.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
Анатолий Стецкевич-Чебоганов
Я – сын Ваш
Казановичи Герба «Гржимала»
Древнему роду Казановичей,
вписавшему яркие страницы
в историю и культуру
Беларуси и России, посвящается
[С. 14.]
.png)
...Сводная по отцу сестра Евлалии Казанович Лидия Павловна (в замужестве Езерская) родилась 27 мая 1866 года в Могилёвской губернии. Окончила Минскую гимназию. Состояла в партии эсеров, стала известной революционеркой. Именем Езерской после революции названа одна из улиц Могилёва.
В личном архиве Евлалии Павловны Казанович, который хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, имеется интереснейшая подборка документов, из которых прослеживается история жизни Лидии Павловны Езерской в период её участия в революционных событиях.
Первый раз Лидия Езерская была арестована в ночь на 29 января 1904 года как участник боевой организации эсеров, с 1903 года готовившей покушение на министра Плеве. Группу эту выдал некто Азедр, и начались массовые аресты.
Днём, когда в квартире Лидии Павловны производился обыск, туда пришёл Николай Иванович Ривкин, одетый в костюм мастерового. Несмотря на то, что Ривкин назвался крестьянином Сергеевым, его обыскали и обнаружили целый ряд нелегальных изданий. Николай Ривкин был также арестован и вместе с Езерской посажен на Таганку.
Следствие по этому делу закончилось 2 июля 1904 года. Из всех арестованных остались под следствием только Езерская, Ривкин и Крумбюгель.
Вначале ноября 1904 года содержавшиеся в Таганской тюрьме политические заключённые, в том числе Езерская, подали прокурору судебной палаты коллективное заявление. Они требовали скорейшего разрешения дел и направления их в суд к слушанию не позже 1 февраля 1905 года, а также освобождения из-под стражи. В случае, если эти требования не будут удовлетворены, подписавшиеся начнут голодовку с 10 ноября.
Так как власти не спешили идти на уступки, заключённые объявили голодовку. На четвертый день, 14 ноября, некоторые заключённые были освобождены под залог. Езерская, за неимением поручительства, осталась в тюрьме и вместе с другими арестованными продолжала голодать.
В студенческой среде начались волнения, был налажен выпуск листовок, на 22 ноября готовились уличные демонстрации.
Утром 21 ноября многие москвичи нашли в своих почтовых ящиках карточки следующего содержания: «В Каменщиках трое умирают голодной смертью и 21 близки к тому же».
Напряжённая атмосфера в обществе подействовала на судебные власти. 22 ноября прокурорский надзор объявил голодающим, что дела их будут наискорейшим образом отправлены в суд. После этого заключённые прекратили голодовку, а студенты отменили запланированные демонстрации.
Слушания велись с 15 января по 30 марта 1905 года в Московской судебной палате. На процессе арестованные вели себя корректно, однако когда судья вошёл в зал заседаний, отказались встать, демонстрируя неуважение к суду. Таким образом, первое заседание было сорвано.
Вторично дело разбиралось 30 марта в особом присутствии той же судебной палаты с участием сословных представителей, при закрытых дверях. На этот раз перед началом заседания председатель задал подсудимым вопрос, остаются ли они при своём первоначальном решении - не участвовать в суде. Подсудимые один за другим ответили утвердительно. «В таком случае, - заявил председатель, - нам остается исполнить свою обязанность, не обращая внимания на подсудимых...» Во время объявления приговора подсудимые сидели на своих местах, не обращая внимания на происходящее. Езерская читала книгу, остальные двое тихо разговаривали.
Приговором судебной палаты арестованные были присуждены к 1 году и 3 месяцам заключения в крепости. Но к ним был применён манифест от 11 августа 1904 года, и Езерская с товарищами очутилась на свободе.
Сразу после освобождения Лидия Езерская эмигрировала в Швейцарию, но через несколько месяцев возвратилась в Россию. 29 октября 1905 года совершила покушение на Могилёвского генерал-губернатора Н. М. Клингенберга, ранив его выстрелами из браунинга.
7 марта 1906 года осуждена Киевской судебной палатой. По какой-то счастливой случайности попала в руки гражданского, а не военного суда, поэтому приговор был относительно мягким: 13 лет и 6 месяцев каторги. Заключение отбывала сначала в Акатуйской тюрьме (вместе с представителями русского террора Сазоновым, Сикорским, Гершуни, Карповичем, Куликовским, Спиридоновой, Измайловичем, Биценко, Прашьян, Фиалка, Сидорчуком и др.), затем в Мальцевской.
Вечером 21 июня 1906 года осуждённые были погружены в поезд и отправлены в Акатуй, по дороге эсеровские организации встречали их овациями, устраивали многочисленные демонстрации и митинги, на которых выступала главным образом Спиридонова, которую Лидия Павловна с первой же минуты окружила каким-то романтическим обожанием.
В дороге сопровождавший партию конвой несколько раз сменялся, кроме начальника - полковника, бывшего почти всю дорогу навеселе - и фельдфебеля, который в Ачинске первым стал заговаривать с каторжанами. Особенно много он говорил с Лидией Павловной Езерской, причём «высказывал взгляды самые либеральные, на самом же деле был хитрой лисой и черносотенцем». В Сретенске железнодорожный путь заканчивался. Предстоял многодневный путь на лошадях, в тарантасах, под горячими лучами солнца. Спиридонова молча и неподвижно лежала рядом с Езерской, и только по крепко сжатым губам и сдвинутым бровям видно было, как её мучила боль во всём теле, но она не жаловалась.
В Акатуе местные политкаторжане устроили приезжим радушную встречу, для которой убрали всю тюрьму зеленью, цветами и плакатами.
По имеющимся свидетельствам заключённых, режим на каторге до начала 1907 года был очень либерален. «В Акатуйской тюрьме... было полное приволье. Выпускали гулять на честное слово далеко в лес человек по 60 за раз на весь день. А в соседней деревушке жили жены с детьми некоторых каторжан, и мужей отпускали к ним с ночевкой, так что в тюрьму они являлись только показаться; в самую тюрьму приходили на целый день жены с детьми, свободно ходили по двору и камерам. В пределах каменных стен жизнь каторги пользовалась полной автономией, сторожа заходили внутрь редко...»
В конце июля 1906 года, ко времени приезда Езерской и других каторжанок, число семей в деревне Акатуй сократилось до 17; массовые прогулки в лес были прекращены, некоторые льготы урезаны. Но всё же режим был свободный.
С середины августа 1906 года условия жизни каторжан в связи с многочисленными побегами стали ухудшаться. «Начали вежливо выпроваживать бесчисленное население родни заключенных из деревни Акатуй, наглухо запирать наружные ворота...»
Вот что пишет о жизни на каторге сама Лидия Езерская: «Между ужином и поверкой мы обычно гуляли по коридору. Одна из каторжанок, имевшая хороший голос и серьезный репертуар, пела. Огромным событием бывали редчайшие приезды родных. С громадным трудом добывались разрешения в район каторги, и, потратив массу усилий, проехав много тысяч верст, получали всего лишь 2-3 свидания матери, мужья, братья.
Через год после моего заключения приехала моя мать [* Вторая жена отца Езерской Павла Иларьеоича Казановича.]. Она поселилась в Александровском заводе и приезжала за 20 верст каждое воскресенье укутанная в несколько шуб, нагруженная передачей. Все приезжие делились общим достоянием. Вся тюрьма волновалась в ожидании гостей, вся тюрьма переживала впечатления свидания, мельчайшие подробности о которых передавались всем товарищам. Свидания происходили в крошечной привратницкой за воротами в присутствии старшего или начальника тюрьмы, а содержание разговора было строго ограничено “домашними делами”».
Некоторые заключённые, в том числе и Езерская, вели кружки, проводили общеобразовательные курсы, читали лекции по ряду вопросов. «На замечательно интересные лекции Гершуни по истории революционного движения в России собиралась вся тюрьмами, и из-за ворот приходил надзор и даже начальство, скромно прятавшееся в углы... Когда приходила почта, то газеты читались всей тюрьмой сразу, читал Куликовский или Гершуни... газеты были у нас в руках только первый год. Потом их пришлось увидеть в первый раз уже в 1917 году...»
Езерская была прекрасным товарищем. Об этом свидетельствует и такой факт. В конце января 1907 года осуждённым сообщили о возможной высылке женщин в Мальцевскую тюрьму. Товарищи постановили нс позволять увозить Школьник и Спиридонову, которые по состоянию здоровья могли не вынести дороги... В назначенный день, 15 февраля 1907 года, в 11 часов утра из Акатуя были отправлены Биценко, Измайлович, Фиалка, Давидович, а вслед за ними в 2 часа ночи и остальные - Спиридонова, Школьник, Езерская, - отказавшиеся вначале ехать в этот срок ввиду болезни.
Конвой забрал больных женщин и послал их вдогонку выехавшим ранее. В знак протеста Лидия Павловна хотела покончить жизнь самоубийством, и только уговоры Фиалки заставили её отказаться.
После этих событий было «произведено в вызывающе грубой форме усмирение Акатуйской тюрьмы - бритье голов, заковывание в кандалы, строжайшая изоляция камеры от камеры и, главное, разбивка руководящих сил по разным тюрьмам. Отдан был приказ пускать в ход оружие при первом случае неповиновения или протеста; библиотека была разгромлена, новый начальник тюрьмы <...> сжег книг более 300 названий».
В Мальцевской тюрьме день начинался в 8 часов утра. Каждую камеру обслуживала своя дежурная, причём дежурили по очереди. Освобождались только больные и слабые. Больным администрация прибавляла к пайку 1 фунт белого хлеба и кружку молока в день.
Долгое время камеры не запирались на день и заключённые имели возможность летом весь день проводить на воздухе. Постепенно эти льготы отменялись: с 1908 по 1910 год гуляли только в определённые часы 2 раза в день по 2 часа перед обедом и ужином. После ужина в коридор, где висела большая икона Николая Чудотворца, приходили также и уголовные, пели молитвы, что было для них обязательно.
Никакой работы в тюрьме не было. Поэтому заключённые занимались самообслуживанием: усердно мыли, скоблили, белили, устраивали грандиозные стирки, от которых первое время очень уставали.
Администрация не проявляла по отношению к заключённым особой жестокости. Надзирателями были добродушные старухи, которые находились в хороших отношениях с каторжными. Всякие связи между политическими и уголовными в женской тюрьме были строго воспрещены и ограничивались медицинской и денежной помощью, писанием писем.
Суровым испытанием для заключённых были зимы. Здания были старыми, печи изношенными. Поэтому стоял такой холод, что пролитая на полу вода замерзала. Выручали небольшие железные печурки, которые приходилось топить утром и вечером.
Вокруг Лидии Павловны Езерской по-прежнему группировались эсеры.
Жизнь по принципу полнейшей социализации имущества (никого не интересовало, кто получает, кто не получает деньги и посылки, так как всё шло в общий котел, в полное распоряжение «экономического» старосты) исключала всякие неловкости и обиды. Заключённые выбирали экономических старост, которые все получаемые деньги тратили на общие нужды. Больше всех, по 50 рублей каждый месяц, получали М. Беневская и А. Измайлович, Зина Бронштейн - 25 рублей в месяц.
Общий быт, а главное, социалистическая идеология совершенно нивелировали всех членов коммуны. Остатки избалованности, барских привычек были окончательно забыты.
Общим достоянием должны были стать и знания. В Мальцевской тюрьме была собрана прекрасная библиотека в 700-800 экземпляров. Проводились интересные кружковые занятия.
Маруся Беневская вела кружок по естествознанию, Надя Терентьева - по истории, Соня Измайлович - по литературе, Зина Бронштейн - по философии. Изучались математика и языки, больше французский. Наиболее авторитетными учителями французского языка считались Ира Каховская, Вера Штальтерфат и Лидия Павловна Езерская, причём у последней была особая система занятий: если ученица плохо знала урок, она заставляла се по словарю учить очень большое количество слов, начиная с буквы «А».
Будучи зубным врачом, Езерская занималась не только лечением заключённых, но и обучала зубоврачебному делу отбывающих вместе с ней наказание студентов-медиков, в частности Беневскую и Асю Щукину.
Лидия Павловна Езерская была больна чахоткой в серьёзной стадии, но умела так незаметно ею болеть, что многие и не подозревали опасности её недуга: «...полная, очень добрая, всегда заметная, С кем-нибудь читающая, кому-нибудь преподающая, всегда с шуткой и интересным разговором на устах, попахивая вечной папиросой, она ушла “по при вычке, по инерции”, как говорили мы про ее жизненную энергию, зная от доктора о тех кусочках легких, которыми она уже не дышала, а хрипела».
Благодаря комиссии по освобождению с каторги тяжело больных, в 1909 году Езерская была освобождена и выслана в Забайкалье, откуда в 1912 году переведена в Якутскую область на поселение.
В Якутске она была тем же бодрым и прекрасным товарищем для всех, как и в Акатуе, «умным и интересным собеседником, а для молодежи незаметным во многом помощником, при ревнивом оберегании всех от какого-либо огорчения собою. Еще в последний день она была на ногах и интересовалась всем буквально до последней минуты своей жизни...»
1 октября 1915 года Лидия Павловна умерла, не дождавшись воли, от бронхиальной астмы...
[С. 106-111; 118.]
Воспоминания Елены Казанович «Что видела, что слышала...»
...Метрическое свидетельство, выданное в Санкт-Петербургской Мало-Коломенской церкви, подтверждает, что я родилась 1 февраля 1898 года в городе над Невой, что мои родители: поручик 5-го Туркестанского стрелкового батальона Борис Ильич Казаноипч и законная жена его Ольга Николаевна, в девичестве Островская, оба первобрачные, и что при крещении меня нарекли Еленой.
Мои родители не были петербуржцами. Как тогда шутя говорили, я была «академическим ребёнком», то есть родилась в то время, когда мой отец заканчивал в Петербурге Николаевскую академию Генерального штаба.
Среди моих бумаг сохранился любопытный и совершенно бесполезный документ: свидетельство, выданное Департаментом Герольдии Правительствующего сената в том, что определением Правительствующего сената от 7 ноября 1913 года я утверждена в потомственном дворянском достоинстве со внесением в шестую часть родословной книги дворян Могилёвской губернии.
Меня удивляло, почему некоторые дворяне особенно кичатся тем, что они внесены именно в шестую книгу. Мне казалось, что первая должна быть лучше. Отец объяснил: родословные книги дворян были введены при Петре I, а в тот период, когда в России было «царей не слишком много, а более цариц», последние щедро жаловали дворянство различным временщикам и фаворитам отнюдь не за государственные заслуги и ратные подвиги. Кроме того, за крупные взятки в родословные книги было внесено порядочно всяких авантюристов, не имевших никакого отношения к дворянству. Шестую книгу составляли в царствование Александра I. Он был большим знатоком и любителем родословных книг и геральдики. Возмущённый путаницей в этих книгах, он взялся лично редактировать шестую книгу и тщательно проверял, чтобы туда заносились только старые дворянские роды, имеющие неоспоримое право на потомственное дворянство. Государь категорически запретил вносить в неё даже титулованных фаворитов предшествовавших царствований и новоиспечённых дворян. После того, как книга была закончена, в неё больше никого не вносили. Таким образом, шестая книга была не то что лучшая, а единственная и вполне достоверная.
Отец не придавал этому значения, никогда не упоминал, что он занесен в шестую книгу, и то же настоятельно советовал нам с братом. Должна сознаться, мы не всегда следовали его совету.
Родоначальником нашим был кабальеро Паоло ди Казанова, родом из Милана. У него были ещё какие-то имена и звания, но я их не помню.
Он прибыл в Польшу в свите королевы Боны Сфорца, женился на польке, был утверждён в польском дворянском достоинстве и приписан к польскому гербу «Гржимайло», который впоследствии был закреплён за нашим родом и в России.
У Паоло Казанова были три сына. Двое старших женились на польках и навсегда остались в австрийской Польше под фамилией Казановские. Младший из сыновей женился на белорусской помещице и поселился с ней в Могилёве на Днепре, возле которого были расположены её имения. Он получил к своей фамилии окончание ич и стал родоначальником Казановичей. Дети его уже были православными. После раздела Польши наш род, считавшийся русским, вместе с территорией перешёл к России, и предки мои получили русское дворянство. Род наш был очень старинным, но не знатным, и те предки, о которых я что-либо знаю, были военными.
Согласно семейному преданию, знаменитый авантюрист Казанова, будучи в России, задержался проездом в Могилёве. Могилёв в то время был очень бойким и весёлым городом. Возле него проходил знаменитый Екатерининский тракт. Город был крупным административным центром, в нём стоял большой гарнизон, сюда постоянно наезжали богатые русские и польские помещики, гвардейские и кавалерийские офицеры. Многочисленное еврейское население отличалось большой предприимчивостью, там шла бойкая торговля, было много модных лавок, в которых встречались и контрабандные товары. Состоявшаяся в Могилёве встреча Екатерины II с Иосифом II, австрийским эрцгерцогом, много способствовала расцвету города.
Казанова в Могилёве узнал, что один из окрестных помещиков - его однофамилец, и захотел с ним познакомиться. Имение прадеда находилось всего в 15 верстах от города, и сейчас же нашлись желающие доставить туда Казанову. Прадед принял гостей очень радушно, для развлечения итальянца организовал облаву на волков, от которой тот пришёл в восторг. Казанова прогостил у деда трос суток, много рассказывал о своих приключениях, время прошло очень весело.
Родственных связей они не установили. Наш предок был из рода миланских Казанов, а прославленный авантюрист - коренной венецианец. Дедушка ещё видел благодарственные письма на французском языке, присланные Казановой прадеду. Они достались старшему брату дедушки, как и многие другие документы.
Кроме этого эпизода, я помню о прапрадеде только то, что он служил под командой Суворова, участвовал в боях под Фокшанами и Рымниным, что у него было три сына, все трос участники Отечественной войны 1812 года, и что один из них был убит под Тарутино.
Прадед мой Василий Казанович начал службу в Ахтырском гусарском полку и прошёл от начала до конца всю Отечественную войну 1812 года.
Его прославленный однополчанин Денис Давыдов упоминает о нём в своих записках: «Рано 14-го числа мы выступили к Бслыничам. На подходе встретили мы Ахтырского гусарского полка поручика Казановича, который полагая край сей очищенным от неприятеля, ездил из полка к родителям своим для свидания с ними и во время открытого двухдневного пребывания у них видел дом родителей, посещаемый несколько раз грабителями из Белынич. Он, узнав о приближении моем к сему местечку, сел на конь и поскакал мне навстречу, чтобы уведомить меня о пребывании неприятеля в местечке, о числе оного и вместе с тем, чтобы быть вожитым моим по дорогам, более ему нежели мне известным».
Прадед мой ездил в своё родовое имение Ермоловичи не только для свидания с родителями: он организовывал партизанские отряды из окрестных крестьян и руководил ими. Впоследствии полковник Руднев, ведавший архивами Ахтырского гусарского полка, говорил мне, что, по данным этих архивов, прадед мой организовал партизанское движение по всей Беларуси и действовал даже успешнее Дениса Давыдова. «Только что мемуаров не писал», - добавил он.
Не умаляя заслуженной славы Дениса Давыдова, этому можно верить, так как прадед действовал на территории своей родной Беларуси, прекрасно зная местность, и говорил с крестьянами на их языке. При этом он был человеком решительным и отважным. Отец уже не застал его в живых, но помнил многие его рассказы со слов деда.
Мне запомнилось, как он рассказывал, что французы, входя в деревню, первым делом забирали у крестьян лошадей. В крестьянском хозяйстве лошадь была в то время главной опорой, и утрата сё являлась страшным бедствием. Крестьяне запомнили французское слово «сhеvаl» (шваль) - «лошадь» и грозили кулаками вслед уходящим врагам, злобно говоря: «У, шваль проклятая!» Отсюда появилось наше бранное слово - шваль, что в переводе означает всего лишь лошадь.
И наоборот, когда жалкие остатки разбитой наполеоновской армии, замёрзшие и голодные, пробирались к границе, они при встрече с крестьянами подымали руки и лепетали: «Сhеrs аmis, сhеrs аmis!» - «Дорогие друзья, дорогие друзья!»
Вот уж поистине «врагов мы в прахе не топтали» - крестьяне уже добродушно-презрительно говорили: «Ишь шерамыжники пришли» - и подкармливали вчерашних насильников. Так что слово «шерамыжник» - память о войне 1812 года...
[С. 169-172.]
Тем временем жизнь в Могилёве шла своим чередом. Тётя Оля вышла замуж вскоре после того, как Островские побывали в Чемерном. Её руки добивались многие, но ей никто не нравился. И вот на одном из балов в дворянском собрании появился приезжий стройный красавец со звучной фамилией Левис оф Менар, по его утверждению, потомок шотландских королей. Он сразу обратил внимание на тётю Олю и попросил, чтобы его представили. Весь вечер он не отходил от неё, танцевал все танцы подряд только с ней. По тем временам это было явным неприличием. Не полагалось танцевать даже два танца подряд с одним и тем же кавалером. Но тётя никого и ничего не замечала, не сводя влюблённых глаз со своего партнёра. А к разъезду с бала объявила своим ошеломлённым родителям, что Левис сделал ей предложение и она согласилась стать его женой. Не только родители, но и весь Могилёв был взбудоражен. Одни находили такой поворот дела необыкновенно романтичным, другие - скандальным.
Кроткая, скромная тётя Оля проявила необычайное упорство. Напрасно её уговаривали повременить, подумать, узнать поближе своего избранника, который в Могилёв как с луны свалился. Тётя твердила, что она никогда никого, кроме Левиса, не полюбит, и что, если её разлучат с ним, она умрёт. Дедушка, естественно, не хотел смерти своей любимой дочери и уступил. Со своей стороны божественный Перси (его звали Персифаль) также уверял, что он умирает от любви, и всячески торопил свадьбу. Между тем о нём никто ничего не знал. Но в Могилёве такое положение не могло долго продолжаться, там были факторы. Еврей-фактор былых времён мог один с успехом заменить 10 информационных бюро и столько же бюро добрых услуг. Уже через неделю «придворный» фактор бабушки - Мендель - осторожно сообщил ей, что у потомка шотландских королей нет ничего, кроме больших долгов. Он служил в Петербурге в блестящем гвардейском полку, но вынужден был выйти в отставку из-за долгов и каких-то карточных историй, что друзья с трудом устроили ему место земского начальника в Быхове, что он приехал туда без гроша и уже задолжал всем, кому можно и кому нельзя. «И разве это муж для панны Ольги, и разве Быхов - это город для неё? И, кроме того, извините, он же картёжник».
Бабушка взволновалась, но дедушка взял сторону дочери: он не станет слушать сплетен факторов, не в деньгах счастье, у него в полку были товарищи, чудесные малые, которые смолоду кутили и картёжничали, бывая в долгу как в шелку, а потом образумились и теперь почтенные, всеми уважаемые люди. И этот самый Перси нс может не образумиться, женившись на Ольге. А уж дедушка её обеспечит и создаст положение её мужу. Счастье дочери ему всего дороже. И он стал бы противиться её браку, только если бы её выбор пал на заведомого негодяя. Дедушка не подозревал, что его будущий зять принадлежит именно к этой категории людей.
Справили блестящую свадьбу. Все Островские получили приглашения, но маму, тогда ещё гимназистку, не взяли на свадьбу. Смешавшись с толпой зрителей, она на всю жизнь запомнила мелькнувшую через окно кареты тётю Олю в облаке воздушной фаты, в сиянии красоты и неземного счастья. Поистине «мимолётное виденье».
А потом... Дедушка уплатил все быховские и могилёвские долги Перси, купил, отделал и обставил молодым в Быхове уютный особняк, подарил прекрасный выезд. Тётя получила в приданое крупную сумму в процентных бумагах, фамильные драгоценности: серебро, хрусталь, фарфор, чудесные меха, не говоря уже о всяких «тряпках», постельном и столовом белье из тончайшего полотна. А примерно через год дедушка поехал в Быхов навестить Олю. Он застал её одну, бледную, осунувшуюся. На его тревожные расспросы дочь отвечала, что всё у неё в порядке, просто она беременна. Но дедушка её не узнавал: всегда любящая, внимательная, она точно тяготилась его присутствием, вставала, уходила, даже не предложила с дороги закусить или выпить чая. Дедушка решил уехать и, уже прощаясь, точно по наитию, достал сторублёвку: «Вот тебе на булавки». И вдруг Оля, рыдая, бросилась ему на шею: «Спасибо, спасибо!» Дедушка был потрясён: что такое? Его дочь рыдает из-за полученной сторублёвки? Мало-помалу он выяснил обстановку. Перси реализовал процентные бумаги, продал выезд, заложил дом, драгоценности, неделями где-то пропадал. Наконец три дня назад явился и потребовал, чтобы она попросила у дедушки выслать ей 10 тысяч, и когда тётя отказалась, страшно рассердился, уехал и с тех пор не появлялся, а она сидит без копейки денег.
- Брось негодяя и едем со мной домой.
- Нет, нет. Он вовсе не негодяй, а прекрасный, благородный человек, - она по-прежнему его любила. - Он просто попал и дурную компанию...
Дедушка всё же увез её в Чемерное. Вскоре туда же явился и Перси, любящий, кающийся, вкрадчивый. В конце концов, под угрозой самоубийства - «долг чести», он выманил у дедушки 10 тысяч рублей (продали несколько десятин леса) и уехал в Быхов «последний раз расплатиться с долгами».
После очень тяжелых родов у тёти родился сын Анатолий. Перси вернулся в Чемерное. Но тут как раз состоялась свадьба к тётиной кузины Лидии Павловны Казанович и помещика Езерского. Вся молодёжь поехала на свадьбу, в том числе и Перси. В разгар веселья из Чемерного пришло известие, что у тёти Оли родильная горячка и врачи говорят, что надо готовиться к худшему. Дядя Серёжа, очень любивший сестру, отравился верхом в Чемерное. Перси должен был приехать следом. Но время шло, а Перси не появлялся. Тётя металась в жару и жалобно звала: «Перси, Перси». За ним послали гонца. Перси метал банк и вовсе не собирался уезжать. Но его партнёры, все заядлые картёжники, узнав, в чём дело, немедленно прекратили игру и усадили Перси в коляску.
Прибыв в Чемерное, Перси нагло заявил дедушке: «Я не войду к Оле, пока вы не дадите мне десять тысяч, они мне нужны до зарезу». У дедушки в то время не было таких денег, но он дал слово, что завтра же достанет ему деньги, только бы он успокоил его умирающую дочь. Королевский потомок знал, что на дедушкино слово можно положиться, и соблаговолил проследовать к умирающей жене и даже прикинулся нежным, любящим мужем. Через некоторое время он вышел оттуда и сообщил, что «Оля хочет написать завещание». Но тут пришёл в бешенство обычно сдержанный дядя Серёжа:
- Я не позволю тебе мучить сестру каким-то завещанием и обобрать собственного сына.
- В таком случае я сразу же уезжаю.
- Нет, ты не уедешь, а пойдешь к жене и будешь себя вести так, как если бы ты был порядочным человеком. Иначе, даю слово, я пристрелю тебя, как собаку!
Перси струсил и в сопровождении дедушки и дяди вошёл в комнату умирающей, опустился перед ней на колени, окликнул и взял за руку. И так велика была её любовь, что она встрепенулась, счастливая улыбка тронула запёкшиеся губы, она бросила последний взгляд на Перси, затем её прекрасные глаза закрылись навсегда.
С дедушкой в ту же ночь случился первый удар.
Перси не стало ходу в Могилёве. Все любили дедушку, восхищались тётей Олей, никто не подавал ему руки ни в Могилёве, ни в Быхове. Получив от дедушки деньги, он уехал в Смоленск. К сожалению, ненадолго. Тётин сын оказался здоровым ребенком, ему сразу нашли кормилицу, весь дом нянчился с маленьким Толей. Бабушка с дедушкой в нём души не чаяли. И вот однажды ночью к чемернянскому дому подкатили извозчичьи сани, и из них вылез не кто иной, как Перси! Подняв на ноги весь дом, он объявил, что приехал за сыном. Бабушка с дедушкой потеряли голову. По закону, он имел право забрать ребенка. Старики чуть не на коленях молили его не губить сына. Дедушка выдал вексель на крупную сумму и отдал всю свою наличность. Любящий папаша уехал...
Он еще не раз творил подобные набеги, пока, наконец, могилёвский предводитель дворянства д’Андре, уже после смерти дедушки, не уговорил бабушку написать Перси, что она осталась без всяких средств, не может больше содержать внука и просит его забрать. Д’Андре со своей стороны официально поддержал просьбу бабушки. После этого о Перси больше не было ни слуху ни духу.
[С. 184-188.]
РОДОСЛОВНЫЕ РОСПИСИ. КАЗАНОВИЧИ
Род Казановичей признан в дворянстве определениями Правительствующего сената от 11. 03. 1781 г., Могилёвского дворянского депутатского собрания от 01. 09. 1805 г. Утверждён указами Сената от 24. 09. 1781 г. и 23. 02. 1843 г.
«Родоначальником нашим был кабальеро Паоло ди Казанова, родом из Милана. У него были ещё какие-то имена и звания, но я их не помню.
Он прибыл в Польшу в свите королевы Боны Сфорца, женился на польке, был утверждён в польском дворянском достоинстве и приписан к польскому гербу «Гржимайло», который впоследствии был закреплён за нашим родом и в России.
У Паоло Казанова были три сына. Два старших женились на польках и навсегда остались в австрийской Польше под фамилией Казановские. Младший из сыновей женился на белорусской помещице и поселился с ней в Могилёве на Днепре, возле которого были расположены её имения. Он получил к своей фамилии окончание ич и стал родоначальником Казановичей. Дети его уже были православными. После раздела Польши наш род, считавшийся русским, вместе с территорией перешёл к России, и предки мои получили русское дворянство» (из воспоминаний Елены Борисовны Казанович).
I КОЛЕНО
1 Никипор
II КОЛЕНО
2/1 Пилип Никипорович Казанович, могилёвский мещанин. Продал в 1577 г. Окулу Василевичу участок земли в г. Могилёве, о чём тот упоминал в тестаменте от 06. 03. 1579 г.: «...Пляц на улицы Косковской, куплены от Пилипа Козановича...» 1
[С. 286.]
VIII КОЛЕНО
28/19 Иларий (Гилярий) Гаврилович Казанович. Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 01. 09. 1805 г. признан в дворянстве с внесением в 6-ю часть родословной книги дворян Могилёвской губернии 138. В списке штаб- и обер-офицеров Ахтырского гусарского полка, принявших участие в Бородинском сражении, под № 19 значился «поручик Казанович 2-й Г. Г.» 139. В списке владельцев имения Кудин Могилёвского уезда 1815 г. указано: «5. ... Гиляры Казанович, разных орденов кавалер. Служит ныне в военной службе в Ахтырском гусарском полку штабс-ротмистром. Холост. От роду ему 22-ой год» 140.
Из формулярного списка о службе и достоинстве ротмистров и штабс-ротмистров Ахтырского гусарского полка от 01. 12. 1814 г. следует: «16. Кавалер ордена Св. равноапостольного князя Владимира 4-й степени и золотой сабли с надписью “За храбрость”.
Гилярий Гаврилов сын Казанович 2-й.
[Отроду] 22 лет.
В службе корнетом - [1]809, февр. 2 - определен в сей полк.
Поручиком - [1]811, мая 28.
За отличие штабс-ротмистром - [1]814, июля 31 - в сем полку.
Бытность в походах и действительных сражениях:
[1]809 г. - мая с 23 ноября по 22 число - в Галиции.
[1]812 г. - в российских пределах в армии г. генерала от инфантерии князя Багратиона.
В сражениях: июня 28-го - под м. Миром, 30 - Романовым, 11 июля - д. Новоселки и Салтановке, августа 24 и 26 - при с. Бородине, где и ранен.
[1]813 г. — Герцогстве Варшавском, Шлезии. 14 августа - над рекой Кацбах и Саксонии, октября 4, 5, 6 и 7 - при г. Лейпциге.
[1]814г. - во Франции в сражениях генваря 17 - при Бриенн-ле-Шато, 20 - с. Ла-Ротьер, 24 - Судрон, 28 - Ла-Ферт се Фуарно, 30 - м. Монмираль, 31 - Шато-Тьери, 23 февраля - с. Краон, 25 - город Ааон и 13 марта - с. Фер-Шампенуазе находился и за оказанные отличия в разных делах награжден орденом Св. равноапостольного князя Владимира 4-й степени с бантом и золотой саблей с надписью “За храбрость”.
Российский, французский язык и арифметику знает.
[В домовых отпусках] не бывал.
[В штрафах] не бывал.
В комплекте при полку.
[К повышению] достоин». 141.
Подполковник.
По раздельному акту с другими наследниками получил по наследству от отца деревню Большой Кудин и село Малый Кудин Белынецкой волости (утверждён 18. 01. 1835 г. Могилёвской палатой гражданского суда). С 1838 г. имение состояло в залоге в Могилёвском приказе общественного призрения (ссуда в 18 710 руб. серебром на 26 лет). По 10-й ревизии - 269 душ, в пользовании которых состояло 1346 десятин земли. Сумма годового оброка - всего 1936 руб. 80 коп. Мирской приговор составлен 17. 01. 1862 г. Выкупная сумма определена по капитализации в 24 210 руб. (т. е. то, что получил владелец от государства, а крестьянам эта сумма рассрочена на 49 лет) и дополнительной плате от крестьян в 8700 рублей. В 1862-1863 гг. велось выкупное дело, 05. 09. 1863 г. представлено на утверждение в Могилёвское губернское по крестьянским делам присутствие. 941 десятина перешла в собственность крестьян, за помещиком осталось 405 десятин земли.
Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 12. 09. 1841 г. вместе с детьми Алексеем, Елизаветой и Анной сопричислен к роду с внесением в 6-ю часть родословной книги дворян Могилёвской губернии, утверждён указом Правительствующего сената от 28. 03. 1843 г., № 4762 142.
Определением Смоленского дворянского депутатского собрания от 16. 03. 1859 г. по прошению от 03. 12. 1858 г. («желая участвовать в делах и выборах Смоленского дворянства») 143, на основании указа Правительствующего сената за № 4762, данного 22. 03. 1843 г. в Могилёвское дворянское депутатское собрание, подполковник Иларий Гаврилович Казанович вместе с детьми Алексеем, Павлом, Елизаветой и Анной внесён в 6-ю часть родословной книги дворян Смоленской губернии 144. Утверждён указом Правительствующего сената по Департаменту Герольдии от 03. 02. 1860 г., № 1240 145.
По наследству досталось 276 душ мужского пола и 270 - женского, позднее в приданое получил 376 душ мужского пола и 370 - женского.
В докладной записке Могилёвской дворянской опеки в Могилёвское губернское правление от 23. 07. 1854 г. сказано об установлении опеки над деревней Кудин помещика Илария Казановичаза долг Могилёвскому приказу общественного призрения: «Докладывано: Могилевское губернское правление указом от 8 июля за № 14760, давая знать, что в удовлетворение отношению Могилёвского приказа от 7 мая за № 2812 вследствие неплатежа помещиком Иларием Казановичем следуемого по займу его в приказе 4666 р. срочного долга756 р. 88 к. по залогу в оном имения его Могилевского уезда состоящего из Большого Кудина 176 и селе Малом Кудине 85, итого 261, а за выкупом 1 - 260 душ, Могилевскому земскому суду предписано потребовать от помещика Казановича уплаты просроченного долга, если же по первому востребованию денег не уплатит, то описать выше помянутое имение во всем его составе, как подвергнуто в залог. Дворянской опеке предписывает к нахождению при описи имения помещика Казановича командировать своего члена, а, между тем, тот час принять оное в свое ведение с учреждением надлежащего опекунского управления, поступающие же доходы отсылать полностию в Приказ, употребляя лишь из оных нужное количество на удовлетворение текущих Государственных повинностей к имению относящихся.
Приказали: Для нахождения при описи имения командировать заседателя, о чем ему дать [знать], а могилевскому земскому заведомо послать указы и предписать для учреждения опекунского управления один экземпляр оной представить в сию опеку. О каковом распоряжении Могилевскому губернскому правлению донести» 146.
С 1862 г. крестьяне Большого Кудина и Малого Кудина Могилёвского уезда начали выкупать землю у помещика Илария Гавриловича Казановича. Сохранилась уставная грамота этих сёл от (?). 03. 1862 г.: «В селениях: селе Малом Кудине и деревне Большом Кудине значится по 10-й народной переписи мужского пола душ: дворовых - 11, крестьян - 269. Из них отпущено после ревизии на основании 21-й и 22-й ст. Высочайше утвержденных положений об устройстве дворовых людей: дворовых - 11, крестьян - 00. За тем состоит на лицо: дворовых - 00, крестьян - 269. За тем должны на основании положения получить в пользование поземельный надел 269 ревизских мужского пола душ. Всей земли состояло в пользовании крестьян до обнародования положения о крестьянах 1346 десятин 1293 квад. саж. Из них собственно под крестьянскою оселостию 65 десятин 1052 квад. саж. ...За предоставленную в постоянное пользование крестьянам землю в количестве 941 дес. 1200 квад. саж. причитается на основании положения оброка с каждого душевого надела 7 руб. 20 коп сер. в год, а со всех 269 душ надела 1936 руб 80 коп. сер. в год...» 147.
Жена - Елизавета Дмитриева,*1810 г.р.
[С. 403-405.]
IX КОЛЕНО
43/25 Илья Васильевич Казанович, родился 04. 06. 1822 г. в г. Курске, крещён 08. 06. 1822 г. в Введенской (что в Ямской Слободе) церкви. Крёстные - дивизионный командир генерал-лейтенант Илья Михайлович Дука и генерал-майор Фёдор Клементьевич Гейсмар 161. Унаследовал имение Чемерное возле Могилёва. Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 13. 09. 1833 г. сопричислен к дворянскому роду Казановичей с внесением в 6-ю часть родословной книги дворян Могилёвской губернии 162.
«Илья Васильевич... по окончании Полоцкого кадетского корпуса и артиллерийской школы был направлен в конную артиллерию. Деду не повезло. Его отец был участником истинно народной Отечественной войны 1812 года, а ему пришлось участвовать в Венгерской кампании 1848 года. Кампания эта была очень непопулярна в войсках, и дед говорил, что они всей душой сочувствовали венграм. “Но что делать? - добавлял он. - Русские не привыкли плохо воевать, и мы сражались на совесть” (из воспоминаний Елены Борисовны Казанович).
Сохранился Формулярный список отставного штабс-ротмистра лейб-гвардии уланского Его Величества полка от 15. 11. 1886 г.: «Имеет медали серебряную в память войны с венгерскими мятежниками в 1849 г., бронзовую в память войны 1853-1856 г. и бронзовую за усмирение польского мятежа 1863 г., имеет Высочайше утвержденный знак отличия 24 ноября 1866 г. за поземельное устройство государственных крестьян и орден Станислава третьей степени, награжден 24 июня 1884 г. Содержания получает в год 2000 рублей.
Воспитывался в Полоцком кадетском корпусе и при выпуске на службу произведен в прапорщики в артиллерию 30 августа 1841 г. Зачислен во 2 конно-артилерийскую бригаду в конно-легкую № 3 батарею, куда отправился - 22 сентября 1841.
Назначен к исправлению должности бригадного квартермистра - 1 октября 1844.
Зачислен обратно во фронт - 7 сентября 1847.
Переведен в 6 артиллерийскую бригаду в легкую № 6 батарею - 12 декабря 1847.
Произведен в подпоручики — 28 января 1848.
Произведен в поручики - 3 июня 1849.
Приказом по военно-учебным заведениям за №1196 прикомандирован к 2-му кадетскому корпусу - 3 июля 1850.
Приказом по военно-учебным заведениям за № 1685 прикомандирован к лейб-гвардии канскому Его Величества полку для испытания по службе - 26 февраля 1853.
По высочайшему приказу зачислен в этот полк поручиком - 26 марта 1854
Приказом по Гвардейским и Гренадерскому корпусам объявлено Высочайшее благоволение при вступлении на престол Государя Императора Александра Николаевича в числе прочих бывших подчиненных Его Величества - 19 февраля 1855.
Уволен по домашним обстоятельствам от службы штабс-ротмистром - 21 июля 1859.
Назначен мировым посредником 1-го участка Могилевского уезда Могилевской губернии -1 мая 1863.
За упразднением должностей мировых посредников, утвержден непременным членом Могилевскаго уездного по крестьянским делам присутствия, как видно из уведомления управляющего Министерством Внутренних дел от 5 августа 1878 г. за № 5209 последовавшего на имя начальника Могилевской губернии.
В войну с Венгерскими мятежниками в 1849 г. под начальством генерал-адъютанта Граббе находился в составе войск, охранявших берега Эстляндии в 1854 и 1855 гг. В 1856 г. находился в составе отряда войск Гвардейских и Гренадерского корпусов, собранных в Москве по случаю Священнейшего коронования Их Императорских Величеств» 163.
Илья Васильевич «после венгерской кампании за боевые заслуги был переведен в лейб-гвардии уланский Его Величества полк. В те времена перевод в гвардию считался выдающейся наградой. В Крымскую кампанию дед стремился попасть в Севастополь, но их полк направили в г. Ревель (Таллинн), так как там ожидали высадки англичан. В то время была нехватка артиллеристов. И дед гордился единственным в своем роде случаем: он, в уланском мундире, командовал батареей береговой артиллерии» (из воспоминаний Елены Борисовны Казанович). В г. Ревеле Илья Васильевич познакомился со своей будущей женой.
Совладелец (вместе с женой) имения Чемерное (2240 десятин земли), деревни Голынец Буйницкой волости Могилёвского уезда и губернии, перешедшей им по купчей крепости, совершённой в Могилёвской палате гражданского суда 16. 01. 1857 г. (по 10-й ревизии - 77 душ, в пользовании которых состояло 193 десятины земли).
Выкупная сумма определена по капитализации в 5376 рублей (т. е. то, что получил владелец от государства, а крестьянам эта сумма рассрочена на 49 лет) и дополнительной плате от крестьян в 1344 рублей. Выкупное дело велось в 1863 г., 05. 09. 1863 г. представлено на утверждение в Могилёвское губернское по крестьянским делам присутствие. Все 193 десятины земли перешли в собственность крестьян.
В списке населённых мест Могилевской губернии и 1908 г. значилось: «Вендорожская волость Могилсвский уезд фольварок Чемерное, принадлежит дворянам Илье Васильевичу и Цецилии Густавовне Казановичам. Количество земли: удобной -1114 десятин, неудобной - 10 десятин, под лесом – 220 десятин, всего – 1344 десятины, число дворов - 3, число жителей: мужчин -13, женщин -17» 164.
Умер от разрыва сердца.
Жена - Лидия-Цецилия-Элеонора Густавовна Эренбуш (фон Эренбуш), родилась 24. 05. 1836 г. в г. Ревеле, крещена 19. 06. 1836 г. в церкви Святого Олафа (Олае, Олевисте), евангелическо-лютеранского вероисповедания, дочь действительного статского советника Густава фон Эренбуша и Лидии-Элеоноры Ивановны Жирард 165. Свободно владела четырьмя языками: немецким, французским, английским и итальянским. «После окончания Крымской кампании дедушка вышел в отставку в чине ротмистра и женился на Цецилии Эренбуш. Она к тому времени была круглой сиротой и жила со своей тёткой и младшей сестрой. После свадьбы, на которую приезжал Пирогов, молодые уехали в Могилёв, где у них были три дома, но большой частью жили в Чемерном. Дедушка служил по выборам» (из воспоминаний Елены Борисовны Казанович).
Сохранился план от 05. 12. 1898 г. фольварка Чемерное, принадлежавшего Цецилии Густавовне Казанович 166. В списках землевладельцев Могилёвского уезда Могилёвской губернии 1911 г, участвовавших в первом отделении земского избирательного собрания на трёхлетие, значилась: «№ 20 Казанович Цецилия Густавовна, количество земли, обложенной земским сбором - 276 дес., владела им. Чемерное Вендорожской вол.» 167. По списку землевладельцев Могилёвского уезда 1916 г. значилась: «№ 35 Казанович Цицилия Густавовна, им. Чемерное Вендорожской вол., 269 дес» 168.
«Все говорили, что бабушка Цецилия Густавовна в молодости была очень хороша собой, в старости на сё морщинистом, бледном лице не сохранилось никаких следов былой красоты: только бесконечно грустные карие глаза всё ещё были хороши. Она была очень добра, очень ласкова, и я не помню, чтобы она когда-либо сердилась или сделала хоть малейшее замечание мне или кому-либо другому. Очень молчаливая, бабушка никогда ни на что и ни на кого не жаловалась» (из воспоминаний Елены Борисовны Казанович).
Сестра Цецилии Мария Густавовна Эренбуш была замужем за Павлом Илариевичем Кагановичем (см. «Казановичи» 48/28).
Отец Цецилии и Марии - Густав-Гиронимус (Густав Егорович) Эренбуш, *1808 г. р, сын учителя. Член (оператор) Эстляндской врачебной управы, затем Гарриенский уездный врач, доктор медицины, надворный советник (21. 02. 1841 г., со старшинством с 17. 03. 1839 г.). Определением Санкт-Петербургского дворянского депутатского собрания от 18. 11. 1844 г. признан в потомственном дворянстве по собственным заслугам и внесён вместе с женой и детьми в 3-ю часть родословной книги дворян Санкт-Петербургской губернии. Утверждён указом Временного Присутствия Герольдии от 04. 03. 1845 г., № 5196. Дело по доверенности велось братом жены, штабс-капитаном лейб-гвардии Семёновского полка Федором Ивановичем Жирардом. Был «талантливым врачом, доцентом Дерптского университета. Он был очень дружен с Николаем Ивановичем Пироговым. Прадед рано умер от туберкулёза, оставив бабушку и её сестру круглыми сиротами. Пирогов был одним из опекунов. Материально они были вполне обеспечены и в этом отношении не доставляли ему хлопот. Но он всегда следил за ними, до самой своей смерти переписывался с бабушкой <...> У неё на столе всегда стоял портрет Пирогова с собственноручной надписью <...> Николай Иванович был крёстным моего отца, и бабушка хотела назвать сына в его честь, но Пирогов сам выбрал ему имя - Борис Своего же сына он назвал Владимиром» (из воспоминаний Елены Борисовны Казанович).
Мать Цецилии и Марии - Лидия-Элеонора Ивановна Жирард, родилась 20. 04. 1814 г. в г. Ревеле.
Ее отец Иоганн-Карл (Жан-Шарль) Жирард (с 31. 05. 1863 г. - барон Жирард-де-Сукантон) родился 02. 06. 1785 г. в г. Ревеле, сын французского барона, Ревельского гласного именитого гражданина, асессора в Ревельском губернском магистрате, впоследствии бургомистра и купца 1-й гильдии. Агент французского консульства, английский консул, бургомистр г. Ревеля, купец 1-й гильдии, председатель Ревельского коммерческого суда и Комиссии для взимания казённого питейного сбора, глава торгового дома «Клейгильс и сын», коммерции советник, потомственный почётный гражданин. Владелец трёх каменных домов, двух каменных кладовых и сада в г. Ревеле и благоприобретённых двух кладовых и дома в Ревеле, имения Реаль и порта Кунда в Эстляндской губернии. Указами Сената от 01. 08. 1860 г., № 6817 и 16. 01. 1861 г., № 435 разрешено пользоваться в России принадлежавшим его роду во Франции потомственным дворянством с фамилией Жирард-де-Сукантон. Указом Сената от 31. 05. 1863 г., № 3446 возведён с нисходящим потомством в баронское Российской империи достоинство; грамота дана в 1866 г. Высочайше утверждённый 23. 05. 1882 г. герб рода баронов Жирарда-де-Сукантон внесён в Общий Гербовник дворянских родов Всероссийской Империи (часть XII, № 35). Жена - Элеонора-Иоганна (Жанна)-Христина Ширман (Шейрман, Шейерман), бракосочетание 08. 06. 1810 г. Владелица благоприобретённого имения Кунда и островов Грос и Клейн в Эстляндской губернии.
Лидия-Элеонора Жирард имела братьев и сестёр:
1. Шарль (Карл)-Эдмунд, родился 01. 12. 1810 г. в г. Ревеле. Старшина Ревсльской большой купеческой гильдии. Умер в 1861 г. Жена - Генриетта-Паулина (Полина) Гальнбек, бракосочетание в 1837 г. Их сын Иоганн-Карл-Мориц родился 10. 01. 1846 г. в г. Ревеле.
2. Теодольф (Фёдор Иванович), родился 02. 02. 1812 г. в г. Ревеле. Штабс-капитан лейб-гвардии Семёновского полка (01. 01. 1841 г.). Определением Санкт-Петербургского дворянского собрания от 29. 04. 1844 г. за собственные заслуги признан в потомственном дворянстве и внесён во 2-ю часть родословной книги дворян Санкт-Петербургской губернии, о чём ему была дана дворянская грамота от 02. 06. 1844 г., № 2027. Указ об утверждении этого определения последовал из Временного Присутствия Герольдии 05.12.1844 г., № 23691. Отставной гвардии полковник, тихвинский помещик. В 1861 г. записан в родословную книгу дворян Новогрудской губернии. Жена - Юлия Ивановна Эстрейх, дочь коллежского советника, бракосочетание в 1843 г. Их сын Иоганн-Теодольф-Лео родился 19.06.1855 г. Ротмистр лейб-гвардии конного полка, впоследствии гвардии полковник. В 1869 г. получил грамоту на баронское достоинство. Его усыновленный воспитанник Лев-Роман-Павел (Лев Львович, Лев Фёдорович) Фореман, сын Густава Форемана и Эмилии-Софии Мерк, по усыновлению барон Жирард-де-Сукантон, родился 07. 02. 1886 г. Высочайшим указом от 19. 01. 1912 г. разрешено «во всех случаях требования подлежащими властями или учреждениями метрическое свидетельство о рождении его заменять свидетельством на баронское достоинство»; свидетельство на баронское достоинство от 15. 03. 1912 г., № 901 (указ Герольдии от 07.05.1912 г.).
3. Артур, родился 19. 03. 1813 г. в г. Ревеле. Жена-Мария Берг. Их сыновья: Иоганн-Карл-Степан, родился 06. 09. 1843 г. в имении Кунда Эстляндской губернии; Клавдий-Антон-Гастон, родился 06. 05. 1845 г. в имении Кунда Эстляндской губернии.
4. Гсрда-Доротея, родилась 12. 11. 1816 г.
5. Анна-Шарлотта, родилась 12. 07. 1818 г. Муж - Карл Гальнбек, консул.
6. Женни (Жанна-Элеонора), родилась 20. 02. 1821 г.
7. Жан-Шарль (Иоганн-Карл, Джон), родился 10. 08. 1826 г. в г. Ревеле. Жена - Вильгельмина-Генриетта-Августа Гентшель. Их сыновья: Жан-Вильгельм-Евгений, родился 27. 08. 1853 г. в имении Кунда Эстляндской губернии; Алсксей-Гентшель-Оливье, родился в г. Ревеле 12. 02. 1857 г. ...
45/28 Анна Иларьевна Казанович, родилась 02. 04. 1827 г., крещена 04. 04. 1827 г. в Воронежском Троицком соборе. Восприемники - 2-й драгунской дивизии генерал и кавалер Степан Яковлевич Репнинский и жена коллежского советника Михаила Дмитриевича Куликова Елизавета Марковна 171. Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 12. 09. 1841 г. сопричислена к дворянскому роду Казановичей с внесением в 6-ю часть родословной книги дворян Могилёвской губернии, утверждена указом Правительствующего сената от 28. 03. 1843 г., № 4762 172. По семейным спискам 1841 173, 1844 гг. 174, проживала в имении Кудин Могилёвского уезда с семьёй отца - Могилёвского помещика, отставного подполковника и кавалера Илария Гавриловича Казановича. Определением Смоленского дворянского депутатского собрания от 16. 03. 1859 г. внесена в 6-ю часть родословной книги дворян Смоленской губернии 175. Утверждена указом Правительствующего сената по Департаменту Герольдии от 03. 02. 1860 г., № 1240 176.
46/28 Елизавета Иларьевна Казанович, родилась 21. 01. 1829 г. в селе Кудин, крещена 31. 01. 1829 г. в Ильковецкой Петропавловской церкви Могилёвского уезда. Восприемница - жена помещика Корольки Екатерина Петровна 177. Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 12. 09. 1841 г. сопричислена к дворянскому роду Казановичей с внесением в 6-ю часть родословной книги дворян Могилёвской губернии. Утверждена указом Правительствующего сената от 28. 03. 1843 г., № 4762 178. По семейным спискам 1841 179, 1844 гг. 180, проживала в имении Кудин Могилёвского уезда с семьёй отца — Могилёвского помещика, отставного подполковника и кавалера Илария Гавриловича Казановича. Определением Смоленского дворянского депутатского собрания от 16. 03. 1859 г. внесена в 6-ю часть родословной книги дворян Смоленской губернии 181. Утверждена указом Правительствующего сената по Департаменту Герольдии от 03. 02. 1860 г., № 1240 182.
Муж - Алексей Епафродитович Шеманский, род. 29. 12. 1826 г., губернский секретарь, предводитель дворянства Сычёвского уезда Смоленской губ. в 1875-1879 гг. (см. Шпиленко А. П. Материалы к родословию смоленского дворянства. Вып. 3).
47/28 Алексей Иларьевич Казанович, родился 12. 08. 1830 г. в сельце Елисаветино Вяземского уезда, крещен 14. 08. 1830 г. в церкви села Шуйское Вяземского уезда Смоленской губернии. Восприемники - подполковник и кавалер Алексей Гаврилович Казанович из села Кудин Могилевского уезда и дворянка 7-го класса Клеопатра Дмитриевна Левшина из села Тогамовка Липецкого уезда Тамбовской губернии 183. Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 12. 09. 1841 г. сопричислен к дворянскому роду Казановичей с внесением в 6-ю часть родословной книги дворян Могилёвской губернии. Утверждён указом Правительствующего сената от 28. 03. 1843 г., № 4762 184.
В 1841 г. обучался в Могилёвской губернской гимназии. По семейным спискам 1841 185, 1844 гг. 186, проживал в имении Кудин Могилёвского уезда с семьёй отца - Могилёвского помещика, отставного подполковника и кавалера Илария Гавриловича Казановича. Определением Смоленского дворянского депутатского собрания от 16. 03. 1859 г. внесён в 6-ю часть родословной книги дворян Смоленской губернии 187, утверждён указом Правительствующего сената по Департаменту Герольдии от 03. 02. 1860 г., № 1240 188.
48/28 Павел Иларьевич Казанович, родился 15. 01. 1842 г. в селе Кудин, крещён 03. 02. 1842 г. в Ильковецкой Петропавловской церкви Могилёвского уезда. Восприемники - гвардии штабс-капитан Иван Герасимович Черемисинов и жена генерал-майора Варвара Михайловна Бибикова 189. По семейному списку 1844 гг. 190, проживал в имении Кудин Могилёвского уезда с семьёй отца - могилёвского помещика, отставного подполковника и кавалера Илария Гавриловича Казановича. Сопричислен к роду определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 17. 10. 1851 г. Утверждён указом Правительствующего сената от 30. 04. 1852 г., № 4006 191. Определением Смоленского дворянского депутатского собрания от 16. 03. 1859 г. внесён в 6-ю часть родословной книги дворян Смоленской губернии 191. Утверждён указом Правительствующего сената по Департаменту Герольдии от 03. 02. 1860 г., № 1240 193.
Сохранился аттестат Павла Иларьевича Казановича: «Окончил курс наук в 1-й Московской гимназии. Поступил на физико-математический факультет Императорского Московского университета, но не окончив курса перешел в Горы-Горецкий земледельческий институт и выбыл из оного до окончания полного курса. 5 ноября 1863 г. зачислен кандидатом на должность судебного следователя. 30 марта 1865 г. назначен исправляющим должность Ямбургского уездного стряпчего. 2 сентября 1865 г. произведен в чин коллежского регистратора. 9 ноября 1866 г. перемещен на должность судебного следователя 2-го участка Фатежского уезда. 29 ноября 1867 г. причислен к Министерству юстиции и откомандирован к исполнению должности судебного следователя при Курском окружном суде. 26 февраля 1868 г. назначен во 2-й участок Фатежского уезда. 2 апреля 1877 г. назначен мировым судьей 5-го участка Могилевского уезда. 30 июня 1881 г. уволен от должности по прошению службы» 194.
Владел родовым имением в Городковской волости Бельского уезда Смоленской губернии при сельце Алексеевском. Выйдя в отставку, постоянно проживал в имении жены Юзиново 195, а позже в г. Могилёве.
В архиве его дочери Евлалии Павловны сохранился документ: «Бессрочная Паспортная книжка, выданная Могилевским городским полицейским управлением 16 февраля 1897 г. отставному коллежскому регистратору Павлу Иларьевичу Казановичу, 59 лет, православный. Постоянное место жительство: Могилев губернский. Состоит во втором браке. Паспорт выдан на основании аттестата, выданного съездом мировых судей Могилевского округа 21. 01. 1884 г. Жена Анна Ивановна, 42 лет, лютеранского вероисповедания. Означенный... 20-го мая от крупозного воспаления легких умер, а 23-го мая 1908 г. погребен на Серафимовском кладбище Новодеревенской Благовещенской церкви С.-Петербургского уезда. Новодеревенской Благовещенской церкви настоятель священник Афанасий Попов». 196.
Жены: 1. Мария Густавовна (Августовна) Эренбуш, родилась 24. 06. 1838 г. в г. Ревеле, крещена 24. 08. 1838 г. в церкви Святого Олафа (Олае, Олевисте), евангелическо-лютеранского вероисповедания. Дочь статского, затем действительного статского советника Густава Эренбуша и Лидии-Элеоноры Ивановны Жирард. Умерла в 1869 г. 197; 2. Анна Ивановна Дещинская, *1854 г. р., римско-католического вероисповедания, дочь попечителя Калмыцкого улуса. Владелица имения Юзиново Нежковской волости 3-го стана Могилёвского уезда 198.
49/28 Мария Иларьевна Казанович, *1836 г. р. По семейным спискам 1841 199 и 1844 гг. 200, проживала в имении Кудин Могилёвского уезда с семьёй отца - могилёвского помещика, отставного подполковника и кавалера Илария Гавриловича Казановича.
50/36 Павел, *1812 г. р. По семейному списку шляхты Могилёвского повета от 21. 01. 1815 г., вместе с отцом проживал в деревне Чемерное 201.
[С. 418; 420; 428-430; 332-433.]
X КОЛЕНО
56/48 Лидия Павловна Казанович, родилась 27. 05. 1866 г. (от первого брака) 265.
Муж - помещик Езерский.
«Езерская Лидия Павловна (урождённая Казанович) родилась в Могилёвской губернии в семье богатого помещика. Окончила Минскую гимназию. Зубной врач. Имела свой зубоврачебный кабинет в Петербурге (с 1900 г.), затем в Москве (с 1904 г.). Кабинет служил местом явок для революционеров. Эсерка. Первый раз арестована 29 января 1904 г. в Москве по делу Серафимы Клитчоглу. Судилась 30 марта 1905 г. Московской судебной палатой вместе с Ривкиным и Крумбюгелем (подготовка покушения на министра внутренних дел Российской империи В. К. Плеве).
Приговорена к 1 году крепости. По освобождении эмигрировала в Швейцарию. Возвратившись в Россию, покушалась 29 октября 1905 г. на Могилёвского губернатора Клингенберга. Судилась 7 марта 1906 г. Киевской судебной палатой. Приговорена к 13 годам и 6 месяцам каторги. Заключение отбывала в Акатуе и Мальцевской тюрьме. Освобождена в 1909 г. По «багадульской комиссии». Выслана в Забайкальскую область, откудав 1912 г. переведена в Якутскую область. Умерла 1 октября 1915 г. от бронхиальной астмы» 266.
В г. Могилёве одна из улиц названа в честь террористки-эсерки Езерской.
Сохранилось исповедальное письмо без даты от Лидии Павловны Езерской, ПСР 1-2.16.
57/48 Павел Павлович Казанович, родился 01. 01. 1868 г. в г. Фатеже Курской губернии (от первого брака), крещён 15. 01. 1868 г. в Фатежской Покровской церкви. Восприемники - фатежский городовой врач, титулярный советник Александр Васильевич Рметов (?) и дворянка Елизавета Васильевна Макарова, девица 267. Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 02. 11. 1888 г. сопричислен к роду Казановичей, утверждён указом Правительствующего сената по Департаменту Герольдии от 31. 01. 1889 г., № 754 268.
58/48 Дмитрий Павлович Казанович, родился 22. 04. 1877 г. (от первого брака), крещён 15. 05. 1877 г. в Кудинской церкви Могилёвского уезда 269. Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 20. 12. 1886 г. сопричислен к роду Казановичей. Утверждён указом Правительствующего сената по Департаменту Герольдии от 23. 03. 1887 г., № 1365 270.
Сохранился послужной список от 26. 08. 1909 г. штабс-капитана 162-го пехотного Ахалцыхского полка Дмитрия Павловича Казановича, зачисленного в запас армейской пехоты: «...Командующий 3 роты. Кавалер орденов: Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом и Св. Анны 4 ст. с надписью “За храбрость”. Имеет медали: серебряную в память Священного коронования Их Императорских Величеств в 1896 году и светло-бронзовую за участие в походах и делах в Русско-Японскую войну в 1904-1905 годах. Родился 1877 года апреля 22 дня. Из потомственных дворян Могилевской губ. Вероисповедания православного. Воспитывался в Полоцком кадетском корпусе и Павловском военном училище по первому разряду...
Выступил с полком в поход на дальний Восток 23 ноября 1904 г. Переехал границу России в Манчжурию 1 января 1905 г. Переехал границу Манчжурии в Россию 23 мая 1906 г. Ранен не был; контужен был в бою с японцами 25 февраля 1905 года за дер. Кундзятунь в левое плечо верхней части предплечья... Холост...» 271.
В уведомлении Могилёвского губернатора старшему председателю Киевской судебной палаты о способностях и нравственных качествах земского начальника 5-го участка Рогачёвского уезда Дмитрия Павловича Казановича от 21. 04. 1914 г. сказано: «...Казанович человек воспитанный, корректный и в нравственном отношении безупречный, обладая хорошими способностями, он к служебным своим обязанностям относится внимательно и исполняет таковые со знанием дела и аккуратностью» 272.
59/48 Всеволод Павлович Казанович, родился 22. 10. 1878 г. 273 (от второго брака).
60/48 Вениамин Павлович Казанович, родился 12. 07. 1881 г. (от второго брака), крещён 26. 07. 1881 г. в Кудинской церкви Могилёвского уезда. Определением Могилёвского дворянского депутатского собрания от 30. 11. 1898 г. сопричислен к дворянскому роду Казановичей.
61/48 Евлалия Павловна Казанович 274 (от второго брака).
«Казанович Евлалия Павловна (15. 06. 1885 – 01. 01.1942 гг.).
Переводчик, литературовед, критик. Одна из организаторов “Пушкинского Дома”. Родилась в Могилёвской губернии, окончила Могилёвскую женскую гимназию, затем историко-филологический факультет Санкт-Петербургских Высших женских курсов (Бестужевских). Ездила по Могилёвской и Нижегородской губерниям, записывая песни, знакомясь с сектантством. В 1913-29 гг. заведовала библиотекой “Пушкинского Дома”, занималась описанием книжных и музейных собраний, историей учреждения, приобретала архивы. Была знакома с А. А. Блоком. В её альбоме поэт оставил стихотворение-автограф “Пушкинскому Дому” (см. “Звезда”. 1977. № 10. С. 199-201). Автор первого исследования “Пушкинский Дом в Петербурге” (“Русские ведомости”. 1913. № 176. С. 2-3). Переписывалась с А. Ф. Кони. Автор дневников, статьи “К истории отношений Гоголя с Погодиным” (“Временник Пушкинского Дома. 1914”. Петргр., 1915. С. 69-88). Автор воспоминаний “Д. Н. Овсянико-Куликовский на Бестужевских курсах: Воспоминания и впечатления курсистки” (“Начала”. 1922. № 2. С. 21-35 (1907-1910. Бестужевские курсы после революции: Лекции и семинарии Овсянико-Куликовского. Его философские взгляды, внешность, черты характера). В соавторстве с Б. А. Модзалевским составила “Описание рукописей, принадлежащих Пушкинскому Дому” (там же. С. 1-63). Автор книги “Д. И. Писарев (1840-1856)” (Пг.,1922). Выступала под псевдонимом Павлова Е. (см. “Литературное наследие”. 1935. № 19-21). Умерла в осаждённом Ленинграде. О ней: “Из дневников Е. П. Казанович” - “Пушкинский Дом”. Л., 1982. С. 160-180 (портрет); Степанов А. Н. “У книг своя судьба”. С. 61—76» 275.
Её архив в 1943 г. был сдан в Отдел рукописей Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина - ныне Российская национальная библиотека (РНБ).
Архив Евлалии Павловны Казанович содержит, в том числе и приведённые ниже документы:
1. Свидетельство о рождении и крещении, выданное по прошению дворянки Анны Ивановны Казанович из Могилёвской духовной консистории 27 октября 1894 г. В метрической книге Кудрицкой церкви Могилёвской епархии Могилёвского уезда в первой части о родившихся за 1885 г. в статье под № 28 имеется следующая запись: «Евлалия родилась тысяча восемьсот восемьдесят пятого года июня пятнадцатого дня, а крещена июля девятнадцатого числа. Родители ея фольварка Юзенова помещик Павел Илариев Казанович, православный, и законная его жена Анна Ивановна, католичка» 276.
2. Аттестат Могилёвской женской гимназии, ведомства учреждений императрицы Марии. «Дочь дворянина Евлалия Павловна Казанович при отличной нравственности показала успехи: Закон Божий весьма хорошо, русский и словесность хорошо, французский хорошо, история хорошо, география очень хорошо, естествоведение хорошо, математика хорошо, педагогика хорошо, чистописание очень хорошо. Сверх того обучалась танцованию, рукоделиям, рисованию. 19 мая 1902 г.» 277.
3. Удостоверение Могилёвского депутатского дворянского собрания о принадлежности Евлалии Павловны Казанович к числу потомственных дворян Могилёвской губернии, внесённых в шестую часть. 8 мая 1902 г. 278.
«Евлалия Павловна Казанович занималась в 1-м Общежитии офицерских дочерей в течении 1906 г. и 1907 г. Начальница I Общежития для офицерских дочерей В. Николаева. Май 1909 г.» 279.
4. Свидетельство Третьего Петроградского государственного университета от 24 июля 1919 г. № 542/4117.
«Евлалия Павловна Казанович окончила полный курс наук в 1912-1913 уч. году... историко-филологического отделения, по группе филология, подгруппа литература... За исключением двух дисциплин (удовлетворительно) ее оценки - весьма удовлетворительно» 280.
5. Свидетельство о прослушанном Евлалией Павловной Казанович при русском женском взаимно-благотворительном обществе 6-недельного курса лекций по анатомии и физиологии, элементарной хирургии, по уходу за больными и ранеными и по подаче первой помощи и выдержании экзаменов. 3 октября 1915 г. 281.
6. Расчётная книжка Евлалии Павловны Казанович. «Научный сотрудник 2-го разряда Пушкинского Дома. Выдана 26 апреля 1927 г. 6 часов в день. 115 руб. в месяц» 282.
7. Удостоверение. «Евлалия Павловна Казанович содержалась в Доме предварительного заключения с 3 октября 1929 г. ...согласно ордера... от 25 ноября 1929 г. освобождена. Дело № 1584-29» 283.
8. Удостоверение. «Евлалия Павловна Казанович, проживающая в доме № 21 по Мойке, кв. 13... Действительно безработная, одинокая, торговлей и спекуляцией не занимается. 16 марта 1930 г.» 284.
9. Карточка на право пользования Евлалилей Павловной Казанович дополнительной площадью до 20 кв. м для профессиональных занятий на дому. 1 октября 1933 г. 285.
10. Учётная квартирная карточка Евлалии Павловны Казанович. «Ул. Халтурина, дом 22, кв. 13 (это тот же дом между Мойкой и Миллионной ул.). 33 кв. м. Временных жильцов не имеет» 286.
11. Краткая автобиография [1913 г.] «Евлалия Павловна Казанович, уроженка Могилевской губернии. Весной 1913 г. окончила историко-филологический факультет [Санкт-Петербургских]. Факультет Высших женских курсов [Бестужевских], отделение русской словесности. Будучи на Курсах работала в семинарии профессора Шляпкина над темами: “О белорусских вертепах” и “О волочебных песнях” [* От слова волочить - петь протяжно.]; в семинарии проф. Булича представила реферат “О говорах Могилевской губернии” [* Вписано между строками и на полях, мелко: Летом 1911 года совершила поездку на Северное (?) озеро Нижегородской губ., с целью ознакомиться с русским сектантством.]. В 1911 г. передала в Рукописное отделение библиотеки Императорской Академии Наук небольшую коллекцию собственноручных записей народных песен Могилевской губернии, к некоторым из которых были приложены также и ноты. С января 1912 г. приглашена в Пушкинский Дом для приведения в порядок, каталогизации и пополнения библиотеки Пушкинского Дома при Академии Наук» 287.
62/48 Платон Павлович Казанович, *1888 г. р. (от второго брака). Представил рукописное свидетельство о рождении и крещени Евлалии Павловны Казанович, выданное по прошению дворянки Анны Ивановны Казанович из Могилёвской духовной консистории 27 октября 1894 г. и заверенное нотариусом Ю. Забельским (Невский пр., 6), по подлиннику, предоставленному студентом императорского Санкт-Петербургского университета Платоном Павловичем Казановичем, жительствующим в Васильевской части, по 9-й линии, № 38,16 мая 1911 г. 288.
Из истории храма Вознесения Господня в селе Никольское (Свято-Никольское, ныне Советское-Никольское) Завьяловского района (прежде Сарапульского уезда): «...Летом 1911 г. в село прибыли студенты Академии художеств Платон Павлович Казанович и Александр Николаевич Соловьёв. 26 июля они закончили роспись в куполе. В зените его прежде располагалась композиция “Христос во славе” по оригиналу В. М. Васнецова...»
Из презентации книги Альберта Ковача «Поэтика Достоевского» в г. Санкт-Петербурге 14. 02. 2009 г.: «...брат Елены [Евлалии] Казанович — одной из трёх основателей Пушкинского Дома, был нашим соседом. Платон Павлович Казанович был художником и переводчиком и другом крупнейших румынских художников - Рессу, Раля. Это - целая история культурных связей...»
[С. 496-498, 506.]
АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Акты, издаваемые Виленскою комиссиею для разбора древних актов. Том 39. Акты Могилёвского магистрата 16 в. (1578-1580) (Далее - АВАК). - Вильно, 1915. - С. 199.
[C. 562.]
138. РГИА. ф. 1343. оп. 23. д. 166, л. 23-30.
139. Целорунго Д. Г. Офицеры русской армии - участники Бородинского сражения. - М.: Калита, 2002.
140. НИАБ, ф. 2066, оп. 1, д. 13, л. 139.
141. РГВИА, ф. 489 (Формулярные списки), оп. 1, д. 2249 «Формулярные списки офицеров и солдат Ахтарского гусарского полка за 1814 год», л. 40 об., 41.
142. РГИА. ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 58-58 об.
143. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 167. л. 3-3 об.
144. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 167, л. 6-7.
145. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 167, л. 8-8 об.
146. НИАБ, ф. 2071, оп. 1, д. 163, л. 2-3 об.
147. НИАБ, ф. 2014, оп. 1, д. 34, л. 78-78а об.
161. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 47.
162. НИАБ, ф. 2066, оп. 1, д. 31, л. 248.
163. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 97-99.
164. Список населенных мест Могилёвской губернии за 1908 г. (Могилёв, 1908]. - С. 5.
165. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 98.
166. НИАБ, ф. 2191, оп. 2, д. 272.
167. НИАБ, ф. 2085, оп. 1, д. 2а, л. 1 об.
168. НИАБ, ф. 2085, оп. 1, д. 2а, л. 5 об.
171. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 53 об. - 54 об.
172. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 58-58 об.
173. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 56-57.
174. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 69-70.
175. РГИА, ф. 1343,оп. 23, д. 167, л. 6-7.
176. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 167, л. 8-8 об.
177. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 54 об. - 55 об.
178. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 58-58 об.
179. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 56-57.
180. РГИА, ф. 1343. оп. 23, д. 166, л. 69-70.
181. РГИА, ф. 1343, оп. 23. д. 167, л. 6-7.
[C. 563.]
182. РГИА. ф. 1343, оп. 23, д. 167, л. 8-8 об.
183. РГИА. ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 53-53 об.
184. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 58-58 об.
185. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 56-57.
186. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 69-70.
187. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 167, л. 6-7.
188. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 167, л. 8-8 об.
189. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 71-71 об.
190. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 69-70.
191. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 74-83.
192. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 167, л. 6-7.
193. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 167, л. 8-8 об.
194. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 115-116.
195. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 114.
196. РНБ (Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург), ф. 326, ед. хр. 343, л. 11.
197. РГИА. ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 113 об.
198. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 113 об. - 114.
199. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 56-57.
200. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 69-70.
201. НИАБ, ф. 2066, оп. 1, д. 13, л. 42 об.
264. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 98.
265. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 115.
266. РНБ, ф. 326 (Е. П. Казанович) ед. хр. 31, л. 1-13.
267. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 112-112 об.
268. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 117-121.
269. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 115, 126.
270. РГИА. ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 131-134.
271. НИАБ. ф. 2014, оп. 1, д. 3333, л. 27-32 об.
272. НИАБ, ф. 2014, оп. 1, д. 3333, л. 98.
273. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 115.
274. РГИА, ф. 1343, оп. 23, д. 166, л. 113 об.
275. Масанов; ЦГАЛИ; ГПБ. ИДРДВ. Т. 4. Ч. 3. № 6037. Архивы Е. Казанович: РГАЛИ, ф. 1888. 6 ед. хр., 1937-1938. РНБ, ф. 326, 276 ед. хр. и 1 карт., 1869-1940.
276. РНБ, ф. 326, ед. хр. 2, л. 1.
277. РНБ, ф. 326, ед. хр. 2, л. 3.
278. РНБ, ф. 326, ед. хр. 2, л. 4.
279. РНБ, ф. 326, ед. хр. 2, л. 5.
[C. 564.]
280. РНБ, ф. 326, ед. хр. 2, л. 6.
281. РНБ. ф. 326, ед. хр. 2, л. 10.
282. РНБ. ф. 326, ед. хр. 2, л. 22.
283. РНБ. ф. 326, ед. хр. 2, л. 64.
284. РНБ. ф. 326, ед. хр. 2, л. 65.
285. РНБ. ф. 326, ед. хр. 2, л. 66.
286. РНБ. ф. 326, ед. хр. 2, л. 67.
287. РНБ. ф. 326, ед. хр. 3, л. 1.
288. РНБ. ф. 326, ед. хр. 2, л. 2.
[C. 565.]
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Езерская Лидия Павловна 106, 107,108, 109, 111
Езерский 496
[С. 567.]
Казанович Лидия Павловна 186, 496
[С. 568.]
ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
Якутская область 118
СПИСОК УСЛОВНЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ
* - примерная дата
N - имя не известно
?; (?) - неточные сведения
[С. 573.]
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
Анатоль МАРКУШАЎ
ЯК СТАТКЕВІЧ-ЧАБАГАНАЎ ДАПОЎНІЎ АЛЯКСЕЯ ТАЛСТОГА
Анатолнй Стецкевич-Чебоганов. Я — сын Ваш. Казановичи герба «Гржимала». Летопись белорусской шляхты. Минск : Белорусская Православная Церковь, 2012.
[С. 183.]
...Але не аднымі мужчынамі род Казановічаў слаўны. Праўда, слава славе розьніца. Ды, калі ўжо быць аб’ектыўным, то нельга нічога ўпускаць з-пад увагі. Таму А. Статкевіч-Чабаганаў расказвае і пра Лідзію Казановіч (Язерскую). Лідзія Паўлаўна была эсэркай. Ад гэтага, як кажуць, нікуды не дзенесься...
[С. 185.]
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
.png)
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz