ЎЎЎ Эдуард Пякарскі. Шэргін І. Багацьце Поўначы. Койданава. "Кальвіна". 2022.

 

    И. Н. Шергинъ. «Богатства Сѣвера». Путевыя замѣтки, очерки и разсказы. На сѣверѣ, Зырянскій край, Ухтенская нефть и Удорскій край. Изданіе 2-е, заново передѣланное и дополненное. Спб. 1909. Стр. 136. Ц. 85 к.

    Книжка г. Шергина дождалась 2-го издания, несомненно, только благодаря заманчивому заглавию, так как она если и отличается какими-либо качествами, то разве лишь в полной мере отрицательными. В своих очерках автор обещает «представить в кратких словах (что?), приподнять завесу таинственности, скрывающую доселе никем (?) неописанный и основательно неисследованный Зырянский мир, затерявшийся в обширных пространствах севера, где подчас одинокие островки-деревушки» и т. д. (стр. 1). Можно бы порекомендовать г. Шергину заглянуть в Энциклопедический Словарь Брокгауза, где он (т. XII, стр. 727) прочел бы, что еще в «Географ. стат. слов. Рос. Имп.» П. П. Семенова указана «обширная литература» о зырянах и что после того появилось «обстоятельное» о них исследование Кл. А. Попова: «Зыряне и Зырянскій край» и многие другие, дающие «обстоятельные сведения о быте зырян». Во всяком случае, из этих книг, а не из книги г. Шергина читатель ознакомится более или менее основательно с зырянами — с их верованиями, обычаями и наречиями. Автор ставит три вопроса, которые называет «болезненно-жгучими» и на которые он обещает «дать простые, ясные ответы, полученные из личных наблюдений реальной жизни края» (стр. 6). В способности автора дать обещанные им ответы мы имеем полное основание усумниться хотя бы потому, что он не в силах не то что ответить, а даже поставить свои вопросы «просто и ясно». Судите сами, читатель:

    «Как это могло случиться, — спрашивает г. Шергин — что обитатели золотоносной Коквицкой горы, у подножия которой синеют безбрежные леса, раскинулись прекрасные луга, имеются разнообразные промыслы, представляющие безграничный простор личной предприимчивости и облагораживающему человека труду, плодороднейшей горы, снабжавшей еще недавно избытками хлеба местности наиболее нуждающиеся в насущном, горы, где рожь при хорошем удобрении и обработке родится сам двадцать, а ныне (внимайте, читатель!) коковицкие мужики с открытием навигации плывут на плотах в Архангельск, взваливая пахать (зіс) поля на бабьи плечи, на 5-10 дворов одна коровенка, последние и прозываются «десятидворцами», многим земля становится невыносимой обузой, которую охотно сваливают в аренду» (стр. 5).

    После такой длинной шумихи фраз, бессвязного набора слов, вряд ли у кого явится охота продолжать чтение книги. Крайне неумелые и неуклюжие выпады против социализма, «сознательных, прогрессивных элементов», освободительного движения, «сознательных товарищей», кадетской партии и т. д. нисколько не оживляют изложения. Напротив, они мешают разглядеть в книге и то немногое, что могло бы быть с пользою усвоено невзыскательным читателем, пожелавшим познакомиться по книжке г. Шергина с условиями жизни зырянского населения.

    Свои наблюдения автор заканчивает «пожеланием скорейшего открытия края от (зіс) ржавых оков мертвящей канцелярщины».

    «Тогда и только тогда мы наконец-то с Божьей помощью двинемся на путь прогресса!»

    Эд. Пекарский

    /Живая Старина. Періодическое изданіе Отдѣленія Этнографіи Императорскаго Русскаго Географическаго Общества. Вып. I. С.-Петербургъ. 1909. С. 1907-108./

 

 

    Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.

    Кэскилена Байтунова-Игидэй,

    Койданава.

 

 

    Среди репрессированных коми писателей, таких как Василий Лыткин, Виктор Савин, Вениамин Чисталев, Иван Симаков, Иван Изьюров, Николай Попов, есть один, чье имя мало известно – это Иван Алексеевич Шергин.

    Трагична судьба этого писателя. В 1930 году, в одном из многочисленных «зековских» этапов, направляющихся в Архангельск, умер 64-летний старик. Этот никому неизвестный рядовой заключенный был в недавнем прошлом не кем иным, как автором многочисленных книг, рассказов и очерков о коми народе, издателем журнала «Вестник Севера», писателем и журналистом Иваном Алексеевичем Шергиным. А осужден он был по пресловутой 58-й статье на три года лагерей за «распространение личного недовольства властью». В обвинительном заключении говорилось также и том, что якобы И.Шергин совершил поездки в Москву и Архангельск со специальной целью передачи своих статей в буржуазную прессу…

    Родился И.А.Шергин 4 ноября 1866 года в с. Серегово Яренского уезда Вологодской губернии (ныне Княжпогостский район). Когда исполнилось 20 лет, взяли служить. Дальнейшая часть жизни неизвестна. С 1906 года начал заниматься литературной деятельностью. Свои первые очерки опубликовал в газете «Северная земля». Спустя два года выходит его первая книга «Богатства Севера». А всего издано 7 книг: «В дебрях Севера» (1910 г.), «На Севере» (1911 г.), «Поездка на север» (1912 г.), «Жизнь на Севере», «В северных трущобах» (1916г.), «В северных захолустьях».

    Шергин был самоучкой. Зато, как ни у кого другого, были у него знание уклада народной жизни, живая связь с ним. С первых своих шагов в литературе он становится на защиту безвинно пострадавших и добивающихся правды людей.

    С 1911 года по 1916 г. Иван Алексеевич выпускал собственный журнал «Вестник Севера». Свою ходатайскую деятельность Шергин почитает не менее важной, чем литературную. О заступничестве уже не за отдельно взятых людей, а за весь обширный Северный край говорят и помещенные в журнале статьи: «Распродажа Архангельской губернии оптом и в розницу с людьми и без оных», «Мертвые богатства», «Министерский оптимизм», «Сереговские мученики» и др.

    В период февральской и октябрьской революций И.А.Шергин был в Петрограде, но в них не участвовал. С осени 1917 до 1929 года жил в Серегове. Вместе с ним были его жена, Мария Густавовна, да младший брат Павел. Жена его по национальности была немка. У Шергина было хозяйство, держали одну лошадь и две коровы.

    Острые статьи против грабительства природных богатств Коми края он помещает и в вышедших перед революцией двух своих книгах. Отзывы на них не заставили долго ждать. Судя по воспоминаниям П.Г.Доронина, лично знавшего Шергина, в 1918 г. за статью «Свободная Россия» он был арестован, около года провел в Устюжской тюрьме и был осужден на ссылку в Сибирь.

    В 1919 г. в газете «Петроградская правда» была опубликована статья Ивана Алексеевича «Коквицкие коммунисты», где речь шла о бессудном расстреле местными властями 5 крестьян из деревни Нижние Коквицы (Усть-Вымский район). Дело, благодаря Шергину получившее огласку, было передано в суд, где в качестве свидетеля выступал и сам писатель. За статьи и за свидетельские показания ему весьма скоро предстояло дорого заплатить. Уже спустя несколько дней, губтрибунал осудил писателя на 3 месяца заключения в тюрьму.

    В 1923 году И.А.Шергин отправляет председателю ВЦИК Калинину на 40 листах ходатайство (жалобу) о грабительские налоги властей, о разгоне монахинь в Кылтове, когда милиция отбирала нажитое потом и трудом имущество монахинь: самовары, швейные машинки, коров, хлеба, деньги и даже одежду. Писал он и том, что власти области и Усть-Вымские власти отнимали даже жилые дома у крестьян Серегова, в т.ч. и у брата Ивана Алексеевича П.А.Шергина. Написал он и о Сереговском сользаводе, где выдали премию за грязную соль.

    И снова в 1925 году – новый арест. Последовавшую за ним амнистию родственники связывают с телеграммой из Москвы. Но свобода продолжалась недолго. В1929 году Шергина арестовывают снова за статью «Строительство социализма».

    Во время обыска находят его статьи «Ленинско-коммунистическое самооболванивание», «Верхоглядство и бюрократизм», «Вождю красного движения» и др.

    В январе 1930 года начальник Коми областного ОГПУ сообщает в секретный отдел ОГПУ Москвы, что Шергин И.А. писал контрреволюционные статьи. 12 марта 1930 года тройкой ОГПУ Северного края писатель вместе с братом Павлом приговорены по статье 58-70 УК РСФСР к 3 годам лагерей. В том же году Иван Алексеевич умер от истощения на этапе.

    В конце 60-х годов племянница Шергина обращалась в прокуратуру Коми АССР с просьбой о реабилитации Ивана Алексеевича. Ей было отказано. Потребовалось еще 20 лет, чтобы, наконец, была исправлена эта ошибка. И только 9 октября 1989 года И.А.Шергин был реабилитирован.

    И.А.Шергин не был врагом советской власти. В своих статьях он обращал внимание на недостатки, издержки, но его не поняли. И за это он отдал самое дорогое – жизнь.

    Ельсова Мария Ивановна