ЎЎЎ 6. Арэсьція Воран-Крук. Пясьняр Аймяконьня Мікалай Варанецкі. Ч. 6. Койданава. "Кальвіна". 2023.

 

    Завтра, 2 февраля, исполняется 60 лет нашему Николаю Алексеевичу Воронецкому — певцу Оймяконья, золотой Индигирки.

    Кому из читателей нашем газеты не знакомы его проникновенные стихи и песни о геологах, горняки, о людях смелых, мужественных, покоряющих Крайний Север, ставящих его богатства на службу народу, стране.

    Когда читаешь лирические стихи поэта, живо ощущаешь образность и красоту их выразительности; видишь то стремительный бег Индигирки, то живописные распадки и сопки нашего горного края, то «огольцов смуглолицых», зимой открывающих свой футбольный сезон.

                                                        «Люблю тебя, звездная ночь,

                                                          В густой синеве Индигирской».

    Так может сказать только человек, породнившийся с Севером и художник, отдающий ему весь жар своего поэтического сердца.

    В стихотворении «Вместо юбилейного» поэт писал пять лет тому назад:

                                                        «Не много дел моих

                                                                                           в народе.

                                                       Куда ни глянешь —

                                                                                          весь в долгу

                                                       Но счастлив тем, что весь

                                                                                                    в походе

                                                       И часть хоть долга снять

                                                                                                   смогу.

                                                       Мне все равно, пусть

                                                                                           блекнут даты

                                                       Сверзая в Лету жизнь мою,

                                                       Лишь стих бы преданный

                                                                                                    солдатом

                                                       Остался в Ленинском

                                                                                            строю».

    Высокая гражданственность, звучащая в этих словах, характерна для всех произведений поэта. Она и определяет творческое лицо юбиляра.

    Пожелаем же нашему земляку, поэту Николаю Воронецкому, долгих лет жизни, счастья и больших творческих удач.

    *

                                                     МНОГО ПЕСЕН СПЕТО

                                                       Много песен мною спето

                                                       О себе и о других,

                                                       Но еще в дороге где-то

                                                       Главная из них.

                                                       Знаю я, она такая,

                                                       Как и те, что я пропел,

                                                       То есть вечно молодая,

                                                       Вечно в гуще дел.

                                                       И придет она с зарею

                                                       В полной зрелости своей,

                                                       На Земле когда устроят

                                                       Братства юбилей.

                                                       Только сам я, как обломок —

                                                       Старость у моих ворот.

                                                       Пусть тогда любой потомок

                                                       Песню допоет, —

                                                       Лишь бы

                                                       Всей ей быть сердечной

                                                       К людям, Родине-Весне.

                                                       Ну, а большего, конечно,

                                                       И не нужно мне.

    *

                                                         НЕ БОЛЕЛ Я ЭТИМ

                                                       Не завистничал я, нет —

                                                       Сколько жил на свете.

                                                       Все свои десятки лет

                                                       Не болел я этим.

                                                       Хоть и много я не знал —

                                                       Не таил секретов...

                                                       Все я людям отдавал,

                                                       Не жалел об этом.

                                                       Я не думал о венках —

                                                       Не искал я славы.

                                                       Не мечтал я быть в веках,

                                                       В памяти державы.

                                                       Не терпел я тех людей,

                                                       Что бывали жадны.

                                                       До своих последних дней

                                                       К ним я беспощадный...

                                                       Все ж завистничаю я,

                                                       Мер и норм не зная,

                                                       Тем, кто полностью себя

                                                       Отдал жизни края.

                                                       Я ж куда ни посмотрю —

                                                       Должен всем и всюду.

                                                       Тем себя я и корю,

                                                       Тем корить и буду.

                                   /Северная Заря. Усть-Нера. № 13. 1 февраля 1969. С. 4./

 

              Александр Аникеев

                                                 ДРУЖБА, СКРЕПЛЕННАЯ КРОВЬЮ

    ...Среди далеких сопок, на берегу стремительного Алдана, притока Лены, приютился Крест-Хальджай. Не славится он ни золотом, ни алмазами. Обычный поселок, каких немало на реках Якутии. Живут здесь охотники, оленеводы... Но поселок этот и не совсем обычный. Очень часто приезжают сюда гости. Ежедневно в Крест-Хальджай почти со всех уголков нашей страны приходит богатая почта. Больную часть писем получает прославленный снайпер Герой Советского Союза Федор Матвеевич Охлопков, которому недавно исполнилось шестьдесят лет (статья была опубликована незадолго до смерти Ф. М. Охлопкова. - ред.).

    Но мне не посчастливилось встретиться с Федором Матвеевичем. На таежных тропах бывший снайпер собирал урожай пушнины. Сыновья Федора Матвеевича радушны и не хуже отца умеют вести «капсэ» — дружеские беседы, хотя сыновья гордятся своим отцом, хотя им, может, не терпится рассказать о подвигах, сначала они выслушают гостя. Поинтересуются здоровьем, успехами в жизни. Угостят якутскими лакомствами: свежим омулем, балыком из нельмы, взбитой сметаной с замороженными ягодами малины, земляники.

    В июле этого года исполнилось пятьдесят лет со дня установления Советской власти в Якутии. Эту автономную республику заслуженно называют алмазной. Пока было открыто месторождение чудо-камня на северо-востоке Сибири, наша страна сидела, как говорится, на голодном алмазном пайке, что тормозило технический прогресс и рост производительности труда. Кроме алмазов, Якутия по праву считается одной из главных кладовых золота в стране. Она занимает одно из первых мест в Советском Союзе по запасам свинца и цинка, является главным поставщиком слюды и многих других полезных ископаемых. Особенно богата республика «мягким золотом» — пушниной. Одним словом — это валютный цех СССР.

    Славится Якутия своими людьми. Когда я спросил у сыновей Федора Матвеевича, нельзя ли взглянуть на фотоснимки отца, мне подали несколько папок. Здесь фотографии и подшивки фронтовых газет. Все это собрал и прислал Охлопковым армейский журналист, старый друг Федора Матвеевича.

    С пожелтевших страниц на нас смотрит весело прищуривший глаза добродушный человек. Рядом с портретом стихи, очерки, посвященные снайперу, или, как тогда его называли «сержанту без промаха».

    ...Это было на востоке Витебщины. Отступая, гитлеровцы решили спалить деревню, а людей угнать в Германию. За ними наблюдал через оптический прицел снайпер. В нем кипела ненависть, но нельзя было выдавать себя. Четыре гитлеровца окружили беззащитную женщину с ребенком. Снайпер не выдержал. Трех сразу скосил.

    Благодарная женщина после освобождения деревни отыскала своего спасителя. Затем подошла к командиру и попросила, чтобы снайпера Охлопкова специально отметили в приказе...

    Летом сорок четвертого года советские войска прорвали Витебскую оборону. Неутомимым был в этих боях «сержант без промаха». 23 нюня осколком ему пробило солдатскую книжку и партбилет. Истекая кровью, он не оставил своей позиции. Всего он уничтожил 429 фашистов (один ликвидировал полый батальон!)

    ...Недалеко от Крест-Хальджая, немного на север, в Оймяконском районе живет белорус Ульян Смолич. Тут зарегистрирована самая низкая температура в северном полушарии.

    Ульян родом из Речиц. Оттуда приходят ему письма от друзей — партизан, с которыми он прошел славный путь. В рядах народных мстителей его приняли в партию. Смолич дошел до Берлина. Воевал храбро. Об этом свидетельствуют его боевые награды. Потом ему предложили поехать по путевке на золотые прииски, «хотя бы на три года». Драгоценный металл был крайне необходим стране для восстановления народного хозяйства.

    Ульян Смолич мог вернуться на родину пять, десять или пятнадцать лет назад.

    — Неужели не тянет домой? — спросил я его при встрече.

    — Еще как! — признался он. — Ждешь не дождешься отпуска. Несколько месяцев, когда бываю дома, пролетают незаметно. А потом... Это просто трудно объяснить. Все мысли о далеком севере. Даже сам не знаю, почему. В Якутии у меня много друзей.

    Я согласен с Ульяном. Известно, интересно побывать в заморских странах. Но наша Родина такая огромная, такая я разнообразная и такая красивая, что стоило бы лучше ознакомиться с нею.

    Я чрезвычайно доволен, что побывал в Якутии.

    Перевел Б. Чернов.

    Перепечатано с сокращениями из журнала «Беларусь».

    (№ 10 за 1968 год).

    /Северная Заря. Усть-Нера. № 22. 22 февраля 1969. С. 3./

    [Естественно, Павел Андреевич Чернов, который возглавлял газету «Северная Заря» в 1973-1977 гг., не владел белорусским языком, а перевод ему, вероятнее всего, «подсунул» Николай Воронецкий, который выписывал белорусскую прессу в Усть-Неру.]

 

 

                                                                     У ЯКУЦİİ

                                                                  Нататкі журналіста

    ...Непадалёк ад Крэст-Хельджая, крыху на поўнач, у Аймяконскім раёне жыве беларус Ульян Смоліч. Тут зарэгістравана самая нізкая тэмпэратура ў паўночным паўшар’і — мінус семдзесят адзін градус.

    Ульян родам з Рэчыцы. Адсюль прыходзяць яму лісты ад сяброў-партызан, з якімі ён прайшоў слаўны шлях. У радах народных мсьціўцаў яго прынялі ў партыю. Смоліч дайшоў да Бэрліна. Змагаўся храбра. Аб гэтым сьведчыць яго баявыя ўзнагароды. Затым яго запрасілі паехаць па пуцёўцы на залатыя прыіскі, “хаця б на тры гады”. Дарогі мэталь надзвычай быў патрэбны краіне для хутчэйшага аднаўленьня народнай гаспадаркі.

    Ульян Смоліч мог вярнуцца не бацькаўшчыну пяць, дзесяць ці пятнаццаць гадоў таму назад.

    — Няўжо не рупіць дадому? — спытаў я ў яго пры сустрэчы.

    — Яшчэ як! — прызнаўся ён. — Чакаеш не дачакаесься водпуску. Некалькі месяцаў, калі бываю дома, пралятаюць непрыкметна. А потым. Гэта проста цяжка растлумачыць. Усе думкі вяртаюцца на далёкую поўнач. Нават сам не ведаю чаму. У Якуціі ў мяне многа сяброў.

    Я таксама згодны з Ульянам. Цікава, вядома, пабываць у заморскіх краінах. Аднак наша Радзіма такая вялікая, такая разнастайная і такая прыгожая, што варта было б больш пазнаёміцца з ёю.

    Я надзвычай задаволены, што пабываў у Якуціі.

    Аляксандр  Анікееў

    Фота аўтара.

    /Беларусь. № 10. Мінск. 1968. С. 28./

 

                                                           ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК

    Сегодня – обыкновенный весенний день, но он недолго запомнится нам, выпускникам 10 класса. В этот день для нас прозвучит последний звонок...

    От души хочется поблагодарить наших воспитателей интерната Екатерину Владимировну Якунину и Николая Алексеевича Воронецкого, которые очень много энергии и знаний отдавали нашему воспитанию.

    Где бы мы ни были, что бы с нами не случилось, мы всегда будем помнить свой долг перед Родиной и те знания, которые получили в школе, мы используем для нее. Этому вы нас научили, дорогие наши учителя и воспитатели.

    Валя Хохлова,

    ученица 10^а класса.

     *

                Н. Воронецкий

                                                         ПРОЩАНИЕ С ОРЛЯТАМИ

                                                              (к последнему звонку)

    Выпускникам-десятиклассникам Вале Хохловой, Вале Любавиной, Люде Игудиной, Гале Брекоткиной, Тане Лишафай, Сергею Якунину, Вите Краснову, Наде Луневой, Володе Мишину, Люде Петуховой, Анатолию Пискунову, Тане Криуле, Сергею Васильеву, Лене Орловой, Ире Рындиной, Валерию Никитину, Амиру Вострикову, Валерию Вилисову, Алле Чуб, Виталию Мордвинкину и всем их сверстникам, всем моим юным друзьям.

                                                       От пьянящего весеннего настоя

                                                       Юность силой бродит у ребят

                                                       Не случайно, видимо, весною

                                                       Крылья крепнуть у птенцов-орлят.

 

                                                       Грусть и радость обрели соседство

                                                       И вошли к нам в школьную семью:

                                                       Вы совсем уходите из детства

                                                       В зрелость очевидную свою.

 

                                                       В зале, разукрашенном нарочно,

                                                       Юность с музыкой слилась, гремит,

                                                       И учитель старенький с платочком,

                                                       Помня ваши десять лет, стоит...

 

                                                       Он, как прежде, ласковый и строгий

                                                       Скажет, грусть разлуки не тая:

                                                       — Перед вами ясные дороги,

                                                       Пред вами – Родина, друзья!

 

                                                       Но не думайте, что путь цветами

                                                       Должен быть усеян вам везде.

                                                       Все цветущее создайте сами

                                                       И прославьте Родину в труде.

 

                                                       Пусть вам только стежки освещает

                                                       Мыслей ленинских чудесный свет.

                                                       Я на этих стежках вам желаю

                                                       Самых ярких и больших побед!

 

                                                       ...Много раз весеннею порою

                                                       Проводил я в жизнь девчат, ребят

                                                       Потому, что в каждый раз весною

                                                       Крылья крепнут у моих орлят.

 

                                                       В этот раз, их в путь благословляя,

                                                       Вижу ясно я и жребий свой:

                                                       Провожу орлят родную стаю

                                                       И отправлюсь сам я на покой.

                                      /Северная Заря. Усть-Нера. № 59. 24 мая 1969. С. 2./

 

 

                                                                          ЗЕМЛЯ

    В 1829 году беззаботно шумел многоголосый Петербург. И ему было не до тревог человека, готовившегося к отъезду на край таинственной земли.

    — Господин Врангель, не забудьте и такое: возможно ли там земледелие? Хоть какое-нибудь. Проверьте и убедитесь.

    — Хорошо, — ответил молодой Фердинанд Петрович и закрыл за собой дверь одного из кабинетов Петербургской академии.

    Много позже начали появляться разные «Обзоры Якутской области», в коих значилось: «Земледелие на севере невозможно. На северной земле и курице с петухом не прокормиться». Сам же знаменитый ученый-путешественник Ф. П. Врангель докладывал, что даже «Об огородных овощах нельзя и думать... здесь ничто подобное не примется».

    А вот на днях радио Якутска сообщило, что делегация республики отбыла на Всесоюзный съезд колхозников. Да и директор нашего совхоза «Дружба» мог бы сказать, что нередко на отдельных участках своих пашен земледельцы снимают по 74 тонны белокочанной капусты с гектара, по 107 центнеров репы, десятки тонн овсяной массы под силос и т. д. А ведь это на полюсе холода. Что же тогда говорить о юге республики?..

                                           О, как же ученый —

                                                                            великий, маститый

                                           Не мог подсмотреть материнства земли,

                                           Хотя бы на почках шумливой ракиты,

                                           Хотя бы в цветках, что несли тальники?

                                           Узнал бы он сам,

                                                                   что в земле славной нашей

                                           Не только есть

                                                                   золото, ртуть и вольфрам...

                                           Сквозь время услышал бы

                                                                                шум тучных пашен,

                                           Цветущих теперь, прижимаясь к горам.

                                           И так же, как где-то в степях отдаленных,

                                           В студеных якутских межгорьях — земля

                                           Руками, людей,

                                                               в плодородие влюбленных,

                                           Повернута к солнцу по воле Кремля.

                                           Конечно, стоять перед ней на коленях,

                                           Как милость, выпрашивать меру зерна

                                           Тут нам не приходится.

                                                                                    Лишь единенью

                                           Труда и науки послушна она.

                                           Мы грудь укрываем ей теплым навозом

                                           И поим досыта. Ей влага нужна!

                                           И вот потому, как в тончайших прогнозах,

                                           Нам жизнь ее ясна и щедрость видна.

                                           Земля наша стала

                                                                          жить полною жизнью.

                                           Не прав был ученый, вдовство ей сулив.

                                           Она, материнство успев уже вызнать,

                                           Шумит ежегодно всей прелестью нив.

                                      Н. Воронецкий.

                                /Северная Заря. Усть-Нера. № 140. 29 ноября 1969. С. 4./

 

 

                                 Н. Воронецкий

                                                         ЗДРАВНИЦА ТРУДУ

                                                        «25» эго вовсе немного,

                                                        300 месяцев только сполна,

                                                        А пройденная нами дорога

                                                        Может быть и столетьям равна.

                                                        Край морозов, ветров и ненастий,

                                                        Край нужды и бесчисленных бед

                                                        Краем стал человечьего счастья

                                                        В 25 трудовых своих лет.

                                                        Вместо юрт, почерневших за годы,

                                                        И смертей обездоленных душ

                                                        Встали села, дворцы и заводы,

                                                        Жизнь водохнув в индигирскую глушь.

                                                        Очень мудро и очень непросто

                                                        Пробиваться до счастья вершин

                                                        И прославиться поступью роста

                                                        В малый срок до таких величин.

                                                        Я всегда только сердцу подвластный

                                                        И вот им, всей его полнотой,

                                                        Славлю всех, кто сегодня причастный

                                                        К славе этой земли золотой.

                                     /Северная Заря. Усть-Нера. № 140. 29 ноября 1969. С. 1./

 

 

                          Н. Воронецкий

                                                                    Посвящается Д. Аринкину, У. Смоличу,

                                                                    А. Донских, С. Софронову, М. Гречке,

                                                                    А. Яценко, П.  Скаличу и другим.

                                                          СМЕШИНКА

                                                       При костре у синь-реки

                                                       Десять лиц — все рыбаки.

                                                       И на эти десять лиц

                                                       Сотни разных небылиц.

                                                       На костре чаек кипит

                                                       В почерневшем котелке,

                                                       Вся  рыбалка чифирит

                                                       И бодрится во хмельке.

                                                       Тут, смотрю, не простаки

                                                       Дел рыбацких знатоки.

                                                       Только в сумках знатоков

                                                       Ни каталок, ни линьков...

                                                       Чем же им, придя домой,

                                                       Похвалиться пред женой?

                                                       Все решили, как один

                                                       Зайти в пятый магазин.

                                                       ...Может быть, тут что не так,

                                                       Может, я, не дай бог, лгу?..

                                                       Так я тоже ведь рыбак

                                                       И костры такие жгу.

    *

                                                          РИКОШЕТОМ

                                                                       «...И сердце свое я оставил в горах»

                                                                       (Из очерка устьнерскою журналиста)

                                                            ЖУРНАЛИСТУ

                                                       И зачем бы оставлять

                                                       Сердце там, в извечности,

                                                       Как же ты теперь писать

                                                       Будешь без сердечности?

                                                                 РЕДАКТОРУ

                                                       Как-то раз он был неистов

                                                       В разговоре с журналистом:

                                                       — В репортаже нужна хватка,

                                                       Стиль живой и фраза гладка.

                                                       У тебя же нет ни нюха,

                                                       Ни искры... И  в том бела.

                                                       Репортаж написан сухо,

                                                       Хотя в нем одна вода.

                                     /Северная Заря. Усть-Нера. № 1. 1 января 1970. С. 3./

 

 

                         Н. Воронецкий

                                          ИНДИГИРСКИЕ ВОСМИСТРОЧЬЯ

                                                                      I

                                           В морозы и стужи, и в ливни густые

                                           Тут ищут и моют пески золотые,

                                           Пройдя под землею версту не одну

                                           За лето и осень, за зиму, весну.

                                           По россыпям-искрам, сокровищным жилам

                                           Прошла, я моя золотая верста,

                                           Да только еще не прошла, не остыла

                                           В душе ненасытная жажда труда

                                                                     II

                                           Подчас в погожий летний день

                                           Дохнет мне полдень зноем,

                                           Но тут же тучка бросит тень,

                                           И вот — уже иное.

                                           Тут только что желтелся зной,

                                           И вдруг — зеленый холод.

                                           Пейзаж, как край ему родной,

                                           В деяньях свеж и молод.

                                                                    III

                                           Весь день был пасмурный, дождливый.

                                           Но вмиг багряный солнца луч.

                                           Пробив валы свинцовых туч,

                                           Упал на косогор шумливый.

                                           Открылись рощи и распадки,

                                           И будни шахт, и выси гор,

                                           Бег быстрых рек и стройплощадки —

                                           Родной хлопочущий простор.

                             /Северная Заря. Усть-Нера. № 28. 7 марта 1970. С. 4./

 

 

                                      Н. Воронецкий

                                                            ЛЮБОВЬ МОЯ

                                                       Любовь не имеет глубин,

                                                       Что людям известно исконно.

                                                       В любви не бывает седин —

                                                       Всегда она юна, бездонна.

                                                       Любовь не имеет границ,

                                                       Что людям издревле привычны, —

                                                       Она, как журчанье криниц,

                                                       Она, как миры, безгранична.

                                                       Прошло моих много дорог

                                                       Сквозь радость и горести жизни.

                                                       Любовь я такую сберег

                                                       К тебе, дорогая Отчизна.

    *

                                   Леонид Якубович

                                                                           * * *

                                                       Как поезд я. Года мои — вагоны.

                                                       Все больше их, состав их все растет,

                                                       И сердце — двигатель неугомонный

                                                       Стучит все чаше и подчас сдает.

                                                       И радостно, и все же страшновато

                                                       Лететь, захлебываясь от ветров.

                                                       Но все ж лечу. Подъем беру завзято —

                                                       Упрямство всем я передать готов.

                                                       Жизнью моей нагружены вагоны,

                                                       Ответственно им мчаться как-никак...

                                                       Хочу, примчавшись к жизни склону,

                                                       Увидеть, что состав — не порожняк.

                                         С белорусского перевел Н. Воронецкий

                                       /Северная Заря. Усть-Нера. № 43. 11 апреля 1970. С. 4./

 

 

                                Н. Воронецкий

                                                               * * *

                                                     Весна

                                                     В хрустале льда

                                                     Искрится,

                                                     А он —

                                                     Дряхлеет и ноздрится,

                                                     Как снег ослаблый во дворе

                                                     Как хлеб на подовой жаре.

                                                     Зима спешит

                                                     Свой век дожить —

                                                     Весне дорогу уступить.

 

                                                     Судьба и нам

                                                     Предначертала

                                                     Идти сквозь жизнь

                                                     С ее начала,

                                                     Как мудро шли по ней отцы —

                                                     За дело Ленина борцы,

                                                     Чтоб позже,

                                                     С мужеством своим,

                                                     Вручить дорогу молодым.

 

                                                     И так идя

                                                     По стежкам жизни

                                                     К ее вершинам — коммунизму,

                                                     Как нерушимый монолит,

                                                     Людской незыблемый гранит,

                                                     Мы отойдем,

                                                     Но ясно нам —

                                                     Все будет им:

                                                     Сынам,

                                                     Сынам.

    *

                                                ПОСЛЕДНИЙ МАРШРУТ

                                                     В этот день и солнце

                                                     Не явилось в горы —

                                                     Как бы специально

                                                     Скрылось в облаках...

                                                     Небольшой поселок,

                                                     Всхлипывая горем,

                                                     Нес к могиле свежей

                                                     Тело на руках.

 

                                                     Отходил геолог,

                                                     Приоткрывший тайны,

                                                     Что земля хранила

                                                     Долгие века.

                                                     В роковом распадке

                                                     Миг шальной, случайный

                                                     Подстерег в расцвете

                                                     Парня-горняка.

 

                                                     Небо затянули

                                                     Тучи темным крепом,

                                                     Ливнями печали

                                                     Вот они всплакнут.

                                                     Ох, каким же скорбным

                                                     И каким нелепым

                                                     Стал его последний

                                                     Жизненный маршрут!..

 

                                                     Весь поселок горный,

                                                     Горем дня убитый,

                                                     Проводил в молчании

                                                     Парня на покой. —

                                                     Отходил, как павший

                                                     Воин именитый,

                                                     Сын Отчизны нашей,

                                                     Труженик простой.

 

                                                     Траур...

                                                     А над краем

                                                     Снова вертолеты,

                                                     На бортах всё та же

                                                     Полевая гладь...

                                                     И продлил начало

                                                     Прерванной работы

                                                     Друг его, чтоб все же

                                                     Тайны разгадать.

 

                                                     Путь землепроходца

                                                     Важен, величавый,

                                                     Только очень сложен,

                                                     Только очень крут,

                                                     Но дела и думы

                                                     Родины-державы

                                                     Никогда покоя

                                                     Сердцу не дадут.

                         /Северная Заря. Усть-Нера. № 52. 30 апреля 1970. С. 4./

 

 

                                   Н. Воронецкий.

                                                         ШУМЯТ ЛИСТЫ

                                                     Неся

                                                     Прекрасного ростки,

                                                     Летят твои

                                                     Листки,

                                                     Листки,

                                                     Шурша живительной основой —

                                                     Партийным четким,

                                                     Ясным словом.

 

                                                     Слова такие донести

                                                     К рабочим шахт,

                                                     Тайги,

                                                     Полей,

                                                     Сливаясь с буднями

                                                     Их дней,

                                                     Должны твои

                                                     Листки,

                                                     Листки.

 

                                                     Так пусть

                                                     Под северной зарей,

                                                     Названье коей носишь ты,

                                                     Партийной мыслью боевой

                                                     Шумят всегда

                                                     Твои листы.

                             /Северная Заря. Усть-Нера. № 53. 5 мая 1970. С. 4./

 

 

                                                                    ТВОРЧЕСКИЙ СОЮЗ

    Восьмой год при редакции '«Северной зари» существует литературное объединение «Подснежник».

    Первые шаги новорожденного Творческого союза были смелыми и качественными. И это не удивительно. Потому, что у его колыбели стояли квалифицированные, талантливые поэты и прозаики Николай Воронецкий, Борис Чернов, Юрий Чертов, Афанасий Кириллов и другие.

    С тех пор на страницах нашей газеты литобъединение постоянно выступает под рубрикой «Литературная страница».

    Читатели знают поэтов Оймяконья, отличают их по стилю, направленности, душевному настрою, по приверженности к любимой теме.

    И действительно, их спутать нельзя. Каждый из них резко индивидуален. Общность только в одном — любви к Родине, восхищении делами своего народа, в желании сказать об этом как можно ярче и глубже.

    Николай Алексеевич Воронецкий. Бывший воспитатель, ныне работающий пенсионер. Наш старейшина. Его литературный стаж превышает жизненный многих его коллег. Свой творческий путь он начинал в Белоруссии. В далеком 1930-м году республиканская газета «Чырвоная змена» напечатала первое стихотворение молодого тогда рабфабковца «Гудки» о фабричной жизни. Простите, почему «молодого тогда»? Воронецкий молод и сейчас. Молод в своем творчестве, в думах и чаяниях, явственно проступающих в его поэтических строках.

    Широк диапазон его творчества — от высокой гражданственной патетики:

                                                  «...Прошло моих много дорог

                                                  Сквозь радость и горести

                                                                                           жизни.

                                                  Любовь я такую сберег

                                                  К тебе, дорогая Отчизна»

    до человеколюбивого юмора:

                                                  «...Может быть, тут что не так,

                                                  Может я, не дай бог, лгу?

                                                  Так я тоже ведь рыбак

                                                  И костры такие жгу».

    Не чужд Николай Алексеевич и лирики. На его лучшие стихи московский композитор Салиман-Владимиров написал музыку. И эти песни вошли в один из Всесоюзных песенных сборников. Радио и телевидение страны не раз использовали произведения Воронецкого в своих литературных передачах.

    Хочется верить, что поэт еще порадует нас новыми выступлениями, ибо, как он сказал о геологе:

                                                  «Путь землепроходца

                                                  Важен, величавый.

                                                  Только очень сложен,

                                                  Только очень крут.

                                                  Но дела и думы

                                                  Родины-державы

                                                  Никогда покоя

                                                  Сердцу не дадут».

    Его молодой коллега Александр Ракута, электрослесарь ИРВВТС, склонен больше к романтической лирике, к выражению самых высоких человеческих чувств: любви, дружбы, взаимопонимания. Нередко он удачно выражает пафос труда первопроходцев:

                                                  Так пусть же

                                                      гудят от усталости ноги,

                                                  Пусть наша палатка —

                                                      Дом номер один.

                                                  По нашим тропинкам

                                                      проложат дороги,

                                                  И кто-то потом

                                                      Посвятит нам свой гимн».

