СРЕДИ ЯКУТОВ *
[* Заслушано в очередном заседании Радловского Кружка
при Музее Антропологии и Этнографий Академии Наук СССР
9-го февраля 1928 г.]
Случайные заметки
Предлагаемый материал собирался мною, главным образом, в Якутском округе (Ботурусский улус, Первый Игидейский наслег) в 80-х и 90-х г. прошлого столетия. В некоторой степени зарегистрованные сведения уже использованы при составлении «Словаря якутского языка». По существу дела, весь материал носит довольно пестрый характер, и задача моего сотрудника Н. П. Попова заключалась в том, чтобы придать ему более систематизированный вид.
Где было можно, Н. П. Попов старается объяснить непонятные явления якутского быта и якутских верований путем сопоставлений с наблюдениями других авторов, а равно приводит, по возможности, параллели описываемому явлению как среди якутов, так и в среде народностей, соседящих с якутами или близких якутам этнически.
В нужных случаях приведена краткая библиография затронутых вопросов.
Материал разбился на три большие рубрики: космогонические, зоологические и антропологические понятия якутов.
Эд. Пекарский
*
I. Космогонические понятия якутов.
Имеющиеся материалы по космогоническим понятиям якутов содержат в себе сведения: 1) о небе и звездах, 2) о солнце и луне, 3) о земле, 4) о воде, 5) о громе и молнии, 6) о ветре, 7) об атмосферических явлениях, 8) об огне и 9) о календарных датах.
1. О небе и звездах. Видимое небо в якутском языке называется тангара и халлан [* Долгие гласные в якутских словах напечатаны курсивом.] от глагола халын — проясняться, буквально — ясный, светлый. В якутских сказаниях и песнях нередко описывается небо. Напр., у Серошевского [* Серошевский, В. Л. Якуты. Опыт этнограф. иссл. СПб. 1896 г.] встречаем: «голубое небо», «западное небо», «высокое небо» (стр. 597, 609, 612 и др.).
У якутов существует поверье о раскрытии неба. Говорят: «рай открылся». Самое раскрытие продолжается не более минуты. В это время молятся, кланяются и просят у бога всего, чего желают, и все по желанию дается. Очевидно, понятие об открывающемся рае заимствовано от русских, но самое представление о способности неба раскрываться основано на более старинных представлениях. Млечный путь — халлан сигя, т. е. небесный шов. Понятие о небесном шве не чуждо, видимо, и монгольским народностям. Буряты также представляют млечный путь как небесный шов (Агапитов) [* См. «Словарь якутского языка» Э. К. Пекарского, стр. 2028.].
Трощанским [* Трощанский, Б. Ф. Эволюция черной веры (шаманство) у якутов. Казань. 1902 г.] и другими исследователями было отмечено, что развитие культа неба у якутов затормозилось переселением их на север. У их южных соседей — бурят и монголов — небо обожествляется. «Голубое небо», «верхнее небо» у монголов почитаются. (Банзаров [* Банзаров, Д. Черная вера или шаманство у монголов. СПб. 1891 г.], стр. 6-13).
Небесные светила якуты делят, очевидно, на несколько категорий. Им известны звезды под названием чолбон (Венера) и сулус. По мнению Серошевского, чолбон — все светила, переменяющие на небе свое местоположение. Чолбон — понятие древнее. Оно свойственно и другим тюркским языкам (ср. тюркское чолбон, чолмон, чолбан, чолпан, чо1пан).
Якуты различают многие виды звезд. Сындыс сулус — падающие звезды и аэролиты. Орой сулус — звезда, находящаяся на высокой точке небосклона, северная полярная звезда. Уоттах сулус — огненная звезда, звезда Венера, от которой люди, будто бы, лишаются зрения. Ее уничтожил своими молитвами св. Иннокентий. Кутуруктах сулус — звезда с хвостом, комета.
Якуты различают группы звезд, созвездия. Называют созвездие Таjахтах сулус — звезды с лосем. В Колымском улусе чаще всего указывают на Орион. Энгяр сулус — Орионов пояс. Три звезды Орионова пояса, соответствующие русским «трем царям», называются у якутов мяндяги (значение слова не выяснено). Плеяды называют юргяль. Для Большой Медведицы имеется специальный термин арангас сулус. Малая Медведица — тонгус арангас сулуса.
Небесные светила вообще влияют на судьбы людей. Они предвещают будущее, влияют на перемену погоды. Некоторые события в жизни якутов сообразуются с передвижением светил. Свадьбы следует играть только с нарождением нового месяца. Плеяды способны вызвать зиму. Когда в конце января 1892 г. показалась какая-то звезда, проходившая чрез путь Венеры и закрывавшаяся последнею, то якуты подумали, что появилась вторая Венера. По их словам, если одна Венера проходит около другой, то бывает хорошо. Если звезды садятся одна на другую, то происходят заморозки или вообще бедствия. Если Венера и Плеяды встречаются вместе, так, как будто бы трутся друг о друга — должна бушевать непогода, — наступит холод, ветер.
2. О солнце и луне. Во время смерти белого (русского) царя, по поверью якутов, солнце тоже «умирает». Затмение луны означает смерть иностранного государя. Такое представление о солнце и луне хотя и испытало, очевидно, иноземное влияние, в основе довольно древнего происхождения. Представление о смерти солнца, происходящей перед смертью белого царя, распространено довольно широко. Кулаковский [* Кулаковский, А. Е. Материалы для изучения верований якутов (Записки Якутского Краевого Географического Общества. Кн, 1-я 1923 г.).], между прочим, сообщает, что в якутских сказаниях ничего нет о солнце и луне, кроме фразы, постоянно встречающейся в олонгхо (былина): «рассеял-разбросал словно на празднестве солнца и луны» (стр. 10). Но он же сам упоминает, что в сказках говорится о серебряной горе, где родилось солнце, и о медной горе, где родилась луна (стр. 11).
Затмение солнца некоторые якуты Ботурусского улуса объясняют почти научно-астрономическим образом: «темная звезда загораживает свет. Как только звезда пройдет, затмение прекратится». Как у бурят, у якутов существует поверье, что в глубокой древности отправилась за водой девушка с коромыслом и с ведрами; подул сильный ветер, подхватил девушку вместе с коромыслами и ведрами, наполненными водой. Посадил ее на березу с большими ветвями, и затем унес на небо. Там взял ее к себе месяц. До сих пор видны на небе и девушка и коромысла с ведрами. Очевидно, эта девушка мыслится якутами, как хозяйка луны, на что указывает самый термин ый иччитя — дух-хозяин луны.
Эта легенда широко распространена среди якутов. О ней сообщает Толоконский [* Толоконский, Н. Якутские пословицы, загадки, святочные гаданья, обряды, поверья, легенды и друг., собранные при ближайшем участии учителя якута А. Кулаковского. Иркутск. 1914 г.] (стр. 88), внося добавление, что причиной переселения девушки на луну был непривычный труд. Девушка от усталости взмолилась к месяцу; он услышал ее просьбу и взял к себе. О переселении девушки на луну сообщают Серошевский (стр. 667) и Трощанский (стр. 47-48).
Фазы луны якуты объясняют постепенным ее убыванием. Пятнадцать дней луна цела, а затем начинает убавляться — истощается (ущерб луны.) Потом луна опять растет. Говорят, что луна и солнце умирают, а затем снова воскресают. На сделанное замечание, что многие народы объясняют затмение луны «сглатыванием светила чудовищем», якуты ответили, что это — ложь, что раз луну проглотило чудовище, то откуда она опять появляется. Когда же их спросили: «а как же луна, раз умерши, может воскреснуть?» — те ответили: не только луна, но даже люди воскресают, пролежав мертвыми два-три дня». Очевидно, последние слова отражают на себе русское, влияние. Серошевский приводит сведения диаметрально противоположные. В Верхоянском округе им было записано сведение о поедании луны. «Луну едят волки и медведи за то, что она похитила девушку; каждый месяц она нарастает, и каждый месяц ее опять пожирают звери» (стр. 668).
С луной, как и с некоторыми другими небесными светилами, связаны, по понятиям якутов, метеорологические явления. На новолуние всегда нужно ждать дождя. Серошевский говорит, что новолуние вообще, по словам якутов, сопровождается переменой погоды. По мнению туруханскпх тунгусов, зимой новолуние связано с усилением холодов (Н. П. Попов).
3. О земле. Земля представляется в виде острова на обширном водном пространстве. В «последнюю тысячу» лет остров этот превратится также в воду, а вместе с тем прекратится и всякая жизнь. Хотя земля и мыслится, как остров, но, тем не менее, понятиям якутов, а в особенности их творческой поэтической фантазии, свойственно представление о широких земельных пространствах. «Краю берега не увидишь, границ не заметить, простора не обнимешь — земля ровная, цветущей травы» Серошевский, (стр. 196). Понятию плоского острова несколько противоречит сообщение Кулаковского. После описания разных ярусов над землей, он приходит к выводу что «средних миров (т. е. земель) было много, и каждый из них имел форму сковороды» (стр. 9). На стр. 13 он сообщает, что легенда о сотворении суши, очевидно, перенята от других народов. Он рассказывает о споре между дьяволом и богом и говорит, что земля получилась из суши, на которой лежал бог и которую слуги дьявола растягивали своими железными когтями.
Имеется дух-хозяин земли и существуют также духи-владетели отдельных пространств. Если кто-нибудь явится в какую-либо местность и будет громко кричать, браня ее, эту местность, то дух места, рассердившись, не даст ему никакого богатства, Ни в чем тот человек не обогатится.
С отдельными местечками связаны рассказы, свидетельствующие о наличии у них хозяев. «Шаман по прозвищу Кярякян (Жулейский. наслег) предсказал, при каких обстоятельствах он умрет: он утонет в р. Амге, и тело его пристанет против одной горы в 20 верстах (вниз по течению) от того места, где он утонет. Завещал, чтобы его похоронили на вершине той горы, и уверял, что из его печени вырастет ель с пуком на вершине. Случилось именно так, как он сказал. Гора эта с тех пор стала, называться Кярякян хаjа. Около нее есть покосное место, на котором ставится около 60 копен. При выкашивании их, если люди позабудут обряд угощения пищей огня, непременно случается или несчастье или что-нибудь дурное. Один якут, выкосив благополучно 60 больших копен и укрепив их тычинами, ехал по р. Амге и хвастался: «вот говорят, что здесь похоронен Кярякян-шаман и что он что-либо дурное обязательно сделает, а я вот выкосил и поставил копны, — что с ними может статься?» Не успел он договорить, как поднялся вихрь и снес до основания все копны, не оставив ни одной. Все их развеял он по реке.
