ЎЎЎ Адрыяна Лахавіцкая. Марыя Банкоўская з Віленшчыны ды Якуцкая вобласьць. Койданава. "Кальвіна". 2023.

 

     Марыя Аляксандраўна, у замужжы Банкоўская, нар. у 1881 г. у в. Ляхавічы Віленскай губэрні (магчыма на Мядзелшчыне) Расійскай імпэрыі. Пражывала ў месьце Якуцк Якуцкай вобласьці. У ліпені 1918 г. ейны муж, на той час сьледчы Абласнога савету, быў забіты чырвонаармейскім крымінальным Харытонам Гладуновым, які нар. у 1885 г. у в. Сямёнаўка Рудзенскай воласьці Гомельскага павету Магілёўскай губэрні Расейскай імпэрыі.

    Марыя Банкоўская была арыштаваная 28 верасьня 1937 г. УДБ НКУС па арт. 58-6 КК РСФСР. Пастановай Асобай нарады пры НКУС ад 15 лютага 1938 г. ды была асуджаная да ВМП. 16 сакавіка 1938 г. расстраляная у м. Якуцку. Заключэньнем Пракуратуры ЯАССР 5 чэрвеня 1989 г. па Указу ПВС СССР ад 16.01.89 г. рэабілітаваная.

    Адрыяна  Лахавіцкая,

    Койданава

 

 

                                                                Приложения к главе 5

    Приложение 5.1. Из обвинительного акта о М. Ф. Кершенбауме, И. В. Чередникове и X. А. Гладунове в деле об убийстве судебного следователя Ф. Н. Банковского

    «1918 г. 18 июня (стар. стиля) около 9 часов утра при захвате г. Якутска красноармейцами под командой Рыдзинского, когда на улицах города происходила стрельба, около Якутской областной тюрьмы только что освобожденный из тюрьмы Мендель Фроимов Кершенбаум, вооруженный револьвером большого размера системы «Наган» или «Смит и Вессон» обратившись к бывшему тут же Иульяну Антонову Вояковскому, сказал: «Ну, как поживает Банковский, ну я теперь пойду, рассчитаюсь с этой сволочью» После чего, взяв с собой двух красноармейцев, вооруженных винтовками, направился от Якутской областной тюрьмы в сторону города по Соборной улице по направлению к якутскому Казначейству, причем Кершенбаум сказал своим спутникам, что у Банковского много награбленного золота и что Банковский враг большевизма <...> [* Пропущены ссылки на номера листов следственного дела, вероятно, с показаниями свидетелей.].

    От штаба красноармейцев, расположенного в Якутске за логом в доме Проневич по Большой улице, Кершенбаум с двумя красноармейцами, вооруженными винтовками с навинченными на них штыками, и с присоединившимся к ним Александром Федоровым Поповым, вооруженным так же, как и Кершенбаум, револьвером, направились по Почтамтской улице и от дома Мордухова по Никольской (Полицейской) улице свернули к логу и подошли к калитке квартиры судебного следователя 1-го участка Якутского окружного суда Франца Николаевича Банковского в доме Егорова и стали стучать в калитку прикладами ввиду того, что последняя оказалась запертой. Банковский, появившийся в окне своей квартиры, выходящем во двор к калитке, отказался открывать калитку. Тогда один из четырех пришедших, Мендель Фроимов Кершенбаум, передав свой револьвер одному из своих спутников, влез на забор и, взяв обратно свой револьвер, прыгнул во двор. Почти в тот же момент во дворе квартиры Банковского раздался выстрел и в окне, в котором перед этим стоял Банковский, показалось облако дыма; это был единственный выстрел во дворе Банковского. Калитка после этого открылась под давлением или прикладов, или была отперта изнутри Кершенбаумом, и в нее вошли двое с ружьями, а четвертый, в белой рубахе с револьвером в правой руке, Александр Федоров Попов, пошел медленно вдоль стены под окнами квартиры Банковского к углу, дойдя до которого, вернулся обратно к калитке. К этому времени к квартире Банковского подошли еще несколько человек и во дворе квартиры Банковского оказалось уже человек восемь, часть из них вскочила в открытое окно, а остальные ворвались в квартиру Банковского через двери. <...>