    Не лишены мастерства его прозаические рассказы, в которых постоянно чувствуется налет тонкого юмора и психологической наблюдательности.

    Поэтесса Любовь Айдинян, врач по профессии, в своих стихах бесхитростна и предельно выразительна. Она не плутает, как скрытый ручеек, текущий между валунов, но течет ровной, полноводной рекой. От ее выступлений так и веет самой жизнью, беспредельными полями российскими. Она постоянно стремится показать силу народную, доброту и душевность советских людей.

    Айдинян искренне влюблена в золотое Оймяконье. Даже будучи в Ленинграде — красивейшем городе страны, — все же говорит:

                                                   «А я умудряюсь грустить

                                                      Здесь по Нере,

                                                  Скучаю по людям

                                                      И даже по стуже.

                                                  И, может быть, дерзко,

                                                      Но искренне верю,

                                                  Что край Индигирский

                                                      Нисколько не хуже».

    Журналист Виктор Хохлачев в излишней аттестации не нуждается. Его литературное дарование удивительно разносторонне. То он дотошный историк-исследователь Якутии и ее людей, то сатирический обличитель пороков человеческих, то просто весельчак, а то:

                                                   «...Пусть память о них

                                                      будет светлой, как пламя!

                                                  Пусть память о них

                                                      Будет свята, как знамя!

                                                  Пусть вечно все ярче

                                                      Горит во сто крат

                                                  Огонь у могил

                                                      Неизвестных солдат!»

    Прекрасное, благодарственной памяти павшим в боях за Родину, стихотворение «Неизвестным солдатам» написал Хохлачев!

    Совсем недавно приехал к нам, на Север, Григорий Смирнов. Работает в шахте прииска Ольчан, заканчивает филологическое отделение ВУЗа в Донецке. В его лице «Подснежник» получил качественное пополнение. Ждем от него многого и думаем, что не ошибемся.

    Кто внимательно следит за выступлениями «Подснежника», тот не мог не заметить стихов нельканского школьника Владимира Григорьева. Юношеская непосредственность, естественная мечтательность, восторженная влюбленность в жизнь уже сейчас пленяют. В добрый путь, Володя!

    Газетная статья не позволяет подробно остановиться на творчестве каждого члена объединения. Да и эта статья не претендует на исчерпывающую критику их творчества. Скорее она преследует цель показа творческого лица ведущих писателей союза.

    Хотелось бы остановиться на общественном значении «Подснежника», когда его работы используются в литературных монтажах, звучащих со сцен самодеятельности, по республиканскому и местному радио, в тематических выступлениях на предприятиях, в общежитиях, на встречах с комсомольцами и молодежью.

    Отдавая дань традиции в литературных обозрениях, следует сказать и о недостатках. Они, конечно, есть, и немалые. Скажу лишь о почти общем — отсутствии надлежащей кропотливой работы над словом, глубиной и точностью выражения. А поэзия «капризная дама» одна неверная нота, и она тут же мстит диссонансом. Подчас забывают, что литература это «...В грамм добыча, в год труды».

    Сегодня «Подснежник» живет полнокровной жизнью. И нет никакого опасения, что завянет, ибо он, как Антей, корнями своими уходит в родную землю, в гущу народную.

    И. Прохоренко,

    секретарь литобъединения «Подснежник».

    /Северная Заря. Усть-Нера. № 73. 20 июня 1970. С. 4./

 

 

                                  Н. Воронецкий

                                                          ТРОПИНКА

                                                  Как ни есть тайга огромна,

                                                  А везде бежит тропинка —

                                                  У могучих рек шумливых,

                                                  У озер бездонно-синих

                                                  И у топей непролазных...

 

                                                  Не легко идти такою,

                                                  Но бежит она не праздно.

                                                  А ведет к дарам таежным,

                                                  К скарбам, скрытым,

                                                                                     онемелым,

                                                  И к разгадкам тайн

                                                                                  безмолвных.

 

                                                  Мы идем вдвоем

                                                                               с тропинкой —

                                                  Я в забой, она в столетья,

                                                  След себе мой оставляя,

                                                  Чтобы позже было легче

                                                  Открывать богатства края.

                          /Северная Заря. Усть-Нера. № 133. 7 ноября 1970. С. 4./

 

 

                        Николай Воронецкий

                                                          РОДНЫЕ ЭТАПЫ

                                                  Без продпайка, полураздетой,

                                                  С одним штыком лишь иногда

                                                  Шла, в ранах вся,

                                                  За власть Советов

                                                  Отваги нашей нагота.

                                                  Страшась принять

                                                  Свой смертный ропот,

                                                  Сжигали г топках нас враги...

                                                  Я слышу

                                                  Дней тех

                                                  Грозный

                                                  Топот

                                                  И в нем — отцовские шаги.

 

                                                  А позже вовсе не богаче,

                                                  Набив похлебкой животы,

                                                  Мы вышли только

                                                  С тощей клячей

                                                  На низложенье нищеты.

                                                  Вокруг гнусавил тот же ропот,

                                                  Гадая нам голодный крах...

                                                  В стране ж гремел

                                                  Рабочий топот,

                                                  А в нем — и мой победный шаг.

 

                                                  И так всегда —

                                                  Мы не робели...

                                                  А бедам не было конца,

                                                  И в сорок первом

                                                  Вновь шрапнели

                                                  Вгрызались в наши же сердца.

                                                  Кипел опять святой, суровый

                                                  За власть Советов

                                                  Смертный бой...

                                                  И снова лились реки крови,

                                                  А в них и пролитая мной.

 

                                                  На поле нашей ратной брани

                                                  Трубила смерть нам, сатана,

                                                  Но по костям же этой дряни

                                                  В бессмертье нас

                                                  Вела страна.

                                                  Питая потной кровью реки,

                                                  Крепили мы свои ряды...

                                                  И оставляли в буднях века

                                                  Свои дела, свои следы.

                             /Северная Заря. Усть-Нера. № 145. 5 декабря 1970. С. 2./

 

 

                                                         ТВОРЧЕСКИЙ СОЮЗ

    Восьмой год при редакции газеты «Северная заря» Оймяконского района работает литературное объединение «Подснежник».

    Золотодобытчики Оймяконья хорошо знают своих поэтов. Все они различны по стилю, и в тоже время каждый из них индивидуален в своем творчестве.

    Николай Алексеевич Воронецкий — наш старейшина. Широк диапазон его творчества — от высокой гражданской патетики до мягкого юмора. Не одну песню написал он в содружестве с московским композитором Д. Салиман-Владимировым, многие из которых звучали в передачах Всесоюзного радио...

    Члены литобъединения не ограничиваются своими выступлениями в газете. Их произведения звучат со сцены во время концертов художественной самодеятельности. Поэты выступают на предприятиях, в общежитиях, встречаются с комсомольцами и молодежью района.

    Сегодня «Подснежник» живет полнокровной творческой жизнью.

    И. Прохоренко,

    секретарь литобъединения «Подснежник».

    *

                          Н. Воронецкий

                                                            ЛЮБОВЬ МОЯ

                                                       Любовь не имеет

                                                                                      границ, —

                                                       Что людям известно

                                                                                           исконно.

                                                       В любви не бывает

                                                                                        седин —

                                                       Всегда она юна,

                                                                                   бездонна.

                                                       Любовь не имеет

                                                                                      границ, —

                                                       Что людям издревле

                                                                                           привычно.

                                                       Она, как журчанье

                                                                                         криниц,

                                                       Она, как миры,

                                                                                  безгранична.

                                                       Прошло моих много

                                                                                           дорог

                                                       Сквозь радость и

                                                                                    горести жизни.

                                                       Любовь я такую

                                                                                  сберег

                                                       К тебе, дорогая

                                                                                   Отчизна.

                                    /Молодежь Якутии. Якутск. № 151. 22 декабря 1970. С. 3./

 

 

                                             НА ИНДИГИРКЕ ВСЕМ ЕСТЬ МЕСТО...

                                                  Мы жизнь и труд смеряем ростом,

                                                  Но чем слова измерить мне.

                                                  Чтоб кратким новогодним тостом

                                                  Отметить главное и просто

                                                  Тут, в индигирской стороне?

                                                      И все ж не трудно, ибо сердце,

                                                      Обнявши весь родной простор.

                                                      Ведет как бы само, поверьте,

                                                      Словам желаемый отбор.

                                                  Они идут... Идут — вещают

                                                  Всей полнотой своей о том,

                                                  Что самым главным в нашем крае,

                                                  Как всюду — труд и люди в нем.

                                                      И это — не без основанья.

                                                      Лишь только честно посмотри:

                                                      Нам Оймяконье на дознаньи

                                                      Открыло многие дары.

                                                  Порассекречивались горы,

                                                  И вместе с матушкой тайгой

                                                  Отозвались на труд наш споро

                                                  Пушниной, золотом, сурьмой...

                                                      Великий труд наш

                                                      Жгуч, искристый,

                                                      Ведь в нем — всех зрелостей пора.

                                                      За то и жизнь к нам не скупится

                                                      На фонды щедрости, добра...

                                                  На Индигирке всем есть место

                                                  Для торжества под Новый год,

                                                  Как есть оно от нас до Бреста.

                                                  До знойных пушкинских широт.

                                 п. Усть-Нера

                                 Н. Воронецкий

                                 /Северная Заря. Усть-Нера. № 156. 31 декабря 1970. С. 1./

 

 

                                 Н. Воронецкий

                                                          ИНДИГИРСКИЕ БЕРЕЗКИ

                                                       И кто сказал,

                                                       Что лишь под Курском

                                                       Да в Подмосковье – мир берез,

                                                       А в царстве лиственниц даурских

                                                       Для них губителен мороз?

 

                                                       Взгляни, так много

                                                       Тут шумливых

                                                       Березок – стройных молодых...

                                                       И сочетаний пар счастливых,

                                                       И полыханий нежных их!

 

                                                       Ни ветром буйным,

                                                       Ни ненастьям

                                                       И ни морозом лютым, злым

                                                       Не обрести ни прав, ни власти

                                                       Над их задором молодым.

 

                                                       Горды, стройны

                                                       И чуть-чуть броски –

                                                       Весне-красне под стать они

                                                       О Индигирские березки,

                                                       Зелено-яркие огни.

 

                                                       Готовясь старшим

                                                       Стать на смену,

                                                       Цветут девчонки, словно май

                                                       Чудесной порослью, обменной

                                                       Богат наш Север – дальний край.

                                         /Северная Заря. Усть-Нера. № 26. 7 марта 1971. С. 2./

 

 

                           Н. Воронецкий

                                                      ПОЮТ КОММУНИСТЫ

                                            Вам слышно,

                                            Как съезд коммунистов — весь в пеньи,

                                            Как в пенье вдохнул свой могучий накал,

                                            Как в этом огромном его единеньи

                                            Исполнился «Интернационал»?

 

                                            Застыла в могучем величьи планета,

                                            Застыла в суровом молчаньи Земля.

                                            Поют коммунисты. И песня их эта

                                            Летит по всем странам из зала Кремля.

 

                                            Народы на марше —

                                            К свободе лучистой —

                                            Идут к ее звездам сквозь бурь огневых.

                                            А песня, что гордо поют коммунисты,

                                            Является светом и силой для них.

 

                                            Призыв в этом пеньи —

                                            Набатный и чистый,

                                            Ведь в песне — всей ленинской мощи накал.

                                            Поют коммунисты. Поют коммунисты

                                            Могущественный «Интернационал».

                                        Пос. Усть-Нера

                                    /Северная Заря. Усть-Нера. № 43. 13 апреля 1971. С. 1./

 

 

                                                                         Посвящается труженикам неба

                                                                                             на Крайнем Севере

                                                ПЕСНЯ О ВЕРТОЛЕТЧИКАХ

                           Музыка Д. Салиман-Владимирова  Слова Н. Воронецкого.

                                                   В чистом небе

                                                   Вертолеты, вертолеты,

                                                   В царство тайн

                                                                            везут геологов они...

                                                   Очень много

                                                   Вертолетчикам работы

                                                   На краю земного шара

                                                                                         в эти дни.

                                                   В срок доставить грузов тонны

                                                   Для разведчиков земли

                                                   Ничего парням не стоит

                                                   На своем послушном «Ми».

                                                   Вездесущий, винтокрылый

                                                   Годен очень ко всему.

                                                   Могут даже «Ту» и «Илы»,

                                                   Позавидовать ему.

                                                   Где-то в сопках

                                                   Не хватило людям хлеба,

                                                   Где-то жизням

                                                                            угрожает с гор вода.

                                                   Вертолетчик, вертолетчик.

                                                   Взвейся в небо —

                                                   В горы люто

                                                                         надвигается беда.

                                                    «Ми»— чудесная машина,

                                                    «Ми» всегда в тайге с людьми,

                                                   И ни горы, ни долины

                                                   Не страшны красавцу «Ми»...

                                                   Может сесть он даже к милой,

                                                   Коли ясно, что к чему.

                                                   Ой, недаром «Ту» и «Илы»

                                                   Зависть чувствуют к нему.

                                                   В чистом небе —

                                                   Вертолеты, вертолеты,

                                                   День и ночь

                                                                      они хлопочут в высоте.

                                                   Очень много

                                                   Вертолетчикам работы

                                                   Ради жизни,

                                                                       ради счастья на земле.

                                                   Отвезут приветов тонны

                                                   В адреса, что им даны.

                                                   Сядут к девушкам влюбленным,

                                                   Если сами влюблены.

                                                    «Ми» — чудесная машина,

                                                   Годна всюду, ко всему...

                                                   И, конечно, «Ту» и «Илам»

                                                   Есть завидовать чему.

                                  /Северная Заря. Усть-Нера. № 51. 1 мая 1971. С. 4./

 

 

                                                                    ГОВОРЯТ ДЕТИ

    А мы с Иринкой карантинкой болели и долго не ходили в детский сад, — сказал братик Иринки Вова.

                                                                                * * *

    Мать, неся двухлетнего Игоря в детский сад, открыла ему глаза и сказала: «Пусть глазки смотрят». Игорь ответил: «Открой носик. Пусть носик тоже смотрит».

                                                                                * * *

    Мать пятилетней Тани показала ей фотокарточку. На Таню смотрели глаза двухлетней девочки.

    — Мама, кто это? — спросила Таня.

    — Это же ты.

    — Я?

    — Да. — подтвердила мать.

    Тогда Таня подбежала к своей сестре, пятикласснице Свете, и с восторгом объявила:

    — Света, Света! Посмотри, какая я была в детстве.

                                                                                * * *

    — Ух, какие у тебя глаза большие, — сказала мама пятилетней Танюше.

    — А у нас в садике у всех такие, — ответила Таня.

    Записал Н. Воронецкий.

    *

    Н. Воронецкий

                                                           КРУШЕНИЕ «РЕЙХА»

                                                                      (отрывок)

    Взрыв был сильный. И он, как весенний гром, несущий влагу для жаждущей земли, расшевелил жажду надежд людских.

    Это было 29 лет назад, в канун Октябрьского праздника. По приказу командования диверсионно-подрывной группе Ульяна Евгеньевича нужно было напомнить гитлеровцам, что у советских людей принято отмечать эту дату...

    К железнодорожному перегону, что между Речицей и Гомелем, подрывная группа подошла ранним утром. Это время немцы считали уже не опасным. Светало, и партизанам подобраться к рельсам, полагали они, не так-то просто.

    — Ну. а дальше?...

    Ульян Евгеньевич какую-то долю минуты подумал.

    — Дальше? Нас хорошо прикрывали кусты, и мы решили именно это использовать. Правда, кусты окропляли нас осенней росой. Ни на ком сухой нитки не осталось. Но на войне это не помеха. Взрывчатку к рельсам пристроили быстро и надежно, хоть мешали еще частые сполохи немецких ракет. Укрепили шнур и тихо, без помех, отошли от дороги... Затаились... Наблюдаем ракетный фейерверк, ждем поезда.

    У нас, это значит: у Ильи Орещенкова. Ивана Бутина, Славы Амельченко, Дмитрия Железнекова и у меня забились сердца: показался поезд.

    «Хоть бы все сработало — и длиннющий шнур, взрыватель, и 50 килограммов тола». Тем более, что поезд, как мы заметили, был очень завидным. Много вагонов товарных и несколько пассажирских. На каждом читалось «рейх». Замечательно. «Улов» должен быть хорошим.

    Поезд тем временем, постукивая, приближался... Вот он над нашей взрывчаткой. Паровоз и два вагона уже проскочили.

    — Огонь! Тяни!..

    Округа вздрогнула. Взрыв был сильный. К нему присоединился раздирающий душу скрежет железа и стали, выкрики погибающей немчуры. Немецкий рейх терпел крушение.

— Кто же был отправлен на тот свет?

    Ульян Евгеньевич Смолим улыбнулся:

    — Мы свое дело сделали и, как было приказано, быстрей отошли в безопасное место. И только через три дня наши подпольщики внесли ясность. В «Рейхе» ехали выпускники Мюнхенской офицерской школы. Гитлеровцы спешили на фронт. Но так и не увидели его.

    /Северная Заря. Усть-Нера. № 93. 7 августа 1971. С. 4./