Р. М. З. Винокуров. Эмигрант, ученый и библиофил / Пер. А. Ташлыковой // Полярная звезда. — 1992. — № 3 — С. 160-164.

    3. Якимов О. Д. Человек из небытия. — Якутск, 1995.

    4. Michail Z. Vinikuriff: A profile & inventory of his papers (Ms 81) 2. photographs (PSA 243) in the Alaska Historical Library / Project coordinator & ed. Louisa Nartin. — Juneau (Alaska). 1986. — P. 164.

    5. ПФА РАН. Ф. 202. Оп. 2. Д. 82. Л. 3.

    6. Архив М. З. Винокурова. MS 81. — Box 2. — Folder 16.

    7. Ibit.

    8. Ibit.

    [С. 52-56.]

 

 

     Валентина Андреевна Самсонова род. в 1947 г. в п. Трофимовском Булунского района ЯАССР (СССР). В 1982 г. она назначается заместителем директора по библиотечной работе Якутской республиканской библиотеке им. А.С. Пушкина, с 1990 г. директор. В составе якутской делегации, она, уже как директор Национальной библиотеки Республики Саха (Якутия), ознакомилась с работой библиотек штата Аляска (США). В. А. Самсонова Заслуженный работник культуры РС(Я) в РФ.

    Кюсюра Балыкчанова-Книжня,

    Койданава

 

 

 

ЎЎЎ 4. Ядзьвіга Бяганская. Мая Галгота. Старонкі перажытага. Сш. 4. Койданава. "Кальвіна". 2022.

 

    Ядвига Бяганская

                                                            ЛЕНИНИ ЭМТЭЭРИ

    Ленин ыараханнык ыалдьыбытын туһунан кутурҕаннаах сурах Заречье олохтоохторун улаханнык долгуппу. Сэлиэнньэҕэ Ленин туһунан санаабат, киһи суох этэ.

    Хас сарсыарда аайы халлаан саҥа суһуктуйуута эр дьоннор сельсовет дьнэтин иннигэр мустар буолбуттара. Кннилэр лааппы мастарга олорон оргууй сибигинэһэн кэпсэтэллэрэ, ыардык үөһэ тыынан ылаллара, табах эринэн тардаллара уонна, Ленин доруобуйата көнөн эрэрин туһунан истээри, совет председателэ Степан Заранканы көһүтэллэрэ.

    Степан тиийэн кэлэрэ. Оччоҕо бары биир киһи курдук ойон туран, кинини эргийэн кэбиһэллэрэ, ол кэннэ окуопаларга мискиллибит эргэ синиэл дириҥ снэбиттэн оронон тахсар хаһыаты эрэммиттин одуулаһаллара.

    Ол эрээри дьоннор уһуннук кэтэспит хаһыаттара санаа хоту үөрүүлээх сонуну аҕалбат этэ. Ильич доруобуйатын туругун бюллетекыгар киһини уоскутар туох да суоҕа. Оччоҕо дьонноря тебөлөрүн төҥкөччү туттан, саҥата суох тарҕаһаллара. Тарҕаһаллара улуу сирдьит үтүөрэригэр эрэллэрин сүтэрбэккэ, сарсыарда эмиэ бу дьиэ иннигэр мустаары эбэтэр Стераҥҥа бэйэтигэр тиийээри.

    Степан Заранка Заречьеҕа улахан биллиилээх киһи. Сааһынан төһө да эдэрчи буоллар, кини элбэҕи билбиткөрбүт киһи этэ, Ленини кытта бэйэтиннин көрсүспүтэ, өссө кэпсэппитэ уонна сир аны тойотторго буолбакка, үнэлэрин тухары көлөһуннэрин тохпуттарга – бааһынайдарга букатыннаахтык бэриллибитин туһунан. Ленин декретин Заречьеҕа бастаан кини аҕалбыта.

    Үгэһинэн, Степаны боруогун аан бастакынан Архип кырдьаҕас, оҕочоос сылдьан тойонун экономун кырбаан кэбиһэн, икки сыл хаайыыга олорон кэлбит. Архип, атыллаабыта. Кини төбөтүттэн, бэргэһэтин устан баран, доробболоспокко эрэ ыйыппыта:

    - Степан, эҥ хайдах саныыгын? Арай, Лениммит... өлөн хааллаҕына, наннар, буржуйдар былааһы змиэ ылыахтара дуу?

