ЎЎЎ Майка Радасная. Магілёўскі вэтэрынар-філёзаф Ісак Горын-Галкін у Якутыі. Койданава. "Кальвіна". 2020.

    Ісак (Уладзімер) Фішэлевіч (Піліпавіч) Галкін [Горын-Галкін] - нарадзіўся 10 (22) студзеня 1861 (1863) г. у губэрнскім месьце Магілёў (павятовым месьце Чавусы) Расійскай імпэрыі, у габрэйскай сям’і.

    Вучыўся ў Сімфэропальскай гімназіі, дзе ў 6 клясе сышоўся з рэвалюцыянэрамі і з-за перасьледу гімназічнага начальства быў вымушаны звольніцца з 7 клясу.

    У 1882 г. за удзел у студэнцкіх хваляваньнях выключаны з 2-га курсу Харкаўскага вэтэрынарнага інстытуту. Узноўлены ў 1883 годзе і ізноў адлічаны ў 1885 г. Ствараў нарадавольскія гурткі ў Сімфэропалі ды Адэсе. У 1887 г. арыштаваны па справе “Паўднёвай нарадавольскай арганізацыі” і па загаду ад 14 ліпеня 1889 г. сасланы на 8 (10) гадоў ва Ўсходнюю Сыбір.

    8 чэрвеня 1891 г. быў дастаўлены ў абласное места Якуцк, а 6 студзеня 1892 г. у акруговае места Верхаянск Якуцкай вобласьці.

    Па заканчэньні тэрміну публічнага нагляду паліцыі 14 чэрвеня 1897 г. выехаў у Якуцк, дзе атрымаў рашэньне Асобай нарады МУС аб падоўжаньні тэрміну ссылкі на 2 гады за адмову ад прысягі цару Мікалаю ІІ. Быў уладамі пакінуты ў Якуцку, дзе і скончыў 14 ліпеня 1899 г. тэрмін выгнаньня.

    20 ліпеня 1900 г. Ісак Галкін выехаў у губэрнскае места Іркуцк, дзе прымаў у 1901 г. актыўны ўдзел у стварэньні Сыбірскага сацыял-дэмакратычнага саюзу (камітэту).

    У 1902 г. Галкін выехаў у Саратаў, дзе быў чальцом Саратаўскага камітэта РСДРП, працаваў у сацыял-дэмакратычных арганізацыях Растова-на-Доне, Баку, Тыфлісу ды Кутаісі. Супрацоўнічаў у газэце “Искра”. Дэлегат ІІ зьезду РСДРП у 1903 г. Падтрымліваў У. І. Ульянава (Леніна) і дапамагаў яму ў барацьбе з ліквідатарамі і адзавістамі.

    Пасьля лютаўскай рэвалюцыі 1917 г. вярнуўся ў Расію і са жніўня 1917 г. працаваў у Петраградзкім камітэце РСДРП(б), удзельнічаў у падрыхтоўцы і правядзеньні Кастрычніцкага ўзброенага паўстаньня. Кіраўнік аддзела друку пры Наркамаце замежных спраў у 1917 г., ад 1918 г. намесьнік старшыні Вышэйшай ваеннай інспэкцыі ў РСЧА, ад 1920 г. на навукова-пэдагагічнай працы ў Камуністычным унівэрсытэце ў Маскве. Аўтар прац па марксісцкай філязофіі.

    Памёр 22 ліпеня 1925 г. у Маскве і пахаваны на Новадзявочых могілках.

    Яго імем названая вуліца ў Сімфэропалі.

    Эпітафія:

                                               В объятиях земли покойся, милый прах!

                                               Небесная душа, ликуй на небесах!

    Літаратура:

*    Невский В.  Материалы для биографического словаря социал-демократов, вступивших в российское рабочее движение за период от 1880 до 1905 г. Вып. І. А – Д. Москва – Петроград. 1923. С. 164.

*    Семашко Н.  Памяти старого большевика. // Правда. Москва. № 167. 24 июля 1925. С. 2.

*    Редакция.  В. Ф. Горин-Галкин (1866-1925 гг.). // Пролетарская Революция. № 9 (44). Москва – Ленинград. 1925. С 5.

*    Дивильковский А.  В. Ф. Горин-Галкин (1866-1925 гг.). // Пролетарская Революция. № 9 (44). Москва – Ленинград. 1925. С 5-8.

*    Поляков М.  Клочки воспоминаний о В. Ф. Горине-Галкине. // Каторга и ссылка. Историко-революционный вестник. Кн. 22. № 1. Москва. 1926. С. 244-246.

*     Осипович Н.  О Владимире Филипповиче Галкине. 1861-1925. (Главы из книги «Апостол»). // Кандальный Звон. Историко-революционный сборник. № 3. Одесса. 1926. С. 186-194.

*    Галкин В. Ф. // Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. V. Социал-демократы 1880-1904. Вып. II. Москва. 1933. Стлб. 1110.

*    Горин-Галкин Владимир Филиппович. // Советская историческая энциклопедия. Т. 4. Москва. 1963. Стлб. 541-542.

    Афанасьев В.  Видный революционер. Страницы истории. // Социалистическая Якутия. Якутск. 19 января 1966.

    Кузько В. А.   В. Ф. Горин-Галкин. // История СССР. № 3. Москва. 1969. С. 122-129.

    Сыроватский А.  Владимир Филиппович Горин-Галкин (Бойцы ленинской гвардии в Якутии) // Молодежь Якутии. Якутск. 14 октября 1969.

    Сыроватский А.  Владимир Фииппович Горин-Галкин. // Бойцы ленинской гвардии в Якутии. Сборник биографических очерков. Якутск. 1970. С. 12-16.

    Савіцкі Э. М.  Горын-Галкін. // Беларуская савецкая энцыклапедыя. Т. ІІІ. Мінск. 1971. С. 573.

*    Воинствующий философ. // Корнилович Э. А.  Люди революционного подвига. Минск. 1985. С. 49-60, 232.

    Казарян П.  Солдат революции. // Полярная звезда. № 5. Якутск. 1987.

*    Горин-Галкин Владимир Филиппович (1861-1925). // Большевики в якутской ссылке. Библиографический справочник. Якутск. 1988. С. 17-20.

*    Казарян П. Л.  Верхоянская политическая ссылка 1861-1903 гг. Якутск. 1989. С. 13-15, 19, 22, 43, 54-55, 64, 76, 80, 109, 114, 130, 148, 152, 170.

*    Горин-Галкин Владимир Филиппович (1861-1925). Чл. КПСС с 1895. // Кипнис С. Е.  Новодевичий мемориал. Некрополь Новодевичьего кладбища. Москва. 1995. С. 128.

*    Савіцкі Э.  Горын-Галкін. // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі ў 6 тамах. Т. 3. Мінск 1996. С. 95.

*    Савіцкі Э. М.  Горын-Галкін. // Беларуская Энцыклапедыя ў 18 тамах. Т. 5. Мінск 1997. С. 369.

*    Горын-Галкін У. П. // Выпуснікі і навучэнцы Магілёўскай мужчынскай гімназіі 1809-1999. 190 год з дня заснавання. (Біябібліяграфічны даведнік). Складальнікі: Гурковіч Л. Я., Украінка З. М. Магілёў. 1999. С. 7-8.

*    Казарян П. Л.  Р. А. Протас в якутской ссылке (по дневниковым записям). // Якутский архив. № 3. Якутск.  2002. С. 76.

*    Горин-Галкин (настоящая фамилия Галкин) Владимир Филиппович. // Корнилович Э. А.  Беларусь: созвездие политических имен. Историко-биографический справочник. Минск. 2009. С. 58-59.

*    Уладзімір Піліпавіч Горын-Галкін. // Памяць. Магілёў. Гісторыка-дакументальная хроніка. Мінск. 1998. С. 217.

*    Горын-Галкін У. П. // Выпуснікі і навучэнцы Магілёўскай мужчынскай гімназіі 1809-2009. Біябібліяграфічны даведнік. Складальнікі: Л. Я. Гурковіч, Т. М. Калініна. Магілёў. 2009. С. 27-28.

*    Горин-Галкин (настоящая фамилия Галкин) Владимир Филиппович. // Корнилович Э. А.  Беларусь: созвездие политических имен. Историко-биографический справочник. Минск. 2010. С. 58-59.

    Майка Радасная,

    Койданава

    ГАЛКИН, Владимир Филиппович был представителем Саратовского Комитета Р.С.Д.Р.П. на II съезде партии 1903 г. В 1905 г. был избран делегатом с реш. голосом па 3-й съезд от Кавказского Союза Р.С.-Д.Р.П. (псевд. на съезде «Невский»).

    «Пр. Рев.» № 3, стр. 65. — Ист. с.-д. М., стр. 80.

    /В. Невский.  Материалы для биографического словаря социал-демократов, вступивших в российское рабочее движение за период от 1880 до 1905 г. Вып. І. А – Д. Москва – Петроград. 1923. С. 164./

                        ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ССЫЛЬНЫЕ, ЖИВШИЕ В ВЕРХОЯНСКЕ

                                                    В 80-х годах и позже до 1903 года.

    44) Галкин, ветеринар. «Кажется, после ссылки застрелился».

    /В. Ногин.  На полюсе холода. 2-е изд. Москва – Петроград. 1923. С. 9./

 

 

 

                                         О ВЛАДИМИРЕ ФИЛИППОВИЧЕ ГАЛКИНЕ

                                                                     1861 — 1925 г.

                                                           (Главы из книги „Апостол")

                                                                              I.

    Не надо спесиво относиться к этому евангельскому термину, ибо апостолы, провозвестники учения Плотника из Назарета, пламенные агитаторы и талантливые пропагандисты, вместе с тем были глубоко идейными людьми, отважными до самоотвержения. К этому роду людей я и отнес скончавшегося летом текущего года моего близкого друга, учителя целого ряда поколений революционной молодежи и одного из основоположников РКП, Владимира Филипповича Галкина, писавшего под псевдонимом «В. Горин», который и по наружности (см. фотографические снимки), и по своим аскетическим склонностям был чистейший апостол.

                                                                              ----

    Он был настоящий революционер, крупный мыслитель и, что не часто совпадает, большой человек. Во Владимире Филипповиче или просто «Владимире», как в средине восьмидесятых годов его любовно называли одесские рабочие, в этой прежде всего цельной личности, действительно, согласованно были слиты все три ипостася выдающейся индивидуальности.

    Внешние данные этого весьма редкого и по глубине интеллекта и по высоте духовного склада «восьмидесятника», несмотря, а, быть может, вопреки хилости его организма, частых недомоганий, а подчас серьезных болезней (вот уж подлинно: исключение только подтверждает правило, — ибо, если верно правило: в здоровом теле здоровый дух, то В. Ф. Галкин-Горин был самым убедительным исключением), — так внешние данные его биографии, ее, так сказать, хронологическая сторона, — такова:

    Владимир Исаак Галкин родился в начале 1861 года в Симферополе, в семье выходца из черты еврейской оседлости, частного поверенного Филиппа (Фишеля) Абрамовича Галкина.

    В раннем возрасте потерял мать. Рос в потоке солнечных дней, которыми в таком изобилии южная природа наделила Таврию. Рос на просторе Крымских степей (ведь, они, эти степи, тянутся сейчас же за городом), замыкающихся суровой цепью Чатыр-Дага.

    Отсюда, должно быть, у мальчика, а впоследствии и у юноши, и у зрелого мужа всеобъемлющая любовь ко всему солнечному, светлому, радостному, ко всему, что, как солнце Юга, создает, творит, — мощная любовь к тому, кто трудится, работает: к рабочему, к крестьянину. А от отца, от предков, — от местечек бедной Литвы, печальных гнезд неизбывной нищеты, безудержного гнета и беспредельного произвола, у Галкина замечалась густая, как сама нищета, ненависть к теневым сторонам жизни: к самодержавию, к оголтелой русской буржуазии, — ко всякого рода насилию и порабощению человека человеком.

    Отсюда же, от обвеянных нетленной красотой вершин Чатыр-Дага, стремление к возвышенным идеалам человеческой мысли, к манящим далям нового мира, — к социализму, отсюда мятежное проявление непокорного духа, непреклонная воля революционера, непрестанно бунтующего, как волны моря его родины.

                                                                                II.

    Когда маленькому Владимиру подошла пора учиться, его отдали в Симферопольскую гимназию. Там, в средней школе начала семидесятых годов, окутанной казенщиной и бездушным формализмом, солнечному мальчику, понятно, было не по себе. И вот, как отмечают официальные гимназические отчеты: «Воспитанник Галкин» чуть ли не с первых дней своей учебы стал проявлять свойственные его натуре «гордыню, неповиновение, непослушание», «за что, после многочисленных внушений и предостережений» ему, когда он уже перешел в седьмой класс, а, значит, был близок к окончанию гимназического курса (тогда гимназия состояла из семи классов), „предложили взять свои бумаги» [* См. «Дело Галкина, Емельянченко, Осиповича и др». Архив Одесск. истпартотдела, 1888 г., № 387.], т. е., говоря проще, выгнали из учебного заведения. Было это в 1881 году, в том самом знаменательном в истории российского революционного движения году, когда боевики Народной Воли, приведя в исполнение приговор Исполнительного Комитета над Александром II, казнили его на набережной Екатерининского канала.

