ЎЎЎ 2. Эдуард Пякарскі. Самойловичъ, А. Памяти П. М. Меліоранскаго. Сш. 2. Койданава. "Кальвіна". 2022.

ЎЎЎ 1. Эдуард Пякарскі. Самойловичъ, А. Памяти П. М. Меліоранскаго. Сш. 1. Койданава. "Кальвіна". 2022.

 

    Самойловичъ, А. Памяти П. М. Меліоранскаго. Спб. 1907. Стр. 24 (Отд. оттискъ изъ Записокъ Восточнаго Отдѣленія Императ. Русск. Археолог. Общества. Томъ XVIII).

    Некролог покойного профессора по кафедре турецко-татарской словесности в Петербургском университете П. М. Мелиоранского (ум. 16 мая 1906 г.), составленный одним из его учеников, был напечатан ранее в Журналѣ Мин. Нар. Просв. (1907, апрѣль). Ныне некролог появляется с некоторыми дополнениями, двумя приложениями, содержащими библиографический обзор и краткую опись бумаг, оставшихся после П. М. Мелиоранского, и портретом покойного с его факсимиле. Работа выполнена г. Самойловичем с редкою аккуратностью и вся проникнута трогательною любовью благодарного ученика к своему безвременно погибшему, на 38 году жизни, учителю-профессору, который, по свидетельству автора, был единственным, после академика В. В. Радлова, русским туркологом, «специально углубившимся в лингвистическую область науки о турках».

    Живая Старина своевременно отметила на своих страницах (1906, вып. III) крупную потерю, понесенную наукою турковедения в лице покойного П. М. Мелиоранского.

    Э. П.

    /Живая Старина. Періодическое изданіе Отдѣленія Этнографіи Императорскаго Русскаго Географическаго Общества. Вып. IV. С.-Петербургъ. 1907. C. 63./

 

 

    Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.

    Кэскилена Байтунова-Игидэй,

    Койданава

 

    САМОЙЛОВИЧ Александр Николаевич (17. 12. 1880 - 13. 06. 1938) — советский востоковед-тюрколог, академик АН СССР (1929).

    Род. в Нижнем Новгороде в семье директора классической гимназии. Окончил восточный ф-т Петербургского университета (1903). Автор более 300 научных трудов и рецензий по вопросам тюркских языков, литератур, фольклора, этнографии и истории. Профессор и ректор Ленинградского ин-та живых восточных языков (с 1922); директор Ин-та востоковедения АН СССР (с 1934). Необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно.

    Основные труды С. посвящены тюркским языкам Средней Азии, Крыма и Поволжья, а также вопросам туркменской и узбекской литератур. Опубликовал ряд текстов, классических памятников на тюркских языках, в т. ч. диван Бабура. С. деятельно участвовал в создании письменностей для тюркоязычных народов. В поле его зрения находились вопросы якутского языкознания и устного народного творчества. В 1924 г. в журнале «Жизнь национальностей» поместил некролог о первом якутском ученом-лингвисте, своем ученике по Петроградскому университету С. А. Новгородове. В 1931 г. дал заключение по спорным в то время вопросам якутского языка, об обоснованности выбора в качестве литературной нормы окающего говора, об установлении фонетико-морфологического принципа правописания слов, о заимствовании иностранных слов, принял непосредственное участие в создании «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского, в 1934 г. опубликовал статью «Памяти Э. К. Пекарского», в 1936 г. написал вступительную статью к работе другого своего ученика из Якутии А. А. Попова «Якутский фольклор», в которой дал весьма высокую оценку героическому эпосу якутов — олонхо.

    Соч.: Некоторые дополнения к классификации турецких языков. Пг., 1922; Современное состояние и ближайшие задачи изучения турецких языков. — В кн.: Первый Всесоюзный тюркологический съезд 26 февраля — 5 марта 1926. Баку, 1926; Памяти первого якутского лингвиста С. А. Новгородова. — Жизнь национальностей, кн. 1 (6). М., 1924, с 189-190; Заключение по спорным вопросам якутского языка (О нормировании якутского литературного языка). — Советская Якутия. Якутск, 1931, № 1, с. 104-106; Памяти Э. К. Пекарского. — Известия АН СССР. Отделение общ. наук, № 10, с. 743-747; Якутская старинная устная литература (вступит, статья). — В кн.: Якутский фольклор. М., 1936, с. 7-40.

    Лит.: Самойлович А. Н. (Список трудов за 1916-25 гг.) —Этнография, 1926, № 1-2, с. 341; П-ов Ф. Академик Александр Николаевич Самойлович (К 25-летию научной деятельности). — Туркменоведение, 1929, № 5, с. 29-31; Ашнин Ф. Д. Александр Николаевич Самойлович (1880-1938). — Народы Азии и Африки, 1963, № 2, с. 263-264; Кононов А. Н. А. Н. Самойлович — грамматист; — Советская тюркология, 1973, № 5, с. 37-48; Мусаев К. М. А. Н. Самойлович и сравнительная лексикология тюркских языков. — Советская тюркология, 1973, № 5, с. 49-57; Насилов Д. М. А. Н. Самойлович о классификации тюркских языков. — Советская тюркология, 1973, № 5, с. 76-3; Фазилов Э. И. А. Н. Самойлович — исследователь тюркских памятников средневековья. — Советская тюркология, 1973, № 5. с. 58-65; Библиографический словарь отечественных тюркологов. Дооктябрьский период. 2-е изд., М., 1989.

    /Энциклопедия Якутии. Т. 1. Москва. 2000. С. 499-500./

 

 

                                                   ПАМЯТИ Э. К. ПЕКАРСКОГО

                                                              А. Н. Самойловича

    Якутская АССР, Всесоюзная Академия Наук, советское и мировое востоковедение понесли в 1934 году горестную утрату: 29 июня умер на склоне лет Эдуард Карлович Пекарский, почетный член Академия, крупнейший знаток языка, фольклора и быта якутов.

    Э. К. Пекарский родился 26 октября 1858 г. на мызе Петровичи бывшего Смиловицкого прихода Минской губернии в дворянской семье. Из-за политической «неблагонадежности» не мог завершить ни среднего ни высшего образования. После исключения в 1878 г. из Харьковского ветеринарного института за студенческие «беспорядки» перешел в начале 1879 г. на нелегальное положение, был в конце того же года арестован в Москве и по постановлению военно-окружного суда в 1881 году сослан по обвинению в принадлежности к «социально-революционной» партии на поселение в бывшую Якутскую область, где пробыл около четверти века, до августа 1905 г. Годы 1881-1899. Э. К. Пекарский прожил в бывшем 1-ом Игидейском наслеге Ботурусского улуса Якутского округа, а годы 1900-1905 в т. Якутске.

    Тесно общаясь в ссылке с якутским населением и участвуя в якутской жизни в качестве сельского хозяина землероба и скотовода, Э. К. Пекарский, не обладавший специальной лингвистической и этнографической подготовкой, стал в Якутии путем самообразования одним из лучших, крупнейших знатоков якутского языка, якутского быта и якутского фольклора и собрал по этим вопросам при содействии своих товарищей по ссылке, а также самих якутов и местных русских, — ценнейшие материалы, использованные им в его печатных трудах. Основой лингвистического самообразования Э. К. Пекарского была классическая книга акад. Бетлингка «О якутском языке».

    На почве краеведческой работы Э. К. Пекарский в годы ссылки завязал сношения с Якутским статистическим комитетом и с Восточно-Сибирским отделом Географического общества и принял участие в составлении «Памятной книжки Якутской области», в первом выпуске которой (1895 г.) появилась первая печатная работа Э. К. Пекарского в сотрудничестве с Г. Ф. Осмоловским: «Якутский род до и после прихода русских».

    По приглашению известного политического и научного деятеля Д. А. Клеменца Э. К. Пекарский принял также участие в так называемой Сибиряковской якутской экспедиции 1894-1896 гг., организованной Восточно-Сибирским отделом Географического общества для изучения Якутии в экономическом, юридическом и бытовом отношениях. Совместно с политическим ссыльным И. И. Майновым Э. К. Пекарский составил для этой экспедиции программу собирания сведений о материальной и духовной культуре якутов (за исключением верований). На средства той же экспедиции Э. К. Пекарский издал в 1899 г. в г. Якутске первый выпуск своего «Словаря якутского языка», появившийся затем в 1907 г. вторым изданием в Петербурге, как уже издание Академии Наук.

    Летом 1903 г. Э. К. Пекарский участвовал в Нелькано-Аянской экспедиции инженера В. Е. Попова, занимаясь изучением экономического положения приаянских тунгусов и собиранием коллекций для Этнографического отдела бывшего Русского музея в Ленинграде, в котором Э. К. Пекарский затем в 1905-1911 гг. работал в качестве регистратора этнографических коллекций. Получив в этом музее ту же, что и Э. К. Пекарский, работу в 1907 г., я тогда завязал с ним знакомство на почве общих научных интересов, не прекращавшееся до его смерти на протяжении более четверти века. Отчет Э. К. Пекарского о поездке к приаянским тунгусам был напечатан в 1904 г. в Известиях Общества археологии, истории и этнографии в Казани (т. XX, вып. 4-5).

    Еще до возвращения из якутской ссылки Э. К. Пекарский получил при содействии Восточно-Сибирского отдела Географического общества предложение от Академии Наук продолжать работу по составлению и изданию «Словаря якутского языка» на средства Академии и под наблюдением академиков К. Г. Залемана и В. В. Радлова. Переехав в 1905 г. в Петербург^ Э. К. Пекарский до конца своей жизни проявлял преимущественный интерес к словарному богатству якутского языка. Приступил он к этой работе почти в первые же дни своего прибытия в Якутию, в 1881 г., сначала с исключительно практическими целями, ж не прекращал разнесения на карточки якутских слов и после окончания в 1930 году академического издания почти пятидесятилетнего его труда в 13 выпусках с послесловием академика С. Ф. Ольденбурга. Э. К. Пекарский готовил в последние годы дополнительный выпуск своего словаря, который в изданных 13 выпусках заключает уже до 25 000 слов. Этот дополнительный выпуск, материалы для которого после смерти Э. К. Пекарского поступили на хранение и разработку в Институт востоковедения Академии Наук, содержит в себе главным образом новые якутские слова, отмечающие новый этап в развитии якутского языка после Октябрьской революции в связи с успехами культурного строительства образованной в 1922 году Якутской АССР.

    Высокая оценка основного труда почти всей жизни Э. К. Пекарского, его якутского словаря, давалась академиками Залеманом, Радловым, Бартольдом, Ольденбургом, известным французским лингвистом Готьо, проф. Поппе и другими учеными.

    Культурные заслуги Э. К. Пекарского перед якутским народом и среди них, в первую очередь, составление им в сотрудничестве со Вс. И. Ионовым обширного словаря якутского языка неоднократно отмечались с благодарностью правительством ЯАССР и советской общественностью Якутии.

    Ко времени прибытия в этом году в Стамбул советских академиков для участия в лингвистическом конгрессе Турции, в трех номерах правительственной турецкой газеты «Наkimiyeti milliye», выходящей в Анкаре,  была помещена пространная статья, в которой подробно освещено исключительно крупное значение словаря Пекарского для изучения различных сторон культурной истории якутов.

    И поныне еще ни один язык тюркской системы не получил в законченном печатном виде столь полного словаря, как «Словарь якутского языка» Э. К. Пекарского. Все же этот словарь, как признавал и сам автор, не «мог отразить с действительной полнотой всех словарных богатств якутского языка, который изучался Э. К. Пекарским и его сотрудниками главным образом, хотя и не исключительно, в пределах говоров бывшего Якутского округа, т. е. центральной части Якутии. Новые якутоведы, выходящие теперь преимущественно из среды самих якутов, должны, таким образом, продолжить словарный труд Э. К. Пекарского в отношении не только новых слов, но и старых, по говорам, не отраженным или мало отраженным в словаре Э. К. Пекарского. Эта работа уже выполняется.

    Вторым крупным, но не доведенным до конца, трудом Э. К. Пекарского является академическое издание «Образцов народной литературы якутов» на якутском языке, в трех томах. Том первый заполнен исключительно произведениями якутского эпоса, собранными самим Э. К. Пекарским (21 произведение, 475 страниц), в том второй из двух выпусков вошли материалы по якутскому эпосу, собранные И. А. Худяковым (258 стр.), и том третий в одном выпуске заключает одно крупное якутское эпическое произведение, записанное В. Н. Васильевым (196 стр.). До сих дар это тщательно выполненное издание остается единственной обширности публикацией образцов чрезвычайно ценного в научном и художественной отношениях якутского фольклора. Тому же фольклору посвящен ряд отдельных статей Э. К. Пекарского на русском и польском языках.

    Посетив Э. К. Пекарского в последний раз незадолго до его смерти, я прочел ему в рукописи свое предисловие к печатающемуся в настоящее время сборнику якутского фольклора в русском переводе, и Э. К. выразил большую радость, что труды его и его товарищей в этой области не забываются, а находят продолжателей, и при том преимущественно среди молодого поколения советской якутской интеллигенции, взращенной и взращиваемой Октябрьской революцией и национальной политикой Ленина - Сталина.

    Молодой якутский писатель и литературовед Н. Е. Мордвинов, давая в первой главе своей недавно напечатанной в журнале «Советская Якутия» (№ 4 за 1934 г.) статьи «Основные этапы развития якутской художественной литературы» обзор дореволюционного наследства якутской художественной литературы (стр. 78-я), упоминает и «Образцы народной литературы якутов», изданные Э. К. Пекарским.

    Перу Э. К. Пекарского принадлежит также ряд работ по этнографии якутов и тунгусов, одна из которых, как упоминалось мною ранее, явилась его первой печатной работой. Назовем еще: «Плащ и бубен якутского шамана» (в сотрудничестве с В. Н. Васильевым, 1910 г.), «Очерки быта приаянских тунгусов» (в сотрудничестве с В. П. Цветковым, 1913 г.), «Материалы по обычному праву якутов» (1925 г.), «Средняя якутская свадьба» (в сотрудничестве с Н. П. Поповым, 1927 г.). Этнографические работы Э. К. Пекарского, как и его ближайших товарищей по ссылке, отражают в той или иной степени народническую идеологию. Это обстоятельство должно учитываться при пользовании этими работами, как культурным наследием.

    С 1911 г. до смерти в течение более 20 лет Э. К. Пекарский работал в составе научных сотрудников Академии Наук сначала по Музею антропологии и этнографии, а за последние годы по Институту востоковедения. После оставления мною в 1914 г. должности секретаря Этнографического отделения Географического общества, на эту должность был избран Э. К. Пекарский, занимавший ее ряд лет.

    Отличаясь всегда исключительным умением планировать свое время и свой труд, Э. К. Пекарский, отдававший до своей болезни немало энергии разносторонней общественной деятельности ж участию в общей прессе, вел, помимо всего прочего, большую редакционную работу особенно по исправлению чужих трудов, посвященных изучению Якутии и якутов, и проявлял при этом, как и во всей своей деятельности, образцовые добросовестность, точность, аккуратность и исполнительность.

    Мы лишилась выдающегося якутоведа. [* Работы Э. К. Пекарского по якутоведению до 1924 г. см. в брошюре П. П. Хороших, Якуты. Опыт указателя историко-этнологической литературы о якутской народности. Иркутск, 1924. Новейшие работы Э. К. Пекарского на польском языке указаны в обзоре проф. Е. Г. Кагарова, Иностранная литература о народах СССР за 15 лет (Советская этнография, 1934, № 1-2, стр. 252).] Лучшим выражением нашего уважения и внимания к его культурным и научным заслугам перед Якутией и Союзом будет заботливое содействие продолжению на новых началах его трудов по изучению якутского языка и якутской литературы и прежде всего содействие подготовке молодых якутоведов. К этому содействию уже приступлено, но оно далеко еще недостаточно сравнительно с требованиями культурного строительства Якутской АССР. Мы должны и мы будем коллективно стремиться обеспечить удовлетворение этих требований в наибольшей мере как силами всесоюзных культурных центров, так и главным образом силами самой, строящей новую жизнь, Якутии.

    Ленинград

    12 XII 1934

    /Известия Академии Наук Советских Социалистических Республик. Сер. VII. Отделение общественных наук. № 10. Москва - Ленинград. 1934. С. 743-747./

 

 

    15-22 декабря 1934 г. в Москве состоялась сессия Академии наук СССР — первая сессия Академии по переезде ее в столицу. Программа занятий сессии была так обширна, что только благодаря исключительному уплотнению времени и хорошо поставленной организационной стороне возможно было выполнить весь намеченный план работ сессии...

    Далее общее собрание заслушало некрологи о скончавшихся почетных и действительных членах Академии. Некролог акад. А. А. Белопольского доложил проф. В. П. Герасимович. Некролог акад. С. В. Лебедева доложил акад. А. Е. Фаворский. Некролог почетного Члена О. Д. Хвольсона доложил акад. Д. С. Рождественский. Некролог почетного Члена Академии Мари Складовской-Кюри доложил акад. А. Ф. Иоффе. Некролог почетного члена Э. К. Пекарского доложил акад. А. Н. Самойлович.

    Общее собрание почтило вставанием память скончавшихся...

    /Вестник Академии наук СССР. № 1. Москва. 1935. Стлб. 87./

 

 

 

ЎЎЎ 3. Эдуард Пякарскі. Извѣстія... Т. ХХІІI, вып. 4. Казань. 1907. Сш. 3. Койданава. "Кальвіна". 2022.

 

    Извѣстія Общества Археологіи, Исторіи и Этнографіи при Императ. Казанскомъ Университетѣ. Т. ХХIIІ, вып. 4. Казань. 1907.

    На первом плане стоит статья Н. Ф. Высоцкого: «Лихорадка, ея происхожденіе, причины и способы ле(ѣ)ченія, по народнымъ воззрѣніямъ».

    Приведя из печатных источников общеизвестные сведения о воззрениях русского народа на лихорадку и малоизвестные — казанских вотяков, автор касается разных названий этой болезни у нашего простонародья и разделяет их на три категории: 1) картинные, характеризующие болезнь по ее припадкам и последствиям (трясовица, трясь, знобуха, холодная), 2) ласкательные или родственные (добрая, добруха, кума, матушка, сестра, тетушка) и 3) местоимение она. С тем, что сказано у автора относительно родственных названий лихорадки и связанных с ними представлений, любопытно сопоставить следующее интересное место из «Матеріаловъ по народной медицинѣ» А. Макаренко (Спб. 1897; отдельный оттиск из «Живой Старины» за тот же год), касающееся представлений крестьян Ужурской волости, Ачинского уезда (Енис. губ.) о «кумушке», т.-е. о лихорадке:

    «Воображение крестьян, несвободное от различного рода суеверий, представляет себе кумушку живым существом, наделенным непонятною сверхъестественною силой. В чрезвычайных обстоятельствах она, одинаково с чумой и холерой, становится видимой, принимая на себя личину женщины, сразу бросающейся в глаза плохой одежонкой и старческим безобразием лица. Внешнее безобразие есть только оболочка того внутреннего ненасытного зла и неукротимой ненависти, какими полна кумушка по отношению людей. Мучить и медленно изводить это племя — составляет ее единственное занятие; созерцание человеческих страданий и смерти, разносимых кумушкой по земле, дает ей единственное наслаждение» (стр. 8).

    Понятен тот ужас, который и до сих пор внушает лихорадка простому русскому человеку, — понятно, почему о ней говорят в третьем лице...

    «Ни при одной из различных болезненных форм, — говорит г. Высоцкий, — теория «вселения духов» и «одержания» ими не может быть приложена для объяснения болезненных явлений с такой правдоподобностью, как именно при перемежающихся болезнях» (стр. 263), в том числе и при лихорадке.

    В конце статьи автор довольно подробно останавливается на средствах лечения, употребляемых народом «сообразно его воззрениям на сущность лихорадки», и разделяет их на мистические (моления, заклинания, заговоры и жертвы) и эмпирические, т.-е. «те народные лекарства, при употреблении которых рассчитывается исключительно лишь на их физические свойства, способные уничтожать или ослаблять болезнь» (стр. 272). К числу мистических средств автор относит и симпатическое лечение лихорадки, описывая три практикующиеся в народе приема такого лечения: привязывание лихорадки к дереву, потопление и проклинание.

    Таково содержание небольшой статьи г. Высоцкого (стр. 249-273), носящей характер некоторой недоконченности, как если бы статья почему-либо была оборвана.

    Считаем не лишним отметить, к сведению автора, что указываемое им дэйякское (даякское) название оспы личным местоимением третьего лица (стр. 259 и 261) не составляет чего-либо из ряда вон выходящего: словомъ «она» называют оспу, между прочим, такие различные в других отношениях народности, как евреи и якуты.

    В разбираемом, вообще скудном материалами, выпуске «Извѣстій» помещена еще маленькая, в две страницы, заметка Ив. Никитина-Юрки о чувашском музыкальном инструменте — пузыре (шăпăр), с тремя рисунками, изображающими игру на нем.

    В приложении закончен составленный свящ. Ант. Ивановым «Указатель книгъ, брошюръ, журнальныхъ и газетныхъ статей и замѣтокъ на русскомъ языкѣ о чувашахъ, въ связи съ другими инородцами Средняго Поволжья, съ 1754 по 1906 годъ». Указатель снабжен алфавитным перечнем авторов и статей, помещенных, в нем, и занимает всего 63 страницы мелкой убористой печати.

    Э. П.

    /Живая Старина. Періодическое изданіе Отдѣленія Этнографіи Императорскаго Русскаго Географическаго Общества. Вып. IV. С.-Петербургъ. 1907. C. 58-59./

 

 

    Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.

    Кэскилена Байтунова-Игидэй,

    Койданава