.png)
ОБ ОРГАНИЗАЦИИ СУДА У ЯКУТОВ
Якутское племя, составляющее издавна наиболее значительную часть населения обширной Якутской области, до сих пор управляется на основании изданного 85 лет тому назад Устава об инородцах 1822 г. За такой продолжительный промежуток времени в Уставе сделаны лишь незначительные изменения, нисколько не касающиеся его сущности. Между тем не подлежит сомнению, что гражданское и экономическое развитие инородческого населения подвинулось с тех пор далеко вперед, особенно там, где оно непосредственно соприкасается с русскими. Если для своего времени Устав вполне соответствовал тогдашним потребностям инородцев, то ныне, с увеличением народонаселения, расширением промышленности, с развитием хлебопашества, с водворением ссыльных разных категорий и переселенцев, с проникновением в среду инородцев потребности в образовании, с усвоением христианских религиозных воззрений и с переменою, в зависимости от всего этого, их образа жизни, — в инородческом быту возникли и выяснились такие нужды и потребности, которые ни в каком случае не могли быть предусмотрены Уставом, но с которыми настоящим учреждениям, как административным, так и судебным, приходится по необходимости считаться. Тех незначительных по существу изменений, в виде высочайших повелений, которыми особенно были богаты 30-ые, 50 - 80-ые годы, оказывается совершенно недостаточно, так как они являются частными мерами, затрагивающими лишь второстепенные вопросы, ближайшее же ознакомление с бытом инородцев, их поземельным устройством и самосудом указывает на необходимость общих мер, касающихся самых оснований управления инородцами. В частности, по отношению к инородцам Якутской обл. и, главным образом, к якутам, настоятельная необходимость коренного преобразования их общественного управления была вполне определенно поставлена на очередь якутскою областною администрациею еще во второй половине 90-х годов минувшего столетия.
Сознание неудовлетворительности инородческого суда, с его волокитою, и совершенной невозможности для чинов полиции, по разным причинам, выполнять сколько-нибудь правильно и своевременно судебные функции, «побудило совещание, организованное в 1895 г. из представителей административных и судебных учреждений, обратить особое внимание на необходимость передачи разрешения инородческих дел в 3-ей степени словесной расправы мировым судьям, взамен чинов полиции, мало подготовленных к такой деятельности». Совещание исходило из того положения, что мировые судьи, при непосредственном и живом знакомстве с жизнью инородцев, неразрывно связанном с личным разбором их жалоб и дел, будут проводниками в сознание инородцев культурных начал и правильных понятий о праве и законности. К сожалению, «соображения эти не были уважены», и судебная реформа, введенная в области в 1897 г., не коснулась главной массы населения, т.-е. якутов. «В 1899 году, т. е. через два года по введении реформы, прокурор якутского окружного суда представил прокурору иркутской судебной палаты свои соображении по вопросу о распространении на инородцев общих судебных установлений». В том же 1899 г., в силу распоряжения министерства внутренних дел, областная администрация поручила якутскому окружному исправнику выбрать, по изложенной в предложении м-ра внутр. дел программе и, по возможности, применительно к Положению о крестьянах 1861 г., новые правила общественного управления населяющих область инородцев. В результате в феврале 1900 г. в областное управление был представлен проект нового Положения об инородцах Якутской области, составленный тогдашним исправником (ныне советником правления) А. И. Поповым, состоявшим, в то же время, секретарем якутского областного статистического комитета, при ближайшем моем участии, как сотрудника последнего. При выработке проекта, были тщательно рассмотрены все статьи действующего Положения об инородцах и статьи Общего Положения о крестьянах и Положения о крестьянах Закавказского края, внесено в новый проект все, что применимо к местным инородцам, и опущено все неподходящее к ним, и затем составлены объяснительные записки как к новому проекту, так и к действующему Положению, с подробно мотивированным указанием, почему из приведенных узаконений выпущены или взяты те или другие статьи. В таком виде проект поступил на заключение областного правления, которое выработало окончательные по этому делу предположения. Оба проекта были представлены иркутскому генерал-губернатору 5 апреля 1900 г.
В проекте, само собою разумеется, видное место уделено отделу о так наз. «словесной расправе инородцев». В виду того, что Государственная Дума второго созыва уже приступила было к рассмотрению вопроса «о местном суде», а ее сибирская группа, со своей стороны, была озабочена выработкой той или другой формы организации инородческого суда, и что вопрос этот неизбежно будет поставлен на очередь и третьею Государственною Думою, в которой, согласно новому избирательному закону, вовсе не будет представителя от якутов и даже от Якутской области, — я полагаю вполне своевременным опубликовать в существенных чертах относящуюся к данному вопросу часть упомянутого проекта и объяснительных записок к нему, поскольку это позволяют сделать сохранившиеся у меня черновые наброски, носящие, к сожалению, явные следы поспешной работы на срок.
Опубликование этого материала, лежавшего под спудом в течение семи слишком лет в земском отделе м-ва внутренних дел, может вызвать критику проекта как со стороны компетентных юристов и самых якутов, так и вообще со стороны знатоков инородческой жизни и представителей других сибирских народностей, находящихся, в отношении регламентации их правовой жизни, в одинаковых с якутами условиях. Вряд ли нужно доказывать, что вопрос об инородческом суде может быть разрешен более или менее удачно лишь при сообразовании с условиями жизни каждой отдельной народности в каждой отдельной местности. К выяснению этих условий и должны быть направлены дружные усилия местных общественных деятелей.
(Продолжение следует).
Э. Пекарский
/Сибирскіе Вопросы. № 35. С.-Петербургъ. 1907. С. 15-18./
.png)
(Продолжение. См. № 35)
Свое отношение к действующему положению и современному инородческому суду составители проекта определяют следующим образом:
«Устаревшие формы инородческого суда, как несоответствующие более современным бытовым условиям и уровню развития гражданственности среди инородцев, давно обратили на себя внимание высшего правительства, которое со времени устава 1822 г. не переставало заботиться о собрании необходимых для преобразования инородческого суда сведений и вносило в самый устав частичные поправки. Опыт многих лет доказал, что инородцы не удовлетворяются своим судом в его настоящем виде (так называемой словесной расправой), — судом, к которому, однако, они вынуждены прибегать потому, что для них, как таковых, недоступны другие судебные учреждения. Лучшая часть инородцев нередко предпочитает вовсе отказаться от восстановления своих нарушенных нрав, чем обратиться к своему суду, способному только систематически затягивать каждое дело, если оно не касается какою-либо стороною личных интересов инородческих судей-родоначальников.
«Главными причинами неудобства установленного законом 1822 г. порядка судопроизводства у инородцев служат:
«1) продолжительность срока обжалования решений всех трех степеней словесной расправы — по целому году для каждой степени, благодаря чему истец, начавший иск в первой степени, может, только при самых благоприятных условиях, дождаться перенесения дела в окружный суд не ранее, как по истечении трех лет, но и здесь он не может рассчитывать на скорое окончание его дела, так как и после перенесения дела из третьей степени словесной расправы в окружный суд контрагент может направить дело в порядке общего гражданского судопроизводства и довести его до сената;
«2) толкование обычного права инородцев, по закону 1822 г., зависит всецело от инородческих властей, склонных, в личных интересах, поддерживать традиционные порядки и обычаи, трактуемые ими различно и произвольно, смотря по надобности. Этот порядок крайне стесняет инородцев как потому, что не всегда и не для всякого начальники их (тойоны) доступны, так и потому, что последние заняты многосложными обязанностями, входящими в круг их деятельности по службе. Вследствие этого решения дел, как дознано опытом, при поголовной почти неграмотности инородческих должностных лиц, незнакомых даже с действующим положением об инородцах, облекаются наслежными и улусными писарями в такую форму, какая им, опять таки по их личным соображениям, часто пристрастным, кажется наиболее подходящею. Этим нарушается основной обычный порядок словесной расправы инородцев; и
«3) права, предоставленные Положением, слишком широки и тоже могут быть истолковываемы произвольно, каково, напр., право взыскивать за маловажные проступки по обычаям в качестве домашнего исправления, право не принимать письменных просьб, дающее повод инородческим властям отказывать просителю при явной справедливости его претензии и т. п. В то же время наем инородцев в частную работу, денежные займы и отдача разных промыслов в оброчное содержание обставлены стеснительными формальностями, выполнение которых не может обойтись без того, чтобы договаривающиеся стороны не прибегали к письму.
