ЎЎЎ Эдуард Пякарскі. Матэрыялы па якуцкаму звычаёваму праву. (Тры дакумэнты.) Койданава. "Кальвіна". 2022.

 

    Э. К. Пекарский

                                   МАТЕРИАЛЫ ПО ЯКУТСКОМУ ОБЫЧНОМУ ПРАВУ

                                                                           (три документа)

    При всем сравнительном богатстве литературы о якутах, с которыми в этом отношении вряд ли может соперничать какая-либо другая народность Сибири, одна область якутоведения, именно обычное право якутов, затронута слишком мало в нашей научной литературе. Основным источником для всех исследователей в этой области и до сих пор служит известный «Сборникъ обычнаго права сибирскихъ инородцевъ», изданный Д. Я. Самоквасовым (Варшава, 1876. Стр. 282), в котором «обычаям якутов» отведено всего лишь 46 страниц разгонистой печати. Работы, специально посвященные юридическому быту якутов, как, напр., кн. Кострова (Очерки юридическаго быта якутовъ. ЗИРГО по Отд. Этногр. 1878 г. Т. VІІІ), М. В-ча. (Юридическіе обычаи якутовъ. Журн. гражд. и уголовнаго права. 1891, кн. III), Н. Харузина (Юридическіе обычаи якутовъ. По матеріаламъ Н. П. Припузова. Этнографич. Обозрѣніе 1898, № 2) и, наконец, Д. А. Кочнева (Очерки юридическаго быта якутовъ. Казань. 1899), не дают сколько-нибудь яркого представления об этом быте и носят несомненные следы не изучения его на основании данных живой действительности или каких-либо памятников из области якутского обычного права, а поверхностного и чисто внешнего собрания разрозненных фактов, кой-как скомбинированных и подогнанных под ту или другую теорию. Из известных мне трудов по изучению юридического быта якутов всего более способна остановить на себе внимание исследователя неизданная работа покойного Н. А. Виташевского «Якутские материалы для разработки вопросов эмбриологии права», заслужившая чрезвычайно лестный отзыв покойного М. М. Ковалевского. К сожалению, она начала печататься в виде приложения к такому мало распространенному изданию, как «Извѣстiя Восточно-Сибирскаго Отдѣла Русск. Геогр. Общества», такими незначительными дозами и с таким значительным запозданием и небрежностью в корректурном отношении, что автор счел за лучшее приостановить ее дальнейшее печатание в Иркутске, надеясь издать ее здесь в «Записках» того же Общества по Отдел. Этнографии [* Надежде этой не суждено было осуществиться, так как по смерти Н. А. Виташевского в 1918 г. рукопись «Якутских материалов», оставленная наследницами в частных руках, до сих пор ими не разыскана, равно как и остальные рукописи покойного. — Имеет быть напечатана в числе «Трудов» Академической Якутской Экспедиции, организованной в 1925 г.].

    В виду отмеченного мною недостатка фактического материала по обычному праву якутов, я решил воспользоваться гостеприимством, оказанным мне редакцией «Сборника Музея Антропологіи и Этнографіи» и поместить в настоящем томе документальный материал, относящийся к Олекминскому, Верхоянскому и Якутскому округам. Говорить здесь о ценности подобного рода и памятников обычного нрава не приходится: об этом в свое время достаточно ярко писал Д. Я. Самоквасов в предисловии к своему «Сборнику» и А. Кистяковский в посвященной последнему статье «Собраніе и разработка матеріаловъ обычнаго права» (Кіевскія Университетскія Извѣстія. 1876 г., № 6). Замечу лишь, что приведение документов, написанных местами не совсем грамотно и вразумительно для современного читателя, в их первоначальном виде, а не в изложении или пересказе, предпочтительнее потому, что дает возможность разностороннего толкования неясных мест и сравнения их с текстом Д. Я. Самоквасова.

    В другом месте (см. приложение I к «Эволюція Черной вѣры (шаманства) у якутовъ» В. Ф. Трощанского. Казань. 1902) я уже отметил, что та часть «Сборника» Д. Я. Самоквасова, которая касается «обычаевъ якутовъ», не есть первоначальный текст «Объясненія якутовъ Якутской области о законахъ и обычаяхъ ихъ», представленного «головами якутскихъ пяти улусовъ и двухъ волостей». Оно подверглось некоторой переработке в Иркутском Губернском Правлении, прежде чем попало во II Отделение Собственной Его Величества Канцелярии вместе с рукописными показаниями других сибирских инородцев об их «законахъ и обычаяхъ», составленными в двадцатых годах мин. столетия по распоряжению тогдашнего правительства. В том виде, в каком «Объясненіе» якутских голов вышло из рук составителей, оно гораздо объемистее, чем помещенное в «Сборнике» Д. Я. Самоквасова, и содержит в себе много глав (числом 26), коих в последнем мы не находим вовсе, не говоря уже о произвольных сокращениях и неудачных добавлениях в самом тексте. Имея в своем распоряжении точную копию «Объясненія», я опубликовал в приложении к вышеупомянутому труду В. Ф. Трощанского лишь первые две главы. — о «Жертвоприношеніи» и «Шаманствѣ», а затем, в вып. II-III «Живой Старины» за 1909 г., посвященном В. В. Радлову по случаю 50-тилетия его ученой деятельности, привел еще отрывки, касающиеся якутского брачного права, В обоих случаях эти сведения были дополнены соответственными выдержками из показаний олекминских и верхоянских родоначальников.

    Если «свѣдѣнія:» по Якутскому округу, хотя бы в неполном и искаженном виде, все же были доступны исследователям обычного права, благодаря «Сборнику» Д. Я. Самоквасова, то «сведения» по Верхоянскому и Олекминскому округам, за исключением незначительной части, опубликованной мною, появляются ныне в печати впервые. Все эти документы извлечены мною из архива Якутского Областного Управления, именно из «Дѣла по предложенію Г. Якутскаго Областного Начальника съ приложеніемъ отношенія Губернскаго правительства о доставленіи въ Губернскій Совѣтъ нужныхъ свѣдѣній о осѣдлыхъ, кочующихъ и бродячихъ иновѣрцахъ. Началось 10 генваря 1823 г.» Сведения эти понадобились Иркутскому Губернскому Совету для соображений по вопросу о приведения в исполнение Устава об инородцах 1822 г., «въ особенности о образѣ управленія».

    Так как верхоянские родоначальники для своих «свѣдѣній» использовали почти буквально показания олекминских родоначальников, то, во избежание повторений, в подлежащих местах текста мною делаются лишь ссылки, указывающие на незначительные изменения или редакционные отступления от первоисточника, т. е. олекминских «свѣдѣній».

    При том или другом параграфе я счел нелишним указывать на соответственные параграфы «Обычаевъ якутовъ» в «Сборнике» Д. Я. Самоквасова для сравнения и для облегчения могущих понадобиться читателю справок. Сведения олекминские обозначены инициалами ОС., верхоянские — ВС., ссылки на Д. Я. Самоквасова — Сам.

    Все подстрочные примечания, пунктуация, прямые скобки и жирный шрифт принадлежат мне.

    Э. П.

    [С. 657-659.]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     /Сборник Музея Антропологии и Этнографии имени Петра Великого при Академии Наук Союза Советских Социалистических Республик. Т. V. Вып. 2. Ленинград. 1925. С. 657-708./

 

 

    Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде

    Кэскилена Байтунова-Игидэй,

    Койданава