    - Ылыахтара суоҕа, кырдьаҕаас, ылыахтара суоҕа, - Степан оҕонньору уоскутар. - Баайдары иккистээн эргитээри биһиги хааммытын тохпотохпут. Оннук буолбат дуо, Петрусь? - дии-дии, Степан уолугар мнчээрдээбитэ.

    - Соннук, татку, - Петрусь аҕатыгар сыста түһэн, сөбүлэһэр уонна: «Арай, кырдьык, былааһы баайдар төттөрү ыллыннар? Оччоҕо сир да, бурдук да, оскуола да суох буолар. Аҕабын эмиэ, ыраахтааҕы саҕанааҕы курдук, сэриигэ үүрүөхтэрэ»,—диэн саныыр. Ити санаатыттан куттанан сүрэҕэ ытырбахтыыр, аҕатын санныгар өссө ыга түһэр.

    Ити икки ардыгар дьиэ иһэ дьонунан, саҥанан-иҥэнэн туодан барбыта. Петрусь дьон кэпсэтиитин истэн, кйнилэр долгуйууларын. хараастыыларын өйдөөбүтэ. Кини бэйэтэ да бу күннэргэ наар Леиин туһунан санаан таҕыста. Адьас соторутааҕыта, оннооҕор, түһээн көрбүтэ. Түһээтэҕинэ, кини Ленини көрсө тиийбит. Ленин кырыбаакка сытар уонна Петруська мнчзэрдээн этэр: «Петрусь, куттаныма, мин өлуөм суоҕа... Оттон эн оскуолаҕар бар, үөрэн, үтүө киһи буол».

    Петрусь, Ленини илэ-чахчы көрбут киҺи курдук, үөрэн-көтөн уһуктубута. Ол түүлүн оскуолаҕа кэпсээбитигэр, оҕолор ордугургуу санаабыттара.

    «Тугу гыныахха? Хайдах Ленини үтүөрдүөххэ?» - диэн Петрусь кыһыдҥҥы уһун киэһэлэргэ оһох  үөһэ сытан, үөлэскэ тыал улуйарын истэ-истэ, саныыр. Оннук биир киэһэ кини эбэтин. эмтээх отторун эмискэ өйдүү биэрбитэ. Эбэтэ ол отторунан ханнык баҕарар ыарыыттан дьону эмтиир. Докторга кэлэр курдук, кини эбэтнгэр эмп ыла үгүс киһи сылдьар. Оттон ол оттор эбэтигэр дэлэйдэр. Эмээхсин саас эрдэттэн ыкса күһүҥҥэ диэри тыалартан, хочолортон, бадарааянаах маардартан от эгэлгэтин хомуйар. Онтукаларын тутум гына-гына, тус-туспа баайталаан хатарар уонна ампаар эркиннэригэр ыйаталаан кэбиһэр. Кини ол эмтээх отторунан Петруһу хаста да  эмтээн турардаах. Былырыын саас Петрусь оҕолору кытта өрүс эстинтин көрө сылдьан, ууга түһэн баран, тымныйан суорҕаҥҥа-тэллэххэ сыппытын, өрүттүбэтз буолуо дии санаабыттара. Онуоха эбэтэ эмтээх отторун, силистэрин көөнньөрөн, сиэнигэр иһэрдибибитэ. Кини нэдиэлэ да буолбакка үтүөрэн, оскуолатыгар сүүрбүтэ.

    «Эбэм эмтээх отторун хайдах эрдэ санаабатахпыный?» - диэн Петрусь бэйэтин улаханнык сэмэлэммнтэ. Бэйи, Лениҥҥэ бардахпына сатаныыһы»...

    Петрусь сарсыардааҥы аһылык кэнниттэн эбэтин кытта кэккэлэһэ олорон көрдөспүтэ:

    - Эбэкээ, сэгэртэйим оҕотоо, мнэхэ эмтээх отторуҥ туһунан кэпсээбэккин ээ.

    Эбэтэ аккаастаабатаҕа. Баартыгын тэллэҕэр араас оттору өрөһөлүү көтөҕөн киллэрэн остуолга тэлгэппитэ уонна кэпсээн барбыта:

    Сиэнчээниэм, бу липа өҥө от. Кини тымныйыыга, сөтөлгө олус туһалаах. Оргуйбут уунан көөнньөрөн баран туруора түһүллэр уонна ыарыһахха иһэрдиллэр. Оттон бу сибэккилэр уонна силистэр сүрэх ыарыытын аһараллар. Оттон паппоротник уонна бу сэбирдэх - бааһы оһороллор. Сылаас уу лаарыгар тутан баран бааска саба баай - остоҕо ол. Тиис ыарыытыгар бу силистэр, балар - уокка сиэппиккэ, оттон балар... '.лнк^^чрттон балар...

    Петрусь, эбэтин болҕомтолоохтук истэ-истэ, от сүүмэхтэрин туспа кумааҕы мөһөөччуктэргэ угуталыыр. Тастарыгар ханнык от туох ыарыыга туһалааҕын суруйан иһэр.

    - Эбээ, эмтээх отторгун миэхэ бэлэхтээ эрэ. Мин киннлэр тустапынан оскуолаҕа кэясиэх этим, - Петрусь эбэтиттэн көрдөспүтэ.

    - Ыыл-ыл; сиэнчээниэм, кинилэр саҕа элбэх суох миэхэ, - диэбитэ эбэтэ сирэйин мырчыстаҕастарын хамсатан мичээрдии-мичээрдии. - Оттон мин өллөхпүнэ, дьону эн эмтиэҥ.

    Петрусь сарсыарда сүрдээх кыһамньылаахтык ньылбы анньынан сууммута. Ийэтиттэн ыраас ырбаахыны кердөөн ылан кэппитэ... Атаҕын үчүгэйдик сөрөнөн быанан көпсөлөммүтэ уонна аһаат, килиэп тооромоһун уктан, тиэтэйэ-саарайа дьиэтиттэн ойон тахсыбыта.

    Оскуолаҕа барар суол кытыытыгар олорор, табаарыһа Оля кыыс түннүгүн тоҥсуйбута уонна бытааннык ааһа турбута. Оля ситэн кэлбитигэр Петрусь тохтуу биэрбитэ уонна эппитэ:

    - Олька, мин бнлигин эйиэхэ тугу эрэ этиэм. Ону эн икки атахтаахха иһитиннэрэр буолаайаҕын, сөп дуо?

    Кыыс дьиктиргээн уолу одууласпыта. Сырдык киэҥ харахтара өссө кэҥээбиккэ дылы буолбуттара!

    - Этиэҥ суоҕа дуо? - Оляны етөрү-батары корө-көрө, уол ыйыппыта.

    - Суо... суор, - кистэлэҥи билэ охсуон баҕарбыт Оля сибигинэйэ былаан хардарбыта.

    Петрусь бүгүн оскуолатыгар барбатын, Борисов куоракка олорор дьээдьэтигэр Антоська тиийнэхтээҕин, онтон поеһынан Лениҥҥэ аттаныахтааҕын, киниэхэ эбэтин эмтээх отторун илдьиэхтээҕин кэпсээн биэрбитэ.

    Оля истибитин итэҕэйбэтэҕэ, Петруһу сабыс-саҥа кербүттүү одуудаспыта. Кини Петруһу өрүү өйдөөх уонна хорсун уолунан ааҕара, ол эрээри итиччэ ыраах, буолаары буолан кыһын, барар туһунан    быһаарыныа эрэ дии санаабат этэ. Аҥардас Борисовка диэри отут биэрэстэлээх сири ойуурунан түһүллүөхтээх.

    - Мэ, суумкабын ыл, оскуолаттан кэллэххинэ дьоммор сылдьаар уонна барытын кэпсээр. Сөп дуо? - диэбитэ Петрусь.

    - Ы-һы, толоруом, - Оля сөбүлэһэн төбөтүҥи кэҕиҥҥэппитэ.

    Кыыс Петруһу кэнниттэн өр батыһа көрөн турбута. Тымныыттан кытарбыт нэдэһин устун хараҕын уута дьэҥкир оҕуруо курдук таммалаабыта.

    Хаамарга чэпчэки буолан, Петрусь сэлиэнньэттэн сотору ыраата охсон хаалла, баран иһэр суолун икки өттүнэн хаары бүрүммүт тыа буолла. Хаар-маҥан таҥаһы кэппит харыйалар хараҥатыйан көстөр чыпчаалларын халлааҥҥа өрүтэ уунан, дьоролдьуһан тураллар. Маҥан хатыҥнар кинилэр быыстарыгар намчы лабааларын таҥнары санньытан, онон-манан саһыталаан тураллар. Хаар үрдэ бүтүннүү куобах, тииҥ, саһыл суолларынан инччэх-бааччах ойууламмыт.

    «Арай, ойуур иһиттэн бөрө сулбуойон таҕыстын?» - диэн Петрусь саныы түстэ да, иэнин тымныы хаарыйталаан ылла. - Саатар биир эмэ аргыстааҕым буоллар, маннык тыаҕа собус-соҕотоҕун, истэҕим!»

    Кини муҥатыйбыт санаатын истибит курдук, кэннигэр сыарҕа тыаһа кыычырҕаата. Эргиллэн көрөөт, үөрэ түстэ: кэнниттэн ким эрэ сыарҕалаах атынан иһэр эбит. Петруһу кытта ойоҕолоһо түһээт, киһи атын тохтотто:

    - Олор, уолчаан. Айан аргыстааҕа үчүгэй.

    Петрусь олус үөрдэ, кэккэлэһэ олорунан кэбистэ.

    - Доҕоор, кыбыстыма, миэхэ ыкса олор. Атаххын тэллэх анныгар ас, сылаас буолуо, - диэтэ аттаах киһи сүрдээх эйэҕэстик. - Хантан иһэҕин, ханна бардыҥ?

    - Уҥуортан. Борисов куоракка дьээдьэбэр.

    - Аатыҥ?

    - Петро Заранка.

    - Степан Заранка оҕотоҕун дуо?

    - Кини уолабын, - диэтэ Петрусь. - Мин аҕабын билэҕин дуо?

    Хайдах билиэм суоҕай. Ыраахтааҕы сэринлэригэр икки сыл кэриҥэ окуопаларга бииргэ сытан, уҥбөҕөнү көрбүппүт дии. Эн сааһыҥ тоһөнүй?

    - Ороһооспоттон ыла уонүспэр бардым, - Петрусь боччумнаахтык эттэ.

    - Онон эн дьээдьэҕэр баран истэҕиҥ...

    - Оннук. Антось дьээдьэ тимир суолга үлэлиир. Кини - стрелочник Оттөн, дьээдьэ, эн аатыҥ кимии?

    - Василь диэммин.

    Аргыстар сэһэннэригэр буолан, уһун суолу билбэккэ хааллылар Василь дьээдьэ бэрт,эйэҕэс, үгус кэпсээннээх, олоҕор үгүһү керсүбүткиһи эбит.

    Аара сэлиэнньэҕэ тохтоон, Василь балтыгар сырыттылар, Онно аттарын аһаттылар, уулаттылар. Бэйэлэрэ сылааһы аһаан ирдилэр-хордулар. Чаас курдук сынньанан баран салгыы айаннаатылар.

    - Оол, ол Борисов, - диэн , урут үстэ аҕатынаан сылдьыбыт билэр куоратын торумун көрөн, Петрусь үөрэ түстэ.

    Дьээдьэҥ дьиэтэ ханан баарый! - аргыһа Петрустан ыйытар.

    - Станция кэтэҕэр. Чугуннай уулуссаҕа.

    Оччотугар мин балтыбыттан ырааҕа суох эбит ээ, - диир Василь.

    Хата, төннөрбүтүгэр эмнэ аргыстаһар инибит?

    - Саарбах, - Петрусь улахан киһилии боччумнаахтык эттэ, - Мин Лениҥҥэ тиийиэхтээхпин эбээт,

    Дьээдьэ Василь итини истээ, мэктиэтигэр, атын тохтотто.

    - Лениҥҥэ даа?, - кини олус муодарҕаан иккиһин ыйытта.

    - Соннук, - Петрусь төбөтүн тоҥхоҥнотор. - Мин араас эмтээх оттору киниэхэ илдьэ иһэбин, - сүрдээх оттомноохтук Василь диэки көрдө. – Мин эбэм ол отторунан элбзх киһини быыһаабыта. Мин ол оттору Лениҥҥе.

    Дьээдьэ Василь соннуьуйан ылла, сөхпүттүү төбөтүн хамсатта, атын соруйда.

    Аргыстар Борисов куоракка киирэн кэллилэр. Хайа, бу тугуй? Уулуссаларга хара таҥас хаймыылаах кыһыл былаахтар таҥнары санньылыспыттар. Ленин мэтириэттэрэ эмиэ хара таҥас хаймыылаахтар. Дьээдьэ Василь атын тохтотон, сыарҕаттан тустэ, ыгылыйан, эргиччи көрбөхтөөтө уонна бэргэһэтин устан баран, бүтэҥи куолаһынан эттэ:

    - Лениммит өлбүт. Өлбүт...

    Дириҥ аһыыга ылларбыт күорат дьнэлэрин диэки эргэ бэргэһэтин түүрэ тутан баран, уулусса ортотугар саҥата суох санньыйан турар дьээдьэ Василь диэки Петрусь көрбахтөөн ылла. Онтон куобах бэргэһэтин төбө түттэн эһэ охсон ылан баран. Сыарҕаттан түстэ уонна дьээдьэ Василь тымныыга тортуйбут бараан совугар сыста туһээт, кыра оҕолуу саҥа таһааран, бөтүөхтүү-бөтүөхтүү, итаан барда. Ол курдук кинилэр биир дириҥ аһыыга ыллараннар, уулусса ор тотугар сукуһан турдулар. Кэннилэригэр массыына кэлэн суолу көрдөөн сигналлыар диэри өр турдулар.

    Дириҥ кутурҕаҥҥа түбэһэн иһыҥчуумпурбут куорат урдүнэн кыҥҥҥы барык киэһэ таҥнары сабардаан истэ. Киирбит күн сарыала ыраах саҕахха кытыастан көһүннэ.

    В. Николаев тылбааһа

    /Бэлэм Буол. Якутскай. Тохсунньу 22 к. 1978 с. С. 4./

 

 

 

 

 

    Ядвига Бяганская

                                                      ЛЕКАРСТВО ДЛЯ ЛЕНИНА

    Весть о том, что тяжело заболел Ленин, болью отозвалась в сердцах заречан. Не было в селе человека, который не думал бы о Ленине, не тревожился бы о нём.

    Ни свет ни заря мужики уже толпились перед сельсоветом. Они усаживались на лавки и тихо переговаривались, вздыхали, курили свои самокрутки и ожидали председателя Степана Заранку, надеясь услышать от него, что здоровье Ильича пошло на поправку.

    Наконец появлялся Степан, и мужики, как по команде, схватывались с мест, обступали его тесным кругом и с надеждой поглядывали на газету, которую председатель вынимал из глубокого кармана потёртой в окопах шинели.

    Но газета, на которую с таким нетерпением взирали люди, не приносила желаемой радости. Бюллетень о состоянии здоровья Ильича снова не сулил ничего утешительного, и мужики, скорбно покачивая головами, молча расходились, чтобы наутро снова наведаться в сельсовет или к Степану домой.

    Степан Заранка в Заречье человек приметный. Несмотря на свои довольно ещё молодые годы, он успел многое пережить, многое повидать. Главное, что привлекало к нему людей, это то, что он видел Ленина, разговаривал с ним и первый принёс в Заречье Ленинский декрет, по которому вся земля отныне принадлежала не господам, а тем, кто век целый трудился на ней — крестьянам.

    Первым порог хаты Степана переступил, как обычно, дед Архип, тот самый Архип, который в делёкой своей молодости избил панского эконома и отсидел за это два года в остроге. Он стянул с головы малахай и, забыв поздороваться, опросил:

    —    Что ж это будет, Степан? Не приведи господи, помрёт Ленин, что ж тогда — паны и буржуи снова воротятся, а?

    —    Не воротятся, дед,- не воротятся, — успокаивал старика Степан. — Не для того мы кровь свою проливали, чтобы паны вернулись. Правда, Петрусь? — и Степан улыбался сыну.

    — Правда, татку, — соглашался Петрусь, прижимаясь к отцу, а про себя думал: «А вдруг вернутся? Тогда опять не будет ни земли, ни хлеба, ни школы, а татка, как при царе, снова погонят на войну?»

    От одной этой мысли страх, словно холодный уж, заползал в сердце мальчика, и он ещё крепче прижимался к отцовскому плечу.

    А в хате , тем временем становилось людно и шумно.

    Петрусь, слушает, что говорят люди, и понимает их тревогу, их боль. Он и сам все эти дни думал про Ленина. А давеча ночью Ленин даже привиделся ему. Снилось, будто он, Петрусь, приехал проведать Владимира Ильича. И Ильич будто лежит в кровати, улыбается Петрусю и говорит: «Не бойся, Петрусь, я не помру... А ты ходи в школу, учись и будь молодчиной».

    Петрусь проснулся счастливым, словно и вправду увидел Ленина. А когда он рассказал об этом в школе, дети даже позавидовали, что ему приснился такой хороший сон.

    «Что делать? Как спасти Ленина?» — думал Петрусь длинными зимними вечерами, лёжа на печи и вслушиваясь в завывание ветра в трубе. В один из таких вечеров и вспомнил Петрусь о бабушкином зелье. Да ведь этим зельем она какую хочешь болезнь могла излечить. К ней, как к настоящему доктору, идут люди по травы. А их у бабушки ого сколько! С ранней весны и до поздней осени собирает она их по лесам, полям и болотам. Собирает вяжет в пучки, сушит, а потом подвешивает в клети по стенкам. Она и Петруся не раз этими травами лечила. Минувшей весной свалился Петрусь в реку, когда бегал с детьми ледоход смотреть, да так простудился, так тяжко захворал, что думали, конец ему пришёл. А бабушка запарила травку, корешки и давай тем отваром внука поить. Не прошло и недели, как Петрусь снова побежал в школу.

    «И как это я раньше про бабушкины травы не додумался! — сокрушался Петрусь. — Вот наберу их и поеду к Ленину».

    После завтрака подсел Петрусь к бабушке и стал её просить:

    — Бабуня, голубушка, расскажи ты мне про своё зелье.

    И бабушка не отказала внуку. Принесла полный фартук разных трав, разложила их на столе и начала рассказывать.

    — Вот это, внучек, липовый цвет. Очень он от простуды помогает, кашель снимает. Залить его надо кипятком, настоять хорошенько, а после давать больному. А настой из этих корешков и цветов сердце лечит. А папоротник и вот это зелье — раны заживляет. Запарь и прикладывай к ране. А эти корешки — при боли зубной. А вот эти — при ожогах. А эти...

    Петрусь внимательно слушал бабушку, раскладывал пучки трав в кулёчки бумажные и на каждом аккуратно записывал какая от чего лечит.

    — Подари мне, бабуня, это зелье. Я о нём в школе расскажу, — попросил Петрусь.

    — Бери, бери, внучек, у меня этого добра хватает, — сказала бабушка и усмехнулась всеми своими морщинками. — А когда помру, ты станешь травами людей лечить.

    Утром Петрусь тщательно умылся, попросил у матери чистую сорочку, хорошо укутал онучами ноги, обулся в постолы-шнурованки, позавтракал, положил в сумку краюху хлеба и выбежал из хаты.

    Постучав в окошко своей подружке Олечке, он медленно зашагал по дороге в школу. Но как только Олечка догнала его, Петрусь остановился и сказал:

    — Олька, я сейчас тебе что-то скажу. Только ты смотри, никому ни слова, слышишь?

    Олечка с удивлением посмотрела на Петруся, и её и без того большие серые глаза стали ещё больше.

    — Не скажешь? — пронизывая Олечку строгим взглядом, спросил Петрусь.

    — Не... не скажу, — сгорая от любопытства, прошептала Олечка.

    И Петрусь признался ей, что сегодня в школу он не пойдёт, а отправится в Борисов к своему дяде Антосю, а оттуда поедет поездом к Ленину, повезёт ему бабушкино лекарство.

    Олечка ушам своим не верила. Она смотрела на Петруся так, будто видела его впервые. Олечка знала Петруся как разумного и смелого мальчика, но чтобы он отважился ехать в такую даль, да ещё зимой, этого она никак не ожидала. Ведь только до Борисова более тридцати вёрст будет, да всё лесом, лесом.

    — Вот возьми мою сумку, а когда вернётся из школы, зайдёшь к нашим и про всё расскажешь? Слышишь? — сказал Петрусь.

    — Ага, слышу, — кивнула головой Олечка.

    Петрусь пошёл, а девочка долго смотрела ему вслед и слёзы, как горошины, катились по раскрасневшимся от мороза щекам.

    Идти было легко, и Петрусь не успел оглянуться, как село осталось далеко позади, а дорогу с обеих сторон обступил тихий заснеженный лес. Стройные ели, одетые в белоснежный пышный наряд, вздымали в небо тёмные кресты своих вершин. Между ними кое-где белели берёзки, опустив долу свои тонкие ветви. Снежный покров испещрён был следами лесных зверушек—зайцев, белок, лисиц.

    «А вдруг выйдет из лесу волк? — подумал Петрусь. И от одной этой мысли по спине пробежал неприятный холодок.— Хоть бы попутчик какой, а то совсем один я среди этого леса!»

 

И как бы в ответ на эту мысленную жалобу, сзади послы» шалея скрип полозьев. Петрусь оглянулся, и от сердца у него отлегло: кто-то ехал по дороге. Поравнявшись с Петрусём, сидевший в санях мужчина остановил лошадь:

    — Садись, хлопчик, — сказал он, — подвезу. Вдвоём в дороге веселее.

    Петрусь с радостью принял предложение и примостился рядом с возницею.

    Да ты не робей, подсунься ко мне ближе, а ноги выпростай под подстилку. Всё теплее будет, — добродушно сказал возница. — Откуда ты и куда?

    — Из Заречья. А иду к дяде в Борисов.

     — А как звать тебя?

    — Петро Заранка.

    — Не Степана Заранки сынок?

    — Ага, — сказал Петрусь. — А вы разве знаете моего батю?

    — Как не знать, хлопчик. Чуть не два года вместе вшей кормили в окопах в империалистическую войну. Сколько же тебе годков будет?

    — Да уже тринадцатый с рождества пошёл, — важно ответил Петрусь.

    — Так ты, значит, к дяде...

    — Ага. Дядя Антось на чугунке работает. Стрелочник он. А вас, дяденька, как звать?

    — Василём кличут.

    За беседой время шло незаметно. Дядя Василь был человек общительный, разговорчивый да и повидал на своём веку немало.

    По дороге они завернули в село, где жила сестра дяди Василя. Накормили, напоили лошадку, сами горяченького поели, согрелись, отдохнули с часок и поехали дальше.

    — А вон и Борисов, — обрадовался Петрусь, увидев издали знакомые очертания города, в котором ему довелось раза три побывать вместе с отцом.

    — А где же твой дядя живёт? — поинтересовался Василь.

    — За станцией. На Чугунной улице.

    — Выходит, что недалеко от моей сестры, — сказал дядя Василь. — Может, и обратно вместе поедем?

    — Навряд, — по взрослому озабоченно ответил Петрусь. — Мне ещё к Ленину надобно.

    Дядя Василь, услышав это, даже лошадь остановил.

    — К Ленину, говоришь? — с нескрываемым удивлением переспросил он.

    — Ну да, — кивнул Петрусь. — Я ему зелье, травы всякие везу. — И он серьёзно поглядел в глаза дяде Василю. — Бабуня этими травами от всяких болезней людей спасала. Вот я и хочу Ленина...

    Дядя Василь усмехнулся, покачал головой и взялся за вожжи.

    Вот и Борисов. Но что это? На улицах висят алые, окантованные чёрным, флаги. И портреты Ленина также обвиты чёрной каймой. Дядя Василь придержал лошадь, растерянно оглянулся и, сорвав с головы шапку, глухо произнёс:

    — Умер наш Ленин. Умер. Минуту, другую Петрусь, как во сне смотрел то на траурное убранство города, то на дядю Василя, который, понурившись, стоял посреди улицы, сжимая в руках старую шапку. Мальчик скинул с головы заячью ушанку, слез с саней и, припав к задубелому от холода кожуху дяди Василя, заплакал навзрыд, захлёбываясь, как плачут только малые дети. Так и стояли они вдвоём посреди улицы, подавленные одним огромным горем, стояли, пока позади не послышался гудок грузовика.

    А на притихший в печали город спускался зимний вечер, и закат пылал леденящим багрянцем.

    Перевела с белорусского Т. Стах.

    /Барвинок. № 1. Январь. Киев. 1970. С. 6-8./