ЎЎЎ 1-1. Эдуард Пякарскі. Землевѣдѣніе... Книжка I-II. Сш. 1. Койданава. "Кальвіна". 2022.

 

    Землевѣдѣніе. Періодическое изданіе Географич. Отдѣленія Имп. Общества Любит. Естествознанія, Антропологіи и Этнографіи. 1906 г. Книжка I-II. Подъ ред. Л. Н. Анучина. М. 1906.

    Из статей, помещенных в настоящей книжке «Землевѣдѣнія», внимание этнографа привлекает дневник члена-естествоиспытателя Нелькано-Аянской экспедиции Ир. Мих. Щеголева — главным образом, сообщением некоторых данных о произведенных экспедицией работах. Из дневника и особенно из предисловия к нему начальника экспедиции инженера В. Е. Попова мы узнаем, что в задачи экспедиции, состоявшейся в 1903 г., входило, кроме технического изыскания пути между сел. Нелькан и Аяном, также исследование края в естественноисторическом и этнографическом отношениях, в связи с исследованием экономических условий жизни, приведших населяющих край тунгусов к обнищанию и постепенному вымиранию. К сожалению, кроме указанной статьи г. Щеголева да кратких отчетов членов-этнографов экспедиции, В. М. Ионова и Э. К. Пекарского [* См. «Извѣстія Общества Археологіи, Исторіи и Этнографіи при Имп. Каз. Унив.»,Т. XX, вып. 4 и 5. Казань. 1904 г.], других работ, имеющих этнографический интерес, в печати, насколько нам известно, еще не появлялось. Между прочим, попутное собирание этнографических данных взял на себя и член экспедиции П. Ф. Теплов. Желательно было бы скорейшее опубликование работ названных исследователей-этнографов, тем более, что они касаются края, совершенно необследованного в этнографическом отношении: о жизни тунгусов, живущих по рр. Алдану, Мае (притоку Алдана) и по рекам и речкам, впадающим в Охотское море, мы знаем гораздо меньше, чем о жизни любого из африканских племен. Наглядным дополнением к описанию жизни кочевых и бродячих тунгусов исследованного пути могли бы служить собранные гг. Ионовым и Пекарским, по поручению Этнографического Отдела Русского Музея Императора Александра III, этнографические коллекции, которые в Отдел были своевременно доставлены и в настоящее время, как нам известно, регистрируются одним из собирателей.

    Статья г. Щеголева снабжена рисунками, довольно хорошо исполненными по очень удачным фотографическим снимкам разных видов, жилищ и их обитателей-тунгусов. Особое внимание обращает па себя рисунок (стр. 112), изображающий «жертву духу умершего тунгуса» в виде устроенного в тени высоких елей помоста на четырех столбах, па котором «сложено имущество недавно умершего тунгуса: две берестяные вьючные оленьи сумы, обтянутые ровдугой и раскрашенные по бортам; оленье верховое седло и вьючное седло, расшитые кумачом и бисером; узел, завернутый в оленью шкуру, из которой виднеются ровдужные штаны, ситцевая рубаха и др. принадлежности костюма умершего. Рядом лежит огромный убитый олень в красиво расшитой сукном и кумачом ременной уздечке — это любимый олень покойника. Все это закрыто еловыми ветвями». Самое тело тунгуса похоронено на общем кладбище. Таким образом, в этом глухом уголке (средина пути между Нельканом и Аяном) сохранился еще древний тунгусский обычай погребения. Сохранилось там, несомненно, много и других любопытных пережитков старины, следов которых тщетно будет искать исследователь в более культурных пунктах далекой окраины.

    Не лишне исправить две допущенные автором неточности. Якуты не «многих насекомых» называют «червяком» (стр. 108, выноска), а, наоборот, червяка, как и жука, называют «насекомым» (юён), и появляющейся в апреле на снегу прыгающий жучок наз. по-якутски хар юёня, т.-е. снеговое насекомое, а не «яд снега». Вторая неточность в выноске след. страницы: надо писать Сыгынах (а не Сагыннах), что значит просто вывороченный пень, а не «место, покрытое вывороченными пнями», которое по-якутски называлось бы Сыгынахтах.

    П.

    /Живая Старина. Періодическое изданіе отделенія этнографіи Императорскаго Русскаго Географическаго Общества. Вып. IІI. С.-Петербургъ. 1906. С. 40-41./

 

 

    Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.

    Кэскилена Байтунова-Игидэй,

    Койданава

 

    В г. Якутске близко к осуществлению издание еженедельной русско-якутской газеты, потребность в которой признана местною интеллигенциею давно назревшею. Газета будет печататься в собственной типографии, к оборудованию которой уже приступлено.

    *

    По поводу выраженного в одной библиографической заметке нашего журнала сожаления о том, что до сих пор не опубликованы этнографические материалы о тунгусах Майского ведомства Якутского Округа, собранные членами Нелькано-Аянской экспедиции инженера В. Е. Попова, гг. Ионовым и Пекарским, нам сообщают из Якутска, что местный Статистический Комитет предложил г. Ионову, за особое вознаграждение, приступить самому к обработке материалов, касающихся быта собственно майских тунгусов, живущих по рр. Алдану и Мае, а обработку материалов г. Пекарского о быте «приаянских» тунгусов взял на себя, по предложению г. Ионова, некто г. Цветков, недавно прибывший в гор. Якутск и интересующийся бытом сибирских инородцев вообще и тунгусов в частности. К помощи постороннего лица пришлось прибегнуть потому, что гг. Ионов и Пекарский не обладают достаточным досугом для самостоятельной разработки собранного ими обоими обширного материала, а предположенный исследователями способ совместной обработки, при участии самого инженера Попова и члена его экспедиции В. С. Панкратова, не мог осуществиться за выездом последних и г. Пекарского из области.

    Хроника составлена Н. Виноградовым

    /Живая Старина. Періодическое изданіе Отдѣленія Этнографіи Императорскаго Русскаго Географическаго Общества. Вып. IV. С.-Петербургъ. 1906. С. 86-87./