    Так что нет никакого сомнения, что этот самый выдающийся акт Исполнительного Комитета соответствующим образом отразился в душе Галкина юноши, тогда еще не оформившегося революционера, но по своему настроению вполне готового, чтобы заменить собою поредевшие ряды народовольцев.

    Так как в те времена среда учащейся молодежи, собственно, высшая школа, главным образом, доставляла тот человеческий материал, из которого преимущественно формировался боевой актив революционного движения, то совершенно понятно, почему недавно уволенный из гимназии с, так называемым, волчьим билетом молодой Галкин пускает в ход все способности своей недюжинной натуры, чтобы поступить в одно из высших учебных заведений.

    В университет, где тогда, как и впоследствии, при приеме подвергали весьма строгому фильтру, попасть, однако, не удалось, и он поступает в Харьковский Ветеринарный Институт, куда условия для поступления были значительно легче.

    Вскоре, месяца через 4, а именно 17 ноября в Харьковском университете вспыхивает одна из обычных в те годы студенческих историй. Волнения охватывают и другие высшие учебные заведения города, в том числе и Ветеринарный Институт, и в разыгрывающихся «беспорядках» видную роль играет студент первокурсник В. Ф. Галкин.

    Как неизбежный результат этого выступления — исключение из Института, правда, всего на год. Засим повторное поступление, повторное участие и на этот раз в качестве одного из видных лидеров студенческого движения во вспыхнувших беспорядках, — новое исключение и теперь не временное, а навсегда.

    Полагать надо, до той поры, до своего последнего исключения из Института, Владимир Филиппович еще не был вполне сознательным социалистом. Он тогда был только революционером, инстинктивным бунтарем, и к студенческим волнениям его влекли вот эти именно инстинкты да чувство товарищеской солидарности, которое, к слову сказать, было в нем развито в весьма высокой степени.

                                                                              III.

    Вопреки большинству из своих сверстников и школьных товарищей, можно сказать, вопреки всему своему поколению, подавляющее число которых стало социалистами чуть ли не на школьной скамье, едва достигши совершеннолетия, а иные и до этого возраста, Галкин, и в этом особенность его интеллектуального уклада, — пришел к социализму уже совершенно сложившимся человеком, когда ему минуло более четверти века.

    Потому что Владимиру Филипповичу, чтобы воспринять то или иное учение, выработать в себе то или иное мировоззрение, недостаточно было проникнуться настроением родственной среды — «настроиться», как тогда говорили; ему недостаточно было ознакомиться с верхушками, «программой», брошюрной литературой, а надо было ее, эту научную систему, всесторонне и досконально изучить, по первоисточникам, по подлинникам — оригиналам; детально и не спеша обдумать все прочитанное, старательно взвесив все рrо и соntrа, — и только тогда он, человек, прежде всего логического мышления, для которого «доводы от разума» были, если не все, то самыми главными аргументами, — только тогда сделать вывод неизбежный, а потому и единственно правильный, так как для него, для Владимира Филипповича Галкина, во всех фазисах развития его духовной личности: и когда он был народовольцем, и когда он был марксистом, и когда он стал большевиком, коммунистом, — существовала только одна правда, нераздельная и неотразимая.

    Поэтому то он долгие годы — от 1882 до 1886 — целое пятилетие — отдал на изучение всех философских систем, вообще, и системы научного социализма в особенности [* Греков от Аристотеля он читал по-гречески; немцев: и Гегеля, и Фихте, и Канта и др. — он читал по-немецки; Гоббса, Бэкона, Юма, Локка он читал по-английски; и т. д.].

    И оно, это долголетнее сиденье за книгой, за философией, в конечном итоге привело его к революционному социализму и к необходимости стать активным революционером не только «за совесть», но, как он сам метко определил свое отношение к этому делу его жизни, и «за разум».

    И раз пришедши к тому, что он считал правым с точки зрения науки, он ему отдался всецело и нераздельно, без малейших оглядок, уклонов и компромиссов. Не удивительно поэтому, что Галкин уже сравнительно пожилым для революционера той эпохи, двадцатишестилетним человеком, что называется, с ног до головы, окунулся в революционное дело.

    И в тюрьме он был самым старшим из нас. Так, из всех 42-х участников, привлеченных по нашему делу, ему одному минуло 27 лет (остальные: 40 человек были в возрасте от 18-ти — я и Емельянченко — и до 23 лет, а один, Гр. М. Марморштейн — 26 лет).

    Документальных данных об этой эпохе жизни Владимира Филипповича в моем распоряжении не имеется. Нет их и в объемистом четырехтомном деле нашем, находящемся сейчас в архиве Одесского Истпарта, разве только кой-какие незначительные штрихи. Знаю же я об этом со слов самого Галкина. Помню, он как-то, во время нашего совместного хождения по «Владимирке», рассказал об этой полосе своей жизни.

    Понятно, за давностью лет мне трудно с исторической достоверностью восстановить все детали рассказа Владимира Филипповича. Ведь, как-никак, а с той поры прошло больше трети века.

    Так вот: на одном из этапов Сибирского пути, лежа рядом на нарах, чаевали. Была водка. Поводом для такого редкого угощения в тюрьме было то, что Владимир, повздорив на прошлой неделе с Марморштейном (повздорили во время научного диспута на тему: «Что такое счастье» — это на этапе-то!), — сегодня помирились.

    Вообще, непьющий Галкин от одной рюмки совершенно размяк. На него, что называется, нашло блаженное состояние, и он, всегда сосредоточенно сдержанный, пустился в воспоминания. Вот тогда-то Владимир мне и рассказал, как он стал социалистом.

                                                                              IV.

    После Лопатинского провала, как известно, сопровождавшегося сотнями арестов, обессилившего и без того расшатанную Народную Волю, разрозненные одесские кружки, в поисках связи и объединения с остатками организации страны, узнали, что в Крыму уцелела и работает целая сеть подобных ячеек. Стало также известно, что там имеется даже крупное террористическое ядро — крымская террористическая группа, что оно издает нелегальный орган «Революционер», что затевает что-то серьезное, предпринимает шаги к организации чуть ли не Всероссийского съезда. И вот, в целях информации, Одесский центральный народовольческий кружок, возглавляемый тогда Давидом Товиевичем Коберманом, осенью 1886 года, отправил в Симферополь одного из своих активнейших членов — Наума Григорьевича Кавсана [* Убит румынами при оккупации ими Бессарабии.].

    Пробыв там без малого год, Кавсан в конце лета 1887 г. вернулся обратно, а незадолго до его возвращения в Одессу прибыл виднейший представитель крымской организации, приобревший вскоре и популярность и любовь одесских рабочих, Владимир.

    С его приездом разрозненность местных кружков быстро сошла на нет. Даровитый организатор, Галкин, сблизившись с Дав. Тов. Коберманом и руководителем центрального студенческого кружка, Григ. Мих. Марморштейном, намечает целый ряд мероприятий, долженствующих возродить народовольческую организацию.

    Начинается усиленная агитация среди рабочих, причем Владимир Филиппович высказывается за фабричный террор. Прибывший с Галкиным в Одессу Иван Яковлевич Емельянченко завязывает сношения со штабом военного округа; меня отправляют в Очаков вести пропаганду среди войск гарнизона крепости [* В организованный мною в Очакове солдатский кружок входил, между прочим, и недавно умерший Андрей Васильевич Трофимов, «Дед», как его называли в Одессе, тогда рядовой артиллерист.].

    Идут уже приготовления к крупному террористическому акту. Дело в том, что в конце августа Александр III намерен посетить Очаков и Николаев, и вот ему готовят встречу. Имеются связи и со стоящей на Николаевском рейде эскадрой, и чертежник броненосца «Екатерина II» Сергей Александрович Корсак, впоследствии известный, как поэт Александров, работает над чертежом изобретенного им револьвера, бьющего на 40 шагов без звука и дыма. Словом, деятельность тройки, объединенной Владимиром Филипповичем, расширяется все больше и больше, как вдруг...

    Ну, известно, это зловещее «как вдруг».

    Дело в том, что еще задолго до приезда к нам Галкина, осенью 1886 года, сейчас после отъезда в Крым Кавсана, в кобермановском кружке уже действовал провокатор. Это был слесарь из мещан гор. Василькова, Павел Викторов Долин. Затесавшись в наши ряды, Долин, «проработав» больше года, держал, таким образом, жандармов в курсе всех наших дел.

    И 15 октября (ст. ст.) днем, на улице, Владимир Филиппович был арестован. В тот же день и также на улице (жандармы, по-видимому, опасались вооруженного сопротивления) были арестованы: Кавсан, Емельянченко и др.

    Почему то жандармы ликвидацию нашей организации разделили на две части, и вторую часть ликвидировали только в начале декабря.

    Засели мы, собственно, 9 человек из 42 арестованных, основательно. Около двух лет тянулось дело. А затем последовала ссылка в отдаленнейшие места Сибири, при чем Владимир Филиппович получил 8 лет.

    В ссылке нам не пришлось быть вместе, о чем мы оба так мечтали: я попал в Средне-Колымск, а Галкин, по болезни, в Верхоянск.

    Там, по истечении срока моей ссылки, я, возвращаясь в Россию, прогостил у него что-то с неделю.

    Увиделись мы снова, — и на этот раз это была наша последняя встреча, — лишь спустя 28 лет, осенью 1922 года. Жил тогда Владимир Филиппович в Москве, на Шабловке, в доме отдыха имени Ильича, отведенном для ветеранов революции.

    Долго обнимая меня, он все сокрушался, что я внепартийный. Впрочем, со свойственной его благородной натуре утонченной деликатностью, тут же стал меня успокаивать: — Тебе, поэту, мыслящему образами, а не абстракциями, как мы, люди логического мышления, быть в партии необязательно.

    Знакомя меня, как старого своего друга, со старыми большевиками — жильцами дома отдыха, он неизменно делал такую оговорку: — Ему (т. е. мне), как поэту, можно быть и вне партии.

    Провел я у него несколько дней. Точно предчувствуя, что мы уже больше не увидимся, он не отпускал меня от себя, все предаваясь воспоминаниям. Ограниченность места не позволяет мне сейчас остановиться на этих его воспоминаниях. Вернусь к ним при первом удобном случае.

    Да, радостно вспоминал Владимир Филиппович прошлое, печалился о настоящем.

    — Люди, оторвавшись от масс, мельчают. Вот помнишь N (Владимир Филиппович назвал одного из наших старых приятелей), я его ввел в партию. Перед этим, понимаешь, всегда встречал с объятиями. Достигши крупного партийного поста, обниматься перестал, а только издали рукой помашет. Занявши же важное место по советской линии, и ручкой перестал махать.

    Сетовал Владимир Филиппович, все болел об одном и том же. Галкин-Горин, как и многие из нас, томившийся в тюрьме и ссылке, несомненно страдал одной из разновидностей шпикомании. Вот почему ему, редкому ригористу, непреклоннейшему из пуристов, чистому из чистых, подчас мерещились: шкурники, изменники, скрытые контрреволюционеры.

    — Что же, — прощаясь со мною, закончил он свои сетования, — меня не слушают: видно зажился. Пора уходить.

    И он ушел, совсем перешел за этот темный и таинственный порог, который мы, в бессилии познать сущее, называем смертью.

   Н. Осипович.

    Одесса. Ноябрь, 1925.

     /Кандальный Звон. Историко-революционный сборник. № 3. Одесса. 1926. С. 186-194./

                                                              В. Ф. ГОРИН-ГАЛКИН

                                                                        (1866-1925 гг.)

    Владимир Филиппович Горин-Галкин родился в 1866 году. Еще юношей он принимал участие в народовольческих кружках в Симферополе, Харькове, Одессе, Могилеве и других городах. За участие в студенческих беспорядках он был исключен из Харьковского института и продолжал вести народовольческую работу на юге России. В 1888 году тов. Горин был привлечен по делу «61» в Одессе и сослан в г. Верхоянск Якутской области, где он пробыл 10 лет. За время тюрьмы и ссылки тов. Горин основательно изучает Канта, Гегеля, Маркса и Энгельса и уже в конце 90-х годов становится одним из глубоких марксистских философов и с тех пор все свои теоретические знания отдает пролетариату.

    После сибирской ссылки тов. Горин жил в Саратове; он состоял членом Саратовского комитета РСДРП, где работал вместе с тт. Рыковым и Лядовым. Как делегат саратовской организации, тов. Горин участвовал на II съезде РСДРП и после окончания съезда принимал деятельное участие в редактировании его протоколов, защищая их от меньшевистских искажений. За границей тов. Горину пришлось прожить до самой февральской революции. Там он много сделал для того, чтобы ознакомить с большевистскими взглядами эмигрантские и заграничные революционные круги, общался с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург. Его теоретически-философская подготовка много помогла ему, когда он принял живое участие в борьбе Ленина с левыми уклонами в период 1908-1910 гг. После февральской революции тов. Горин возвращается в Россию, участвует в подготовке октябрьского восстания, работает в Военно-Революционном комитете; после Октября тов. Горин занят организацией НКИД. В период гражданской войны руководит на южном фронте агитационно-пропагандистской работой и играет видную роль в организации Красной армии.

    Последние годы своей жизни тов. Горин работает среди молодежи, отдавая свои силы пропаганде в ее среде идей большевизма.

    Редакция.

                                                                                * * *

    С Владимиром Филипповичем Гориным-Галкиным уходит от нас цельная, крупная фигура не только старого революционера, но и теоретика марксизма — в частности философа-марксиста, несомненно далеко недостаточно оцененного при жизни.

    Нервное расстройство, жестокий результат одиннадцатилетней ссылки за полярным кругом — в Верхоянске, воспрепятствовало ему развернуть во всю ширь на пользу рабочего класса и революции все, что он знал. Обострение этого нервного расстройства в последние годы до степени острого психоза — от которого он, впрочем, скоро поправился — еще более подорвало силы старого бойца. Оно же заставляло многих относиться с сомнением к его теоретическим работам — а он до самой смерти не переставал работать. Я видал у него стенографически записанный, целый курс лекций по философии марксизма, который оставалось только редактировать, «отшлифовать» по его выражению [* Насколько помню, сам Владимир Ильич настойчиво поощрял его в этой работе и даже заботился о стенографистке.]; но у него не было уже сил для этой окончательной работы, требующей сильного умственного напряжения... Надо бы нашим «философам» озаботиться просмотрим этого, как мне кажется, крайне ценного наследства.

    Я узнал его близко еще в эмиграции, в Женеве, около 1908 г. Звался он тогда «Николай Иваныч» и пользовался среди социал-демократов огромным весом — и по своему прошлому — и по всегда меткой ясности своей мысли в партийных спорах. Вольная раздражительность мешала ему только успешно выступать на больших собраниях, где люди «едят» и щиплят друг друга без пощады.

    Но кто, как я, встречался с ним в тесном кругу, всегда ценил огромность его познаний и тяжеловесную силу аргументации. Он тогда же выпустил в Екатеринославе под псевдонимом «Н. Грабовский» дельную книжку «Долой материализм!» — порожденную тогдашними спорами с ликвидаторами слева-махистами и эмпирио-критиками (А. Богданов, Луначарский и друг.). Недостатки книжки — трудность изложения и некоторый свойственный тогда автору схоластицизм — заставили забыть ее в настоящее время, а между тем она и теперь была бы полезна своей строгой систематичностью, единственным в своем роде знанием источников (Гегеля) и несомненным, даже но сравнению с Плехановым, продвижением вперед некоторых вопросов — в частности энгельсовской «свободы и необходимости» [* Кажется, он переиздал эту книжку потом с дополнениями и поправками в годы революции, по мне не пришлось иметь в руках этого издания.].

    Из личного знакомства с Плехановым я знаю, что Г. В. с величайшим уважением отзывался об этом труде и о самом В. Ф. Горине, как теоретике. Впрочем, эта книжка и послужила затем к прямому их партийному сближению — как большевика и меньшевика-партийца. Всем известно, что в те годы, 1910-1913, едва не осуществилось слияние фракций от Плеханова до Ленина против ликвидаторов-меньшевиков. История, в конце концов, пошла иначе, более «острым» и более прямым революционным путем, — но мы здесь вспоминаем только факты.

    Вскоре «Николай Иванович» переселился в Берлин, потом (после шумного дела с Мирским-Камо) — в Париж, и я надолго с ним расстался. Увидались мы уже в 1918 или 1919 году в Москве. Несмотря на свою седину и плохое здоровье, он все был тот же яркий, ясно мыслящий теоретик марксизма, притом в чисто теоретическом смысле шагнувший очень далеко вперед: еще расширились, еще углубились литературные познания, изложение философских вопросов совершенно освободилось от схоластической «жесткости», стало гибким, тонким, острым — образцом диалектики. И это несмотря на пагубный болезненный процесс. Болезнь как будто сосредоточилась на чисто житейской стороне дела: в самые острые периоды его одолевали фантазии действенного характера, навязчивая идея какой-то тысячечленной «боевой организации» для чистки революционных рядов от всякой накипи и нечисти. Но собственно теоретическая способность оставалась незатронутой.

    Я лично обязан В. Ф. за это время уяснением себе подлинного отношения между «свободой» и «необходимостью». В. Ф. был решительным врагом внедрения в нашу философию по этому пункту меньшевистских, «фаталистических» взглядов. В частности он их открывал в лекциях Л. Аксельрод и предостерегал против незаметного, проскальзовавшего здесь меньшевизма. По его мнению, большевистская точка зрения — являющаяся дальнейшем углублением идей Г. В. Плеханова, в частности в соответствующей главе его «Монистического взгляда» — дает полный идейный простор (конечно, в строгих рамках объективных исторических условий) «субъективному фактору», как творцу новых конкретных форм общественной жизни — особенно в моменты революций. Формула марксовского «взаимодействия» факторов должна быть тут внимательно учтена, уточнена, конкретизирована. «Ленин — говорил В. Ф. — является для нас лучшей иллюстрацией того, как мощно может личность «повернуть» по-своему руль истории в подходящий момент, конечно, опираясь на объективную «конъюнктуру». Без Ленина — говорил он — объективный ход мог быть и иным — и значительно иным».

    Еще поражали меня своей неотразимой ясностью его рассуждения по глубочайшему вопросу теоретического материализма — по вопросу о «живой материи». В развитие опять-таки Плеханова он «геометрически-отчетливо» показывал, что мы не можем себе представлять всю материю иначе, как одаренною уже «изначала» какими-то простейшими психическими (или психоподобными) свойствами. Впрочем, «гилозоизм» Аристотеля, спинозовское единство (монизм) «природы» и «духа» уже принималось (но отнюдь не разрабатывалось в подробностях), вслед за Марксом и Энгельсом, и Г. В. Плехановым. Горину принадлежало своеобразное «доказательство от противного» той мысли, что всякое иное предположение является абсурдным и приводит прямиком в объятия гегелевского идеализма.

    Я но могу в этой краткой заметке перечислить других пунктов, где он необычайно прояснял многие другие существеннейшие стороны нашей теории. Все это может быть найдено в его рукописях, разборка которых обязательно должна быть сделана сведущим теоретиком, но притом отнюдь не его теоретическими противниками (ибо таковые имеются) и не лицами предвзято-легко судящими о «нервно-расстроенном верхоянце». Литературное наследство Горина надо разобрать с любовью, с терпением — но зато в результате мы, может быть, будем иметь хорошее, необходимое добавление к теоретической стороне Маркса - Энгельса - Плеханова. Чего не мог по злой хвори сделать сам Горин, пусть будет докончено за него.

    Если на практике ему не дано было (да будет проклят лишний, раз царизм и капитал!) совершить, к чему у него были данные, то будем тем более внимательны к сокровищнице знаний, какою, несомненно, обладал почивший ветеран.

    Ведь этого ветерана не зря считают своим учителем в марксизме целый ряд самых выдающихся товарищей.

    А. Дивильковский

    /Пролетарская Революция. № 9 (44). Москва – Ленинград. 1925. С 5-8./

    Мих. Поляков

                          КЛОЧКИ ВОСПОМИНАЕНИЙ О В Ф. ГОРИНЕ-ГАЛКИНЕ

    В начале 90-х годов прошлого столетия среди нас, колымчан, Вл. Филиппович слыл за выдающегося в революционной ссыльном среде научно-образованного философа и марксиста. Рассказывали, что еще в ветеринарном институте В. Ф., вместо изучения ветеринарных наук, неумеренно упивался Кантом и другими философами.

    Лично я познакомился с В. Ф. в 1897 г. в Верхоянске, по пути из Колымска в Якутск.

    Несколько подготовленный к этому знакомству рассказами о нем и его образе жизни, я все же был поражен его полнейшим пренебрежением к самым элементарным удобствам житейского обихода: кровать была сколочена из плах, изголовье — деревянный обрубок, прикрытый подушкой; столешница была перевернута внутренней стороной наружу. Здесь отсутствовали минимальные удобства милой обстановки, присущей обиталищу заполярного политического ссыльного, обреченного долгие годы проводить в кошмарно-тяжелых условиях жизни сурового пустынного края.

    Но стоило хоть немного познакомиться с духовным обликом покойного, чтобы понять, что эта сверхординарная нетребовательность не является продуктом «рахметовщины» и еще менее — монашеского аскетизма. Это была жизнь мыслителя, постоянно и всецело охваченного миром идей и высших концепций. Он просто не замечал материальной обстановки своего повседневного бытия и бессознательно ограничивал свои физические потребности исключительно императивными, минимальнейшими нуждами организма. Некоторые из его товарищей по ссылке — и в особенности Новаковская — пытались внести маленький уют в его обиталище, но покойный относился к таким попыткам резко отрицательно.

    Прошло не более получаса личного знакомства, и В. Ф. уже «громил» меня за мелкобуржуазное мировоззрение (народовольческое), доказывал, что «политикам» старого направления (народнического, народовольческого) в активной революционной работе не будет места. Для многих это пророчество и сбылось. В некрологе тов. Семашко отмечено, что В. Ф. отвоеван социал-демократами у народовольцев. В интересах исторической правды и правильного отображения духовного облика покойного, я должен отметить ошибочность этого взгляда. Идейный путь, пройденный В. Ф. в период ссылки, это — путь выдающегося, крайне оригинального и самостоятельного мыслителя, глубоко проникшего в недра «чистого разума» Канта и великих политико-экономических открытий Маркса. Обогащенный сокровищами гениальных умов, он сам пришел к резкому отрицанию утопического социализма и всех вытекающих из него последствий — классовой путаницы и политических mesalians’ов.

    Не очень ручаюсь за свою память относительно мелких фактов былого; но помнится, что и в Верхоянске, и в Колымске до приезда одесситов (в 1895 году) Гуковского, Вельтмана, Цыперовича, Стеклова был только первый том Маркса; ими же, кажется, были привезены немецкие экземпляры 2-го тома.

    А ведь Филиппыч был законченным марксистом до приезда первых социал-демократов.

    Его марксизм, а также основные вехи, которые привели его в коммунистическую партию и к тесному теоретическому сотрудничеству с Владимиром Ильичем, были выработаны в горниле его собственного мыслительного аппарата года за два еще до личного общения с сосланными в Якутский край социал-демократами. Крайне характерно то, что, имея среди ссыльных ярых политических и идейных врагов, В. Ф. пользовался положительно всеобщим уважением.

    Эта черта, как известно, присуща только кристально-чистым людям. Мое пяти-семидневное пребывание в Верхоянске сблизило меня с В. Ф., потому что, несмотря на идейные разногласия, было нечто, роднившее нас. Ссориться же нам на почве полемических выпадов В. Ф. помешало... мое специфическое любопытство. Новые идейные течения, в связи с разросшимся революционным движением (по сравнению с первой половиной 80-х годов), меня, плесневевшего в Колымске уже много лет, чрезвычайно интересовали. До знакомства с В. Ф. мое правоверие уже подвергалось резким нападкам и обстрелу со стороны трагически погибшего в Колымске с.-д. Гуковского. От обоих пришлось выслушивать беспощадную и резкую критику старых революционных течений и путей, моей старой идеологии; но эти нападки исходили от глубоко искренних и убежденных людей, без малейшего следа тщеславного победного пустозвонства. Поэтому я принимал нападки этих идейных энтузиастов иногда с огорчением, но всегда без чувства личной обиды.

    В лице же В. Ф. я встретился со старым народовольцем, самостоятельно прошедшим трудный путь переоценки ценностей, притом с крайне оригинальным и талантливым мыслителем. Уезжая из Верхоянска, я предложил В. Ф по приезде в Якутск временно поселиться у меня. В. Ф., крайне щепетильный по части личных одолжений, согласился. Меня же это согласие очень обрадовало, как доказательство нашего wahlverwandschaft.

    К сожалению, моя память не удержала деталей нашего совместного, в общем, непродолжительного житья. Приехал В. Ф. в Якутск летом 1898 г. и прожил у меня несколько недель или месяц, пока наша заботливая улусная квартирохозяйка Матрена не приютила его, помнится, у себя в отдельной комнатушке. Дома мы оба были постоянно заняты каждый своей работой. Случалось и полемизировать, но без словесного «смертоубийства». В общем мы жили дружно. Насколько помнится, В. Ф. на публике вообще и в частных домах политических ссыльных бывал мало. Чаще других посещал он милую семью покойного Марморштейна.

    Глубокое уважение и добрая память о В. Ф. сохранились у меня на всю последующую жизнь.

    /Каторга и Ссылка. Историко-революционный вестник. Кн. 22. № 1. Москва. 1926. С. 244-246./

    Галкин, В. Ф., см. Горин-Галкин, В. Ф.

    /Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. V. Социал-демократы 1880-1904. Вып. II. В-Гм. Москва. 1933. Стлб. 1110./

    ГОРИН-ГАЛКИН Владимир Филиппович (1863-1925) - активный участник революц. движения в России. Род. в Могилеве. В 1888 был привлечен к суду по делу Юж. народовольч. орг-ции и сослан на 8 лет в Вост. Сибирь. В ссылке стал с.-д. С 1902 - чл. Саратовского к-та РСДРП, делегат II съезда РСДРП (1903) от Саратовской орг-ции. На съезде поддерживал В. И. Ленина. После съезда участвовал в работе эмигрантских большевистских орг-ций, был связан с К. Либкнехтом и Р. Люксембург. Под псевдонимом Н. Грабовского в 1910 выпустил книгу против махистской философии («Долой материализм! (Критика эмпириокритич. критики)», 2 изд., M., 1920). После Февр. революции вернулся в Россию. С авг. 1917 работал в Петрогр. к-те РСДРП(б). В составе ВРК участвовал в подготовке Окт. вооруж. восстания. Один из организаторов Наркоминдела. С 1918 - на руководящей воен.-политич. работе в Красной Армии. После окончания гражд. войны - на науч.-пед. работе в Москве.

    /Советская историческая энциклопедия. Т. 4. Москва. 1963. Стлб. 541-542./

                                                              В. Ф. ГОРИН-ГАЛКИН

    Владимир Филиппович Горин-Галкин (настоящая фамилия — Галкин) родился 10 января 1861 г. в г. Могилеве, в семье адвоката — частного поверенного. В гимназии он выделялся среди своих сверстников незаурядными способностями, стремлением знать больше, чем требовала официальная гимназическая программа.

    Еще в 6-м классе он вошел в кружок революционно настроенной молодежи, занимавшейся философским самообразованием стремившейся познать закономерности социальных явлений. Подвергаясь преследованиям гимназического начальства, Владимир был вынужден уйти из 7-го класса Симферопольской гимназии. В 1881 г. он поступил в Харьковский ветеринарный институт, но за участие в студенческих «беспорядках» 16-17 ноября 1882 г. был исключен [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 1, лл. 1, 69.]. Вернувшись в Симферополь, Горин-Галкин сразу же попал под негласный надзор полиции. Через год он снова поступил в Харьковский ветеринарный институт, но в 1885 г. ушел из него [* Там же, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 505, лл. 3, 5.]. Время, проведенное в институте, он использовал не столько для изучения ветеринарии, сколько для занятий по философии и изучения революционной литературы. Он читал в подлинниках произведения греческих, немецких, английских авторов, особое внимание уделяя при этом работам Канта, Гегеля, Фейербаха, Карла Маркса. В результате этих занятий Горин-Галкин пришел к твердому убеждению посвятить свою жизнь революции.

    Еще в Харькове Горин-Галкин был членом народовольческой группы. Революционную деятельность он продолжал и в Симферополе, где организовал кружок по пропаганде народовольческих идей. В июле 1887 г. Горин-Галкин переехал в Одессу, связался с народовольцами и повел усиленную работу по объединению отдельных кружков и групп в единую народовольческую организацию. Но вскоре по доносу провокатора он был арестован, привлечен к суду по делу Южной народовольческой организации («дело 61-го») и сослан в Восточную Сибирь [* Там же, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 1, лл. 69, 70.]. После долгого этапного пути Горин-Галкин очутился в одном из самых холодных пунктов на Земле — Верхоянске. 8 лет (с 1891 по 1898 гг.) прожил Горин-Галкин в верхоянской ссылке, отличавшейся исключительно тяжелыми условиями, обрекавшими ссыльных на полную изоляцию от внешнего мира, на моральное и физическое истощение.

    Вот как вспоминает о жизни Горина-Галкина в суровых условиях ссылки один из его товарищей М. Поляков: «В начале 90-х годов пролого столетия среди нас, колымчан, Владимир Филиппович слыл за выдающегося в революционной ссыльной среде научно-образованного философа и марксиста.

    Лично я познакомился с В. Ф. в 1897 г. в Верхоянске, по пути из Колымска в Якутск.

    Несколько подготовленный к этому знакомству рассказами о нем и его образе жизни, я все же был поражен его полнейшим пренебрежением к самым элементарным удобствам житейского обихода: кровать была сколочена из плах, изголовье — деревянный обрубок, прикрытый подуш-к0й; столешница была перевернута внутренней стороной наружу, здесь отсутствовали минимальные удобства... Но стоило хоть немного познакомиться с его духовным обликом, чтобы понять, что эта сверхординарная нетребовательность не является продуктом “рахметовщины” и еще менее — монашеского аскетизма. Это была жизнь мыслителя, постоянно и всецело охваченного миром идей и высших концепций» [* «Каторга и ссылка», 1926, № 22, стр. 244.].

    За отказ Горина-Галкина от присяги Николаю II срок ссылки был увеличен ему на 2 года, которые революционер провел в Якутске [* См. ЦПА НМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 1, л. 70.]. В ссылке Горин-Галкин не раз встречался с социал-демократами. В этот период он окончательно отказался от своих прежних народовольческих взглядов и еще в 1895 г. примкнул к социал-демократам.

    По окончании срока ссылки Горин-Галкин некоторое время (в течение 1901 г.) жил в Иркутске, где принимал участие в организации Сибирского социал-демократического союза, а в 1902 г. переехал в Саратов — на родину его любимого писателя революционера-демократа Н. Г. Чернышевского. В 1902-1903 гг. Горин-Галкин состоял членом Саратовского комитета РСДРП, являясь твердым сторонником искровского течения. Саратовская организация делегировала В. Ф. Горина-Галкина на II съезд партии [* См. там же, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 505, л. 3.]. Но во избежание ареста [* Предосторожность не была напрасной. В мае 1903 г. в Департаменте полиции был составлен список лиц, подлежащих розыску по политическим делам. В списке фигурировала и фамилия В. Ф. Горина-Галкина (см. «Искра», 15 октября 1903 г.).] он в 1903 г. уехал из Саратова и некоторое время в предсъездовский период, перейдя на нелегальное положение, работал в социал-демократических организациях Ростова-на-Дону, а также Баку, Тифлиса, Кутаиси и др. городов Закавказья [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292. оп. 1, ед. хр. 1, лл. 70-71.].

    На дальнейшую революционную деятельность В. Ф. Горина-Галкина оказало значительное влияние его знакомство с В. И. Лениным на II съезде РСДРП [* См. там же, л. 71.]. Горин-Галкин активно участвовал в работе съезда [* На съезде он фигурировал также под псевдонимами: «Сиротинин» «Альфа» и «Николай Николаевич» (см. записи В. И. Ленина в «Ленинском сборнике VI», стр. 92, 95,98—101, 405, 178, 180, 188, 191). В Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранятся записи Горина-Галкина о II съезде РСДРП. Сделанные участником съезда, они, несомненно, представляют интерес для исследователей. См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, кн. вн. перемещ. 1384.], поддерживал В. И. Ленина, и по инициативе последнего, был выдвинут представителем большевиков в Комиссию по редактированию и изданию протоколов II съезда РСДРП [* Комиссия состояла из трех человек. См. «II съезд РСДРП. Протоколы», М., 1959, стр. 3, 4, 398, 805, 806 и др.].

    Комиссия, в состав которой входил В. Ф. Горин-Галкин, проделала значительную редакционную работу, прежде чем протоколы были нелегально изданы Центральным Комитетом РСДРП в 1904 г. в Женеве [* См. «Ленинский сборник VI», стр. 276-283.].

    После окончания работы съезда Горин-Галкин остался за границей Несмотря на плохое состояние здоровья (нервное расстройство — результат суровой сибирской ссылки), он принимает деятельное участие в работе эмигрантских большевистских организаций. Немалая заслуга принадлежит ему в деле ознакомления эмигрантских и заграничных революционных кругов со взглядами большевиков.

    Из Женевы, где В. Ф. Горин-Галкин работал некоторое время вместе с В. И. Лениным в «Искре» и редактировал протоколы II съезда, он в 1904 г. переезжает в Берлин [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 1, л. 71.].

    Став членом Берлинской группы РСДРП(б), он вел борьбу с меньшевиками и примиренцами, выступал с чтением лекций по философии [* Там же, ед. хр. 4, лл. 1-101.]. Здесь В. Ф. Горин-Галкин наладил тесный контакт с немецкими революционерами Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург, наиболее близко стоявшими к идеологическим позициям большевиков. Когда Владимир Филиппович заболел, К. Либкнехт помог поместить его в санаторий и заботился о его лечении [* Там же, ед. хр. 1, л. 71.].

    В 1907 г. после известного дела с Мирским-Камо [* Камо (партийный псевдоним С. А. Тер-Петросяна) был арестован в Берлине после неудачной попытки обменять экспроприированные в Тифлисе деньги. Горин-Галкин встречался с Камо на совместной партийной работе еще на Кавказе.] Горин-Галкин был арестован на одном из собраний и выслан из Берлина. Он опять в Женеве [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 4, л. 84; ед. хр. 15, лл. 1-12.], где вскоре снова встречается с В. И. Лениным, вернувшимся в конце 1907 г. из России в Швейцарию в свою вторую эмиграцию.

    В тяжелые годы реакции, наступившей после первой русской революции, в обстановке упадочничества и неверия в революционные возможности пролетариата, В. Ф. Горин-Галкин благодаря своим теоретическим познаниям и эрудиции смог принять самое деятельное участие в борьбе В. И. Ленина с ликвидаторами и отзовистами.

    Один из товарищей Горина-Галкина по швейцарской эмиграции А. А. Дивильковский вспоминает об этом периоде:

    «Я узнал его близко еще в эмиграции, в Женеве около 1908 г. Звался он тогда “Николай Иванович” и пользовался среди социал-демократов огромным весом — и по своему прошлому — и по всегда меткой ясности своей мысли в партийных спорах. Больная раздражительность мешала ему только успешно выступать на больших собраниях, где люди “едят” и щиплют друг друга без пощады» [* «Пролетарская революция», 1925, № 9(44), стр. 6. А. А. Дивильковский (партийная кличка Авдеев) в РСДРП вступил в 1898 г. В 1906 г. эмигрировал в Швейцарию, где примыкал к меньшевикам-плехановцам (до 1912 г.).].

    В многочисленных письмах к своему брату, Ефиму Филипповичу, жившему в России, В. Ф. Горин-Галкин дал много интересных и ценных сведений о фактах философской борьбы и идейной жизни русских социал-демократов, находящихся в эмиграции; о своих встречах с В. И. Лениным и Г. В. Плехановым, о борьбе Владимира Ильича с махистской ревизией марксизма.

    В письме брату от 15 июня 1908 г. Владимир Филиппович сообщал о своем выступлении против Богданова, Базарова и Луначарского:

    «Мое выступление против махистов создало мне довольно-таки пакостное положение. Товарищи одного со мною общественного направления от меня отвернулись. Здесь среди 40 человек этих товарищей оказалось лишь три материалиста: я, еще один [* Речь идет о И. Ф. Дубровинском, большевике с 1903 г. (см. А. И. Володин. Из истории борьбы против махизма. «Вопросы философии», 1959, № 6, стр. 136. См. также ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 19, лл. 7-8).] и Владимир Ильич. Против последнего они, конечно, ничего не могут предпринять, а мне (и другому товарищу) пакостят.

    ...Единственное утешение — поддержка Владимира Ильича» [* ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 6, лл. 3 об. - 4 об. Позднее в кратком наброске автобиографии Горин-Галкин также писал, что его выступления против махистов проходили «под руководством Ильича» (см. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 1, л. 74).].

    Об обстановке, царившей на таких философских рефератах-диспутах, можно судить и по другому письму В. Ф. Горина-Галкина брату:

    «2-й реферат я читал на днях, но вызвал сильное раздражение противников, хотя я тщательно воздерживался от „полемических красот“, они устроили против меня стачку: никто из них не возражал. Поэтому и Бельтову [* Г. В. Плеханову.], присутствовавшему на реферате, также не пришлось выступать, и дискуссий никаких не было. Друзья говорят, что это только победа. Но я (вовсе не добиваюсь ,,побед“. Я забочусь о выяснении вопроса, а этого не удалось получить.

    Все это сильно влияет на мои нервы, и я решил воздерживаться от подобных рефератов, несмотря на то, что они необходимы. Придется ограничиваться такими рефератами, как реферат о Ч[ернышевском]».

    «...Кстати, на днях читал реферат Богданов по философии, и в расклеенном печатном объявлении вызывал на бой Бельтова, Ильина [* В. И. Ленина.] и меня. Но мы решились бойкотировать его рефераты, так как он стал пускаться в демагогию...» [* ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 7, лл. 5 об., 6.].

   В этот же период В. Ф. Горин-Галкин был одним из первых читателей еще в рукописи знаменитой книги В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», вышедшей в мае 1909 г.

    Владимир Ильич считал необходимым ускорить печатание своего труда, направленного против махистов и других врагов марксистской философии. «...Важно, чтобы книга вышла скорее, — писал он А. И. Ульяновой в апреле 1909 г. — У меня связаны с ее выходом не только литературные, но и серьезные политические обязательства» [* В. И. Ленин. ПСС, т. 55, стр. 289.].

    В очередных письмах брату В. Ф. Горин-Галкин рассказывал о чтении рукописи этой ленинской работы и о том, что он получил книгу в подарок от Владимира Ильича с дарственной надписью. Ценные письменные свидетельства Горина-Галкина о событиях, связанных с выходом в свет ленинского труда «Материализм и эмпириокритицизм», представляют несомненный интерес для исследователей.

    В октябре 1908 г. Горин-Галкин писал брату:

    «...Я весь месяц был занят просмотром обширной (выйдет страниц 400 печатных in jctavo) рукописи Владимира Ильича» [* ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 6, л. 16.].

    «Книга Владимира Ильича уже сдана в печать» [* Там же, л. 32.], — пишет Горин-Галкин в январе 1909 г.

    А 27 мая 1909 г. он сообщает: «...вышла уже книжка Владимира Ильича (она уже имеется у меня — подарок автора), и она сразу же сбила с панталыку противников...» [* Там же, л. 49.].

    «Книжку от автора я получил через библиотеку и там публика прочла надпись: Дорогому ... от благодарного за указания и советы автора» [* Там же, л. 49 об. Вспоминая значительно позже о дарственной надписи, Горин-Галкин пишет: «Имею подпись Ильича на подаренной книге, гласящую: «Дорогому Николаю Ивановичу (партийная кличка Горина-Галкина. — В. К.) в благодарность за доверие и указания» (см. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 19, л. 8). Конечно, Горин-Галкин не переоценивал своей роли, В одном из писем брату он говорит: «Надписи Владимира Ильича, ...я действительно не заслужил, т. к. сколько-нибудь по существу он моих указаний не использовал (хотя он уверяет в обратном)», (см. ф. 292, оп. 1, ед. хр. 6, лл. 59, 66 об.).].

    Здесь же в Женеве В. Ф. Горин-Галкин не раз помогал В. И. Ленину в организации некоторых важнейших рефератов. В одном из писем Г. Л. Шкловскому, например, Владимир Ильич писал 26 сентября 1911 г.:

    «...Пожалуйста, будьте добры, перешлите это письмо тотчас же Горину..., чтобы он мог принять меры к устройству подобного реферата в субботу в Женеве и ответить мне через Вас к четвергу.

    Жму руку. Ленин» [* В. И. Ленин. ПСС, т. 48, стр. 39. Реферат на тему «Столыпин и революция», о котором пишет В. И. Ленин, состоялся 2 октября 1911 г. См. также ЦПА ИМЛ, ф. 2, оп. 1, ед. хр. 2771, л. 1.].

    И позже, уже уехав из Швейцарии, В. И. Ленин не забывал В. Ф. Горина-Галкина. В письмах из Парижа и из Кракова своим товарищам по партии он часто передавал привет Горину-Галкину, интересовался его жизнью и деятельностью. Из Кракова 8 октября 1912 г. Владимир Ильич писал В. А. Карпинскому [* В. А. Карпинский — член РСДРП с 1898 г., большевик. В этот период заведовал в Женеве библиотекой РСДРП им. Г. А. Куклина.]: «...Привет тов. Ольге [* Ольга — С. Н. Равич, жена В. А. Карпинского. Вступила в РСДРП в 1903 г.] и всем друзьям — Горину в том числе, как он поживает?» [* В. И. Ленин. ПСС, т. 48, стр. 96.]. Из Парижа 13 мая 1913 г.: «...Привет тов. Ольге, Горину и всем женевским друзьям.

    Ваш Ленин» [* «Ленинский сборник XIII», стр. 217.].

    Вскоре и Горин-Галкин уехал из Швейцарии во Францию и поселился в 1914 г. в Париже [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 1, л. 74.].

    Наряду с практической работой в заграничных большевистских организациях, В. Ф. Горин-Галкин продолжал в течение всей своей многолетней эмиграции серьезно заниматься проблемами марксистской философии, логикой, психологией, а также отдельными вопросами физики, литературной критикой и другими научными и общественно-политическими проблемами.

    Перу В. Ф. Горина-Галкина принадлежит немало статей и критических заметок о Ж.-Ж- Руссо, Л. Фейербахе, Н. Г. Чернышевском, А. И. Герцене, Н. Флеровском, Л. Н. Толстом, А. В. Луначарском, по национальному вопросу и другим темам [* Там же, ед. хр. 4-10.]. Он регулярно сотрудничал с редакцией большевистской газеты «Правда» и некоторыми другими русскими периодическими изданиями [* См. там же, ф. 364, оп. 1, ед. хр. 181, лл. 1-8.].

    В августе 1910 г. В. Ф. Горин-Галкин выступил с книгой «Долой материализм! (Критика эмпирио-критической критики)», в которой он с позиций материализма охарактеризовал идеалистическую сущность и социальный вред махистской ревизии марксизма. Книга эта, над которой Горин-Галкин долго и упорно работал, несмотря на болезнь и все тяготы и лишения эмигрантской жизни, была издана при помощи брата в Екатеринославе под псевдонимом «Н. Грабовский» (в память о товарище Горина-Галкина по сибирской ссылке Н. А. Грабовском) [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 11.].

    Несмотря на имеющиеся в книге ошибки метафизического и идеалистического характера, несмотря на некоторую трудность изложения, книга, отличавшаяся своей строгой систематичностью и отличным знанием первоисточников, несомненно получила большой резонанс среди философов-марксистов. Известно, например, что Г. В. Плеханов с большим уважением отзывался об этом труде [* См. «Пролетарская революция», 1925, № 9, стр. 7. Через 10 лет книга, прошедшая проверку временем, с многочисленными дополнениями и поправками была переиздана в Москве (1920 г.).].

    Всячески поддерживал Горина-Галкина в его научных философских занятиях и В. И. Ленин, «Здесь я, конечно, мог бы издать свои вещи, — писал Владимир Филиппович из Женевы брату. — Владимир Ильич предлагает свою моральную поддержку» [* ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 6, л. 4 об.].

    В другом письме брату Горин-Галкин писал, что один экземпляр рукописи своей работы «Долой материализм!» он посылает Владимиру Ильичу для замечаний. Рукопись уже была сдана в типографию, но Горин-Галкин рассчитывал использовать «хоть часть его замечаний во время печатания, хотя бы в форме отдельного приложения» [* Там же, л. 78.].

    Февральская революция застала В. Ф. Горина-Галкина в Париже. Владимир Филиппович рвется на родину, но Временное правительство вкупе с правительствами Англии и Франции не очень охотно пропускает большевиков в Россию. Только в середине июля 1917 г. удалось Горину-Галкину пересечь русскую границу [* Там же ед. хр. 1, л. 74.]. «Бдительная» контрразведка Временного правительства отобрала на границе у Горина-Галкина все его многочисленные рукописи, являющиеся плодом многолетнего и упорного труда старого революционера.

    Только после победы Октябрьской революции Петроградский ВРК принял меры к их возвращению. 9 ноября 1917 г. комиссару контрразведки было направлено следующее отношение: «Военно-революционный комитет просит Вас содействовать тов. В. Ф. Галкину в получении им рукописей, задержанных в контрразведке при проезде тов. В. Ф. Галкина из-за границы...» [* «Петроградский Военно-революционный комитет. Документы и материалы» (далее: «Петроградский ВРК»), М., 1967, т. 2, стр. 290.].

    Все свои знания, силы и энергию пропагандиста-агитатора Владимир Филиппович стремился передать рабочему классу.

    С августа 1917 г. В. Ф. Горин-Галкин работает в Петроградском комитете РСДРП (б). В составе Военно-революционного комитета он участвует в подготовке Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. Его часто можно было видеть в качестве агитатора на солдатских митингах, среди рабочих Новой деревни и Выборгской стороны [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 1, л. 71; ед. хр. 2, л. 1.]. 26 октября 1917 г. ВРК направляет его своим представителем в знаменитую петроградскую тюрьму «Кресты» для проверки находящихся там заключенных [* См. «Петроградский ВРК», т. 1, стр. 158.].

    Вот один из приказов Петроградского ВРК, показывающий нам тео-ретика-философа как революционера-практика в боевой обстановке в октябрьские дни:

    «Немедленно отобрать два пулемета, находящиеся в Музее Михайловского юнкерского училища, замки от коих отобраны при обыске 29 октября.

    За председателя М. Урицкий

    За секретаря В. Галкин» [* Там же, стр. 307.].

    А 1 ноября 1917 г. В. Ф. Горин-Галкин подписывает приказ Военно-революционного комитета о назначении постоянного комиссара на Завод принадлежностей беспроволочного телеграфа, «каковому вменить в обязанность немедленно по прибытии на завод произвести обыски у владельца завода и, если обнаружится, что он пользовался радио для перехватывания телеграмм, отобрать телеграммы, а владельца арестовать...

    За председателя Галкин» [* «Большевистские Военно-революционные комитеты», М., 1958 стр. 86.].

    После победы Октябрьской революции необходимо было создать новый пролетарский государственный аппарат. Партия посылает на важнейшие руководящие посты в советские правительственные учреждения испытанных революционеров. В. Ф. Горин-Галкин был направлен в Народный комиссариат иностранных дел, где он руководил отделом печати [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1. ед. хр. 2, л. 1.].

    Но вскоре, в связи с обострением положения на юге страны, партия направляет Горина-Галкина на Украину. Вот удостоверение, выданное ему в ноябре 1917 г.:

    «Выдано сие тов. В. Ф. Галкину в том, что он отправляется в Донецкий бассейн в качестве уполномоченного представителя Военно-революционного комитета при ЦИК Советов р. и с. д.

    Всем организациям и должностным лицам оказывать тов. В. Ф. Галкину всяческое содействие.

    Военно-революционный комитет

    Председатель Иоффе

    Секретарь Дзержинский» [* «Петроградский ВРК», т. 2, стр. 301.].

    «В Донбассе, — вспоминает Н. И. Подвойский, под непосредственным руководством которого работал Горин-Галкин в годы гражданской войны, — вместе с Красной гвардией он дерется против врагов революции и в боях и переходах помогает Красной гвардии перестраиваться в будущую Красную Армию» [* ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, ед. хр. 505, л. 188.].

    С октября 1918 г. В. Ф. Горин-Галкин находился на руководящей политической работе в Высшей военной инспекции РККА и в Наркомвоенморе Украины [* См. там же, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 2, л. 1; ед. хр. 1, л. 71; ед. хр. 19, л. 7.]. Ему принадлежит видная роль в разработке принципов организации Красной Армии. Как вспоминает Н. И. Подвойский, «Владимир Ильич часто прислушивался к этой работе тов. Горина» [* См. «Известия», 24 июля 1925 г.].

    Вместе с Н. И. Подвойским Горин-Галкин некоторое время (1926 г.) был также на руководящей работе во Всевобуче [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 1, л. 74, а также ед. хр. 13 и 24.].

    Но как только стихло пламя гражданской войны, В. Ф. Горин-Галкин перешел на научно-педагогическую работу, чтобы снова заняться любимым делом — разработкой вопросов марксистской философии. Здесь, наконец, он получил возможность поделиться своим накопленным за сорок лет теоретическим багажом с новым, советским студенчеством. Его хорошо знали в Коммунистическом университете, в 1-м и 2-м МГУ, где он читал лекции по философии [* См. ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1. ед. хр. 19, л. 7; ф. 124, оп. 1, ед. хр. 505, л. 185.].

    В Московском университете Горин-Галкин борется с буржуазными взглядами части профессорско-преподавательского состава по вопросам воспитания молодого поколения, с идеалистической интерпретацией этими преподавателями марксистской философии. В связи с этим он решил обратиться к В. И. Ленину. В письме от 31 марта 1921 г. Горин-Галкин, сообщая о своих работах в области марксистской философии, пишет также, что ему не дают возможности читать систематический курс лекций по философии [* См. там же, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 12, лл. 1-7.]. На этом письме В. И. Ленин написал 4 апреля следующую записку заместителю наркома просвещения РСФСР и председателю Государственного Ученого совета М. Н. Покровскому:

    «т. Покровский! Посылаю Вам к сведению. По секрету. Дайте два слова отзыва. Автор — старый (с 1903) большевик, но вполне ли годен как профессор, не знаю. Думаю, что все же годен: Мало искренних, а он таков...

    Ваш Ленин» [* В. И. Ленин. ПСС, т. 52, стр. 126.].

    Имеются косвенные сведения о том, что Владимир Ильич настойчиво поощрял Горина-Галкина в теоретической разработке вопросов марксистской философии и даже заботился о стенографировании его работ [* См. «Пролетарская революция», 1925, № 9, стр. 6.].

    И Владимир Филиппович Горин-Галкин продолжал трудиться, не щадя своих сил и здоровья, основательно подорванного в годы суровой ссылки и эмиграции. С октября 1922 г. В. Ф. Горин-Галкин жил в Доме ветеранов революции имени Ильича. До последних дней жизни (умер В. Ф. Горин-Галкин 22 июля 1925 г.) он стремился передать молодежи свой богатый революционный опыт и теоретические познания.

    В Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранятся его многочисленные философские работы (главным образом по вопросам диалектики), а также статьи по истории русского и международного коммунистического и рабочего движения, которые еще ждут своего исследователя.

    В. А. Кузько

    /История СССР. № 3. Май - Июнь. Москва. 1969. С. 122-129./

    ГОРЫН-ГАЛКІН Уладзімір Піліпавіч [сапр. Галкін; 10 (22). 1. 1861, Магілёў — 22. 7. 1925], прафесійны рэвалюцыянер, філосаф-марксіст. З сям’і юрыста. Чл. КПСС з 1895. У 1882 за ўдзел у студэнцкіх хваляваннях выключаны з 2-га курса Харкаўскага вет. ін-та. Ствараў нарадавольскія гурткі ў Сімферопалі, Адэсе. У 1887 арыштаваны і сасланы на 8 гадоў у Верхаянск. За адмову ад прысягі Мікалаю ІІ ссылку павялічылі на 2 гады. У 1895 далучыўся да сацыял-дэмакратаў, удзельнік стварэння Сібірскага с.-д. саюза (1901), чл. Саратаўскага к-та РСДРП (1902-03), працаваў у с.-д арганізацыях Растова-на-Доне, Баку, Тыфліса, Кутаісі. Дэлегат II з’езду РСДРП, падтрымліваў У. І. Леніна; супрацоўнічаў у газ. “Іскра”, памагаў У. І. Леніну ў барацьбе з ліквідатарамі і адзавістамі. З жн. 1917 чл. Петраградскага В.Р.К. Пасля Кастр. рэвалюцыі ўзначальваў аддзел друку Наркамата замежных спраў. Пасля грамадз. вайны працаваў у Камуніст. ун-це. Аўтар прац па марксісцкай філасофіі.

   Тв.: Долой материализм! М., 1920.

    Э. М. Савіцкі. Мінск.

    /Беларуская савецкая энцыклапедыя. Т. ІІІ. Веды – Графік. Мінск. 1971. С. 573./

    В Минске, в республиканской библиотеке имени В. И. Ленина, хранится пожелтевший экземпляр книги «Долой материализм! (Критика эмпириокритической критики)», на титульном листе которой каллиграфическим почерком написано: «В библиотеку имени Куклина от автора. Н. Грабовский».

    И еще один любопытный факт. В личной библиотеке В. И. Ленина в Кремле хранится такая же книга, но с другой дарственной надписью: «Дорогому учителю и вождю Владимиру Ильичу Ленину от автора в знак глубочайшей преданности. Вл. Горин (Галкин). 16VIII 920».

    Что это: два разных автора книг с одним и тем же названием? Если же нет, то какая из двух фамилий подлинная? Кто такой Владимир Горин и почему он называет себя учеником В. И. Ленина?

    Оказывается, философский труд написан Владимиром Филипповичем Гориным-Галкиным, скрывавшимся под псевдонимом Н. Грабовский (в память об украинском поэте-революционере Павле Грабовском, с которым автор подружился в сибирской ссылке). Свою книгу он подарил русскому социал-демократу Г. А. Куклину, собиравшему в Женеве большую библиотеку революционной литературы, которая после его смерти в 1907 году была передана в ведение большевиков и стала крупнейшим книжным и архивным хранилищем партии. Переработанный и сокращенный вариант книги «Долой материализм!» был переиздан в Москве уже в советское время и подарен вождю партии.

    В. Ф. Горин-Галкин принадлежал к славной когорте революционеров-ленинцев, в сложной идеологической борьбе отстаивающих чистоту и незыблемые научные основы марксистской философии.

    Владимир Филиппович Горин-Галкин (настоящая фамилия — Галкин) родился 10 января 1863 года в Могилеве, в семье частного поверенного (адвоката). В городе на Днепре прошли его детские годы. Здесь научился он грамоте, получил первые уроки жизни, беззаветно полюбил книги. В раннем возрасте Володя остался без матери. Лишенный заботы самого близкого человека, мальчик рос молчаливым, замкнутым. С малых лет в нем обнаружилась склонность к серьезному мышлению.

    Вскоре отец переехал в Симферополь. Здесь Володя стал посещать гимназию, где сразу проявил свойственные его натуре «гордыню, неповиновение, непослушание». Среди одноклассников мальчик выделялся своими способностями к учению, удивительной начитанностью. Уже в шестом классе Галкин вступает в кружок революционно настроенной молодежи, где настойчиво занимается философским самообразованием, стремясь познать законы общественного развития. В это время в Петербурге было совершено покушение на царя Александра II. Имя бесстрашного народовольца Игнатия Гриневицкого, бросившего бомбу в царскую карету, не сходило с уст учащихся. Руководство гимназии, убедившись в неблагонадежности ученика Галкина, предложило ему покинуть седьмой класс гимназии, когда до ее полного окончания оставалось меньше года.

    В 1881 году Владимир Галкин поступает в Харьковский ветеринарный институт. И здесь сразу же находит общий язык с наиболее прогрессивной, революционно настроенной молодежью. В ноябре в Харьковском университете и других вузах города вспыхнули студенческие волнения. За активное участие в «беспорядках» первокурсник Галкин был на год исключен из института. Но и это не останавливает молодого революционера. Он вступает в Харьковскую народовольческую группу. Во вновь вспыхнувшем волнении Галкин — уже один из лидеров студенческого движения. Теперь учебу пришлось покинуть навсегда. Но время, проведенное в стенах института, не прошло бесследно. Это была первая школа революционной борьбы, школа серьезного изучения философии. В студенческие годы он проявил редчайшую усидчивость и превосходное знание языков. Труды греческих, немецких и английских философов он читал по первоисточникам. Изучение философии Канта, Гегеля, Фейербаха, Гобса, Юма, а также Карла Маркса не только развивало творческое мышление юноши, но и окончательно убедило Владимира Галкина в том, что больше не сможет он жить без науки, зовущей к преобразованию старого мира, не сможет жить без борьбы.

    В 1885 году юноша возвращается в Симферополь, где создает кружок по пропаганде народовольческих идей. Летом 1887 года Галкин переезжает в Одессу. Здесь он старается объединить разрозненные кружки в единую народовольческую организацию. Организаторский талант молодого революционера в это время раскрылся наиболее ярко. Вместе со своими друзьями И. Емельянчиковым и Н. Осиповичем он разрабатывает план покушения на царя. «Идут приготовления к крупному террористическому акту, — вспоминал Николай Осипович. — Дело в том, что в конце августа (1887 года — Э. К.) Александр III намерен посетить Очаков и Николаев, и вот ему готовят встречу. Имеются связи и со стоящей на Николаевском рейде эскадрой, и чертежник броненосца «Екатерина II» Сергей Александрович Корсак... работает над чертежом изобретенного им револьвера, бьющего на 40 шагов без звука и дыма. Словом, деятельность тройки, объединенной Владимиром Филипповичем, расширяется все больше и больше...» (1).

    Однако осуществить замысел не удалось. Провокатор выдал Галкина. 15 октября 1887 года его арестовали. Около двух лет просидел революционер в тюрьме, а затем суд приговорил его к восьми годам каторги с высылкой в Восточную Сибирь.

    После долгого и мучительного пути под конвоем Владимир Галкин очутился наконец в Верхоянске. В этом поселке, находящемся в полной изоляции от внешнего мира, предстояло жить 24-летнему революционеру.

    «Я был поражен, — вспоминал Михаил Поляков, товарищ Галкина по ссылке, — его полнейшим пренебрежением к самым элементарным удобствам житейского обихода: кровать была сколочена из плах, изголовье — деревянный обрубок, прикрытый подушкой; столешница была перевернута внутренней стороной наружу. Здесь отсутствовали минимальные удобства обычной обстановки, присущей обиталищу заполярного политического ссыльного, обреченного долгие годы проводить в кошмарно тяжелых условиях жизни сурового пустынного края.

    Но стоило хоть немного познакомиться с его духовным обликом, чтобы понять, что эта сверхординарная нетребовательность не является продуктом «рахметовщины» и еще менее — монашеского аскетизма. Это была жизнь мыслителя, постоянно и всецело охваченного миром идей и высших концепций» (2).

    На краю земли, в суровой глухомани Сибири, Галкин упорно продолжает свое самообразование. Он заново перечитывает Н. Г. Чернышевского и Гегеля, тщательно, выписывая интересные для себя мысли, изучает труды К. Маркса. Постепенно молодому философу открывается великая сила диалектического материализма, который, по его убеждению, должен стать острым оружием в борьбе с маловерами и приспособленцами, с идеологами и защитниками существующего строя. Благотворное влияние на формирование его мировоззрения оказало и дружеское общение с ссыльными революционерами Феликсом Коном, Павлом Грабовским и другими, политические взгляды которых выковывались в борьбе за интересы пролетариата. Именно здесь, в ссылке, В. Ф. Галкин, критически пересмотрев свои прежние взгляды, примкнул к социал-демократии и в 1895 году стал членом РСДРП.

    За отказ от присяги Николаю II срок ссылки Владимиру Галкину увеличили еще на два года с переводом в Якутск. Рушились его планы и надежды. Владимир Филиппович стал молчаливым, замкнутым, меланхоличным. «Галкина могла спасти живая среда, идейно близкая ему, — вспоминал Феликс Яковлевич Кон, видный польский революционер-интернационалист. — В его мировоззрении происходил тогда перелом. Я как «пролетариатец», связанный с рабочим движением, идейно был ближе к нему, и рассказы о деятельности «Пролетариата» (польской партии рабочего класса — Э. К.) его заинтересовали. Он начал слушать, задавал вопросы... Впоследствии, когда мы с ним вместе на «паузке» направлялись по реке Лене в Якутку, он часто повторял:

    — Ваш приезд меня спас... Я чувствовал, что погибаю. Вы своими рассказами о польских рабочих меня вернули к жизни» (3).

    Мысли о борьбе рабочего класса действительно наполняли Галкина оптимизмом, верой в свои силы. Они согревали его в холодном Якутске, помогали выдержать бесконечно длившееся изгнание.

    Отбыв срок ссылки, Владимир Филиппович еще почти год жил в Иркутске, где участвовал в организации Сибирского социал-демократического союза. Затем переехал в Саратов, на родину своего идейного кумира Чернышевского. Убежденный марксист, мужественный революционер, В. Ф. Галкин пользовался среди социал-демократов города большим доверием. Его избрали членом Саратовского комитета РСДРП, а в 1903 году вместе с Мартыном Лядовым послали делегатом на II съезд партии. В Брюсселе состоялась первая встреча Галкина с В. И. Лениным.

    На съезде Владимир Филиппович под псевдонимами Горин, Сиротинин, Николай Иванович выступал более десяти раз. Так, он предложил признать центральным органом «Искру», потому что она выполняла и фактически выполняет роль руководящего органа революционной социал-демократии (4).

    Горин-Галкин всей душой поддерживал Ленина и его единомышленников, боролся против оппозиционного меньшинства. Именно на съезде он ощутил необходимость продолжать самообразование, сверяя свои взгляды со взглядами лучших теоретиков марксизма. Профессиональному революционеру нужны были глубокие философские знания, для того чтобы помочь рабочему классу осмыслить противоречивый путь борьбы и создать сильную политическую организацию, чтобы научиться видеть ближайшие и конечные цели, распознавать истинных и ложных друзей.

    На одном из заседаний В. Ф. Горин-Галкин был избран представителем большевиков в комиссию по редактированию и изданию протоколов II съезда партии. Поэтому он сразу после съезда переезжает в Женеву, где некоторое время работает вместе с В. И. Лениным в «Искре» и редактирует протоколы. Ему, отстаивающему принципиальные ленинские положения, нелегко было сотрудничать с меньшевиками (их было больше в комиссии). Горин старался подробно ознакомить русских эмигрантов и заграничных друзей со взглядами большевиков, с их позицией на II съезде. С этой целью издавались пропагандистские листки. Один из таких листков — «Четвертое лицо в третейском суде», направленный против меньшевистских уловок Мартова, использовался В. И. Лениным в приложении к его знаменитой книге «Шаг вперед, два шага назад».

    В 1904 году В. Ф. Галкин переезжает в Берлин, где продолжает работу в эмигрантских большевистских организациях. Вместе со Степаном Шаумяном и другими революционерами он входит в Берлинскую группу содействия РСДРП. Здесь же он знакомится с выдающимися немецкими революционерами Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург, симпатии которых всегда были на стороне большевиков. Каторга, ссылка, трудности и опасности, сопровождающие жизнь политического эмигранта, подорвали здоровье Горина-Галкина. С помощью К. Либкнехта он был помещен в берлинский санаторий. В. И. Ленин также проявляет трогательную заботу о здоровье революционера. Он поручает старейшему деятелю партии Михе Цхакая позаботиться о больном.

    Вскоре после выздоровления на одном из большевистских собраний Горин-Галкин был арестован и выслан из Берлина. Пришлось возвращаться в Швейцарию, где для него начался чрезвычайно важный этап жизни — этап углубления своих теоретических знаний, поиска революционной истины, тщательного изучения философии марксизма. Наступали годы реакции, ликвидаторства, приспособленчества, идейных шатаний и дискуссий. Разгоралась идейно-теоретическая борьба, оживились нападки на теорию Маркса и Энгельса. В. Ф. Горин-Галкин не отступил перед тяжестью надвигающихся событий. Пришло время, когда ему понадобилось привести в действие свою философскую эрудицию, огромный опыт старого борца. Революционный сподвижник Горина, литератор А. А. Дивильковский, вспоминал: «Я узнал его близко еще в эмиграции, в Женеве, около 1908 г. Звался он тогда «Николай Иванович» и пользовался среди социал-демократов огромным весом — и по своему прошлому, и по всегда меткой ясности своей мысли в партийных спорах.

    ...Но кто, как я, встречался с ним в тесном кругу, всегда ценил огромность его познаний и тяжеловесную силу аргументации» (5).

    Именно в эти годы установилось прочное духовное содружество Горина-Галкина с В. И. Лениным. В сентябре 1908 года Владимир Ильич попросил его прочесть только что завершенную рукопись «Марксизм и эмпириокритицизм» перед отправкой ее в Россию. Брату в Екатеринослав Владимир Филиппович писал: «Весь месяц был занят просмотром обширной... рукописи Владимира Ильича... С марксистской философской литературой он очень хорошо знаком. При хорошем знании трех языков — английского, французского, немецкого, — дающим возможность обставить вещь эрудицией, при блестящем публицистическом таланте и чрезвычайно остром уме, — при всем этом у него есть возможность придать своей книжке самый лучший вид» (6). Когда же в мае 1909 года книга В. И. Ленина вышла в свет, он подарил один экземпляр первому ее читателю Владимиру Горину с дарственной надписью, с благодарностью «за указания и советы» (7).

    Для революционера из Могилева этот подарок был большой моральной поддержкой, признанием его авторитета.

    Философский труд В. И. Ленина вызвал у Горина огромное творческое воодушевление. И когда Ленин посоветовал ему выступить в печати, Владимир Филиппович горячо взялся за работу. Он превосходно понимал: защитить философию марксизма, революционные взгляды Ленина — значит оживить прогрессивные идеи мыслителей прошлого, философски обобщить новейшие достижения современной науки и практики. Серьезная теоретическая подготовка позволила ему принять живое участие в борьбе против извращений марксизма в период столыпинской реакции. В 1910 году под псевдонимом Н. Грабовский вышла его книга «Долой материализм! (Критика эмпириокритической критики)», направленная против махистской ревизии марксизма. С помощью брата она была издана в Екатеринославе в частной типографии Л. И. Сатановского. Объемный труд (около четырехсот страниц) состоял из двух философских этюдов. К первому автор предпослал эпиграф: «Не плакать, не смеяться, а знать». В своей книге Горин поддерживает важнейшие положения марксистско-ленинской философии, изложенные в «Материализме и эмпириокритицизме», всесторонне рассматривает материалистическую теорию познания. С классовых позиций он определяет идеалистическую сущность и социальный вред махистской ревизии марксизма, и прежде всего философских заблуждений А. В. Луначарского и А. А. Богданова.

    Философский труд В. Ф. Горина-Галкина вызвал смятение в стане эмпириомонистов. Богданов называет автора «Долой материализм!» своим философским противником, «третьим (после В. И. Ленина и литературного критика Г. А. Алексинского — Э. К.) отлучателем из большевиков».

    Своей книгой Горин-Галкин помогал Владимиру Ильичу в его трудной борьбе с «левыми» философскими уклонами в партии. В мрачное время, не проявив ни малейшего колебания, он стоял в одном ряду с самыми твердыми и испытанными революционерами-марксистами: В. В. Воровским, П. Н. Лепешинским, В. А. Карпинским, Н. А. Семашко, М. С. Ольминским.

    Горин-Галкин не раз оказывал В. И. Ленину практическую помощь. Так, в октябре 1911 года он делает все необходимое — подыскивает помещение, приглашает слушателей — для устройства в Женеве выступления Владимира Ильича с рефератом на тему «Столыпин и революция ».

    Долгие годы в швейцарской эмиграции В. Ф. Горин-Галкин был близким соратником Ленина, его верным помощником и другом. В письме В. А. Карпинскому, посланном в октябре 1912 года из Кракова в Женеву, Владимир Ильич передает привет «всем друзьям — Горину в том числе» (8).

    В 1914 году Горин уезжает в Париж, где работает в заграничных большевистских организациях и продолжает изучать марксистскую философию, логику, психологию. Здесь он серьезно увлекается литературной критикой и проблемами научного социализма. Как отвечает историк В. А. Кузько, перу В. Ф. Горина-Галкина принадлежит немало статей и критических заметок о Жан-Жаке Руссо, Л. Фейербахе, Н. Г. Чернышевском, А. И. Герцене, Н. Флеровском, Л. Н. Толстом, А. В. Луначарском. Одновременно он сотрудничает с ленинской газетой «Правда» и другими русскими периодическими изданиями.

    Февральская революция смела царское самодержавие. 54-летний Горин-Галкин рвется на Родину, к своему народу. Но только в середине июля 1917 года ему удается ступить на русскую землю. На границе ищейки Временного правительства отняли все его драгоценные рукописи, над которыми философ работал долгие годы в эмиграции.

    В. Ф. Горин-Галкин — в центре важнейших политических и революционных событий. В августе он становится лектором-пропагандистом Петроградского комитета РСДРП. Активно участвует в подготовке Октябрьского вооруженного восстания, выступает на рабочих и солдатских митингах. В дни революционного переворота он — член Петроградского Военно-революционного комитета. Как представитель ВРК во время штурма Зимнего он направляется в петроградскую тюрьму «Кресты» для проверки находящихся там заключенных и приобщения их «в ряды борцов за свободу, равенство и братство» (9). Внешне тихий и слабый, Владимир Филиппович неукоснительно делает то, что требовало революционное время: подписывает суровые распоряжения об аресте, дежурит в штабе Военревкома, принимает боевые донесения. Спокойный и рассудительный теоретик-революционер преобразился в решительно действующего революционера-практика.

    В первые дни Октябрьской революции В. Ф. Галкин участвует в создании нового государственного аппарата — при Наркомате иностранных дел организовывает отдел печати и руководит им. В ноябре 1917 года в качестве уполномоченного представителя Военно-революционного комитета при ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов он выезжает в пролетарскую Юзовку (ныне Донецк), где политическая обстановка усложнилась и украинским рабочим угрожали белогвардейцы генерала Каледина. Находясь на руководящей военно-политической работе в армии, В. Ф. Галкин помогает ее организационному укреплению, сплочению под знаменами большевизма, воспитывает бойцов в духе пролетарского интернационализма.

    Гражданская война закончилась, но Горин-Галкин не складывает оружия. Он борется за утверждение материалистического мировоззрения, за победу коммунистических идей. «Только материализм есть полная истина философии» (10), — пишет он в книге «Долой материализм!», переизданной в 1920 году.

    Защитники старого режима старались оказать свое влияние на студенческую молодежь, преграждали путь в учебные заведения революционерам-марксистам. 31 марта 1921 года Горин-Галкин пишет В. И. Ленину письмо, в котором сообщает, что декан 1-го Московского государственного университета не дает ему возможности читать систематический курс лекций по философии. Владимир Филиппович писал также, что в университете сильно влияние бывших меньшевиков и кадетов, которые проповедуют буржуазные взгляды. На письме Горина-Галкина В. И. Ленин тотчас же написал заместителю наркома просвещения: «т. Покровский! Посылаю Вам к сведению... Автор — старый (с 1903) большевик, но вполне ли годен как профессор, не знаю. Думаю, что все же годен. Мало искренних, а он таков» (11). В. Ф. Горина-Галкина как лектора хорошо знали в Московском университете, в Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова, в рабочих аудиториях. Высшей радостью для него было пропагандировать марксизм-ленинизм, который он глубоко понимал и всей душой старался передать молодому поколению.

    Последние годы Владимир Филиппович работал вместе с видным деятелем партии Николаем Ильичем Подвойским. Они разрабатывали актуальные в то время вопросы материалистической диалектики и коммунистического воспитания молодежи. Ими совместно написан интересный труд «О сущности воспитания». К развитию философской мысли в первые годы Советской власти они привлекли Бонифация Кедрова и других молодых ученых. Ныне виднейший советский философ академик Б. М. Кедров с благодарностью вспоминает беседы со старым большевиком В. Ф. Гориным-Галкиным, под влиянием которых он увлекся философией: «В. Ф. Горин (Галкин) привил мне в ту пору вкус к философии, и я ему за это буду всегда глубоко благодарен» (12).

    Убедить молодежь в безукоризненности марксистско-ленинской философии, передать ей богатейший теоретический опыт партии, научить ее самой познавать философскую истину было заветной мечтой и делом Владимира Филипповича. Он добивался, чтобы лучшие партийцы постоянно пропагандировали философские знания среди молодежи и воспитывали в ней мужество, сильную волю и большевистский энтузиазм.

    Способный на самопожертвование, отдавший людям все свои силы, В. Ф. Горин-Галкин был замечательным примером для молодых. «Отличительными личными чертами Горина была кристальная честность и глубокая философская эрудиция. Никакой сделки со своими убеждениями он никогда не допускал» (13).

    Прожив долгую скитальческую жизнь борца, Горин-Галкин был лишен стремления к житейским удобствам, к эгоистическим заботам о собственном благополучии. Его скромной натуре претили даже разговоры о личном богатстве, роскоши, корыстолюбивых интересах. Больше всего он беспокоился о приумножении духовных ценностей советского общества, о моральной надежности человека, об укреплении революционных традиций, о выполнении ленинских заветов.

    Последние годы жизни Владимир Филиппович провел в доме отдыха ветеранов революции имени Ильича и был окружен заботой своих друзей-единомышленников. Умер он 22 июля 1925 года в Москве и похоронен на Новодевичьем кладбище. В память о нем была установлена стипендия его имени для студентов — будущих пролетарских философов.

                                                                       ПРИМЕЧАНИЯ

    1 Осипович Н. О В. Фил. Галкине. — Кандальный звон, 1926, № 3, с. 192.

    2 Поляков М. Клочки воспоминаний о В. Ф. Горине-Галкине. — Каторга и ссылка, 1926, № 1(22), с. 244.

    3 Кон Феликс. За 50 лет. М., 1933, т. 2, с. 21.

    4 Второй съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959, с. 143.

    5 Дивильковский А. В. Ф. Горин-Галкин. — Пролетар. революция, 1925, № 9(44), с. 6.

    6 ЦПА ИМЛ, ф. 292, оп. 1, ед. хр. 6, л. 16-16 об.

    7 Там же, л. 49 об.

    8 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 48, с. 96.

    9 Петроградский Военно-революционный комитет. Док. и материалы. М., 1966, т. 1, с. 158.

    10 Горин В. (Галкин). Долой материализм! М., 1920, с. 68.

    11 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 52, с. 126.

    12 Кедров Б. М. Запечатленный образ Ленина. — Новый мир, 1983, № 8, с. 212.

    13 Правда, 1925, 24 июля.

    /Э. А. Корнилович.  Люди революционного подвига. Минск. 1985. С. 49-60, 232./

    ГОРИН-ГАЛКИН Владимир Филиппович (1861-1925)

    Профессиональный революционер, член РСДРП с 1903 г.

    Партийные псевдонимы: Николай Николаевич, Сиротинин, Николай Иванович.

    Родился в г. Могилеве в семье адвоката. В первой половине 80-х годов входил в народовольческие кружки Симферополя, затем Харькова, Могилева, Одессы. В 1882 г. за участие в студенческих «беспорядках» исключен из Харьковского Ветеринарного института и решил посвятить свою жизнь революции. В 1887 г. в Одессе вел усиленную работу по объединению кружков и групп в единую народовольческую организацию, но по доносу провокатора в этом же году был арестован и по делу Южной народовольческой организации сослан в Восточную Сибирь. В 1891 г. доставлен в Верхоянск Якутской области, где находился до 1898 г. В ссылке мировоззрение Горина-Галкина меняется. Встречи и полемика с социал-демократами, изучение марксистской литературы привели к тому, что уже в 1895 г. он окончательно примкнул к социал-демократии. Вот как вспоминает о нем один из товарищей по ссылке М. Поляков: «В начале 90-х годов прошлого столетия Владимир Филиппович слыл за выдающегося в революционной ссыльной среде научно-образованного философа и марксиста...» За отказ от присяги Николаю II срок ссылки ему был увеличен на 2 года, которые он провел в Якутске. По окончании ссылки в 1901 г. жил в Иркутске, где принимал участие в организации Сибирского социал-демократического союза. В 1902 г. переехал в Саратов. В 1902-1903 гг. — член Саратовского комитета РСДРП, твердый искровец. Делегирован на II съезд РСДРП Саратовской организацией.

    В предсъездовский период, во избежание ареста, выехал заранее из Саратова, но продолжал нелегально работать в социал-демократических организациях Ростова-на-Дону, Баку, Тифлиса и других городов Закавказья.

    На дальнейшую революционную деятельность В. Ф. Горина-Галкина оказало влияние его знакомство с В. И. Лениным. Он активно участвовал в работе съезда, поддерживая В. И. Ленина. По его совету был выдвинут представителем большевиков в Комиссию по редактированию и изданию протоколов II съезда РСДРП, изданных затем в 1904 г. в Женеве. После активно участвовал в борьбе с меньшевиками. Помогал В. И. Ленину в организации некоторых рефератов, читал еще в рукописи работу В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». В октябре 1908 г. писал брату: «...Я весь месяц был занят просмотром обширной... рукописи Владимира Ильича», и в 1909 г. о том, что получил вышедшую из печати книгу с дарственной надписью автора: «Дорогому Николаю Ивановичу в благодарность за доверие и указания». Наряду с практической работой в заграничных большевистских организациях, во все годы эмиграции продолжал серьезно заниматься проблемами марксистской философии, логикой, психологией, а также отдельными вопросами физики, литературной критикой и другими научными и общественно-политическими проблемами.

    После Февральской буржуазно-демократической революции вернулся в Россию. С августа 1917 г. работает в Петроградском комитете РСДРП(б). В составе Петроградского Военно-революционного комитета участвует в подготовке Октябрьского вооруженного восстания. После Октябрьской революции работал в Наркомате иностранных дел, руководил отделом печати. В годы гражданской войны находился на руководящей политической работе в армии. Ему принадлежит большая роль в разработке принципов организации Красной Армии, к которым прислушивался В. И. Ленин. В 1920 г. В. Ф. Горин-Галкин работал вместе с Н. И. Подвойским на руководящей работе во Всевобуче. Затем перешел на научно-педагогическую работу.

    Им написано много статей о французских философах, о Н. Г. Чернышевском, А. И. Герцене, Л. Н. Толстом и других. Сотрудничал в «Правде» и других периодических изданиях.

                                                              Литература:

    Ленин В И. Полн. собр. соч. — Т. 7. — С. 280, 282, 409, 415, 416, 418, 423, 434; Т. 8. — С. 207, 221, 222, 405-406, 408, 409, 413, 471; Т. 52. — С. 126.

    Афанасьев В. Видный революционер: Страницы истории // Соц. Якутия. — 1966. — 19 января.

    Кузько В. А.  В. Ф. Горин-Галкин // История СССР. — 1969. — № 3. — С. 122-129.

    Поляков М. Клочки воспоминаний о В. Ф. Горине-Галкине // Каторга и ссылка: Историко-револ. вестник. — Т. 22. — М.: Изд-во об-ва политкаторжан, 1926 — С. 244-246.

    Сыроватский А. Владимир Филиппович Горин-Галкин: [Бойцы ленинской гвардии в Якутии] // Молодежь Якутии. — 1969. — 14 окт.

    Сыроватский А. Д. Владимир Филиппович Горин-Галкин // Бойцы ленинской гвардии в Якутии: Сб. биогр. очерков / Сост. А. Д. Сыроватский, П. И. Филиппов. — Якутск: Кн. изд-во, 1970. — С. 12-16.

    /Большевики в якутской ссылке. Библиографический справочник. Якутск. 1988. С. 17-20./

    ГАЛКИН (ГОРИН-ГАЛКИН) ИСААК (ВЛАДИМИР) ФИЛИППОВИЧ, род. в 1863 г. в г. Чаусе Могилевской губ. Учился в Симферопольской гимназии, затем в Харьковском ветеринарном институте, оттуда исключен за участие в студенческих волнениях: восстановлен в 1883 г. и снова исключен в 1885 г. Арестован в конце 1887 г. по делу «Южной народовольческой организации» и по повелению от 14 июля 1889 г. выслан в Сибирь. Прибыл в Верхоянск в январе 1892 г. и оставался здесь до июля 1897 г., затем переведен в Якутск до окончания срока ссылки 14 июля 1899 г. Выехал в Иркутск, где принял активное участие в создании Сибирского социал-демократического (комитета) союза. В 1902 г. приехал в Саратов. Член Саратовского комитета РСДРП, делегат II съезда РСДРП, твердый искровец, видный деятель большевистской партии. Долгие годы жил за границей, работая под фамилией Сиротин. После Октября принимал деятельное участие в создании Народного комиссариата иностранных дел. В годы гражданской войны вел агитационно-пропагандистскую работу на фронтах, работал заместителем председателя Высшей инспекции РККА. Умер 22 июля 1925 г. в Москве.

    /Казарян П. Л.  Верхоянская политическая ссылка 1861-1903 гг. Якутск. 1989. 130./

    ГОРЫН-ГАЛКІН Уладзімір Піліпавіч [сапр. Галкін; 10 (22). 1. 1861, Магілёў — 22.7.1925], удзельнік расійскага рэв. руху, філосаф-марксіст. У 1882 за ўдзел у студэнцкіх хваляваннях выключаны з Харкаўскага вет. ін-та. Стварыў нарадавольскія гурткі ў Сімферопалі, Адэсе. У 1887 за ўдзел у Паўд. нарадавольскай арг-цыі арыштаваны і сасланы на 10 гадоў у Верхаянск. У 1895 далучыўся да сацыял-дэмакратаў. Удзельнік стварэння Сібірскага с.-д. саюза (1901), чл. Саратаўскага к-та РСДРП (1902-03), працаваў у с.-д арг-цыях Растова-на-Доне, Баку, Тыфліса, Кутаісі. Супрацоўнічаў у газ. “Искра”. Дэлегат II з’езда РСДРП (1903, Брусель - Лондан), бальшавік. Пасля з’езда застаўся за мяжой. Пад псеўданімам К. Грабоўскі ў 1910 выдаў кнігу “Далоў матэрыялізм!”: (Крытыка эмпірыякрытычнай крытыкі)”. Пасля Лют. рэвалюцыі 1917 вярнуўся ў Расію. З жн. 1917 у Петраградскім к-це РСДРП(б), удзельнічаў у падрыхтоўцы і правядзенні Кастр. ўзбр. паўстання. Адзін з арганізатараў Наркамата замежных спраў РСФСР. З 1918 на кіруючай ваенна-паліт. рабоце ў Чырв. Арміі, з 1920 на навук.-пед. рабоце ў Маскве.

    Эдуард Савіцкі

    /Энцыклапедыя гісторыі Беларусі ў 6 тамах. Т. 3. Мінск 1996. С. 95./

    ГОРЫН-ГАЛКІН Уладзімір Піліпавіч (сапр. Галкін Ісаак; 22. 1. 1861, Магілёў — 22. 7. 1925), удзельнік рэв. руху ў Расіі, філосаф-марксіст. У 1882 за ўдзел у студэнцкіх хваляваннях выключаны з Харкаўскага вет. ін-та. Стварыў нарадавольскія гурткі ў Сімферопалі, Адэсе. У 1887 арыштаваны і сасланы на 10 гадоў у Верхаянск. Удзельнік Сібірскага с.-д. саюза (1901), чл. Саратаўскага к-та РСДРП (1902-03), працаваў у с.-д. арг-цыях Растова-на-Доне, Баку, Тыфліса, Кутаісі. Супрацоўнічаў у газ. “Искра”. Дэлегат II з’езда РСДРП (1903), бальшавік. Пасля з’езда застаўся за мяжой. Пад псеўд. К. Грабоўскі ў 1910 выдаў кн. «Далоў матэрыялізм!»: (Крытыка эмпірыякрытычнай крытыкі)». Пасля Лют. рэвалюцыі 1917 вярнуўся ў Расію. З жн. 1917 у Петраградскім к-це РСДРП(б), удзельнічаў у падрыхтоўцы і правядзенні Кастр. ўзбр. паўстання. Адзін з арганізатараў Наркамата замежных спраў РСФСР. З 1918 на кіруючай ваен.-паліт. рабоце ў Чырв. Арміі, з 1920 на навук.-пед. рабоце ў Маскве.

    Э. М. Савіцкі.

    /Беларуская Энцыклапедыя ў 18 тамах. Т. 5. Мінск 1997. С. 369./

 

                                       УЛАДЗІМІР ПІЛІПАВІЧ ГОРЫН-ГАЛКІН

    Нарадзіўся 22. 1. 1861 г. ў Магілёве ў сям’і юрыста. Скончыў мужчынскую гімназію і Санкт-Пецярбургскі ўніверсітэт. Удзельнік расійскага рэвалюцыйнага руху, філосаф-марксіст. У 1882 г. за ўдзел у студэнцкіх хваляваннях выключаны з Харкаўскага ветэрынарнага інстытута. Стварыў нарадавольскія гурткі ў Сімферопалі, Адэсе. У 1887 г. як член Паўднёвай нарадавольскай арганізацыі арыштаваны і сасланы на 10 гадоў у Верхаянск. У 1895 г. далучыўся да сацыял-дэмакратаў. Адзін са стваральнікаў Сібірскага сацыял-дэмакратычнага саюза (1901), член Саратаўскага камітэта РСДРП (1902-03), працаваў у сацыял-дэмакратычных арганізацыях Растова-на-Доне, Баку, Тыфліса, Кутаісі. Супрацоўнічаў у газеце “Искра”. Дэлегат II з’езда РСДРП (1903). Пасля з’езда застаўся за мяжой. У . 1910 г. пад псеўданімам Н. Грабоўскі выдаў кнігу “Далоў матэрыялізм!: (Крытыка эмпірыякрытычнай крытыкі)”. Пасля Лютаўскай рэвалюцыі 1917 г. вярнуўся ў Расію, са жніўня 1917 г. ў Петраградскім камітэце РСДРП(б), удзельнічаў у падрыхтоўцы і правядзенні Кастрычніцкага паўстання. Вядомы як арганізатар Наркамата замежных спраў Расійскай Федэрацыі. З 1918 г. на кіруючай ваенна-палітычнай рабоце ў Чырвонай Арміі, з 1920 г. на навукова-педагагічнай рабоце ў Маскве. Памёр 22.7.1925 г.

    [С. 217.]

 

 

 

    ГОРИН-ГАЛКИН (настоящая фамилия Галкин) Владимир Филиппович (10 (22). 01. 1863 г., г. Могилев - 22. 07. 1925 г.) - профессиональный революционер, философ-марксист, член РСДРП с 1895 г., член Компартии с 1902 г. Из семьи адвоката. Учился в Симферопольской гимназии, Харьковском ветеринарном институте, откуда был исключен за участие в студенческом революционном движении (1882). Входил в народовольческие кружки Харькова, Могилева, Одессы. В октябре 1887 г. арестован по делу «Южной народовольческой организации» и сослан на 10 лет в Якутию. В ссылке примкнул к социал-демократам. После окончания срока ссылки с 1900 г. жил в Верхоянске, Иркутске, участвовал в создании Сибирского социал-демократического союза. В1902 г. состоял в Саратовском комитете РСДРП, от которого был избран делегатом II съезда РСДРП. На съезде - искровец большинства, входил от большевиков в комиссию по редактированию протоколов съезда. Сотрудничал в газете «Искра». Поддерживал В. И. Ленина в борьбе против ликвидаторов. В 1910 г. под псевдонимом Н. Грабовский вышла его книга «Долой материализм!», направленная против махистской ревизии марксизма. После Февральской революции 1917 г. вернулся в Россию, работал в Петроградском Военревкоме, участвовал в подготовке и проведении Октябрьского вооруженного восстания. После революции один из организаторов Наркомата иностранных дел. В годы Гражданской войны вел агитационно-пропагандистскую работу на фронтах, заместитель председателя Высшей военной инспекции РККА, с 1920 г. во Всеобучении. В соавторстве с Н. И. Подвойским написал труд «О сущности воспитания». С октября 1922 г. жил на Шаболовке в доме ветеранов революции.

    Умер в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.

    Лит.:

    Второй съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959. С. 143 и др.

    Казарян П. Л. Верхоянская политическая ссылка. 1861-1903 гг. Якутск, 1989.

    Кедров Б. М. Запечатленный образ Ленина. М., 1986. С. 213-218.

    Корнилович Э. А. Воинствующий философ // Корнилович Э. А. Люди революционного подвига. Мн., 1980. С. 49-60 (фото).

    Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 7, 8, 48, 52.

    Осипович Н. О В. Фил. Галкине // Кандальный звон. 1926. № 3.

    Семашко Н. А. Памяти старого большевика // Правда. 1925. 24 июля.

    ЦПА ИМЛ. Ф. 292, оп. 1, д. 6, л. 16-1об., 49об.

    /Корнилович Э. А.  Беларусь: созвездие политических имен. Историко-биографический справочник. Минск. 2009. С. 58-59./

    /Корнилович Э. А.  Беларусь: созвездие политических имен. Историко-биографический справочник. Минск. 2010. С. 58-59./