/Якутскій Край. Газета политическая, общественная и литературная. Якутскъ. № 2. 6 января 1908. С. 2./
ОБ ОСТАТКАХ ЯКУТСКОГО ОСТРОГА
Извѣстія Императорской Археологической Комиссіи. Выпускъ 24.
Съ 18 таблицами и 50 чертежами. Спб. 1907.
Вышедший недавно 24 выпуск «Известий Императорской Археологической Комиссии» посвящен целиком исследованию Н. В. Султанова, озаглавленному так: «Остатки Якутского острога и некоторые другие памятники деревянного зодчества в Сибири. Спб. 1907 г.» Как догадываются, конечно, читатели, дело идет об остатках так называемых якутских башен, судьба коих до сих пор еще не решена: продолжать ли им свое жалкое существование до полного саморазрушения или же быть заблаговременно снесенными путем продажи с аукциона, как о том ходатайствовал перед Археологической Комиссией один из якутских губернаторов? По признанию Комиссии, «Якутский острог является единственным образчиком деревянных крепостных сооружений ХVІ-ХVII в. не только в России, но и во всей Европе (стр. 116), а между тем ни у Комиссии, ни у местного областного начальства, ни у местного городского управления не нашлось сравнительно незначительных средств (нескольких сот рублей) для исправления и поддержания помянутых башен. На ходатайства якутского губернатора об отпуске средств хотя бы на временное поддержание их, Комиссия, в конце марта текущего года, сообщила ему, что она вскоре намерена обратиться к министру внутренних дел с просьбою об отпуске необходимых средств, пока же просит губернатора «принять все зависящие от него меры для поддержания острога».
“На этом переписка пока и оканчивается» — говорит автор названной выше книги, прибавляя от себя следующее пожелание:
«Будем надеяться, что новый Якутский губернатор И. И. Крафт. человек просвещенный и сам действительный член Императорского С.-Петербургского Археологического Института, не даст погибнуть последним остаткам Якутского острога и так или иначе найдет средства к их поддержанию» (стр. 117).
В своем исследовании г. Султанов с большим трудолюбием воспроизвел, на основании архивных и литературных данных, полную картину возникновения, развития и постепенного упадка Якутского острога, служившего некогда центральным пунктом из которого, по выражению автора «русская власть широкою волною разлилась на юг, на север и на восток” (стр. 13) С любовью заинтересованного в деле специалиста, не мало поработавшего над изучением памятников зодчества у народов древнего и нового мира, автор снабдил свою книгу 50-тью чертежами в тексте и 18-тью таблицами в приложении, тщательно исполненными и значительно облегчающими изучение Якутского острога в строительном и крепостном смысле. Хотя данная работа читается с большим интересом и неспециалистом, но вряд ля она может дойти скоро до широкой публики в виду вообще малой распространенности издания, в котором она помещена, так что обыкновенные читатели могут узнать о ней лишь случайно. Это соображение и побудило меня обратить внимание читающей публики па книгу, трактующую об интересном эпизоде из русской старины. Но была для этого и другая, более узкая, но достаточно важная побудительная причина: это — обратить внимание любителей старины на заключение автора, в котором он намечает вопросы, подлежащие разрешению на месте, «местными силами». В главнейшем вопросы эти сводятся к следующему:
«1) Какова истинная длина всей стены (между башнями) и каковы настоящие размеры всех уцелевших частей острога, как-то: ворот, дверей, лазов бойниц и пр.
2) Сколько сгнило нижних венцов и насколько наросла земля около стены и башен.
3) Был или нет пол в нижнем ярусе стены.
4). Где были прочие полы в стенах и башнях.
5) Есть ли следы наружных лестниц для всхода на стены изнутри «города».
6) Как был устроен всход в надвратные выступы проезжей башни «острога».
8) Когда, кем и почему был переделан ее внешний, восточный выступ.
9) Как была образована оборона примыкавшей к ней тыновой ограды.
10) Был или нет перед тыном ров».
«Вот заканчивает автор — вопросы, разрешения которых, в дополнение нашего труда, мы ждем от местных сил» (стр. 118-119).
Полагаю, что «местные силы» не только не обманут надежд автора, но, при исследовании памятника, соберут и все циркулирующие среди местного населения, русского и инородческого, предания и легенды, связанные с историей якутских башен.
В самом конце книги г. Сазонова [Султанова /Якутскій Край/ - К. К.] приведены еще краткие указания на существование в Колымском округе одной полуразвалившейся деревянной башни (остаток древнего Средне-Колымского острога) и в Вилюйском округе одной башни, старой церкви и туземных народных украшений из бересты, надевавшихся на шею или на грудь (в роде малороссийских монист).
Сообщаемые сведения автор рассматривает не как «археологический материал», а лишь как «свидетельские показания» для будущих исследователей и оговаривается, что сведения эти относятся к 1887 году и в настоящее время могут оказаться совершенно неверными, — даже более: «вполне возможно — говорит автор — что от этих памятников уже нет более и следа» (стр. 163-154).
Нельзя не присоединиться к пожеланию автора, чтобы местные силы «поскорее взялись за дело и ознакомили русскую науку с уцелевшими там остатками древнерусской жизни». Жаль только, что обыкновенно местные силы вовсе не встречают должной поддержки в центрах русской умственной жизни и вынуждены действовать исключительно на свой страх.
Эд. Пекарский.
/Живая Старина. Періодическое изданіе отдѣленія этнографіи Императорскаго Русскаго Географическаго Общества. Вып. IV. С.-Петербургъ. 1907. C. 59-61./
Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.
Кэскилена Байтунова-Игидэй,
Койданава
Деревянная башня Якутского острога, заложенная московскими завоевателями в середине ХVII века, в 1685-1687 годах, являвшаяся памятником истории и архитектуры, размещёна в центре герба и флага города Якутска — долгое время находилась на территории Якутского краеведческого музея (ныне Объединённый музей истории и культуры народов Севера им. Е. М. Ярославского).
22 августа в 4 часа 11 минут 2003 года на территории республиканского краеведческого музея произошел пожар. Следствие рассматривало несколько версий пожара, в том числе поджог, результат детской шалости. В качестве подозреваемых также называют двух дворников, уволенных за день до происшествия за систематические пьянки. В Жатае, один прославленный механик хвалился, что во время учебы в Якутском речном училище любил справлять в этом «сарае» нужду, чем заслужил уважение у своих коллег. Башня не закрывалась и была пристанищем «бичей». Несколько лет назад башню уже пытались поджечь. Тогда были повреждены только ворота. На этот раз памятник сгорел дотла.
В дни празднования 370-тилетия основания города Якутска, отмечаемого в начале сентября 2003 г., башня должна была стать центром торжественных мероприятий на территории музея. Поэтому не исключается и версия поджога ее якутами, так как башня являлась символом начала завоевания их края.
Руководство Республики Саха (Якутия) не стало унывать по этому поводу, и решила сделать новую, еще лучшую башню — какие проблемы — бревен хватает...
Спустя два года башня была воссоздана в микрорайоне «Старый город» — где сосредоточен «новострой», якобы воссоздающий внешний облик былого Якутска.
Канькіста Калянызатар,
Койданава
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz