.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
Ядвига Бяганская
ЛЕНИНИ ЭМТЭЭРИ
Ленин ыараханнык ыалдьыбытын туһунан кутурҕаннаах сурах Заречье олохтоохторун улаханнык долгуппу. Сэлиэнньэҕэ Ленин туһунан санаабат, киһи суох этэ.
Хас сарсыарда аайы халлаан саҥа суһуктуйуута эр дьоннор сельсовет дьнэтин иннигэр мустар буолбуттара. Кннилэр лааппы мастарга олорон оргууй сибигинэһэн кэпсэтэллэрэ, ыардык үөһэ тыынан ылаллара, табах эринэн тардаллара уонна, Ленин доруобуйата көнөн эрэрин туһунан истээри, совет председателэ Степан Заранканы көһүтэллэрэ.
Степан тиийэн кэлэрэ. Оччоҕо бары биир киһи курдук ойон туран, кинини эргийэн кэбиһэллэрэ, ол кэннэ окуопаларга мискиллибит эргэ синиэл дириҥ снэбиттэн оронон тахсар хаһыаты эрэммиттин одуулаһаллара.
Ол эрээри дьоннор уһуннук кэтэспит хаһыаттара санаа хоту үөрүүлээх сонуну аҕалбат этэ. Ильич доруобуйатын туругун бюллетекыгар киһини уоскутар туох да суоҕа. Оччоҕо дьонноря тебөлөрүн төҥкөччү туттан, саҥата суох тарҕаһаллара. Тарҕаһаллара улуу сирдьит үтүөрэригэр эрэллэрин сүтэрбэккэ, сарсыарда эмиэ бу дьиэ иннигэр мустаары эбэтэр Стераҥҥа бэйэтигэр тиийээри.
Степан Заранка Заречьеҕа улахан биллиилээх киһи. Сааһынан төһө да эдэрчи буоллар, кини элбэҕи билбиткөрбүт киһи этэ, Ленини кытта бэйэтиннин көрсүспүтэ, өссө кэпсэппитэ уонна сир аны тойотторго буолбакка, үнэлэрин тухары көлөһуннэрин тохпуттарга – бааһынайдарга букатыннаахтык бэриллибитин туһунан. Ленин декретин Заречьеҕа бастаан кини аҕалбыта.
Үгэһинэн, Степаны боруогун аан бастакынан Архип кырдьаҕас, оҕочоос сылдьан тойонун экономун кырбаан кэбиһэн, икки сыл хаайыыга олорон кэлбит. Архип, атыллаабыта. Кини төбөтүттэн, бэргэһэтин устан баран, доробболоспокко эрэ ыйыппыта:
- Степан, эҥ хайдах саныыгын? Арай, Лениммит... өлөн хааллаҕына, наннар, буржуйдар былааһы змиэ ылыахтара дуу?
- Ылыахтара суоҕа, кырдьаҕаас, ылыахтара суоҕа, - Степан оҕонньору уоскутар. - Баайдары иккистээн эргитээри биһиги хааммытын тохпотохпут. Оннук буолбат дуо, Петрусь? - дии-дии, Степан уолугар мнчээрдээбитэ.
- Соннук, татку, - Петрусь аҕатыгар сыста түһэн, сөбүлэһэр уонна: «Арай, кырдьык, былааһы баайдар төттөрү ыллыннар? Оччоҕо сир да, бурдук да, оскуола да суох буолар. Аҕабын эмиэ, ыраахтааҕы саҕанааҕы курдук, сэриигэ үүрүөхтэрэ»,—диэн саныыр. Ити санаатыттан куттанан сүрэҕэ ытырбахтыыр, аҕатын санныгар өссө ыга түһэр.
Ити икки ардыгар дьиэ иһэ дьонунан, саҥанан-иҥэнэн туодан барбыта. Петрусь дьон кэпсэтиитин истэн, кйнилэр долгуйууларын. хараастыыларын өйдөөбүтэ. Кини бэйэтэ да бу күннэргэ наар Леиин туһунан санаан таҕыста. Адьас соторутааҕыта, оннооҕор, түһээн көрбүтэ. Түһээтэҕинэ, кини Ленини көрсө тиийбит. Ленин кырыбаакка сытар уонна Петруська мнчзэрдээн этэр: «Петрусь, куттаныма, мин өлуөм суоҕа... Оттон эн оскуолаҕар бар, үөрэн, үтүө киһи буол».
Петрусь, Ленини илэ-чахчы көрбут киҺи курдук, үөрэн-көтөн уһуктубута. Ол түүлүн оскуолаҕа кэпсээбитигэр, оҕолор ордугургуу санаабыттара.
«Тугу гыныахха? Хайдах Ленини үтүөрдүөххэ?» - диэн Петрусь кыһыдҥҥы уһун киэһэлэргэ оһох үөһэ сытан, үөлэскэ тыал улуйарын истэ-истэ, саныыр. Оннук биир киэһэ кини эбэтин. эмтээх отторун эмискэ өйдүү биэрбитэ. Эбэтэ ол отторунан ханнык баҕарар ыарыыттан дьону эмтиир. Докторга кэлэр курдук, кини эбэтнгэр эмп ыла үгүс киһи сылдьар. Оттон ол оттор эбэтигэр дэлэйдэр. Эмээхсин саас эрдэттэн ыкса күһүҥҥэ диэри тыалартан, хочолортон, бадарааянаах маардартан от эгэлгэтин хомуйар. Онтукаларын тутум гына-гына, тус-туспа баайталаан хатарар уонна ампаар эркиннэригэр ыйаталаан кэбиһэр. Кини ол эмтээх отторунан Петруһу хаста да эмтээн турардаах. Былырыын саас Петрусь оҕолору кытта өрүс эстинтин көрө сылдьан, ууга түһэн баран, тымныйан суорҕаҥҥа-тэллэххэ сыппытын, өрүттүбэтз буолуо дии санаабыттара. Онуоха эбэтэ эмтээх отторун, силистэрин көөнньөрөн, сиэнигэр иһэрдибибитэ. Кини нэдиэлэ да буолбакка үтүөрэн, оскуолатыгар сүүрбүтэ.
«Эбэм эмтээх отторун хайдах эрдэ санаабатахпыный?» - диэн Петрусь бэйэтин улаханнык сэмэлэммнтэ. Бэйи, Лениҥҥэ бардахпына сатаныыһы»...
Петрусь сарсыардааҥы аһылык кэнниттэн эбэтин кытта кэккэлэһэ олорон көрдөспүтэ:
- Эбэкээ, сэгэртэйим оҕотоо, мнэхэ эмтээх отторуҥ туһунан кэпсээбэккин ээ.
Эбэтэ аккаастаабатаҕа. Баартыгын тэллэҕэр араас оттору өрөһөлүү көтөҕөн киллэрэн остуолга тэлгэппитэ уонна кэпсээн барбыта:
Сиэнчээниэм, бу липа өҥө от. Кини тымныйыыга, сөтөлгө олус туһалаах. Оргуйбут уунан көөнньөрөн баран туруора түһүллэр уонна ыарыһахха иһэрдиллэр. Оттон бу сибэккилэр уонна силистэр сүрэх ыарыытын аһараллар. Оттон паппоротник уонна бу сэбирдэх - бааһы оһороллор. Сылаас уу лаарыгар тутан баран бааска саба баай - остоҕо ол. Тиис ыарыытыгар бу силистэр, балар - уокка сиэппиккэ, оттон балар... '.лнк^^чрттон балар...
Петрусь, эбэтин болҕомтолоохтук истэ-истэ, от сүүмэхтэрин туспа кумааҕы мөһөөччуктэргэ угуталыыр. Тастарыгар ханнык от туох ыарыыга туһалааҕын суруйан иһэр.
- Эбээ, эмтээх отторгун миэхэ бэлэхтээ эрэ. Мин киннлэр тустапынан оскуолаҕа кэясиэх этим, - Петрусь эбэтиттэн көрдөспүтэ.