«Далее, недостатки инородческой судебной организации, в числе коих первое место занимает соединение в лице инородческих должностных лиц функций административных и судебных, настолько выяснились, что становится крайне необходимым и своевременным выделить судебные обязанности нынешних инородческих учреждений (родовых управлений и инородных управ) в ведение особых судов, придав им власть, форму и порядок судопроизводства, присвоенные крестьянскому суду по Общему Положению 1861 г., и тем предоставить населению больше гарантии в деле беспристрастного отправления правосудия. Сами инородцы, при их нынешнем гражданском развитии, сравнительной грамотности и знакомстве с русским языком, усвоении некоторою частью русских обычаев и порядков, улучшении путей сообщения и развитии торговли, не находят более удовлетворения в своих словесных расправах, с их бесконечною волокитою, предпочитая обращаться к коронному суду в тех случаях, когда это разрешается законом. Особенно в последнее время, со введением в Якутской области мировых судебных установлений, сословный инородческий суд стал терять в глазах инородцев свое прежнее значение. К областному начальству и в полицейские управления беспрестанно поступают жалобы на бездеятельность, медленность и полное игнорирование интересов правосудия со стороны инородческих судов, которые если и функционируют, то только в виду беспрестанного воздействия на них местных административных учреждений.
«При сопоставлении правил крестьянского сословного суда с таковыми же инородческой словесной расправы оказывается, что применение крестьянского суда, хотя бы и не в полном объеме, возможно, а само население достаточно подготовлено к усвоению его. Но, сообразно местным условиям, одна степень инородческого суда, построенного по образцу крестьянского волостного суда, была бы не в силах отправлять правосудие при обширности здешних волостей, разобщенности населения и совершенном отсутствии сплошных поселений. Закон 1882 г., установляя две степени словесной расправы у инородцев, имел, можно думать, в виду, главным образом, те же соображения. Только представители сравнительно небольшой, по местным расстояниям и малочисленности населения, и сплоченной группы, каковою в действительности является сельское общество (наслег), и еще более — каждый из составляющих его родов, связанные с нею общими интересами и живущие одною с нею жизнью, могут в достаточной степени вникнуть во все мелочные претензии каждого общественника и разобраться в них. Поэтому существование своего особого суда, составленного из таких представителей, по одному от каждого рода, и имеющего характер неформальной домашней расправы, является неизбежным. Кроме того, якутское сельское общество, по своему внутреннему устройству и по размерам занимаемой им территории, очень близко подходит к понятию волости, представляя собою, так сказать, волость в миниатюре, почему и учреждение низшей степени инородческого суда — сельского — по образцу крестьянского волостного должно иметь место в пределах каждого сельского общества, а не волости, которая по своим размерам равняется здесь, по меньшей мере, российскому уезду или округу. Даже крестьяне, живущие селами и деревнями, недалеко от своего волостного суда, имеют свой особый народный суд, не признанный официально, но разрешающий встречающиеся недоразумения среди сельских обывателей. Само Положение 19 февраля признает, как факт, существование народного суда, и 93 ст. (примеч. 2) предписывает оставить в своей силе прежние местные, обычные суды, где они сохранились, хотя при этом и оговорено, что оставление этих судов допускается с тем, чтобы «в избрании судей участвовала вся волость»; но этому дополнению, очевидно, нельзя придавать практического значения, так как самобытные народные суды организуются сами собою, без всяких формальных выборов и утверждений. На существование и действия «других крестьянских судов», помимо волостных, встречается указание и в Сборнике узаконений по крестьянскому управлению, изданном гр. Игнатьевых (прим. к ст. 95).
«С установлением одной степени суда — сельского, важно сохранить для инородцев и другую степень суда, — суда волостного, передав в его ведение обязанности нынешней народной управы, как апелляционной инстанции. Учреждение такого суда, который являлся бы апелляционной инстанцией для дел, разрешенных сельским судом, вызывается нижеследующими соображениями:
«1) существование на месте, в центре волости, высшей степени инородческого суда, куда стекались бы жалобы нуждающихся в защите своих прав инородцев и где они могли бы быть проверены и беспристрастно обсуждены на основании непосредственного знакомства судей с обычаями, условиями жизни и правилами, принятыми в инородческом быту, несомненно, будет содействовать правильному отправлению правосудия в пределах данной волости, каковая задача вряд ли может быть выполнена общими судебными установлениями, по незнакомству их с инородческим бытом;
«2) инородческое население, хотя и не удовлетворяется своим сословным судом в его современном состоянии, тем не менее настолько привыкло к существованию двух степеней суда, что резкий переход от старого суда к новому, крестьянскому суду, без промежуточной ступени к такому переходу, может вызвать на практике непредвиденные затруднения; и
«3) история русского законодательства вообще и в частности, по отношению к инородцам, дает нам примеры лишь очень медленного, постепенного перехода от старых форм судебного устройства к новым. Так, у государственных крестьян, до 1859 г., в течение целого двадцатилетия, функционировал, на основании изданного для них министерством государственных имуществ общего учреждения, свой «домашний суд» в виде организованных в 1839 г. сельских и волостных судов, в которых можно видеть первоначальную форму нынешних крестьянских судов. Этот «домашний суд» состоял из двух инстанций; первую (низшую) составляла сельская расправа, вторую — волостная, в качестве апелляционной инстанции для дел, решенных сельской расправой. И для инородцев учреждение одной степени суда, в виде крестьянского волостного, на основании Общего Положения 1861 г., во всяком случае есть дело будущего, когда, по мере увеличения народонаселения, теперешние сельские общества будут преобразованы в волости, а теперешние волости — в округи или уезды.
«Что касается учрежденной действующим положением об инородцах третьей степени словесной расправы в виде окружного полицейского управления, то оно, не будучи осведомлено о всех мелочах инородческой жизни, вынуждено, в большинстве случаев, рассматривать дело с чисто формальной стороны, задерживая лишь окончание его на год и более. Между тем, согласно прим. к 128 ст. Пол. об инор., в порядке судопроизводства вторая степень словесной расправы (инородная управа) непосредственно подчинена окружному суду, куда жалобы поступают не апелляционные, а простые. Таким образом, одна и та же степень инородческого суда подчинена двум различным учреждениям: судебному и административному, из коих последнее, как менее компетентное, является совершенно лишней инстанцией. От устранения полицейского управления отправление правосудие нисколько не потерпит, а может только выиграть: сократится волокита и из ведения административного учреждения выделится судебная власть, ему не свойственная».
Из вышеизложенного видно, что в основу организации инородческого суда проект ставить принцип коллегиального суда, выборное начало и установление одной апелляционной и одной кассационной инстанций.
Э. Пекарский
/Сибирскіе Вопросы. № 36. С.-Петербургъ. 1907. С. 22-27./
Эдуард Карлович Пекарский род. 13 (25) октября 1858 г. на мызе Петровичи Игуменского уезда Минской губернии Российской империи. Обучался в Мозырской гимназии, в 1874 г. переехал учиться в Таганрог, где примкнул к революционному движению. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт, который не окончил. 12 января 1881 года Московский военно-окружной суд приговорил Пекарского к пятнадцати годам каторжных работ. По распоряжению Московского губернатора «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменили ссылкой на поселение «в отдалённые места Сибири с лишением всех прав и состояния». 2 ноября 1881 г. Пекарский был доставлен в Якутск и был поселен в 1-м Игидейском наслеге Батурусского улуса, где прожил около 20 лет. В ссылке начал заниматься изучением якутского языка. Умер 29 июня 1934 г. в Ленинграде.
Кэскилена Байтунова-Игидэй,
Койданава
Brak komentarzy:
Prześlij komentarz