    Один из ворвавшихся в квартиру Банковского разбудил детей Банковского - Агенора и Владислава, спавших в подполье спальной комнаты, обозначенной на плане буквой «В», и спрашивал их - где их отец. После ухода Агенор и Владислав Банковские вылезли из подполья и увидели ходивших по дому с ружьями неизвестных им мужчин, перерывших все имущество Банковских и канцелярии. <...> Франц Николаевич Банковский в это время уже пробежал из кухни в столовую и выскочил на улицу через обозначенное на плане квартиры Банковского буквой «Г» окно, выходящее к логу. За ним бросился один из неизвестных в солдатской одежде и ткнул его штыком, и, по показанию Владислава Банковского, не попал в его отца Банковского, штора на этом окне оказалась разорванной. Затем в квартиру Банковского пришедший неизвестный мужчина в солдатской одежде сказал находившимся в квартире Банковского: «Я вам говорил, чтобы не доверяли этому Зеленому, он нас подведет, так и вышло». В городе же Якутске «Зеленым» называли Менделя Фроимова Кершенбаума, т. к. он ходил в костюме из ярко-зеленого сукна. <...>

    Банковский, выскочив в окно, побежал через лог по направлению к домам Лебедевой и, поднявшись на бугор, попал в поле зрения наблюдавших за происходившим арестованных красноармейцами при штабе красноармейцев по Большой улице в сарае дома Проневич. Означенным арестованным из сарая видны были дома Астраханцева, Лебедевой, Реального училища и часть лога по направлению к Береговой улице, и они, арестованные, увидели идущими по Астраханцевской улице от дома Астраханцева к домам Лебедевой двух вооруженных ружьями человек, причем один из них шел по тротуару, а другой по улице, по краю лога. Последний, при приближении убегавшего Банковского из своей квартиры и пересекавшего лог, остановился около дома Лебедевой. Остановился и Банковский, подняв свои руки кверху, и в руках Банковского ничего не было. В это время второй, шедший по Астраханцевской улице по тротуару около дома Лебедевой, одетый в темную одежду вроде куртки, оказавшийся впоследствии Харитоном Афанасьевым Гладуновым, сбежал с тротуара и, добежав до средины улицы, выстрелил из ружья в сторону Банковского. Банковский после этого опустил руки, сделал как бы прыжок; последовал второй выстрел того же лица, сделавшего и первый выстрел, и Банковский упал, после чего сделал несколько движений и остался неподвижным. Судя по положению стрелявшего к жертве его Банковского, ранения у Банковского должны быть в левой половине тела. Стрелявший со своим товарищем скрылись с поля зрения наблюдавших арестованных при штабе красноармейцев в сарае, а вслед за ними около лежавшего Банковского появился опять какой-то человек без шапки, наклонился к Банковскому и, простояв над последним с полминуты, также скрылся с поля зрения наблюдавших вышеуказанных арестованных. Как по фигуре, так и по одежде последний человек, по показанию Зиновия Павлова Филиппова, был похож на Кершенбаума. <...>

    Бывшие в квартире Банковского вместе с подошедшим Харитоном Афанасьевым Гладуновым пошли от квартиры Банковского к дому Мордухова. В числе этих лиц были, кроме Гладунова, Мендель Фроимов Кершенбаум и Иван Иванов Передников по кличке «Ванька Нос». Харитон Афанасьев Гладунов на возмущение подошедшей к нему Марии Андреевой Беловой убийством Банковского, заявил последней, что Банковского убил он, Гладунов, за то, что Банковский отстреливался; то же самое Гладунов перед этим заявил и Александру Федорову Попову. Гладунов был одет в гимнастерку цвета хаки, такого же цвета шароварах, сапогах и фуражке. Один из означенной компании сказал: «Ну, теперь пойдем к товарищу прокурора». И действительно, вскорости в квартиру товарища прокурора Якутского окружного суда Д. И. Поволоцкого явились Мендель Фроимов Кершенбаум, Иван Иванов Передников, Харитон Афанасьев Гладунов и еще четыре красноармейца. <...>

    Вскорости после этого часов в 5 утра Иван Иванов Передников, придя в квартиру Дибеля в отсутствие последнего, передал жене Дибеля Марии Александровой Дибель сверток с картами. На вопрос жены Дибеля Марии Александровой Дибель, откуда эти карты, Передников сказал, что карты эти им найдены. Перез 1,5 часа после этого Передников вновь пришел в квартиру Дибеля и попросил у Марии Александровны Дибель возвратить ему карты, но в это время карты были уже отнесены Дибелем и сданы Станиславу Ефимову Свидерскому, состоявшему членом военной коллегии красноармейцев, причем последнему Дибель заявил, что карты эти вещественное доказательство и что приносом к нему, Дибелю, этих карт Передников хотел его, Дибеля, подвести; на обертке этих карт была сургучная печать и надпись. <...>

    В этот же день или на следующий день Харитоном Афанасьевым Гладуновым были переданы Николаю Ефимову Олейникову принадлежащие убитому Банковскому два листа процентных бумаг, стоимостью один в 100 р., а другой в 500 р., запачканные кровью, края их были порваны, как бы прострелены. Означенные два листа Олейниковым были внесены в казначейство, а жене убитого Банковского Марии Александровой Банковской была выдана квитанция. <...>

    Труп убитого Банковского лежал против ворот дома Лебедевой на спине, лицом вверх, головой к улице, а ногами к логу, к своей квартире, с вывороченным правым карманом, около которого лежал большой ключ, записная книжка, обрывки бумаги. На носу было золотое пенсне, полы пиджака были откинуты, жилет и брюки убитого были застегнуты, из брюк высунулась немного рубаха, потому что жилет при падении Банковского поднялся кверху, к груди, и потянул за собой рубаху. Левая половина его груди была в крови, а на правой стороне груди ни крови, ни разрыва белья не было замечено. Труп был увезен Натальей Петровой Семеновой к Музею, где красноармейцы с остервенением стащили труп Банковского с телеги на тротуар, а на телегу положили своих раненых. Затем труп Банковского кем-то был отвезен в больницу, откуда жена убитого Мария Александровна Банковская получила одежду своего мужа и его записную книжку простреленной [* Пропущено подробное описание повреждений, полученных при вскрытии трупа.]. <...>

    Согласно заключению эксперта врача И. Д. Бика, производившего вскрытие трупа Банковского, смерть Банковского последовала от обильной потери крови из нанесенных ему одной огнестрельной и двух колото-режущих ран, сопровождавшихся повреждением левого легкого и печени. Раны, описанные в «а», «б» и «в», произведены одной пулей при прижатом к туловищу плече и представляют «а» входное, а «б» и «в» выходные отверстия пулевой огнестрельной, безусловно, смертельной раны. Пуля могла быть вымыта кровью из широкой раны «в» и поэтому не обнаружена. Раны же, описанные в «г», нанесены острым колюще-режущим орудием вроде ножевого штыка. По-видимому, одна из них, проникшая через всю толщу печени, также смертельна, во всяком случае, бежать с такой раной Банковский не мог. <...>

    Согласно заключению допрошенного на предварительном следствии эксперта врача Бика, две колотые раны, нанесенные Банковскому, были последнему нанесены еще при жизни его, на что указывает пропитанность кровью краев перерезанного хряща и подтеки свернувшейся крови в окружности обеих ран.

    Квартира Банковского была сразу же заперта детьми Банковского после ухода из нее разгромивших ее, и больше в нее никто не входил. И Мария Андреевна Белова со своим братом Иосифом Абрамовым Шишлянниковым до встречи с Гладуновым, когда последний, а также Кершенбаум, Передников были еще вблизи квартиры Банковского, подходила к квартире Банковского и нашла ее запертой, а на улице по пути ушедших от квартиры Банковского в сторону Мордухова валялись ярлычки с печатями и веревочками от вещественных доказательств. <...>

    Квартира Банковского оказалась разгромленной, имущество Банковских было выброшено из комодов, постели переворочены, ящики в столах, и в частности в письменном столе, Банковского вынуты и разбросаны. Также разбросано и содержимое их, большая фотографическая карточка семейной группы изорвана, и куски ее валялись на полу, футляры из-под серебра были открыты и пусты, дела и вещественные доказательства, бывшие у Банковского как следователя 1-го участка Якутского окружного суда и мирового судьи г. Якутска, были перерыты и разбросаны по всем комнатам, небольшая железная шкатулка была со следами взлома замка, в ней оказались акции пайщиков Гостиного двора и тетрадь с неиспользованными ассигновками, изорванными, на полу валялся конверт с надписью комиссара милиции Попова с вложением 51 рубль - вскрытым и без денег [* Пропущены: перечень похищенного имущества на сумму 4630 руб., вещественных доказательств и следственных дел, хранившихся у Банковского дома по его службе, протоколы осмотра квартиры и денежных документов, проходящих по делу Банковского.]. <...>

    Протоколом осмотра на предварительном следствии дела Якутского окружного суда за № 123 - 1918 г., начатого судом 5 июня 1918 г., о Менделе Фроимове Кершенбауме и Емельяне Михайлове Яшвили, обвиняемых по 1666 ст. Улож. о нак., установлено, что во время производства предварительного следствия по этому делу судебным следователем Якутского окружного суда Банковским в апреле 1918 г. были истребованы из конторы Якутской областной тюрьмы 3450 р., принадлежащие Менделю Фроимову Кершенбауму, и по получении их сданы в Якутское казначейство на хранение при отношении судебного следователя Якутского окружного суда Банковского от 10 мая 1918 г. за № 173. <...>

    Именующий себя мещанином г. Красностава Люблинской губернии, Мендель Фроимов Кершенбаум, 25 лет, и причисленный к Петропавловскому сельскому обществу Якутских уезда и области Иван Иванов Чередников, 30 лет, допрошенные на предварительном следствии в качестве обвиняемых в том, что 18 июля 1918 г. в г. Якутске, за логом, по соглашению между собой и другими лицами, присвоив себе власть исполнительного органа по производству арестов и обысков, будучи вооруженными огнестрельным оружием, взломав калитку, ворвались во двор квартиры Банковского, произведя выстрелы, проникли через окно в самую квартиру и похитили там деньги и разное имущество, причем хозяин квартиры Банковский под угрозой оружия и выстрелов вынужден был бежать из квартиры в окно на улицу - виновными себя не признали. <...>

    1) Мендель Кершенбаум заявил, что по приходе в г. Якутск в ночь на 18 июля с. г. красноармейцев из тюрьмы были выпущены политические, ушел и он, хотя и сидел в тюрьме как уголовный. Около тюрьмы с Вояковским не встречался и ничего ему относительно Банковского не говорил, и с Вояковским в ссоре; револьвер небольшого размера получил от Голикова вместе с поручением от него же арестовать интендантского чиновника Ильина. После ареста Ильина направился к своему приятелю Алексею Санину, жившему в доме Скрыбыкина против квартиры Банковского. По пути зашел в штаб красноармейцев в доме фотографии Проневича, здесь встретил Александра Попова с красноармейцами, идущими арестовать судейских, дошел с ними по Почтовой улице до дома Мордухова и пошел дальше к Санину, но Санина дома не оказалось, квартира его оказалась запертой на замок, и он, Кершенбаум, выйдя на улицу, сел на лавочку около дома Скрыбыкина. Видел, как Попов с красноармейцами подошли к калитке квартиры Банковского и стали стучать. Банковский отказался открыть калитку, красноармейцы стали перелезать, кто через забор, кто под ворота во двор. Тогда он, Кершенбаум, возмутившись поведением Банковского, подошел к квартире Банковского и попал во двор через забор или под ворота, не помнит; когда он, Кершенбаум, только приблизился во двор, последовал выстрел, стрелял это Банковский, и выстрел этот был единственный. Что было дальше, Кершенбаум заявил, что не помнит, т. к. растерялся от выстрелов в стороне от квартиры Банковского; не помнит, был ли в квартире Банковского или нет, и не помнит, как попал со двора квартиры Банковского на то место, где лежал убитый Банковский. Сюда подошли от Реального училища красноармейцы, в том числе и Гладунов. На вопрос его, Кершенбаума - кто убил Банковского, Гладунов ответил: «Мы убили» а затем Гладунов грозил убить и его, Кершенбаума, и требовал разоружения. В это время из окна квартиры Банковского вылезли два красноармейца и заявили, что нашли в квартире Банковского два револьвера, здесь же появился Иван Чередников. Отсюда он, Кершенбаум, Чередников, Гладунов и другие пошли арестовывать товарища прокурора Якутского окружного суда Поволоцкого. <...>

    2) Иван Иванов Чередников заявил, что утром, только что взошло солнце, он подошел к штабу красноармейцев в доме фотографии Проневича за оружием, чтобы принять участие в действиях красноармейцев. Здесь он услышал, что убит Банковский, сопротивлявшийся обыску с оружием в руках. Был в штабе и Кершенбаум и ушел из штаба с красноармейцами, в числе коих был, кажется, Крылов; в штабе видел и Гладунова. После этого он, Чередников, с несколькими красноармейцами пошел к гимназии для подбора убитых; по какой улице он шел, не помнит, но проходил мимо дома Мордухова; выйдя к берегу и повернув налево, увидел часового у ворот и несколько красноармейцев, в числе коих были Кершенбаум и Крылов, узнал, что здесь арестуют товарища прокурора Поволоцкого. После этого он, Чередников, вернулся вместе с сопровождавшими Поволоцкого в Штаб красной армии. Оружия у него совсем не было, и около квартиры Банковского он не был и, что там происходило, он не знает. <...> Обвиняемый Иван Иванов Передников при предъявлении ему предварительного следствия дополнительно заявил, что Генриха Дибеля и его жену Марию он, Передников, знал. До прихода в г. Якутск Красной армии раза два к ним заходил лишь с целью выпить, но никакого знакомства с ними не вел; после занятия г. Якутска Красной армией на квартиру Дибеля он, Передников, не заходил, и такого случая, чтобы он передавал жене Дибеля когда-либо и какие-либо карты, не было, никогда никаких карт он ей не передавал. Дибеля он знает давно, еще по каторге, с 1913 или 1914 года, причем Дибель доверием со стороны заключенных не пользовался и даже содержался в особой камере «скрывающей», так как было известно, что он выдает товарищей. Здесь, в Якутске, Дибель был на таком же счету, и ввиду этого он, Передников, хорошо зная личность Дибеля, даже если бы и пожелал скрыть карты или что-либо другое, никогда бы к Дибелю не понес. Показание Марии Дибель считает ложным, причем полагает, что она это показание дала по наущению своего покойного мужа или кого-либо другого; ему, Передникову, кажется, что в преступлении участвовал именно сам Дибель. <...>

    Причисленный к Владимирскому сельскому обществу Якутских уезда и области, Харитон Афанасьев Гладунов, 33 лет, допрошенный на предварительном следствии в качестве свидетеля, в порядке 722 ст. Уст. угол, суд., показал, что утром при вступлении красноармейцев в г. Якутск еще до восхода солнца он как примкнувший к красноармейцам, будучи вооружен казенной трехлинейной винтовкой, приближаясь к углу губернаторского дома, услышав выстрелы со стороны Реального училища, выйдя на Береговую улицу, увидел, как из окна квартиры Банковского выскочил человек и быстро побежал в лог; в это время раздавались выстрелы от Реального училища и от дома Банковского. Он, Гладунов, будучи взволнован всем происшедшим и не давая себе точно отчета в том, что тут делается, выстрелил по бежавшему. Последний в этот момент находился почти на половине пути между своей квартирой и Реальным училищем. В бежавшего продолжали стрелять. Вслед за выстрелом, произведенным им, Гладуновым, с Большой улицы недалеко от дома Астраханцева, он, Гладунов, направился к бежавшему. Бежавший пересек лог, поднялся на бугор и упал; около него появились три-четыре неизвестных ему, Гладунову, красноармейцев. Подойдя к убитому, в последнем Гладунов узнал Банковского, револьвера при Банковском не было. Кто-то из красноармейцев стал обыскивать уже мертвого Банковского и вынул из кармана Банковского два листа процентных бумаг, один, кажется, в 100 р., а другой в 500 р. Бумаги эти он, Гладунов, взял у красноармейцев и передал их впоследствии Олейникову. Подходя к убитому Банковскому, Гладунов заметил, что из того же окна квартиры Банковского, из которого выскочил перед этим Банковский, вылез человек в зеленых штанах, из чего Гладунов заключил, что это Кершенбаум.

    Ясно было, что Банковский пал жертвой личных счетов с Кершенбаумом, что вызвало в нем чувство негодования, и он, Гладунов, подбежав к углу квартиры Банковского, застал здесь Кершенбаума, вооруженного большим револьвером 44-го калибра казенного образца, хотел застрелить его за Банковского. Кершенбаум сказал, что Эренбургом поручено арестовать Банковского и Поволоцкого. В это время из квартиры Банковского подошли два приезжих красноармейца и Александр Попов, они вступились за Кершенбаума. После этого по предложению Кершенбаума бывшие тут лица пошли арестовывать товарища прокурора Поволоцкого и он, Гладунов, пошел с ними, чтобы сберечь Поволоцкого. На заседании Совета рабочих депутатов при обсуждении вопроса о выдаче пособия Банковской Эренбург говорил, что не поручал Кершенбауму арестовывать Банковского и Поволоцкого [* Пропущены повторные показания Гпадунова, по существу аналогичные предыдущим, с указанием, что Гладунов свою вину не признает, и итоговое обвинение.]. <...>

    Ввиду чего и на основании 1408,1260 ст. Уст. угол. суд. Мендель Фроимов Кершенбаум, Иван Иванов Передников и Харитон Афанасьев Гладунов подлежат суду Якутского окружного Суда. Составлен 4 марта 1919 г. в г. Якутске. Товарищ прокурора Голованенко» [* ГАНО. Ф. П-1. Оп. 2. Д. 409. Л. 51-58.].

    [С. 205-209.]