На почве взгляда на землю как на владение богини земли существуют у якутов несколько почтительные отношения к второстепенным предметам домашнего обихода. Веник не сжигают, когда он становится негоден к употреблению, а бережно убирают его. Трощанский объясняет этот обычай тем, что веник имеет, подобно другим домашним предметам, своего иччи (стр. 53). На самом же деле тут, очевидно, причина более глубокая. Якуты рассуждают так: веник сделан из прутьев, прутья — растительность, вся растительность имеет душу и подчинена богине земли; выбрасывая веник или сжигая его, можно оскорбить богиню земли. Это «дыхание жизни», присущее растениям, особенно тяжело уничтожать в праздники. Якуты, не косящие сено в воскресенье ни себе, ни другим, говорят: «живого мы не режем». По таким же соображениям якуты ранее не запасали саженей дров и не подрубали лиственниц, а употребляли на топливо исключительно сушник. Теперь начинают и сажени ставить, и лиственницы подрубать.
4. О воде. Если нечаянно уронить топор или нож в озеро, то об этом нужно молчать и всячески стараться, чтобы никто не узнал. Это обыкновение, подмеченное у Ботурусских якутов, можно понять путем некоторых сопоставлений и ознакомления с сообщениями других авторов. Нельзя бросать в воду железо, а тем более предметы острые в роде пешни, топора, ножа; иглы, чтобы не поранить глаза водяным духам. Один якут даже нырнул зимой в прорубь, чтобы достать пешню из воды и вытащить «занозу из глаза» (Толоконский, стр, 83).
Обитатели вод зовутся оюлюкюттяр (водяные духи). Они живут подобно людям и разводят в воде стада. О подводном скоте существует у якутов довольно отчетливое представление. Когда в Жулейском наслеге якуты копали глину и вырыли большой истлевший рог какого-то животного, то предположили, что это — рог водяного быка. Толщина рога была с верхнюю часть человеческой ноги, а длина — 1,1/2 аршина. На самом деле это, конечно, был клык мамонта. Когда такие; водяные быки начинают зимой играть под водой, то трескается лед.
По речке Намгаре, притоке р. Татты (впадает в р. Алдан), по дороге из 1-го Игидейского наслега Таттинского улуса в Жулейский наслег того же улуса, есть сопка, наверху которой имеется до 5-6 саж. глубиной озеро. В старину в этом озере поставили вершу. Попала странная речная рыба (щука) с обратными жабрами и с идущими назад спинными позвонками. Полагая, что это, вероятно, рыба нижнего мира, якуты отпустили ее обратно в воду. Сопка имеет духа-хозяина, которому обычно приносят дань. По некоторым сведениям, озеро постепенно высыхает и превращается в лужу.
Обычно хозяина воды якуты просто называют уиччитя; подробно о культе уиччитя изложено у Кулаковского (стр. 42-44). Меньше, сведений встречается в литературе о шулюкунах [* О шулюкунах см. статью Г. Виноградова — Шулюканы — в сб. «Очерки по изучению Якутского края», вып. 1-й. Иркутск. 1927 г. Ред.] (так они называются у русских). Сюлюкюн — водяной, водяник, водяной дух, богатый старик, господин глубоких вод. Сюлюкюн устрашает людей от конца Рождества до Крещения. Эти обитатели вод в ночь на Рождество перевозят утопленников из одной полыньи в другую. Хотя они разводят скот, но имущество их — ничтожное. Они обладают озерной тиной, равными водорослями, мохом, деревянными щепками и сором от коры (корье). Существует даже особое насмешливое выражение с упоминанием сюлюкюн’а. Про человека, который привез много барахла, говорят: «привез много имущества, да все сюлюкюн’ово имущество».
5. О громе и молнии. Оригинальное представление имеется у Ботурусских якутов о громе. Гром приписывается чудовищу, имеющему вид жеребенка, совершенно голого, т. е. без кожи, с длинным хвостом; ударяя последним по облакам, чудовище производит гром. Приведенное сообщение стоит особняком от представлений большинства якутов о громе. Приводим примеры представлений, несколько приближающихся к переданным выше. Кулаковский сообщает, что «гром есть стук копыт коня бога грома, молния — топор его, которым он разит нечистые силы» (стр. 18.) Серошевский приводит загадку о громе: «говорят, набегает рыжий жеребец» (стр. 596). Но несколько ниже, на стр. 652, Серошевский передает одно из представлений якутов о громе, видимо стоящее ближе прочих, переданных выше, к общей системе миропонимания якутов: гром и молния — глаголы Аjы Тоjон’а. Большинством якутов, очевидно, гром и молния мыслятся как два явления, между собой неразрывно связанные. Они допускают существование громового топора — громовой стрелы (этинг сюгятя). После того как гром ударил в лиственницу, следует пойти до восхода солнца к тому дереву и обойти его кругом. Можно найти синий камень (большой), воткнутый, в землю остреем. О громе много написано у Трощанского на стр. 67, 68, а также, на стр. 48 и 49. Трощанский заключает, что у якутов к грому двойственное отношение: и почтительное и боязливое. Такое отношение делается понятным при ознакомлении с этимологией слова. Гром — этинг от слова эт — говорить, глаголать, греметь. Молния — чагылган — сверкающая, блистающая, испускающая лучи, лучезарная. Очевидно, эта огненная струя, сопровождающая каменный топор, ударяет в дерево или землю по повелению высшего существа. Грохот, который при этом происходит, очевидно, грохот высшего надземного существа.
«Молния ударяет туда, где есть злая сила, спрятавшаяся во время спора между Аjы Тоjон‘ом и аллара огонjор’ом» (Толоконский, стр. 84). Трощанский также объясняет гром действием свыше. Если разразится гром над деревом и жилищем, то, значит, там поселился какой-нибудь абасы. Буряты также объясняют удар грома действием духов. Если молния ударит в жилое помещение, то шаман начинает выяснять, который из тенгриев это устроил (Затопляев [* Затопляев, Н. — «Некоторые поверья Адарских бурят». ЗВСОРГО, 1910 г., т. ХLI.], стр. 7). Банзаров сообщает, что молния посылается свыше для искоренения нечистого: если удар грома разразился над жилищем или деревом, то значит, что тут поселился злой дух, или тут есть что-нибудь нечистое» (стр. 10). В другом месте он передает понятие монголов о происхождении грома, несколько приближающееся к представлениям Ботурусских якутов: «гроза производится драконом, гром есть его голос» (стр. 15).
Лучиною от разбитого громом дерева якуты пользуются как очистительным средством. Ее вбивают в летнее помещение коров, чтобы прогнать абасы — духов-пожирателей (эпизоотии).
Совершенно в стороне стоит представление якутов о громе, как о самостоятельном живом существе. Во время грома следует раздеваться догола. Рассказывают, что за одним человеком постоянно следовал гром — куда бы он ни пошел. Тогда этот человек снял с себя всю одежду и положил ее на землю. Вслед за тем на том месте разразился гром.
6. О ветре. На вихрь бросаются с ножом. Некоторые стреляют из ружья, которое предварительно осеняют крестом. Одна якутка Ботурусского улуса бросилась на вихрь с криком и граблями в руках. Уверяют, что на ноже, которым пронзают вихрь, бывают видны следы крови. Представление о вихре, как о живом существе, свойственно и русским центральных губерний РСФСР, также верящим, что на ноже можно видеть кровь, если им пронзить вихрь. Толоконский передает представление якутов о разных видах вихрей: «большой вихрь есть черт или шаман, а маленький — добрый дух земли. Если вихрь повалит человека, то последний или умирает или сходит о ума. Если бросить в чёрный центр вихря левой рукой ножом, то шаман, оборотившийся вихрем, бывает убитым, а на ноже остаются следы крови» (стр. 75). Кулаковский также свидетельствует, что в виде вихря путешествуют абасы или шаманы. Часто шаманы делаются кривыми или пораненными, потому что люди бросают нож в вихри (стр. 65).
Сильная метель означает, что или умер шаман, или родился уродливый теленок (абасы торбос).
Люди потому борются с вихрями, что они причиняют им разные неприятности. Якут Григорий Болтохой возвращался домой, неся в руках горбушу. Вихри напали на него, и в борьбе с ними он сильно порезал себе пальцы.
Ветер поддается воздействиям человека. Чтобы вызвать ветер, якуты свистят. Так они делают в жару во время сенокоса. У якута по прозвищу Маjакасыт был cылгы сатата — камень, добытый из желудка лошади. Якуты обвиняли этого человека, что он производит ветер. Способностью вызывать по желанию дождь, холод или ветер обладает безоар или безоаровый камень. С одной стороны он имеет вид человеческого лица с головой черного цвета. Его узнают по треску, производимому им. Камень растет у верховьев рек. на высоких скалах. Его держат завернутым в бумагу или шерсть от конской гривы. Обладатель скрывает его, никому не показывает и постоянно держит в кармане. Когда он желает произвести дождь, то вынимает камень из кармана при восходе или заходе солнца, поворачивает его на ладони и насвистывает при этом. При желании можно произвести таким образом дождь, длящийся три, семь или девять дней.
7. Об атмосферических явлениях. У якутов существует убеждение, что имеется какая-то связь между метеорологическими явлениями и жизнью животных. Когда рыба начинает плыть, то бывает холод и мороз. На замечание, что вот уже прошел Афанасьев день, а морозы все-таки стоят, якуты ответили: «вероятно, рыба поплыла». Если конный скот вылиняет и лиственница с верхушки поблекнет, то будет поздняя осень. Якуты отметили, например, для 1891 г., что эта примета оправдалась, вполне. Снег выпал в самом конце сентября. По мнению некоторых якутов, если на новый год будет оттепель — худо будет, начнется повальная болезнь, а если на Крещение или на зимнего Николу — то будет урожай сена. Якуты уверяют, что когда веселятся русские, то мороз усиливается. Если день Благовещения холодный, то летом следует ожидать инея.
Дождь — самыр. Мелкий дождь, как туман — бысы самыр; крупный дождь — дабдыр самыр, дождь со льдом — бустах самыр, дождь без снега — хара самыр, дождь со снегом — хара быстах самыр. Примет к дождю много. Некоторые из них предвещают близкое наступление дождя, другие дают возможность предугадать дождь через большое количество времени. Если облако представляет собой маленькую безобразную фигуру — будет дождь. Если на зимнего Николу облачно, то это предвещает в будущем году обильную влагу и, следовательно, урожай хлеба и трав. Если во время хождения по окошенному месту появляются на лице брызги, то это к дождю. Глухой треск в камне — к дождю. Кулаковский на стр. 80 и 82 сообщает следующие приметы к дождю: коршун «ржет»; вороны каркают, словно подавившись; бурундук пищит, стоя на задних лапках; светлый круг вокруг солнца; радуга на небе; гагара с криком высоко летает; петух или курица свистят; острее косы принимает синий отлив.
Ботурусские якуты уверяют, что если выпадет снег с землею (с пылью), то это значит, что он сойдет рано. Не вырастают шишки у лиственниц — выпадет снег мелкий, не глубокий. Наоборот, когда шишки густо появляются на лиственнице — снег будет глубокий, — говорят, что будет снежный год. Тальник, растущий кустарником, высоко вытягивается — снежная будет зима.
Северное сияние Ботурусским якутам известно. В старину многие ходили на север и видели его там. Об этом явлении якуты выражаются различно — «небо горит», — «северный месяц горит». Кулаковский тоже сообщает, что о происхождении северного сияния якуты имеют различные мнения. Некоторые объясняют это явление так же, как Ботурусские якуты, другие же полагают, что северное сияние происходит от океанской рыбы: когда она играет, на небе бывает северное сияние. Иные полагают, что северное сияние не что иное, как юкагирские огни (Кулаковский, стр. 12). По мнению якутов, сияние предвещает наводнение или голод. Если зимой замечалось большое сияние, то лето будет обязательно дождливое.
Радугу объясняют как трубу, протянувшуюся с неба на землю. При помощи этой трубы небо черпает воду из моря для дождя. Точно также явление радуги объясняется и в записях Кулаковского (стр. 12). Но кроме того, у якутов имеется какое-то очень своеобразное представление о радуге, выражающееся в термине сасыл игя — лисья моча. Буряты также говорят про радугу — лисица испустила мочу.
8. Об огне. Сидело несколько якутов у огня. Один якут посмеялся над товарищем, сказав про него, что у него вместо мяса — гной. Когда они отдыхали, мимо них прошел вихрь, и один из косцов, взмахнув косой сзади себя, чтобы срезать оставшуюся траву, вдруг упал и был не в силах двинуть даже рукой. Насилу дошел домой. Пролежал в постели четыре дня и был настолько слаб, что не мог сам поворачиваться. Его товарищи предположили, что когда они ели, то не бросили в огонь пищи. Был сделан также вывод, что не следует говорить неуместных речей подобно вышеизложенным, потому что они могут навлечь несчастье. В приведенном рассказе заключено изображение бытового почитания огня. О почитании огня довольно подробно говорится у Серошевского на стр. 665-6. О духе огня — уот иччитя — у Кулаковского на стр. 28-30. Сообщают о почитании огня у якутов Маак [* Маак, Р. Вилюйский округ Якутской области, ч. III. СПб. 1887 г.] (стр. 111) и Трощанский (стр. 49-52) Банзаров подробно излагает о культе огня у древних монголов (стр. 22-20).
Если огонь пищит (говорит) в тот день, когда человек отправляется путешествовать и сидит, раздумывая о предстоящем пути то это скверная примета. Иной якут в такой день совсем не поедет, а другой, если и поедет, то только под влиянием большой нужды и с постоянной боязнью. Толоконский говорит, что писк огня принимается якутами как запрещение — «дедушка запретил» (стр. 50 и 83). У туруханских тунгусов наблюдается то же самое (Н. П. Попов). Отношение к писку огня, как к говору, существует и у алтайских тюрков. Дыренкова [* Дыренкова, Н. П. Культ огня у алтайцев и телеут. (Сборник Музея Антропологии и Этнографии, т. VI. Ленинград. 1927 г.).] рассказывает, что огонь, по понятиям алтайцев, извещает о прибытии человека, о возможном несчастий с ним в пути и т. д. (стр. 70). Если кто-нибудь помочится на огонь, или в огонь попадет дерево, на которое человек мочился, или если кто-нибудь плюнет в огонь, то дух-хозяин огня отомстит тому человеку, оскорбившему его — нашлет на человека сыпь. То же и у алтайцев. Если хозяйка рассердит огонь, то у детей появятся на шее и на голове огненные пятна (Дыренкова, стр. 71).
Шаман очень почитает ожиг (кочергу), называя его (ее) бичом огня или духом-хозяйном огня. Если у кого-нибудь дом бывает с привидениями, то поперек кладут ожиг. Тогда абасы не входит в дом, Очевидно, «бичом» ожиг называют потому, что им ворочают в огне и причиняют боль хозяину огня.
Представление об огне, как существе, которое можно поранить свойственно и бурятам и алтайским тюркам. У бурят запрещается толкать в огонь острые вещи, чтобы не выколоть глаз, духу огня. «Голову» огня в костре алтайцы боятся «поранить железным ножом или ушибить железной клюкой» (Дыренкова, стр. 63).
Обидеть огонь можно словом, если ругать его, или действием, если бросить в него какую-нибудь дрянь (Толоконский, стр. 80). Очевидно, на соображениях другого характера покоится обычай, отмеченный у Ботурусских якутов по отношению к деревянной посуде. Посуда, в которой держались молочные продукты (ни в коем случае не считающиеся у якутов нечистыми), не уничтожалась сожжением. В старые годы втыкали в землю на потолке юрты ложки — хамыjах, уджа — или бросали их в кучу сора на дворе. Никогда не сжигали также деревянные чашки, а выбрасывали их во двор.
9. О календарных датах. Говоря о датах, нужно отметить, что духи-пожиратели (абасы) вообще любят нечетные числа: 1, 3, 7, 9, особенно 7 и 9, а также дважды и трижды 9. Такие числа, как 5, а также 6 и 8 нравятся добрым духам: это — их числа.
Дни и недели расцениваются различно с точки зрения их полезности для человека. Понедельник считают худым днем. Возможно, что это — влияние русских. Особенно остерегаются привозить в этот день невесту в дом родителей жениха.
В день нового года скотину не понукают и не бьют. Без нужды в этот день и на коне не должно ехать. Если же заставит нужда, или если якут застигнут в дороге, то он едет даже и на быке, особенно на чужом и по чужому поручению. В этот день не полагается сердиться, иначе будешь сердиться в продолжение всего года. Если кто в этот день не насытится, то будет голодать в течение всего года. Кулаковский рассказывает, что, при наступлении нового года, кочергу бросают в огонь, чтобы на ней поехал старый год, как на коне (стр. 69).
В високосный год, когда справляются именины Касьяна, бывают болезни и людская смертность.
Кулаковский сообщает о церемониях, связанных с проводами февраля (стр. 70).
II. Зоологические понятия якутов.
Имеющиеся материалы по зоологическим понятиям якутов содержат в себе сведения: 1) о лошадях, 2) о рогатом скоте, 3) о зверях и некоторых второстепенных домашних животных, 4) о птицах.
1. О лошадях. Серошевский много писал о почтительном отношении якутов к лошади. Отмечался им культ коновязей.
Ботурусские якуты особенно почитают коновязные столбы (сяргя), потому что к ним привязывается конный скот, которому покровительствует сылгы иэяхситя Джёсёгёй аjы. Последний может рассердиться, если столб коновязи подрубить, например, на дрова. Коновязи стоят до тех пор, пока не упадут от ветхости, и валяются на земле, если за ними некому присмотреть.
В августе справляется лошадиный праздник — сылгы тангарата. Об уходе за лошадьми имеются сведения у Маака (стр. 148-153), у Серошевского (соответств. главы), у Гольмана (статья «Заметки о коневодстве в Якутской области» [* См. «Памятную книжку Якутской области на 1871 г., стр. 122-137.]).
Приводим данные о лечении лошадей у Ботурусских якутов. Якутам этого улуса известна особая лошадиная болезнь, называемая кюёмяльджит. Приемы лечения двоякие: 1) толкут в порошок засушенную ящерицу (тыймыт) и через соломинку (сенную) или бересту вдувают в ноздри больной скотины; 2) толкут в порошок засушенную у огня кость колонка (солонгдо) и таким же образом вдувают в ноздри скотины.
Лошадь, находящуюся в горячке, якуты лечат таким образом. Вкладывают в задний проход кусок льда, толкают в рот смешанный с достаточным количеством соли кёбюёр [* Сырое масло, разведенное вареным молоком или кипяченою водою.] и затем или опускают скотину в холодный погреб, шли лее погружают в озеро и держат ее там до тех пор, пока она не станет дрожать.
Особенно разработан у якутов вопрос об ухаживании за жеребой кобылой. Ее нужно кормить впроголодь. Якуты советуют не слишком кормить жеребую кобылу, так как, разжирев, она может выкинуть. Якуты уверяют, что находящийся внутри кобылы жеребенок портится: чересчур жиреет, мясо его превращается в жир без жил, весь он делается некрепким.
С лошадью связано несколько примет относительно погоды и судеб человека.
Если конный скот (кобылы) помочится в одно место, то осенью будет дождь. Следовательно, нужно рано метать сено.
Если человек, выйдя из юрты, станет садиться на коня и конь около самой коновязи начнет мотать головой и фыркать, то это рассматривается как очень скверная примета. Путешествие будет неудачно: или заболеет человек, или умрет. Если лошадь по дороге фыркает, то дело, за которым человек поехал, не удастся.
Изложенная примета очень распространена среди якутов. О ней упоминает и Толоконский, добавляя, что если конь шалит и с места правильно не двигается, то иной якут совсем не поедет и вернется домой (стр. 87). На той же странице Толоконский сообщает другую похожую примету. Если под едущим для оговора конь спотыкнется, то счастью не бывать. То же и для невесты, едущей к жениху.
О рогатом скоте. Серошевский, подробно рассказывающий о значении в якутском быту лошадей и коров, развивает мысль о сравнительно меньшей любви населения к коровам. Рогатый скот вообще считается существом более низшего порядка, чем лошади. По словам Серошевского, сравнение девушки с коровой оскорбительно (стр. 263), в то время как сравнение с кобылой — дозволительно и даже красиво. Серошевский отмечает также сравнительно слабое отражение рогатого скота в религиозном культе.
Материал о Ботурусских якутах наводит на несколько иные мысли.
11 января празднуется ынах тангарата — коровий праздник. В этот день считается грехом ударить скотину и употреблять для работ.
Имеется особый дух-хозяин скотного двора Хонгнорус-хотун. К ному обращаются с просьбой позаботиться о своих животных «с раздвоенным копытом». Имеется также дух Ыларын-хотун, которого просят не дать спотыкнуться своим однокопытным.
Ботурусские якуты верят и существование духа Нjаджы, живущего в хотон’ах [* Xотон — теплый зимний хлев для рогатого окота, коровник.]. Для устройства своего гнезда он собирает много всякой дряни: пух, тряпки, обрезки кожи. Кроме хотон’а Нjаджы живет еще в погребе. Если чем-нибудь рассердить, он начнет давать о себе знать. Начнут болеть ноги у скота. За Нjаджы ухаживают. Весной, когда телится корова, варят молозиво, поливают его маслом и ставят в угол хотон’а или за печкою. Во время пиршества по случаю отела для Нjаджы оставляют много суорат’а [* Суорат — кислое, молоко, род закисшего варенца, сора.] с маслом. Суорат бросают также в огонь. Как-то одна якутка заметила, что слишком уж балуют Нjаджы, и последствием ее замечания было то, что у нее начали дохнуть телята.
Существует особый дух (абасы), пожирающий только коров и никого другого. Его зовут — Прапасынай (русск. пропастной — пропащий). Полной противоположностью Прапасынай рисуется якутам другой дух — Сотун (ср. русского шатуна), нечистый, злой дух, шайтан. Этот абасы истребляет конный и рогатый скот, оленей, медведей, собак и людей. Против него нет никаких средств. Человеку помогает только спирт, который в таких случаях пьют или которым натираются. Появление Сотун’а предвещается особым звуком в облаках, похожим на ружейный выстрел. После такой приметы начинается падеж животных. То место, куда выстрелил Сотун, начинает болеть и имеет такой вид, будто его прижгли трутом...
О медицинских понятиях якутов по отношению к домашнему скоту Серошевский пишет кратко: лечат якуты скот преимущественно камланьем, «реже дают снадобья: соль, сушеную, толченую евражку или дятла, лекарственные травы» (стр. 161-162).
Ботурусские якуты лечат рогатый скот от истощения кровью убитой скотины. Когда животное начинает сильно худеть, его поят кровью, и тогда скотина, будто бы, поправляется.
Известны якутам оперативные приемы. У трехгодовалого быка на половом органе образовались наросты. По объяснению якутов — «ест червь». Эти наросты срезали ножом, потом промыли водой. В случае вторичного образования наростов нужно опять их срезать и посыпать порошком медного купороса (синий камень).
У двухгодовалого пороза, на нижней челюсти образовался согуо — болезненный желвак; хозяин принес кочку, выдолбленную в средине, и велел ее сварить в горшке, чтобы потом ее, горячую, привязать к челюсти пороза.
Если у коровы образуется согуо, то достаточно близнецу помять его руками или ударить по нему ногой, чтобы согуо прорвало и корова излечилась.
Когда у коровы вспухает вымя, то предлагают в качестве лекарства следующее: окуривают коровье вымя жжеными волосами с половых органов, будь то мужских или женских. Если вспухнет коровья сиська, то царапают медвежьей лапой.
Припухание вымени якуты объясняют гневом Нjаджы-хотун.
Некоторые болезни рогатого скота могут произойти по религиозным причинам. Якуты, желая рано начать косьбу сена, стараются приступить, хотя бы накануне Петрова дня, к косьбе. В противном случае, после Петрова дня, им нельзя начинать косить в течение ближайших пяти или шести дней, ибо тогда происходит божий суд над духом-пожирателем (абасы). Сено в это время может причинить скоту разные болезни, — заведутся черви в теле, мягкие части тела будут сохнуть.
О родах якутских коров Серошевский сообщает на стр. 160. «Рожают якутские коровы довольно трудно, редко обходятся без человеческой помощи — ревут при родах и стонут».
Ботурусские якуты при трудных родах коров вытаскивают теленка из утробы, разрезав его на части. Для того, чтобы вышел послед (сыалыjа), приглашают якута, который лечит корову порохом, вдувая его в рот через ружейный ствол.
Если весной во время рождения, приплода играет человек на варгане (хомус), то приплод прекращается — приостанавливается. После того как корова отелится — справляют маласын, т. е. пирушку. Если этого не сделать, то телята издохнут, потому что Нjаджы рассердится. >
Несмотря на все предосторожности, рождение телят не всегда проходит благополучно, и Серошевский сообщает, что у плохо питающихся коров бывают выкидыши (стр. 285).
Случаи появления телят-уродов вызывают удивление и догадки. 30 марта 1895 года якут Порфирий Сенькин рассказывал, как небывалую ранее и неслыханную вещь, что у одного из сородичей корова отелилась теленком без отверстия заднего прохода и без признаков половых органов, но, по-видимому, теленок был женского пола. Во всем остальном — скотина нормальная. Когда заметили, что теленок начал натуживаться, как бы желая мочиться, то ему в соответственном месте прорезали отверстие, через которое он стал мочиться. Через некоторое время прорезали другое отверстие повыше, через которое теленок начал испражняться. Жил этот теленок уже несколько дней, но рассказчик слышал, что, вероятно скоро издохнет.
Если выбросить на двор едва родившегося теленка (выкидыш), то погода изменится к худшему — будет метель, холод.
Об уходе за телятами см. у Серошевского на стр. 160.
У Ботурусских якутов существуют довольно разнообразные приемы ухода. Выкапывают из мышиных нор травы: чычах yjата от — дерновая трава — мелкая и нежная, считается лучшим кормом для скота, кюрджюгяс кюрюётя — дико растущий горох, потом листья березовые, осиновые, тальниковые, лесная трава (плоский вострец). Все эти растения запасаются мышами в норах. Якуты в неурожайный год вырывают их и кормят телят.
Запасают также быта (корни черноголовника) специально для корма телят. Питаясь быта, телята выглядят хорошо — не худеют.
Во время пребывания Маака в Вилюйском округе, там слышались жалобы на падеж телят, в особенности на новорожденных. Отменно опустошительный падеж был в 1842 году и продолжался 4 года сряду. Причина — сильный понос. Якуты лечат заболевших телят пойлом из воды с золою или особого рода древесным грибом, растущим на лиственнице, который они сушат, толкут, смешивая с маслом, и дают больным телятам внутрь (стр. 146).
А. Н. Стеблина-Каменская, жившая в Мегинском улусе, рассказывала о лечении телят якутами при помощи корня унjула (сусак). Унjула рассматривалась как средство от поноса у телят. Ее размешивали в небольшом количестве в холодном молоке (иные прибавляли немного соли и давали небольшими дозами по одной ложке раза три - четыре в день). Уверяют, что большая доза действует на ноги, ослабляет их. Употребляют унjула также, бросая ее в кипяченое молоко и размешивая мутовкой.
У впервые отелившихся якутских коров отнимают телят от матери и поят их молоком из лукошка с пальцев руки.
Если у кого-нибудь часто и помногу пропадают телята от неизвестных причин, то якуты думают, что их пожирает «плохонький абасы Чёрёкюя» (Кулаковский, 101).
Чтобы остановить частый падеж телят, приглашают шамана. Шаман велит вбить в землю три столбика и обгородить наподобие того, как обгораживают могилу умершего. На столбы вешают много маленьких намордников, надеваемых телятам на голову, чтобы они не выдаивали коров. От намордников тянутся веревки из конской гривы во все стороны. Если шаман хорошо пошаманит, то случается, что телята перестают дохнуть.
Многочисленные приемы ухода за скотом иногда дают приметные результаты. Осенью 1895 г. Иван Яковлевич Слепцов, говорят, убил быка, гулявшего (откармливавшегося) в течение двух лет и получил 18 пудов и 7 фунтов мяса и три пуда жиру внутреннего. Толщина наружного жира была в 4 пальца (тюёрт или). В течение лета Слепцов кормил, будто бы, быка, сеном в сарае, чтобы он не задохся, и поил его там же из корыта.
Существует примета, связанная с убоем скота. Если якут убивает скотину, а она голосит, то хорошо жить тому человеку, говорят.
3. О зверях и некоторых второстепенных домашних животных. а) О медведе у якутов имеется несколько своеобразное понятие. Рассказывая о его лесной жизни, они передают подробности, которые вряд ли можно рассматривать как реальные факты. Ботурусокие якуты уверяют, что медведь кладет язык в муравейник, после чего язык покрывается муравьями сплошь. Много рассказывают о добывании медведем орехов. Ионов [* Ионов В. М. Дух-хозяина леса у якутов (Приложение к № 3 «Живой старины» за 1915 г.)] в своей работе о медведе также упоминает о том, что он питается муравьями (стр. 058).
Уверяют, что при встрече с человеком медведь три раза оботрет морду об землю или снег и уже затем нападает на человека. Во время нападения он испускает громадное количество слизи, которою покрывает лицо человека. Если в это время человек успеет посторониться, то медведь проходит мимо; этим пользуется человек для нападения.