- Ыыл-ыл; сиэнчээниэм, кинилэр саҕа элбэх суох миэхэ, - диэбитэ эбэтэ сирэйин мырчыстаҕастарын хамсатан мичээрдии-мичээрдии. - Оттон мин өллөхпүнэ, дьону эн эмтиэҥ.
Петрусь сарсыарда сүрдээх кыһамньылаахтык ньылбы анньынан сууммута. Ийэтиттэн ыраас ырбаахыны кердөөн ылан кэппитэ... Атаҕын үчүгэйдик сөрөнөн быанан көпсөлөммүтэ уонна аһаат, килиэп тооромоһун уктан, тиэтэйэ-саарайа дьиэтиттэн ойон тахсыбыта.
Оскуолаҕа барар суол кытыытыгар олорор, табаарыһа Оля кыыс түннүгүн тоҥсуйбута уонна бытааннык ааһа турбута. Оля ситэн кэлбитигэр Петрусь тохтуу биэрбитэ уонна эппитэ:
- Олька, мин бнлигин эйиэхэ тугу эрэ этиэм. Ону эн икки атахтаахха иһитиннэрэр буолаайаҕын, сөп дуо?
Кыыс дьиктиргээн уолу одууласпыта. Сырдык киэҥ харахтара өссө кэҥээбиккэ дылы буолбуттара!
- Этиэҥ суоҕа дуо? - Оляны етөрү-батары корө-көрө, уол ыйыппыта.
- Суо... суор, - кистэлэҥи билэ охсуон баҕарбыт Оля сибигинэйэ былаан хардарбыта.
Петрусь бүгүн оскуолатыгар барбатын, Борисов куоракка олорор дьээдьэтигэр Антоська тиийнэхтээҕин, онтон поеһынан Лениҥҥэ аттаныахтааҕын, киниэхэ эбэтин эмтээх отторун илдьиэхтээҕин кэпсээн биэрбитэ.
Оля истибитин итэҕэйбэтэҕэ, Петруһу сабыс-саҥа кербүттүү одуудаспыта. Кини Петруһу өрүү өйдөөх уонна хорсун уолунан ааҕара, ол эрээри итиччэ ыраах, буолаары буолан кыһын, барар туһунан быһаарыныа эрэ дии санаабат этэ. Аҥардас Борисовка диэри отут биэрэстэлээх сири ойуурунан түһүллүөхтээх.
- Мэ, суумкабын ыл, оскуолаттан кэллэххинэ дьоммор сылдьаар уонна барытын кэпсээр. Сөп дуо? - диэбитэ Петрусь.
- Ы-һы, толоруом, - Оля сөбүлэһэн төбөтүҥи кэҕиҥҥэппитэ.
Кыыс Петруһу кэнниттэн өр батыһа көрөн турбута. Тымныыттан кытарбыт нэдэһин устун хараҕын уута дьэҥкир оҕуруо курдук таммалаабыта.
Хаамарга чэпчэки буолан, Петрусь сэлиэнньэттэн сотору ыраата охсон хаалла, баран иһэр суолун икки өттүнэн хаары бүрүммүт тыа буолла. Хаар-маҥан таҥаһы кэппит харыйалар хараҥатыйан көстөр чыпчаалларын халлааҥҥа өрүтэ уунан, дьоролдьуһан тураллар. Маҥан хатыҥнар кинилэр быыстарыгар намчы лабааларын таҥнары санньытан, онон-манан саһыталаан тураллар. Хаар үрдэ бүтүннүү куобах, тииҥ, саһыл суолларынан инччэх-бааччах ойууламмыт.
«Арай, ойуур иһиттэн бөрө сулбуойон таҕыстын?» - диэн Петрусь саныы түстэ да, иэнин тымныы хаарыйталаан ылла. - Саатар биир эмэ аргыстааҕым буоллар, маннык тыаҕа собус-соҕотоҕун, истэҕим!»
Кини муҥатыйбыт санаатын истибит курдук, кэннигэр сыарҕа тыаһа кыычырҕаата. Эргиллэн көрөөт, үөрэ түстэ: кэнниттэн ким эрэ сыарҕалаах атынан иһэр эбит. Петруһу кытта ойоҕолоһо түһээт, киһи атын тохтотто:
- Олор, уолчаан. Айан аргыстааҕа үчүгэй.
Петрусь олус үөрдэ, кэккэлэһэ олорунан кэбистэ.
- Доҕоор, кыбыстыма, миэхэ ыкса олор. Атаххын тэллэх анныгар ас, сылаас буолуо, - диэтэ аттаах киһи сүрдээх эйэҕэстик. - Хантан иһэҕин, ханна бардыҥ?
- Уҥуортан. Борисов куоракка дьээдьэбэр.
- Аатыҥ?
- Петро Заранка.
- Степан Заранка оҕотоҕун дуо?
- Кини уолабын, - диэтэ Петрусь. - Мин аҕабын билэҕин дуо?
Хайдах билиэм суоҕай. Ыраахтааҕы сэринлэригэр икки сыл кэриҥэ окуопаларга бииргэ сытан, уҥбөҕөнү көрбүппүт дии. Эн сааһыҥ тоһөнүй?
- Ороһооспоттон ыла уонүспэр бардым, - Петрусь боччумнаахтык эттэ.
- Онон эн дьээдьэҕэр баран истэҕиҥ...
- Оннук. Антось дьээдьэ тимир суолга үлэлиир. Кини - стрелочник Оттөн, дьээдьэ, эн аатыҥ кимии?
- Василь диэммин.
Аргыстар сэһэннэригэр буолан, уһун суолу билбэккэ хааллылар Василь дьээдьэ бэрт,эйэҕэс, үгус кэпсээннээх, олоҕор үгүһү керсүбүткиһи эбит.
Аара сэлиэнньэҕэ тохтоон, Василь балтыгар сырыттылар, Онно аттарын аһаттылар, уулаттылар. Бэйэлэрэ сылааһы аһаан ирдилэр-хордулар. Чаас курдук сынньанан баран салгыы айаннаатылар.
- Оол, ол Борисов, - диэн , урут үстэ аҕатынаан сылдьыбыт билэр куоратын торумун көрөн, Петрусь үөрэ түстэ.
Дьээдьэҥ дьиэтэ ханан баарый! - аргыһа Петрустан ыйытар.
- Станция кэтэҕэр. Чугуннай уулуссаҕа.
Оччотугар мин балтыбыттан ырааҕа суох эбит ээ, - диир Василь.
Хата, төннөрбүтүгэр эмнэ аргыстаһар инибит?
- Саарбах, - Петрусь улахан киһилии боччумнаахтык эттэ, - Мин Лениҥҥэ тиийиэхтээхпин эбээт,
Дьээдьэ Василь итини истээ, мэктиэтигэр, атын тохтотто.
- Лениҥҥэ даа?, - кини олус муодарҕаан иккиһин ыйытта.
- Соннук, - Петрусь төбөтүн тоҥхоҥнотор. - Мин араас эмтээх оттору киниэхэ илдьэ иһэбин, - сүрдээх оттомноохтук Василь диэки көрдө. – Мин эбэм ол отторунан элбзх киһини быыһаабыта. Мин ол оттору Лениҥҥе.
Дьээдьэ Василь соннуьуйан ылла, сөхпүттүү төбөтүн хамсатта, атын соруйда.
Аргыстар Борисов куоракка киирэн кэллилэр. Хайа, бу тугуй? Уулуссаларга хара таҥас хаймыылаах кыһыл былаахтар таҥнары санньылыспыттар. Ленин мэтириэттэрэ эмиэ хара таҥас хаймыылаахтар. Дьээдьэ Василь атын тохтотон, сыарҕаттан тустэ, ыгылыйан, эргиччи көрбөхтөөтө уонна бэргэһэтин устан баран, бүтэҥи куолаһынан эттэ:
- Лениммит өлбүт. Өлбүт...
Дириҥ аһыыга ылларбыт күорат дьнэлэрин диэки эргэ бэргэһэтин түүрэ тутан баран, уулусса ортотугар саҥата суох санньыйан турар дьээдьэ Василь диэки Петрусь көрбахтөөн ылла. Онтон куобах бэргэһэтин төбө түттэн эһэ охсон ылан баран. Сыарҕаттан түстэ уонна дьээдьэ Василь тымныыга тортуйбут бараан совугар сыста туһээт, кыра оҕолуу саҥа таһааран, бөтүөхтүү-бөтүөхтүү, итаан барда. Ол курдук кинилэр биир дириҥ аһыыга ыллараннар, уулусса ор тотугар сукуһан турдулар. Кэннилэригэр массыына кэлэн суолу көрдөөн сигналлыар диэри өр турдулар.
Дириҥ кутурҕаҥҥа түбэһэн иһыҥчуумпурбут куорат урдүнэн кыҥҥҥы барык киэһэ таҥнары сабардаан истэ. Киирбит күн сарыала ыраах саҕахха кытыастан көһүннэ.
В. Николаев тылбааһа
/Бэлэм Буол. Якутскай. Тохсунньу 22 к. 1978 с. С. 4./
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
Ядвига Бяганская
ЛЕКАРСТВО ДЛЯ ЛЕНИНА
Весть о том, что тяжело заболел Ленин, болью отозвалась в сердцах заречан. Не было в селе человека, который не думал бы о Ленине, не тревожился бы о нём.
Ни свет ни заря мужики уже толпились перед сельсоветом. Они усаживались на лавки и тихо переговаривались, вздыхали, курили свои самокрутки и ожидали председателя Степана Заранку, надеясь услышать от него, что здоровье Ильича пошло на поправку.
Наконец появлялся Степан, и мужики, как по команде, схватывались с мест, обступали его тесным кругом и с надеждой поглядывали на газету, которую председатель вынимал из глубокого кармана потёртой в окопах шинели.
Но газета, на которую с таким нетерпением взирали люди, не приносила желаемой радости. Бюллетень о состоянии здоровья Ильича снова не сулил ничего утешительного, и мужики, скорбно покачивая головами, молча расходились, чтобы наутро снова наведаться в сельсовет или к Степану домой.
Степан Заранка в Заречье человек приметный. Несмотря на свои довольно ещё молодые годы, он успел многое пережить, многое повидать. Главное, что привлекало к нему людей, это то, что он видел Ленина, разговаривал с ним и первый принёс в Заречье Ленинский декрет, по которому вся земля отныне принадлежала не господам, а тем, кто век целый трудился на ней — крестьянам.
Первым порог хаты Степана переступил, как обычно, дед Архип, тот самый Архип, который в делёкой своей молодости избил панского эконома и отсидел за это два года в остроге. Он стянул с головы малахай и, забыв поздороваться, опросил:
— Что ж это будет, Степан? Не приведи господи, помрёт Ленин, что ж тогда — паны и буржуи снова воротятся, а?
— Не воротятся, дед,- не воротятся, — успокаивал старика Степан. — Не для того мы кровь свою проливали, чтобы паны вернулись. Правда, Петрусь? — и Степан улыбался сыну.
— Правда, татку, — соглашался Петрусь, прижимаясь к отцу, а про себя думал: «А вдруг вернутся? Тогда опять не будет ни земли, ни хлеба, ни школы, а татка, как при царе, снова погонят на войну?»
От одной этой мысли страх, словно холодный уж, заползал в сердце мальчика, и он ещё крепче прижимался к отцовскому плечу.
А в хате , тем временем становилось людно и шумно.
Петрусь, слушает, что говорят люди, и понимает их тревогу, их боль. Он и сам все эти дни думал про Ленина. А давеча ночью Ленин даже привиделся ему. Снилось, будто он, Петрусь, приехал проведать Владимира Ильича. И Ильич будто лежит в кровати, улыбается Петрусю и говорит: «Не бойся, Петрусь, я не помру... А ты ходи в школу, учись и будь молодчиной».
Петрусь проснулся счастливым, словно и вправду увидел Ленина. А когда он рассказал об этом в школе, дети даже позавидовали, что ему приснился такой хороший сон.
«Что делать? Как спасти Ленина?» — думал Петрусь длинными зимними вечерами, лёжа на печи и вслушиваясь в завывание ветра в трубе. В один из таких вечеров и вспомнил Петрусь о бабушкином зелье. Да ведь этим зельем она какую хочешь болезнь могла излечить. К ней, как к настоящему доктору, идут люди по травы. А их у бабушки ого сколько! С ранней весны и до поздней осени собирает она их по лесам, полям и болотам. Собирает вяжет в пучки, сушит, а потом подвешивает в клети по стенкам. Она и Петруся не раз этими травами лечила. Минувшей весной свалился Петрусь в реку, когда бегал с детьми ледоход смотреть, да так простудился, так тяжко захворал, что думали, конец ему пришёл. А бабушка запарила травку, корешки и давай тем отваром внука поить. Не прошло и недели, как Петрусь снова побежал в школу.
«И как это я раньше про бабушкины травы не додумался! — сокрушался Петрусь. — Вот наберу их и поеду к Ленину».
После завтрака подсел Петрусь к бабушке и стал её просить:
— Бабуня, голубушка, расскажи ты мне про своё зелье.
И бабушка не отказала внуку. Принесла полный фартук разных трав, разложила их на столе и начала рассказывать.
— Вот это, внучек, липовый цвет. Очень он от простуды помогает, кашель снимает. Залить его надо кипятком, настоять хорошенько, а после давать больному. А настой из этих корешков и цветов сердце лечит. А папоротник и вот это зелье — раны заживляет. Запарь и прикладывай к ране. А эти корешки — при боли зубной. А вот эти — при ожогах. А эти...
Петрусь внимательно слушал бабушку, раскладывал пучки трав в кулёчки бумажные и на каждом аккуратно записывал какая от чего лечит.
— Подари мне, бабуня, это зелье. Я о нём в школе расскажу, — попросил Петрусь.
— Бери, бери, внучек, у меня этого добра хватает, — сказала бабушка и усмехнулась всеми своими морщинками. — А когда помру, ты станешь травами людей лечить.
Утром Петрусь тщательно умылся, попросил у матери чистую сорочку, хорошо укутал онучами ноги, обулся в постолы-шнурованки, позавтракал, положил в сумку краюху хлеба и выбежал из хаты.
Постучав в окошко своей подружке Олечке, он медленно зашагал по дороге в школу. Но как только Олечка догнала его, Петрусь остановился и сказал:
— Олька, я сейчас тебе что-то скажу. Только ты смотри, никому ни слова, слышишь?
Олечка с удивлением посмотрела на Петруся, и её и без того большие серые глаза стали ещё больше.
— Не скажешь? — пронизывая Олечку строгим взглядом, спросил Петрусь.
— Не... не скажу, — сгорая от любопытства, прошептала Олечка.
И Петрусь признался ей, что сегодня в школу он не пойдёт, а отправится в Борисов к своему дяде Антосю, а оттуда поедет поездом к Ленину, повезёт ему бабушкино лекарство.
Олечка ушам своим не верила. Она смотрела на Петруся так, будто видела его впервые. Олечка знала Петруся как разумного и смелого мальчика, но чтобы он отважился ехать в такую даль, да ещё зимой, этого она никак не ожидала. Ведь только до Борисова более тридцати вёрст будет, да всё лесом, лесом.
— Вот возьми мою сумку, а когда вернётся из школы, зайдёшь к нашим и про всё расскажешь? Слышишь? — сказал Петрусь.
— Ага, слышу, — кивнула головой Олечка.
Петрусь пошёл, а девочка долго смотрела ему вслед и слёзы, как горошины, катились по раскрасневшимся от мороза щекам.
Идти было легко, и Петрусь не успел оглянуться, как село осталось далеко позади, а дорогу с обеих сторон обступил тихий заснеженный лес. Стройные ели, одетые в белоснежный пышный наряд, вздымали в небо тёмные кресты своих вершин. Между ними кое-где белели берёзки, опустив долу свои тонкие ветви. Снежный покров испещрён был следами лесных зверушек—зайцев, белок, лисиц.
«А вдруг выйдет из лесу волк? — подумал Петрусь. И от одной этой мысли по спине пробежал неприятный холодок.— Хоть бы попутчик какой, а то совсем один я среди этого леса!»
И как бы в ответ на эту мысленную жалобу, сзади послы» шалея скрип полозьев. Петрусь оглянулся, и от сердца у него отлегло: кто-то ехал по дороге. Поравнявшись с Петрусём, сидевший в санях мужчина остановил лошадь:
— Садись, хлопчик, — сказал он, — подвезу. Вдвоём в дороге веселее.
Петрусь с радостью принял предложение и примостился рядом с возницею.
Да ты не робей, подсунься ко мне ближе, а ноги выпростай под подстилку. Всё теплее будет, — добродушно сказал возница. — Откуда ты и куда?
— Из Заречья. А иду к дяде в Борисов.
— А как звать тебя?
— Петро Заранка.
— Не Степана Заранки сынок?
— Ага, — сказал Петрусь. — А вы разве знаете моего батю?
— Как не знать, хлопчик. Чуть не два года вместе вшей кормили в окопах в империалистическую войну. Сколько же тебе годков будет?
— Да уже тринадцатый с рождества пошёл, — важно ответил Петрусь.
— Так ты, значит, к дяде...
— Ага. Дядя Антось на чугунке работает. Стрелочник он. А вас, дяденька, как звать?
— Василём кличут.
За беседой время шло незаметно. Дядя Василь был человек общительный, разговорчивый да и повидал на своём веку немало.
По дороге они завернули в село, где жила сестра дяди Василя. Накормили, напоили лошадку, сами горяченького поели, согрелись, отдохнули с часок и поехали дальше.
— А вон и Борисов, — обрадовался Петрусь, увидев издали знакомые очертания города, в котором ему довелось раза три побывать вместе с отцом.
— А где же твой дядя живёт? — поинтересовался Василь.
— За станцией. На Чугунной улице.
— Выходит, что недалеко от моей сестры, — сказал дядя Василь. — Может, и обратно вместе поедем?
— Навряд, — по взрослому озабоченно ответил Петрусь. — Мне ещё к Ленину надобно.
Дядя Василь, услышав это, даже лошадь остановил.
— К Ленину, говоришь? — с нескрываемым удивлением переспросил он.
— Ну да, — кивнул Петрусь. — Я ему зелье, травы всякие везу. — И он серьёзно поглядел в глаза дяде Василю. — Бабуня этими травами от всяких болезней людей спасала. Вот я и хочу Ленина...
Дядя Василь усмехнулся, покачал головой и взялся за вожжи.
Вот и Борисов. Но что это? На улицах висят алые, окантованные чёрным, флаги. И портреты Ленина также обвиты чёрной каймой. Дядя Василь придержал лошадь, растерянно оглянулся и, сорвав с головы шапку, глухо произнёс:
— Умер наш Ленин. Умер. Минуту, другую Петрусь, как во сне смотрел то на траурное убранство города, то на дядю Василя, который, понурившись, стоял посреди улицы, сжимая в руках старую шапку. Мальчик скинул с головы заячью ушанку, слез с саней и, припав к задубелому от холода кожуху дяди Василя, заплакал навзрыд, захлёбываясь, как плачут только малые дети. Так и стояли они вдвоём посреди улицы, подавленные одним огромным горем, стояли, пока позади не послышался гудок грузовика.
А на притихший в печали город спускался зимний вечер, и закат пылал леденящим багрянцем.
Перевела с белорусского Т. Стах.
/Барвинок. № 1. Январь. Киев. 1970. С. 6-8./
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz