Янкель (Якаў) Маркусавіч Каплян – нар. у 1879 г. у губэрнскім месьце Менск Расейскай імпэрыі, у габрэйскай мяшчанскай сям’і.
Навучыўся ў Кіеўскім ўнівэрсытэце. Далучыўся да рэвалюцыйных гурткоў. Быў арыштаваны ў Менску пасьля разгрому паліцыяй мясцовых сацыял-дэмакратычных кружкоў і пастановай Міністра ўнутраных спраў ад 31 траўня 1901 г. высланы ва Ўсходнюю Сыбір тэрмінам на 5 гадоў. Іркуцкім ваенным генэрал-губэрнатарам прызначаны на жыхарства ў акруговы горад Алёкмінск Якуцкай вобласьці.
12 студзеня 1902 г. быў дастаўлены ў Алёкмінск. Вызначаных заняткаў не меў і жыў на казённы кошт. Улетку 1902 г. самавольна адлучыўся ў места Якуцк, адкуль быў вернуты на месца пасяленьня. Затым быў пераведзены ў сяло Нахтуйскае Алёкмінскай акругі Якуцкай вобласьці.
Па прымяненьні маніфэста 11 жніўня 1904 г. іркуцкім генэрал-губэрнатарам вызвалены ад ссылкі і, атрымаўшы прахадное пасьведчаньне, 28 кастрычніка 1904 г. выехаў з Алёкмінскай акругі Якуцкай вобласьці на жыхарства ў места Менск.
Пражываў Вільні. Сакратар ЦК БУНДу, меў кансьпіратыўную мянушку «Харотцы», што на іўрыце азначае — старанны.
Літаратура:
* Тепловъ П. Исторія якутскаго протеста. (Дѣло «Романовцевъ»). С.-Петербургъ. 1906. С. 474.
* Каплан Я. М. 122, 167, 174, 175, 180, 181, 193, 298. // Казарян П. Л. Олекминская политическая ссылка 1826-1917 гг. Якутск. 1995. С. 470.
* Каплан Я. М. 122, 167, 174, 175, 180, 181, 193, 298. // Казарян П. Л. Олекминская политическая ссылка 1826-1917 гг. Изд. 2-е дополненное. Якутск. 1996. С. 470.
* Каплан Яков 81, 87, 98, 104, 105, 106, 107, 115, 131, 135, 136, 139, 141, 147, 168, 171, 177, 376. // Медем В. Д. Из моей жизни. Воспоминания. Пер. с англ. О. В. Борисовой. Москва. 2015. С. 553.
Фаньня Кальтовіч,
Койданава
/П. Тепловъ. Исторія якутскаго протеста. (Дѣло «Романовцевъ»). С.-Петербургъ. 1906. С. 474./
Глава Четвертая
ЖИЗНЬ КОЛОНИИ ССЫЛЬНЫХ
2. Легальные и нелегальные связи
...Снабжение олекминской колонии нелегальными изданиями особенно оживилось в 1902-1905 гг. Приведем лишь несколько данных о провалах в доставке в Олекминск нелегальных изданий...
Только в один день, 15 мая 1903 г., были изъяты из корреспонденции Л. И. Зильберберг — № 37 «Искра», Ш. Ш. Клячко — № 36 «Искра», Я. М. Каплан — № 106, 108 и 109 «Последних известий» и брошюры на еврейском языке. Спустя месяц из письма Клячко был извлечен № 39 газеты “Искра”...
Глава Пятая
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ССЫЛЬНЫХ
3. Письменные, педагогические и иные занятия
Политические ссыльные, получив разрешение или без разрешения, отлучались в горные округа, в частности, на Мачинские резиденции для педагогической деятельности.
Так, например, М. И. Швейцер после оставления места писаря в Нохтуйском волостном правлении, с начала сентября 1902 г., отлучался в Мачу, где у одного из резидентов давал уроки детям. В 1904 г. туда же из Нохтуйска ежедневно отлучался Я. М. Каплан, «занимающийся обучением малолетних детей в семье приискового служащего Чижика» [* ЦГАЯ, ф. 12, оп. 17, д. 10, л. 9-11; оп. 12, д. 140, л. 4.].
4. Научно-исследовательская и публицистическая деятельность
Публицистическая деятельность олекминских политических ссыльных носила как легальный, так и нелегальный характер. В легальных изданиях публиковались сведения об Олекминском округе, его хозяйстве, занятиях жителей, происшествиях. В нелегальных изданиях, как правило, без подписи, находили место сведения о жизни колонии политссыльных, стычках с властями, побегах и т.д. Без подписи порой трудно установить автора, но, анализируя, можно определить примерный источник сообщений.
В июле 1904 г. БУНД в Женеве в двух выпусках издал материалы о «романовском» протесте и о драме, развернувшейся под Нохтуйском, с партией политссыльных, когда погиб начальник партии и политссыльный Шац.
В изданиях приводятся многие данные, в т.ч. и тексты протестов по поводу «романовки». Для более полного и обстоятельного обозрения приводим сведения о протестах олекминских политссыльных в адрес местных и центральных властей целиком, тем более это первое издание, где приводились эти данные: «II. Телеграмма олекминских ссыльных якутскому губернатору и министру внутренних дел.
«Мы вполне присоединяемся ко всем требованиям забаррикадировавшихся якутских товарищей и заявляем, что не будем подчиняться ни циркулярам, отмены которых они требуют, ни административным наказаниям за нарушение этих циркуляров.
Политические ссыльные города Олекминска:
Урицкий, Родионов, Зальберман, Теодорович Иван, Теодорович Глафира, Шипулинский Феофан, Шипулинская Раиса, Рабинович Соломон, Рабинович Григорий, Сара Брукер, Левин, Геншафт, Бронтман Костя, Бронтман Чарна, Беркон, Беркон Хава, Цвиллинг, Розенштейн».
На другой день к этой телеграмме присоединился Бродский. Палушкин и Гургенадзе отправили телеграмму того же содержания, но в несколько более мягкой форме.
Проживающие в Нохтуйске Олекминского округа ссыльные Каплан и супруги Красиковы отправили телеграмму следующего содержания:
«Присоединяемся к заявлению, поданному Вам якутскими товарищами. На неудовлетворение выставленных в этом заявлении требований мы будем реагировать всеми подходящими средствами, не останавливаясь перед самыми крайними».
Супруги Аргуновы, Павлов и Кислицын отправили следующего содержания телеграмму:
«Присоединяемся к заявлению, поданному Вам якутскими товарищами об отмене циркуляров, направленных к стеснению условий нашей ссылки. Исполнять же циркуляры отказываемся» [* Якутская история. Материалы. Вып. 1. – С. 28.].
Нам кажется, что источник данной информации о протесте олекминских политссыльных исходил именно из олекминской колонии. Даже отбросив ту нелегальную связь колонии, которую она имела с внешним миром, мы отметим ряд других веских фактов для наших выводов.
Ряд фамилий в документе дается в искаженном виде, например, вместо Гургенадзе — Гуринодзе, Кислицына-Кислицин, Бруккер-Брукер. Бронтман назван не по настоящему своему имени Хаскель, а Костя. Это означает, что ряд искажений допустил источник или тот, кто подвергал первичной обработке для печати материал, не знал настоящего имени, указав принятые в общениях имена, например, вместо Хаскель Костя.
Из указанных в документе лиц двое не являлись политическими ссыльными, это добровольно следовавшие в ссылку за мужьями Беркон Хава и Бронтман Чарке (Чарне). Следовательно, источник механически этих двух женщин причислил к ссыльным, не зная истинные мотивы их пребывания в олекминской ссылке.
Сопоставление данных женевского издания с другим документом, сведением о ссыльных Якутской области, в связи с телеграммой директора Департамента полиции Лопухина от 9 марта 1904 г. о непринятии коллективных телеграмм от поднадзорных с выражением протестов показывало, что в Олекминском округе насчитывалось 30 ссыльных, корреспонденция которых подлежала контролю.
Из списка 30 ссыльных, составленного 15 марта 1904 г., в числе подавших протесты было 23 чел. (Урицкий, Бродский, Зильберман, Гоншафт, Палушкин, Бронтман, Гургенадзе, Теодорович И., Теодорович Г., Бруккер, Беркон, Левин Г., Родионов Н., Рабинович Г., Шипулинский Ф., Шипулинская Р., Кислицын, Каплан Я., Рабинович С., Аргунов А., Аргунова М., Красикова А., Красиков М.). В этом списке нет фамилии участвовавшего в протесте В. Е. Павлова. Как мы уже подчеркивали, Беркон X. и Бронтман Ч. были просто женами политссыльных, Цвиллинг Г. М. и Розенштейн З. И. были оставлены в Олекминске по болезни временно.
Примечательно, что подлежала контролю корреспонденция и тех олекминских политссыльных, которые не участвовали в протесте — П. С. Суханова, К. И. Дуткевича, П. В. Кузьмина, П. М. Ананьева, М. Б. Альфеса, Н. Г. Певзнера, А. А. Чепика [* ЦГАЯ, ф. 12, оп. 12, д. 676, л. 6-7, 15-16.].
Анализируя всю вышеприведенную информацию, можно заключить, что сведения об участии олекминских политссыльных в протесте поддержки «романовцев» исходили из олекминской колонии политссыльных...
Приложение 4
КРАТКИЕ БИОГРАФИИ
ПОЛИТИЧЕСКИХ ССЫЛЬНЫХ ОЛЕКМИНСКОГО ОКРУГА
(1826-1917 гг.)
КАПЛАН ЯКОВ МАРКУСОВИЧ род. в 1879 г. в семье мещанина г. Минска. Бывший студент Киевского университета. Арестован в Минске после разгрома полицией местных социал-демократических кружков и постановлением министра внутренних дел от 31 мая 1901 г. выслан в Восточную Сибирь сроком на 5 лет. Иркутским военным генерал-губернатором назначен на жительство в г. Олекминск.
Доставлен в Олекминск 12 января 1902 г. Определенных занятий не имел и жил на казенное пособие. Летом 1902 г. самовольно отлучился в г. Якутск, откуда возвращен на место водворения.
Переведен на жительство в с. Нохтуйское. По применении манифеста 11 августа 1904 г. иркутским генерал-губернатором освобожден от ссылки и, получив проходное свидетельство, 28 октября 1904 г. выехал из Олекминского округа на жительство в г. Минск.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Каплан Я. М. 122, 167, 174, 175, 180, 181, 193, 298.
/П. Л. Казарян. Олекминская политическая ссылка 1826-1917 гг. Изд. 2-е доп. Якутск. 1996. С. 123, 167, 173-175, 298, 470./
Исключённый из университета и отправленный назад, к «месту жительства», я, таким образом, опять стал постоянным жителем Минска. Но уже был не гимназистом, а студентом и больше того, исключённым студентом, «пострадавшим». Это гарантировало входной билет в задушевную компанию друзей в кругах радикалов и социалистов. И меня очень быстро потянуло к ним.
Моего друга Яшки, который мог бы помочь мне быстро войти туда, не было в Минске. На самом деле, он был выслан из Киева в Минск за несколько дней до меня, но его быстренько арестовали и отправили обратно в Киев, в тюрьму. Он оставался там всё лето. У меня, однако, был и другой товарищ из Киева. Тоже родом из Минска, но окончил он реальное училище [* Реальное училище – средняя школа, в программе которой меньше предметов, чем в классической гимназии. Училище не давало выпускникам права поступать в университет.], раньше, чем гимназию, занимался в Политехникуме в Киеве и также принадлежал там к нашей группе. Нас тянуло друг к другу, и мы стали друзьями.
Его звали Илюша (Илья) Виленкин [* Виленкин Илья Леонович («Сергей»; 1879-?) — активный деятель Бунда. Неоднократно подвергался арестам и ссылкам. После октябрьской революции состоял членом, секретарём и председателем ревизионной комиссии Петроградского губпросовета.]. Через него я близко подружился с ещё одним человеком — Исааком (Ицхоком) Теумином [* Теумин Ицко (Исаак) Вульфович (Владимирович) (1872-1937) — публицист, философ, один из лидеров Бунда, редактор ряда бундовских органов печати. В годы, о которых пишет Медем, его фамилия из-за особенностей еврейского написания, звучала как Тюмин или Тёмин.]. Теумин был не только значительно старше каждого из нас, но и гораздо больше читал, и гораздо больше испытал. Он уже бывал в Америке и в Швейцарии, повидал мир, какое-то время пробыл в тюрьме и был связан с движением.
В то время ему довелось принять косвенное участие в движении. Я уверен, что Теумин не был согласен с организацией в некоторых вопросах, и это притягивало нас к нему ещё сильнее, так как мы были не внутри движения, а всё ещё около него, на периферии. Поэтому мы втроём держались вместе...
...Кстати, о дружбе, это тоже любимые страницы моих юных лет. Было трое девушек из Минска, три школьные подруги: Роза, Гиня и Фаня. Я познакомился с ними в 1899 году, сразу же после окончания ими гимназии, когда мы приехали из Киева, как «отчисленные» студенты. Мы познакомились и скоро крепко подружились. Я немного «трудный» в этом отношении и нелегко схожусь с новыми людьми. Но здесь были заинтересованы два другие парня, Каплан и Виленкин, дело пошло быстрее, и чуть попозже я тоже радовался дружному кружку. Три девушки и три юноши, мы вырастали вместе и стали преданными друзьями. Трое девушек составляли законченный ансамбль, как будто они были специально соединены вместе по какому-то заранее подготовленному плану. Эмоциональная Роза, рассудительная Гиня и Фаня — бурная, кипучая, все они — свободные духом, независимые. Мы — трое юношей — были тоже достаточно сложными натурами, мы все трое как бы дополняли друг друга, и в результате мы прекрасно гармонировали. Между нами, всеми шестью, были близкие отношения, мы были на «ты», но дружба была исключительно платонической. Я чрезвычайно гордился этим. На нашем примере я пытался представить, что мы демонстрировали чистую дружбу, которая может существовать между мужчиной и женщиной без каких-либо сложностей. И когда я вспоминаю прошедшие годы, та дружба остаётся бесценным сокровищем юности — светлая, тёплая, благородная.
/В. Д. Медем. Из моей жизни. Воспоминания. Пер. с англ. О. В. Борисовой. Москва. 2015. С. 115, 167-168./
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz