ЎЎЎ Эдуард Пякарскі. Ці патрэбны зараз злом сыбірскай грамады? Койданава. "Кальвіна".

 

                              НУЖНА ЛИ ТЕПЕРЬ ЛОМКА СИБИРСКОЙ ОБЩИНЫ?

    В основу действующего закона 23 мая 1896 г. о поземельном устройстве крестьян и инородцев, водворившихся в губерниях Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской на казенных землях, положен принцип закрепления установившихся отношений населения к земле, т. е. принцип, установленный еще 1-ою статьею Высочайшего указа 1866 г., с тою разницею, что, в то время как, согласно указу (ст. 4 и 5), крестьяне, по владению землями своего надела на основании «владенных записей», пользуются правами собственности, сибирские поселяне владеют землями на основании «отводных записей» и правами собственности не пользуются, — собственником их земель является государство. Хотя вопрос о предоставлении сибирским поселянам прав собственности на землю затрагивался как отдельными административными лицами, так и целыми учреждениями, но решался ими единодушно в отрицательном смысле. Так, подготовительная комиссия при бывшем департаменте общих дел нашла нужным «устранить всякое уподобление прав сибирских поселян правам крестьян-собственников» и «определенно высказать, что земли поселянских наделов остаются собственностью государства и отводятся поселянам лишь в постоянное пользование». Генерал-губернатор Синельников высказал, что «обращение крестьянских земель в их собственность, с полным применением указа 24 ноября 1866 г., в Восточной Сибири еще надолго будет неосуществимо». Того же мнения держались генерал-губернатор Горемыкин и министр земледелия и государственных имуществ Ермолов. В пользу предоставления сибирским поселянам прав собственности на землю, — в близком, по крайней мере, будущем, — не раздалось ни одного голоса. Главными причинами невозможности предоставления им земель в собственность выставляется следующее: 1) несформированность земельного хозяйства поселян, проистекающая от весьма невысокого культурного их состояния, и 2) невысокий уровень развития общественной жизни, допускающий возникновение действующих во вред обществ лиц (класса «кулаков»-скупщиков земель). Таким образом, предоставление сибирским поселянам в полное распоряжение, по праву собственности, надельных земель признано несвоевременною мерою, грозящею создать в результате не улучшение, а ухудшение в их быте. Высказанные соображения относятся даже к бывшим государственным крестьянам, водворенным на казенных землях в губерниях Тифлисской, Елисаветпольской, Бакинской, Эриванской и Кутаисской, а тем более они имеют значение в применении к сибирским поселянам. «Владение землями на правах собственности, — говорится в деле о поземельном устройстве поселян названных губерний, — как показывает опыт внутренних губернии, требует довольно высокого развития в среде крестьянского населения солидарности интересов, преданности общественному делу и уменья отстоять законные права свои от всяких посягательств». Кроме того, переходной стадией к приобретению прав собственности везде и всегда служит подворно-наследственное владение землею. Между тем, Высочайше учрежденная комиссия нашла, что «подворного владения в поселенских обществах сибирских губерний не существует, развитие же земельных порядков в будущем является, по духу нашего законодательства, делом самих поселенских обществ». Достаточно того, что для облегчения процесса выделения земель в собственность в будущем, закон (ст. 14) предоставляет сходам крестьян и инородцев заменять общинное пользование землею участковым или подворным (наследственным). Пока же для Сибири общее правило — общинное владение, хотя и отличное от общепринятого понимания этой формы землепользования. Дело в том, что в применении к сибирской общине не выдерживает ни малейшей критики тот довод, который обыкновенно выставляется противниками общинного пользования землею, то есть, что при нем невозможно будто бы широкое приложение к земле труда и капитала. В сибирской общине строго проводится принцип неотъемлемости коренного надела, который, лишь в неурожайный год, может быть несколько урезан, и то временно, в пользу других общественников, а при таком условии ничто не мешает каждому общественнику улучшать свой надел в любых размерах, при чем община, как замечено, никогда не посягает на затраченный однообщественником труд и капитал.

    Таким образом, разница между общинным владением землею и владением на праве собственности сводится здесь к тому, что земли и леса, отведенные сибирским обществам и селениям, не могут быть ни отчуждаемы, ни обременяемы долгами, как того и требует ст. 13 закона 1896 г. Включением этой статьи имелось въ виду предотвратить нежелательные результаты свободного отчуждения земель: переход части поселян в безземельные и обозначение того класса «кулаков»-скупщиков земель, о котором уже говорилось выше.

    Со времени издания нового поземельного закона прошло всего 12 лет, самый закон далеко не во всей Сибири проведен в жизнь, культурные и сельскохозяйственные условия жизни населения не настолько изменились, чтобы можно было считать назревшим вопрос о предполагаемой новой ломке земельных отношений и искусственном введении чуждого пока населению владения землею на праве полной собственности, — все это заставляет признать, что положенный в основу поземельных прав сибирских поселян принцип неотчуждаемости поземельных наделов сохраняет свое значение во всей силе, и предоставление населению права распоряжения надельною землею по своему усмотрению является преждевременным.

    Э. П.

    /Сибирскіе Вопросы. № 26. 24 сентября. С.-Петербургъ. 1908. С. 32-35./

 

 

    Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.

    Кэскилена Байтунова-Игидэй,

    Койданава