Упромышленный медведь употребляется для разных надобностей. Шерстью пользуются против потения ног, зубом — для лечения от зубной боли. Медвежье сало служит лекарством от чахотки и болезней желудка. Ионов упоминает об использовании лап, шкуры, когтей, желчи (стр. 058).
Якуты предполагают, что медведь — человек, попавший в лес и там одичавший. В возможность для людей превращаться в зверей они верят. Рассказывают, что достаточно ребенку, даже достигшему 10-тилетнего возраста, прожить в лесу дней десять, чтобы совершенно одичать, бегать на четвереньках, избегать людей, — одним словом, превратиться в зверя. Уверяют, что такой случай был будто бы с ребенком богатых родителей.
Когда медведь был человеком — он был женщиной. Женщина эта, рассорившись с мужем, спряталась в погреб и целый месяц не выходила. За это время тело ее поросло волосами, а ногти на ногах и руках превратились в когти. Потом она ушла в лес и стала совсем медведем. У медведя есть все отличительные признаки женщины, а особенно если снять его шкуру. Как на черты сходства, медведя с человеком якуты указывают на след и на то, что медведь может ходить на задних ногах.
Уверяют, что медведь, как человек, может видеть сны, во время которых узнает, кто про него худо думает. Медведь относится враждебно к охотнику и ко всему его роду. Исходя из того, что медведю делаются известными человеческие разговоры, якуты никогда не говорят про медведя дурного, боясь, чтобы он не услыхал и не пришел отомстить за брань. Охотники же поступают как раз наоборот, рассуждая вполне логично. Когда, ставят ловушку на медведей и кладут приманку, то предварительно поругают зверя и скажут, что он не смеет придти. Зверь тогда приходит, чтобы наказать человека, и попадает в ловушку.
О женских чертах у медведя и об его способности видеть сны также повторено у Ионова (стр. 051 и сл.). Об антропоморфности медведя говорится и у Серошевского, который также слышал от якутов, что медведь — обросшая шерстью женщина (стр. 600).
Шаман, у которого покровитель — медведь, считается самым большим, самым сильным шаманом, свыше поставленным. У других шаманов духами-покровителями бывают дятлы, кукушки, идольчики — это уже самые слабые шаманы, в роде менериков. (Сравни о почитании медведя у Трощанского, стр. 55 и у Кулаковского, стр. 96).
б) Лисица — животное, выделяемое якутами по количеству обрядов. Убитой лисице завязывают голову платком или укутывают шапкой и уже потом вносят в жилище, говоря, что она враждебна огню и, посмотревши на огонь, не станет попадаться на самострел. В это время бросают в огонь масло, чем бывает доволен Барылах, а потом справляют пирушку (маласын), варят саламат или убивают мелкую скотину, а то и большую, смотря по стоимости лисицы. Некоторые охотники снимают шкуру с убитой ими лисицы ночью, после того как все уснут. Если охотник не встретит на дворе никого, кто бы пошел и дал знать домашним о добыче, то он сам, подошедши к дверям своего жилища, несколько раз медленно стучит в дверь. Хозяйка дома обыкновенно догадывается, в чем дело, и бросает в огонь ложку масла. Мясо лисицы заворачивается в сено и закапывается в землю; если лисица убита зимой, когда земля мерзлая, то погребение откладывается до весны.
Толоконский также сообщает об обрядах, связанных с удачным промыслом лисицы: тайно стучат в окно, бросают в огонь молочные продукты, укутывают лисицу в одежды (стр. 73). Ионов дает объяснение этому обычаю. По его мнению, все действия, проделываемые якутами, прежде чем внести в дом лисицу и в дальнейшем, имеют одну цель — отвлечь внимание духа-хозяина огня, которому этот обычай неприятен (Дух-хоз. леса, стр. 19). Кулаковский рассказывает об обычаях, связанных с промыслами лисицы, на 93 и 94 стр. Он полагает, что причины всех действий заключаются в том, что лисица, по понятиям якутов, нечистое животное. Серошевский передает о существовании якутского рода по названию «Лисица» — Сасыл (стр. 470).
Перечисляя животных, употребляемых в пищу, Серошевский (стр. 323) пишет: «хищных четвероногих, как-то: лисицу.., не едят». Ботурусские якуты пользуются мясом убитой лисицы, между прочим, для медицинских целей. Язык лисицы употребляется в качестве лекарства для заживления ран или порезов от топора, ножа и проч. Для этого он сушится до такой степени, что его можно скоблить ножом, превращая таким образом в порошок, которым и посыпают рану.
Серошевский сообщает, что для чар иногда употребляют деревянную фигурку лисицы (стр. 648).
в) Сохатый, загнанный по насту и убитый, не требует бережного отношения. Но с сохатым, упромышленным при помощи самострела, связаны некоторые церемонии. Суп, в котором варилось мясо, не льют в огонь, голову не опаливают, кости не жарят на угольях, мясо не поджаривают на стенках камина, шерсть не бросают в огонь. Если беременная съест мясо убитого лося или другого зверя или птицу, то добыча приостанавливается. Ионов [* Ионов В. М. Дух-хозяин леса у якутов (Сборник Муз. Антрополог. и Этногр., т. IV, вып. 1).] тоже сообщает об особо бережном отношении к мясу сохатого. Мясо сохатого можно варить в горшке, но непосредственное соприкосновение его с огнем недопустимо (стр. 20).
г) Только дикого оленя называют якуты «божьим оленем» или «небесным оленем». Ни одно другое животное не называется «сыном неба». Сообщение о том, что якуты называют так волка, совершенно неверно. По крайней мере, все якуты отвечают на этот вопрос отрицательно.
д) Как было изложено выше, радуга представляется якутам трубой, забирающей воду с моря и изливающей куда нужно. Иногда вместе с водой могут попасть в трубу и лягушки. Поэтому, когда изливается с неба вода в виде дождя, то падают и лягушки. Так объясняется появление лягушек в том месте, где их не было.
Когда все лягушки выходят на сушу, то, значит, скоро будет дождь.
В одной легенде рассказывается, что лягушка взяла в жены «водяную дочь» (водяное насекомое из породы жуков). Последняя пошла домой, чтобы пригнать свое приданое, нагнала множество водолюбов и зовет мужа (лягушку) помочь. Лягушка подъехала верхом на водяной крысе. Крыса испугалась жуков и бросилась в нору, а лягушка тогда упала навзничь. Оттого, что лягушка ездила верхом на водяной крысе, у последней передние части задних ног голы (вытерлась шерсть).
е) Летучая мышь игрокам в карты приносит счастье. О летучей мыши вообще имеется мало сведений в этнографической литературе. Серошевский на стр. 130 говорит только о районе ее распространения и об ее наименовании у якутов — тынгы или юрюмяччи. Называют еще кынаттах кутуях — крылатая мышь.
ж) Зайцы появляются к засухе. Якуты говорят, что, «очевидно чувствуют они, окаянные, когда будет сухо».
з) Серошевский сообщает о налиме кратко, что это — худая рыба (стр. 118). На Алдане — как рассказывают якуты — когда поймают налима, то, хотя бы явились с уловом утром, не вносят его в юрту до тех пор, пока в хлев не загонят и не привяжут коров. Налима не рубят на доске, на которой было рублено лошадиное мясо. Если не соблюдать этих правил, то налим не станет входить в вершу. По словам местных жителей, эти правила особенно соблюдаются зимой.
По понятиям Ботурусских якутов, существует какая-то связь между миром пернатых и рыбами. Если промышлять уток на рыбном озере, то рыба перестанет водиться. На нерыбном озере уток стрелять можно.
и) Якуты уверяют, что существует особое муравьиное масло. Оно бело и почти прозрачно на взгляд. Видеть его удается далеко не всем. Это поверье якутов, записанное в Ботурусском улусе, отличается большой древностью и, быть может, вынесено якутами из общетюркской родины. Каруновская [* Каруновская Л. Э. Из алтайских верований и обрядов, связанных с ребенком (Сборн. муз. Антроп. и Этногр. т. VI.).] пишет про телеутов: существует поверье, «будто бы в лесу на муравьиной куче бывает кипение серебристой пены, эту пену нужно, не мешкая, собрать и натереть ею свое тело с поясницы вверх. Проделавшему это обеспечено обильное рождение детей и плодовитость скоту, а вместе с тем полное благополучие и богатство; но чрезвычайно редко кому удается увидеть это кипение» (стр. 20).
к) Испивший крови змея становятся шаманом.
л) О кошке в этнографической литературе сведений очень мало. У Серошевского на стр. 179, после сообщения о районе распространения, значится, что кошки, будучи завезены русскими, «быстро стали любимыми якутскими домашними животными. Их часто можно встретить в юртах даже бедняков». Дыренкова (стр. 69) сообщает, что алтайцы редко держат кошек в своих жилищах, потому что находят это непочтительным по отношению к домашнему очагу. Им даже неприятно, когда русские бросают на печки меховые шапки. Кошка таким образом у них является животным нечистым.
Ботурусские якуты имеют две приметы, связанные о кошкою. Если кошка облизывает лапу и мажет ею за ушами, то будут почетные гости. Если кошка мажет лапой у заднего прохода или у половых органов, то гости будут из мелкоты.
Про кошку не следует говорить, что она беременна, иначе у ней может потеряться зародыш. Говорят, что были примеры.
Если кошка заболеет «по-якутски» внутренней болезнью (животом, сердцем, поясницей), то должна умереть. Человек же, заболевший «по-якутски», как и скот, страдающий этими болезнями, выздоравливает.
4. О птицах, а) У орлов, так же как у лебедей и коршунов, бывают шаманы. Если человек убьет такую птицу, то умрет, а если не умрет, то, все равно, птица проклянет весь его род. Потому якуты их не трогают (Долдинский наслег, Мегинского улуса). Ботурусские якуты считают орла шаманским духом, имеющим власть приносить зло людям. Они считают грехом убивать орла. Когда один ссыльный убил орла, у него вскоре украли лошадь и сам он заболел. Якуты объяснили происшедшее событие местью орла. Части убитого кем-либо орла должны быть повешены на дереве, чтобы кто-нибудь нечаянно не наступил на них.
Серошевский сообщает, что орел якутами почитается — его никогда не стреляют (стр. 324). Несколько более темный вид орла называется тоjон кыл — господин зверь (стр. 123). Сравни о почитании и погребении орла у Толоконского 53-54 и у Кулаковского на стр. 18, довольно подробно на стр. 95 и 96. Серошевский, характеризуя орла как тоjон кыл‘а, рассказывает о торжественном почитании его, говорит о почтительном угощении из серебряных рюмок и т. д. (стр. 656). У Трощанского почитание орла на стр. 56. У Штернберга о почитании орла у якутов имеются сведения в работе — «Культ орла у сибирских инородцев», а у Ионова имеется специальная работа о культе орла у якутов.
б) В Ботурусском улусе два ворона летали в течение зимы над загоном, принадлежащим русскому. Они, видимо, знали, что у русского издохнет корова. Работнику-якуту они очень не нравились, и он поговаривал, чтобы их застрелить, так как они собираются на худое, а не на хорошее.
Серошевский, наоборот, рассказывает, что якуты очень боятся убивать эту птицу, так как ждут наказания Улу Тоjон‘а: «зачем ты убил моего сына?» спросит Улу Тоjон (стр. 656). Толоконский тоже пишет, что если убить ворона, то он полетит на небо и нажалуется отцу-богу на убийцу (стр. 74). Кулаковский сообщает, что якуты вкладывают в клюв ворону что-нибудь из частей белого животного, чтобы оправдаться. Они хотят перед богом показать труп ворона, как труп вора, который таскал их достояние — защищаясь, они убили ворона (стр. 8).
Ворон не спит. Съевший глаза ворона не в состоянии уснуть. Горинович рассказывает, что якуты, отправляющиеся в дальнюю дорогу, нарочно ели глаза ворона, чтобы не спать в пути. С зоркостью ворона связана легенда, передаваемая Серошевским. Ворон выпросил у Улу Тоjон‘а хорошее зрение, чтобы достать мираж, но не мог достать его и до сих пор рыщет, чего-то выискивая (стр. 656). Для характеристики представления якутов о вороне приводим две выдержки из Кулаковского. Младший сын Хара Силгыдах‘а живет на земле в образе ворона (стр. 18). Боги брани Ильбис Кыса и Осол Уола прилетают иногда в виде двух воронов и радостно приступают к пиршеству (стр. 21).
в) Первый крик кукушки радостно приветствуется якутами, и они с удовольствием передают друг другу, что вчера и сегодня кукушка куковала. По их понятиям, кукушке не нравится рост зеленой травы, но чем больше она кричит, тем сильнее растет трава. Понять, почему кукушке не нравится рост травы, молено, очевидно, только путем сопоставления с другими сведениями о кукушке. Кукушка — птица мрачная: она предвещает почти всегда смерть. Если перед кем-нибудь пролетит кукушка, это значит, что человек умрет скоро или что с ним будет какое-нибудь несчастие (Толоконский, стр. 51). Кукушка кукует около жилья — дурная примета (Кулаковский, стр. 80). Если кукушка сядет на дерево возле дома и кукует — ее убивают, а дерево рубят (Толоконский, стр. 84). Понятно, что ей, предвестнице смерти, неприятно видеть пробуждение жизни, и она кричит, глядя на рост травы. Кукушка, тем не менее, фигурирует при шаманских жертвоприношениях (Серошевский, стр. 646). Когда кукушка издает звуки, подобные издаваемым якутами при плевании (хах хух), то, значит, будет дождь.
г) Дождь предвещают также снегирь, гагара и тетерев. Если снегирь садится на верхушку лиственницы, то в реке будет большая вода, если на средних ветвях дерева, то будет средняя вода, а если на нижних, то в реках будет мало воды. Гагара перед дождем летает низко. 26 августа 1894 г. якуты услышали крик тетеревов, которые обычно в это время не кричат. Крик этот был понят, как примета прибыли воды в реках. Находились, правда, якуты, которые говорили, что тетерева кричат к ведру.
д) Грудною костью утки пользуются для предугадывания будущей погоды. Если на кости, когда на нее смотреть сквозь, покажутся красные пятна, то будет дождливое лето. Если передняя часть грудной кости чистая, а задняя краевая, то весна сухая, а осень дождливая, и наоборот. Если грудная кость покрыта пятнами от середины к задней части, то дождливая погода начнется с середины лета. Красные пятна обозначают переменную погоду. О предугадывании погоды по грудной кости утки пишет также Кулаковский (стр. 82): «Если на гребне грудной кости утки заметна багровая окраска с передней стороны, то начало лета будет дождливое, если с задней стороны, то конец его; если же все багровое, то все лето будет дождливое. Если же гребень чист, то все лето будет сухое». Предугадывают погоду по пятнам на грудной кости у утки также и буряты [* Хороших П. П. Приметы адарских бурят по сельскому хозяйству (Бурятоведческий Сборник, в. I, 1920 г. Иркутск).].
е) От крика кулика родятся комары.
III. Антропологические представления якутов.
Материалы об антропологических представлениях якутов содержат в себе сведения: 1) о приметах, 2) о гадании, 3) о болезни, 4) о беременности, 5) о рождении, б) о смерти.
1. О приметах. Приводим немногие приметы якутов Ботурусского улуса. Некоторые из них публикуются впервые, а часть их была напечатана ранее. Где можно — питаемся указать автора, опубликовавшего примету ранее.
Когда чешется радующаяся (правая) бровь — предстоит радоваться. Когда чешется — сердящаяся (левая) — предстоит гневаться. Если верхние брови у обоих глаз потянет — видеть сны потянуло, а другие люди говорят: правого моего глаза бровь потянуло — что-нибудь видеть; если левого глаза очень потянуло бровь — видеть плачущего человека или самому плакать (сравни Толоконский, стр. 50: «Если будет зудиться правая бровь, то это к радости, а левая — то сердиться». Сравни также Куликовский, стр. 79).
Если у человека верхнее веко дергается — увидеть новое, нижнее веко — плакать (сравни Кулаковский, стр. 79: Веки подергиваются — к интересному).
Судорожное появление слез — скверная примета — плакать. (Сравни Кулаковский, стр. 79: Если подергивает под глазами, в наружной стороне пясти или у основания большого пальца руки, то это предвещает слезы (якуты утирают слезы именно указанными местами руки).
Глаз дергает — что-нибудь видеть должно (сравни: дергает глаз — услышать неприятность. Як. Епарх. Вед. 1893 г., № 23, стр. 354).
Если в левом ухе звенит — кто-нибудь должен умереть: или знакомая женщина или родственник, или уже умер.
Если нос чешется — водку пить или видеть выпившего человека. «Если будет течь из носу, то ожидается холодная погода» (Толоконский, стр. 51).
Верхнюю губу потянуло — должен придти человек, с которым нужно здороваться, целоваться.
Прыщ на языке — к пище.
Челюсть нижняя дернулась — должна появиться пища.
Обе скулы поперек судорожно стянуло — к плачу.
Подбородок потянуло — должен есть, к еде.
Поперхнуться своей слюной — значит получить от кого-либо пищу, продукты.
«Чихается — поминают» (Як. Епарх. Вед. 1893 г., № 23, стр. 354).
Внутренняя сторона правой ладони чешется — к деньгам, говорят (сравни рус.: левая рука чешется — к деньгам; ср. Кулаковский, стр. 80: Зудится ладонь — что-нибудь получать).
Если беседовать о лежащем больном человеке и наружная сторона обоих рук потянется — значит, тот человек должен умереть, говорят. Это потому, что руки служат местом, на которое падают слезы, когда человек плачет.
Дергаются икры голени — к худому. Наружную сторону обоих голеней тянет — скверная примета. Наружная сторона вообще бывает связана с плохими приметами. (Сравни Кулаковский: «Наружную сторону голени подергивает — к чьей либо смерти, беде или мукам» стр. 79. Тоже у Толоконского: «Если будет подергиваться наружная сторона берцовой кости или наружная сторона ступни, то должен умереть кто-нибудь», стр. 50). Внутренняя сторона голени подергивает — тоже, по уверению некоторых, скверная примета. Это оттого, что внутренняя сторона — теневая сторона, на которую не падают лучи солнца (если идти на восток). Если внутренняя сторона левой голени (если идти на восток) потянет — хорошая примета, на нее падают лучи.
Колено потянуло — женщина должна родить. Это значит: якутская женщина родит стоя на коленях, оттого и говорят, что колени дергает.
По поводу разнообразия примет у якутов писал исследователь в Епархиальных Ведомостях. «С суевериями близко соприкасаются и приметы, коих так же много, как и у русских. Всякое физическое проявление организма вызывает соответствующее объяснение» (Як. Епарх. Вед. 1893 г., № 23, стр. 364).
Но кроме тех примет, которые распространены и среди русских, у якутов существует особая категория, обращающая на себя внимание. Якуты пытаются угадывать будущее по движению разных частей своего тела, как будто соответствующему движению тех же частей человека или животного, находящихся далеко и никак с данным человеком не связанных. Кулаковский по этому поводу пишет, что якутское предчувствие — бит — существенно отличается от русского. «Тогда как русский человек чувствует какое-то непонятное беспокойство, душевную угнетенность, упадок психических сил и редкое ревматическое нытье, якут чувствует зуд и подергивание какой-нибудь части тела» (Кулаковский, стр. 79).
Если у человека дергаются углы рта, то, значит, приедет верховой человек на седле, который дергает коня за узду. (Сравни Кулаковский, стр. 80).
Если шею подергивает — должен прибыть верховой человек с привязанным к его коню другим конем.
Низ живота потянуло — должен приехать очень быстро едущий верховой человек. Он торопится или из-за болезни, или по какому-нибудь важному делу. У его коня живот раздувается.
Дергается по самой середине ступни — примета, указывающая на употребление стремени. Должен приехать верховой человек.
Наружная сторона бедра дернулась — значит, слизь у себя будет стирать, — значит, рыбу будем есть, говорят. (Когда делят улов, то делящие обтирают слизь рыб о свои бедра). Наружную сторону бедра потянуло — значит, верховой человек приедет. (Человек, торопя лошадь, пришпоривает ее ногами — от этого бедро тянет).
Снаружи плечо потянуло — снег должен выпасть, говорят. (Сравни Кулаковский, стр. 80: Подергивает бугры плеч — путник зимою в шубе приедет и будет счищать снег).
Если у человека на ногте появляется белесовина (суорат) — это означает, что корова рано отелится, «рано будем сору (суорат) есть» (Ср. Кулаковский, стр. 80).
Если из всех сухожилий одно какое-нибудь сухожилие тянется (подергивает) — скотине издохнуть или какой-нибудь несчастный случай будет.
Если звенит в правом ухе — кто-нибудь из родственников или знакомых должен умереть или умер. Или же человек от радости заплачет.
Кроме примет, связанных так или иначе с человеческим телом, у якутов, конечно, множество примет другого рода. Приводим три таких приметы якутов Ботурусского улуса. Одна из них связана с уже умершим человеком. У покойника глаза открыты — непременно умрет кто-нибудь из домашних (Ср. то же у русских). Свеча наша нагорела грибом — гость придет. Горячий уголь упал из камина — гость или ночевщик приедет.
2. О гаданиях. Гадающие на Крещение у проруби очерчивают вокруг себя ожигом круг, и тогда шиликун не может подойти в гадающим и чудить над ними, а сообщит все нужное за кругом. Он может сообщить, например, не умер ли кто из близких соседей, тем, что слышно будет звук дерева и стук топора; о сватовстве — тем, что послышится лай собаки (ср. русск.). Толоконский, сообщая о гаданиях у проруби, вносит подробность: собираются гадать компанией с четным количеством охотников (стр. 67).
Вечером сеют снег около коновязи, утром смотрят следы шиликуна. Следы телят — человек будет богат; если следы ребенка отпечатываются — будет много детей.
О гадании см. у Толоконского стр. 66-71: подробно у Кулаковского стр. 83-91, кратко у Серошевского стр. 670-672.
3. О болезни. Большинство болезней объясняется воздействием духов. Во всех болезненных проявлениях организма якуты видят невидимое присутствие злых духов (абасы). Напр, при отпадении фаланги (косточки) от пальца на руке или ноге при змеевике говорят: «заставил подарить себе кость».
Некоторые болезни, видимо, появляются как наказание божества за непочтительность к ному. Ботурусские якуты верят, что если человек наступит на ветку дерева, на которой висело жертвенная шкура, то у этого человека появится сыпь или чесотка.
Самое простое лечение болезней, к тому же несомненно перенятое от русских, — обращение к священнику. Если человека мучат разные абасы, то такой человек заказывает молебен для избавления от них.
Главным образом с абасы борются шаманы. Изображение абасы, причинившего или могущего причинить болезнь, делают из бересты, бумаги или гнилого дерева. Шаман произносит над этим изображением проклятие и дает ему жертву, — например, волос из конской гривы; затем якуты уносят в лес это изображение и вешают на сучке лиственницы или зарывают в землю.
Харса (от харыс) — упрямый, строптивый. Так называются духи трех родов обоего пола. Эти существа разоряют колыбели рождающихся детей и пожирают этих последних. Парни пожирают мальчиков, а девки — девочек. Ходят харса по своим норам как мыши. Шаман, камлая, затыкает их проход летягою, чего эти парни и девки пугаются и никогда не приходят. Таким образом удается сберечь новорожденных детей.
Джанг сюря — душа эпидемии. Обычно она (душа) является во сне в виде пожаров, что предвещает появление какой-нибудь эпидемии. Трощанский сообщает, что некоторые эпидемические болезни (оспа) рисуются якутам в виде русских женщин, которые ходят по дорогам и причиняют несчастья. Аграфена насылает сифилис, золотуху, проказу и иные подобные болезни и живет на острове ее имени (Трощанский, стр. 69-70). Подобное же отношение к болезням замечается и у алтайцев. К кори и оспе они относятся, как к живым существам. Появление их ожидается, дом хорошо прибирают, ставят угощение (Каруновская, стр. 36). Когда у телеутов ребенок заболеет корью или оспой, к нему шамана не приглашают: при этих болезнях камлать нельзя. Когда у ребенка появляются признаки кори, в помещении, где он находится, прежде всего моют начисто: пол, окна, лавки, стол, посуду; затем на окна вешают чистые занавесы и т. д., вообще прибираются, приготовляют разные угощения. Одеваются получше и ждут посещения матери кори. Она является незримо и «переваривает» тело больного ребенка, делает его новым (Каруновская, стр. 33).
Часть болезней, по мнению якутов, объясняется воздействием людей.
После стрижки волос, якуты зря их не бросают. Если люди на них наступят, то волосы остриженного человека побелеют. Если птичка совьет гнездо из них — тот человек помешается. Поэтому волосы сжигают.
Некоторые болезни объясняются влиянием на организм посторонних веществ. Влияние это разнообразно.
Если кто-нибудь, будучи ребенком или юношей, съест скотскую селезенку, то у него будет в селезенке колотье. Если съест связку — связку тянет. Если жилу съест, то у него сухожилие тянет. Если съест сухожилие лен, то лен тянет.
С происхождением некоторых болезней связаны рассказы совершенно невероятные на взгляд культурного человека. Спало в лесу два человека. К одному из них в рот заползла змея. Проснувшись, он говорит товарищу: «мне снилось, что я пил кумыс с маслом, а ты разбудил». Тогда товарищ сел на коня и гнал его до истечения обильного пота, затем напоил потом человека со змеей в желудке. Выпив лошадиного поту, тот заболел и выблевал змею.
Если кто заболеет тяжелой болезнью и у него в это время издохнет хорошая скотина, то заболевший выздоравливает. Таким образом болезнь, очевидно, может переходить с одного существа на другое. Болезнь также может осложняться присутствием вблизи больного других людей. Бывает худо для больного, если приезжает грубый человек. Даже заранее больной чувствует его приближение. Больному сделалось хуже — приедет грубый, тяжелый человек. (Як. Еп. Вед. 1893 г., № 23, стр. 364).
Приводим сведения о лечении отдельных органов тела и о способах борьбы с разными болезнями и поранениями.
У одного якута заболел глаз (единственный). Соседка посоветовала прибегнуть к испытанному ею самой средству — именно приложить к глазу размазанный на бумажке свежий кал живущего неподалеку ребенка-близнеца. По уверению ее, кал близнеца служит целебным средством при глазных болезнях.
Больному глазами рекомендуется смотреть в глаза медведя или аиста.
Каким-то образом на оздоровление глаз влияет колокол. Вообще звонить в колокол женщинам воспрещается — грех; исключение делается лишь в том случае, когда это необходимо в интересах исцеления глав.
Сургуч употребляется в качестве средства от поранения в полости рта.
Конский свежий кал — средство от кровотечения.
Кровь останавливают также следующими способами: 1) вареной, кровью субъекта, поранившего себя, 2) его собственным калом. 3) порошком, полученным от скобления ножом засушенного оленьего языка.
Одна якутка обожгла спину ребенка горячим горшком. Лечили перьями ворона. Их жгли и их золою, смешанною с двоеным маслом, мазали обожженное место.
Былыргы манjыт (старинный рубль) служит лекарством от змеевика. Если змеевик появляется на ладони, то монету привязывают с наружной стороны кисти руки против больного места.
Боли в животе лечат припарками. Припарки делают из кочек. Людям после таких припарок предписывается известная диета; их предостерегают от простуды.
Лихорадку лечат лиственничным деревом, упавшим от удара грома. Варят кусок такого дерева в воде, которую затем дают пить.
В Боторусском улусе наблюдалось много случаев психических заболеваний.
В ночь на 7 июня якут отправился боронить землю, которая уже давно была засеяна и вспахана. Не окончив бороньбы, он возвратился домой, жалуясь на боль в позвоночном хребте и ломоту в костях. Тотчас ушел спать во двор и начал бесноваться. Из песни этого якута нельзя было что-либо понять, кроме отрывочных слов. По объяснению одной якутки, якут взывал к небу, к огненному и лесному духам и просил, чтобы абасы, переселившийся в его позвоночный хребет, перешел в какое-нибудь другое место. Бесновался якут лежа, покачиваясь и припевая на разные лады. В промежутках он хрипел от напряжения. Никто из обитателей юрты не обращал на него внимания, потому что знали, что это — старый мянярик [* Одержимый одним из видов нервной болезни, распространенной среди обитателей севера Сибири, которые такого больного считают сродни шаману.], который беснуется умно. Будь молодой, тогда его стерегли бы, чтобы он не причинил себе какого-нибудь вреда. Молодой стал бы бесноваться стоя, начав прыгать, бросаться в разные стороны, в чащу леса, падать на землю и проч.
Против кровотечения у женщин употребляют кусочки конского копыта, для чего их бросают на горячие угли и дымом подкуривают. Кладут у порога горбушу и заставляют переступить порог больную, которая при этом, кажется, не должна знать о присутствии горбуши.
4. О беременности. Зарождение человека можно узнать заранее. Если сидит несколько человек и над чьей-либо головой услышится крик птички, то это значит, что у него скоро родится ребенок.
Некоторые якутские женщины рожают довольно тяжело и бывают очень привередливы в период родов. Рассказывают, что в старину в период причуд беременности некоторые женщины завязывали в тряпицу собачий кал и нюхали. Также ели глину от камина. Отсюда, вероятно, происходит поговорка: «собачий кал в одном случае оказался полезным».
Как упоминалось выше, якутские женщины рожают на коленях. Интересно сравнить эту бытовую подробность с аналогичным явлением на Алтае. Рожая, женщина становится на колени. Под нее подстилают кошму или овечью шкуру. Рожает она «у себя дома на полу; даже в том случае, когда у нее имеется кровать, ее спускают на пол, где она и остается 2-3 дня после родов». (Каруновская, стр. 23).
В случае невыхода ребенка, обращаются к шаману. Часто после камланья плод выходит.
Для женщины, у которой запоздал послед, служит лекарством белый гладкий нарост лысухи.
Если в доме, в котором лежит родильница, подерутся или поругаются люди, то сердится богиня родов Аjысыт и с ребенком бывает несчастье. (Об Аjысыт довольно подробно у Трощанского, есть у Серошевского). У телеутов родам покровительствует äмäгäндäр‘ы [* Родовые куклы, покровительницы домашнего очага.] (Каруновская стр. 22-23, Ефимова [* Ефимова. «Телеутская свадьба». Материалы по свадьбе в семейно-родовом быту. С вводной статьей проф. Штернберга. Издание Комиссии по организации студенческих экскурсии. Ленинград 1926 г.] стр. 228).
Средства против послеродовых потуг: 1) водка, 2) следует родильницу, когда она выйдет за надобностью, всполошить и сделать движения, похожие на телодвижения при соitus’е, 3) бабушка кладет незаметно для родильницы под сено, на котором та лежит, горбушу. Чтобы роды проходили легче, необходимо заранее соблюдать меры предосторожности: беременной женщине не полагается сучить длинных нитей, потому что потуги будут продолжительными. Эту предосторожность вообще не мешает соблюдать всякой молодой женщине.
По существующему у якутов обычаю, женщине, пришедшей куда-либо в гости, вскоре после родов, кладут в рот или ложечку масла или дают молока, или же суорат; в противном случае у женщины вспухнут соски.
Очевидно, беременность рассматривается как явление, которое может передаваться предметам, оскверняя их. Если беременная женщина перешагнет невод, то владельцы невода не едят рыбу. Очевидно, роженица представляется якутам существом весьма нечистым. Ей до очищения запрещается проходить перед камином: рассердится дедушка огонь и прыснет на нее накожной болезнью (Толоконский, стр. 73).
Подобный взгляд существует и на Алтае. «Если женщина при тяжелых родах умирает, после ее похорон в избе все тщательно моют, все вещи перетряхивают, платья переполаскивают в реке» (Каруновская, стр. 36).
Беременность, как и всякая болезнь, может переходить на животных. Случай, когда кошка заболела после родов женщины, объяснен именно тем, что болезнь якутки перешла на кошку.
5. О рождении человека. У якутов существует легенда, что в ночь рождения ребенка в дом является иччи (дух-хозяин) деревьев, озер и т. д., чтобы определить судьбу будущего новорожденного. Духами растительности (от мас иччитя) решается вопрос — останется ли новорожденный в живых или нет. Решение это бывает непоколебимым, ненарушимым. В доказательство якуты рассказывали следующий случай. Бродяге-якуту приснилось, что к нему пришло несколько детей (рассказчик не поинтересовался узнать — мальчиков или девочек), и на вопрос, кто они и зачем пришли, они ответили: «Мы — духи растительности. Недалеко отсюда родила женщина девочку, которую мы решили дать тебе в жены». Проснувшись, якут подумал: «теперь родившуюся девочку как я возьму в жены. Не возьму я ее, хотя они, духи, и рассудили так». Отправляется дальше в путь. Заходит в одну юрту; тут действительно женщина родила. Якут требует, чтобы женщина его накормила, и когда та медленно (будучи еще больна) встала, чтоб накормить его, он подошел к ребенку и, удостоверившись, что родилась девочка, ткнул ее ножом в брюхо против печени, как ему казалось, и выбежал. После этого через много лет, исходивши разные места в поисках средств и пищи, якут пришел опять в то же место. Тут он и женился. Жена его забеременела. Настало время родить. Муж помогал жене в родах в качестве бабушки и заметил, что у его жены сквозная рана. На вопрос, что это за рана, жена ответила, что, когда она родилась, один «варнак» пырнул ее ножом, но она все-таки осталась в живых. Тогда якут уверовал в то, что решение духов растительности действительно очень крепкое и непоколебимое.
6. О смерти. Смерть рисуется якутам, как результат злой деятельности абасы-духов.
В разговоре по поводу того, что один старик первого Игидейского наслега, доживший до 90 лет или даже до 100, не только не собирается умирать, но даже и не болен, якуты сказали, что, очевидно, абасы забыл про него.
Похороны обставляются обрядами. Когда умирает богатый якут, то убивают коня. Обычай называется хольджуга. Мясом кормят работников, роющих могилу. Почетные люди это мясо не едят. В старину обычно в головах умирающего, в самый момент расставания тела с душой, ставили чашку с водой. (Ср. обычай у русск. старож. насел. Г. С. Виноградов «Похоронные обряды»). Подробно об якутских похоронных обрядах см. соответств. главы у Серошевского и Трощанского, специальную статью у Приклонского «Похороны у якутов» [* Сибирский Сборник. 1890 г., вып. I. Иркутск.] и статью в Якут. Епарх. Вед. 1807 г.
В старину, очевидно, существовало обыкновение убивать стариков. В настоящее время в народном сознании этот обычаи забылся, и большинство якутов отрицает факт его существования. Среди Ботурусских якутов сохранились воспоминания о приемах, посредством которых приканчивали жизнь стариков. Сын толкал старика-отца в яму, чтобы отделаться от него. Яма была в не- сколько аршин, и старик умирал там голодной смертью. Если якут этого обычая не исполнял, то его знакомые укоряли, что он до-пустил отца умереть своей смертью.
Очевидно, страх перед юёр‘ями заставлял особенно быть осторожным с умершим шаманом. В старые годы шаманов хоронили ничком, притом в согнутом положении (таком, как если повалить ниц человека, сидящего на корточках). Делалось это для того, чтобы шаман не мог встать. В руки вкладывали землю, чтобы она также не позволяла встать, была бы для умершего «якорем», как если бы он сам сгребал землю и опускался вниз.
Смерть, как и беременность, представляется якутам как болезнь, которая может влиять на окружающих, что заставляет якутов быть осторожными в хозяйственных делах и по отношению к самим себе. Соприкосновение с мертвым телом может наложить отпечаток на людей, соприкасающихся с ним. Кто обмоет, оденет и положит в гроб покойника из своих родственников (а не постороннего), хотя никогда в жизни никого не хоронил, у того поседеет вихор, далее если бы он был очень молод. Может также такой человек сделаться пегим.
Когда человек умрет, некоторых работ нельзя исполнять до нарождения нового месяца. Нельзя ловить рыбу в соседнем озере; кузнец не должен ковать в том доме, где был покойник, и т. д. Кулаковский сообщает, что если человек из того дома, где умер недавно кто-нибудь, наступит или потрогает орудия охоты и невод, тогда промысел прекращается (стр. 58). Толоконский добавляет, что «если до будущего новолуния кто-нибудь из дома, где умер человек, ступит ногой в озеро, то рыба в нем начнет худеть, хиреть и вымирать и уже перестает попадать в рыболовные снасти» (стр. 73) Кулаковский также сообщает, что если по льду озера пойдет человек из дома покойника, то озерное иччи в тот год, а иногда и навсегда, отвращается и не дает рыбы. Тогда приходится умилостивить его при помощи шамана. Ср. у Серошевского, стр. 667.
Существуют приметы смерти. Если очень дергает в области печени — человек должен заболеть или умереть, говорят.
Если дети у кого-либо мрут, то родители уславливаются со знакомыми, согласно обычаю, относительно покражи ребенка. Как только ребенок родится, бабушка выжидает момент, когда уснет родильница, завертывает щенка или кошку в какую либо одежду или тряпье и кладет рядом с родильницей, а ребенка помещает в ведро. Пятясь, подходит она к камину, в котором огонь предварительно тушат, и через трубу в камине передает ребенка человеку, с которым условились, что он украдет новорожденного. Человек этот, взяв ведро, идет задом до леса. Вошедши в лес, начинает двигаться обычно. В старину ставили на раздорожьи самострелы; теперь этого не делают. Благодаря имитации покражи, абасы не могут знать, где находится ребенок. Родители не должны его видеть и расспрашивать о нем. Кошка или щенок, положенные взамен ребенка, непременно издыхают. Если родители захотят повидать своего ребенка, то могут сделать это лишь после того, как объездят несколько мест и как бы по другим делам, случайно, заедут в тот дом, где воспитывается их ребенок. Такойребенок находится на воспитании у чужих людей иногда до 7-милетнего возраста. Случается, что родители совершенно не знают, где находится их ребенок, а только догадываются.
Существующий прием лечения детей покражей описан Серошевским (стр. 567). Толоконский (стр. 85), рассказывая о воровстве детей, вносит подробность, состоящую в том, что «подложную» собачку кормят несколько дней, а чучело ребенка лежит с соской во рту. Распространен обычай покражи детей, по свидетельству Маака (стр. 111), у бурят и у киргизов. Каруновская про алтайцев сообщает: для «сохранения жизни ребенку, последнего продают на время — большею частью лет до 3 - 4-х, т. е. на тот возраст, в котором предыдущие дети умирали — в соседний улус» (стр. 36).
/Восточно-Сибирский отдел Государственного Русского Географического общества. Якутская секция. Очерки по изучению Якутского края. Вып. 2. Иркутск. 1928. С. 23-53.
Э. К. Пекарский и Н. П. Попов. Среди якутов (случайные заметки). [Отдельный оттиск из сборника «Очерки по изучению Якутского края», вып. 2, стр. 23-53.] Иркутск. 1928. 33 с./
Кэскилена Байтунова-Игидэй,
Койданава
Николай Петрович Попов (1900 – ?) – этнограф, археолог. Окончил ИГУ. Член кружка «Народоведение». Занимался этнографией эвенков и приисковым бытом. Зимой 1921 г. ездил в Ербогачен с экспедицией от Ленского союза Кооперативов. Ездил на север Якутии, останавливался в с. Витим. Записывал рассказы о ленской золотопромышленности. Осенью и зимой 1925–1926 гг. работал в экспедиции Комитета Севера. Проехал по Нижней Тунгуске от г. Туруханска до Туры, перебрался вместе с кочевыми тунгусами на Подкаменную Тунгуску. Проездом в Туруханский край собирал материалы о енисейской золотопромышленности. В 1926 г. сдал в Иркутский музей коллекцию по этнографии эвенков из Туруханского края.
Тунгусиньня Бэргамот,
Койданава
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz