ЎЎЎ Марыта Ілін. Усходазнаўца з Лідчыны Ўладыслаў Котвіч ды Якутыя. Койданава. "Кальвіна". 2020.

    Уладыслаў Котвіч - нар. 20 сакавіка 1972 г. у м. Восава (Осава Асоўя) Лідзкага павету Віленскай губэрні Расійскай імпэрыі.

    Вучыўся ў 2-й Віленскай гімназіі, якую скончыў з залатым мэдалём ў 1890 г. У 1891 г. паступіў на факультэт усходазнаўства Санкт-Пецярбурскага ўнівэрсытэта, спэцыялізаваўся ў вобласьці моваў мангольскай групы ды вывучаў маньчжурскую і кітайскую мовы. Дыплёмную працу напісаў аб будыйскім кульце

    Ад 1895 г. Уладыслаў Людвікавіч Котвіч распачаў службу ў канцылярыі міністра фінансаў Расійскай імпэрыі, сумяшчаючы яе ад 1900 г. з навуковую дзейнасьцю ва ўнівэрсытэце, пасьля абароны доктарскай дысэртацыі і атрыманьня званьня прыват-дацэнта чытаў лекцыі ў Санкт-Пецярбурскім унівэрсытэце, быў супрацоўнікам Азіяцкага музэю пры Імпэратарскай Санкт-Пецярбурская акадэміі навук. У 1902 г. арганізаваў выданьне зборніка сэрыю “Collectanea Orientalia”. Ад 1903 г. Котвіч на пасадзе загадчыка катэдрай мангольскай філялёгіі, выкладаў калмыцкую і маньчжурскую мовы, быў уключаны ў склад Расейскага камітэту для вывучэньня Сярэдняй і Ўсходняй Азіі ў гістарычных, археалягічных, лінгвістычных і этнаграфічных адносінах, у 1907 г. абраны дзейным чальцом Імпэратарскага Расейскага Геаграфічнага таварыства, у 1909 г. Імпэратарскага Расейскага археалягічнага таварыства, удзельнічаў у некалькіх навуковых экспэдыцыях у Калмыцкія стэпы (1894, 1896, 1910, 1917 гг.), ды Манголію (1912 г.).

    Пасьля Кастрычніцкага перавароту 1917 г. займаўся стварэньнем Цэнтральнага інстытута жывых усходніх моў. У 1922 г. на кватэры ў Уладыслава Котвіча кватараваў складальнік якуцкага альфабэту Сямён Ноўгарадаў, якога Марыя, дачка Ўладзіслава, нават спрабавала навучаць польскай мове.

    Неўзабаве Котвіч быў запрошаны на працу ва ўнівэрсытэт імя Яна Казіміра ў Львове, дзе рэктарская адміністрацыя намервалася адкрыць буйны інстытут усходазнаўства і ў 1924 г. у Львове атрымаў пасаду загадчыка адмыслова створанай для яго катэдрай філялёгіі Далёкага Ўсходу. У гэты ж час было створанае Польскае Усходазнаўчае Таварыства і ягоным старшынёй абралі Котвіча. У 1927 г. ён стаў яшчэ і галоўным рэдактарам часопіса “Rocznik Orientalistyczny”. Тады ж Уладыслаў Котвіч прычыніўся да ідэнтыфікацыі складальніка “Слоўніка якуцкай мовы Эдуарда Пякарскага як паляка, якім з гэтага часу пачалі яго і лічыць. Але Котвіч проста жадаў перацягнуць Пякарскага ў Польшчу, ратуючы яго ад мяркуемых рэпрэсій.

    З пачаткам Другой Усясьветнай вайны пераехаў у Вільню да дачкі Марыі, супрацоўніцы унівэрсытэцкай бібліятэкі. У 1940 г. у Вільне выдаў Gramatykę języka litewskiego w zarysie.

    Памёр 3 кастрычніка 1944 г. ва ўласным доме у м. Чорны Бор пад Вільняй у Літоўскай ССР.

    Літаратура:

*    Zajączkowski А.  Kotwicz Władysław. // Polski Słownik Biograficzny. T. XIV/4. Z. 63. Wrocław – Warszawa – Kraków. 1969. S. 507-508.

*    Новгородов С. А.  Первые шаги якутской письменности. Статьи и письма. Москва. 1977. С. 230, 240-241, 250, 261.

*    Armon W.  Polscy badacze kultury Jakutów. // Monografie z Dziejów Nauki i Techniki. T. CXII. Wrocław-Warszawa-Kraków-Gdańsk. 1977. S. 105.

*    Котвич Владислав Людвигович (Людвикович). // Библиографический словарь отечественных тюркологов. Дооктябрьский период. 2-е изд. Подготовил А. Н. Кононов. Москва. 1989. С. 134-135.

*    Zajączkowski А. Kotwicz Władysław // Polski Słownik Biograficzny. T. XIV. Wrocław – Warszawa – Kraków. 1968-1969. Wrocław. 1990. S. 507-508.

*    Новгородов С. А.  Во имя просвещения родного народа. Сочинения, переписка, материалы. Якутск. 1991. С. 137, 139, 143, 145, 147-152, 153, 156-158, 190-191, 205, 234, 250, 260.

*    Васильев Ю. И.  В. Л. Котвич и С. А. Новгородов. // Россия и Польша: Историко-культурные контакты (сибирский феномен). Тезисы докладов международной научной конференции 24-25 июня 1999 г. Якутск. 1999. С. 45-46.

*    Жабаева Л. Б.  Ученый монголовед В. Л. Котвич и студенты-буряты. // Россия и Польша: Историко-культурные контакты (сибирский феномен). Тезисы докладов международной научной конференции 24-25 июня 1999 г. Якутск. 1999. С. 47-49.

*    Слепцов П. А.  Аспекты ретроспективного изучения вклада польских исследователей в якутскую филологию. // Россия и Польша. Историко-культурные контакты (сибирский феномен). Материалы Международной научной конференции 24-25 июня 1999 г. Якутск. Новосибирск. 2001. С. 31.

*    Васильев Ю. И.  В. Л. Котвич и С. А. Новгородов. // Россия и Польша. Историко-культурные контакты (Сибирский феномен). Материалы Международной научной конференции 24-25 июня 1999 г. Якутск. Новосибирск. 2001. С. 173-179.

*    Армон. В.  Польские исследователи культуры якутов. Перевод с польского К. С. Ефремова. Москва. 2001. С. 103-104.

*    Лингвист Семен Андреевич Новгородов. Хаартыскалар, докумуоннар, ыстатыйалар. Дьокуускай. 2007. С. 117.

*    Котвіч Уладзіслаў Людвігавіч (14. 5. 1872г. – 7. 2. 1944 г.) – Kotwicz (Kotvich), Wladzislaw Ludvigavich (b. 14. 5. 1872 - d. 7. 2. 1944). // 250 асоб з Беларусі ў дыялогах культур - 250 people from Belarus in the dialogue of cultures. Мінск. 2008. С. 169-170.

*    Сліўкін В.  Акадэмік Уладзіслаў Людвігавіч Котвіч. Да 140-годдзя з дня нараджэньня. // Лідскі Летапісец. Краязнаўчы, гістарычна-літаратурны часопіс. № 1 (57). Ліда. 2012. С. 9-11.

    Dobosz K.  Początki i pierwszy tom „Rocznika Orientalistycznego”. Przyczynek do dziejów czasopisma. // LingVaria. Półrocznik wydziału polonistyki Uniwersytetu Jagiellońskiego. Nr. 2 (14). Kraków. 2012. S. 181-183, 192.

*    Белянская М. Х.  Вклад польских ученых в изучение языков тунгусо-маньчжурских народов России. // Коренные народы Сибири в трудах польских исследователей. Памяти Эдварда Пекарского (1858-1934). Материалы Международной научной конференции Санкт-Петербург, 25-26 сентября 2014 г. Якутск. 2015. С. 79-83.

    Марыта Ілін,

    Койданава

                                                              EDWARD PIEKARSKI

                                                                    (* 1858 - ✝ 1934)

    29 czerwca 1934 r. w Leningradzie zmarł członek honorowy Polskiego Towarzystwa Orjentalistycznego, Edward Piekarski [* Jeszcze za życia E. Piekarskiego różni uczeni poświęcili Mu siereg artykulów i wzmianek, opisujących Jego życie i podnoszących znaczenie prac naukowych; oto niektóre: W. W. Radłów w Отчетъ И. Р. Геогр. Общ. за 1911 годъ. (str. 77-85); S. Oldenburg w Hayчный Работникъ, 1927. Nr. 4; N. Poppe w Ungarische Jahrbücher, VII (1929), 338-340. Radłów podał szczegółowy wykaz prac Piekarskiego, ogłoszonych drukiem do r. 1911 (przeszło 100 pozycyj).].

    Zmarły był synem ziemi Mińskiej: urodził się w m. Piotrowiczach powiatu Ihumenskiego 13/25 października 1858 r. Jego nauka szkolna nie szła normalnym torem. Najpierw wstąpił do gimnazjum w Mińsku, ale potem przeniósł się do Taganrogu, a później do Czernihowa, aż wreszcie musiał porzucić gimnazjum jako uczeń 7 klasy; w r. 1877 zapisał się. do Instytutu Weterynaryjnego w Charkowie. Jednakże i tu uczył się zaledwo 2 lata. Wcześnie bowiem wciągnięto go do działalności politycznej, a gdy w Charkowie zaczęły się nieporządki studenckie, skazano Piekarskiego na przymusowy pięcioletni pobyt w gubernji Archangielskiej. Udało Mu się, coprawda, ukryć się i otrzymać nawet posadę pisarza włościańskiego w gubernji Tambowskiej, ale gdy z początkiem 1881 r. przyjechał do Moskwy, aresztowano Go i stawiono przed sądem wojennym, który skazał Go na utratę praw obywatelskich i 15 lat ciężkich robót za działalność rewolucyjną, lecz ze względu na młode lata i słabe zdrowie ciężkie roboty zamieniono skazańcowi na zesłanie wgłąb Syberii.

    Już w końcu listopada Piekarski znalazł się w obwodzie Jakuckim i tam spędził całych 24 lat. Nagła zmiana losu przygniotła Go, lecz nie złamała Jego energji. Prędko dostosował się do ciężkich miejscowych warunków, osiadł w odległości 250 km. od m. Jakucka wśród Jakutów, u których wkrótce zyskał zupełne zaufanie i pomoc. Tam zabłysła Mu gwiazdka, która nie przestawała odtąd oświecać Jego długiej drogi życiowej aż do zgonu.

    Były to badania nad ludem jakuckim i przedewszystkiem jego językiem. Już prawie od pierwszych dni Swego pobytu wśród Jakutów zaczął Piekarski zapisywać słowa jakuckie, zrazu dla celów praktycznych, aby mieć możność porozumiewania się z otaczającem Go obcem środowiskiem, ale stopniowo zainteresowania się Jego pogłębiały, praca stawała się coraz bardziej systematyczną i nasz Rodak przekształcił się w gorliwego i sumiennego badacza jednego z najbogatszych języków tureckich. Nie ograniczył się do notatek własnych, lecz wykorzystał całą literaturę, jaką mógł zdobyć, a miejscowi działacze przekazywali Mu swe zbiory leksykograficzne.

    Wkrótce Piekarski zasłynął na Syberji jako najpoważniejszy znawca języka i życia Jakutów. To też, gdy w r. 1894-1896 wschodnio-syberyjska filja Rosyjskiego Towarzystwa Geograficznego zorganizowała z funduszów, ofiarowanych przez syberyjskiego mecenasa I. M. Sibiriakowa t. zw. Ekspedycję jakucką dla badań etnograficznych, kierownik jej, D. A. Klementz, zaproponował Piekarskiemu udział w tej ekspedycji. Dzięki temu prace Jego mogły się posunąć tak daleko naprzód, że już w r. 1897 główny zrąb słownika języka jakuckiego byl gotów. Sibi-riakow ofiarował 2000 rb. na wydanie słownika i w roku 1899 ukazał się w jakucku pierwszy jego zeszyt.

    Za owocną pracę w ekspedycji jakuckiej Piekarskiemu pozwolono na wniosek wspomnianej filji Towarzystwa Geograficznego wybrać sobie na Syberji miejsce pobytu według swego uznania, lecz On nie skorzystał z tej ulgi, gdyż wolał pozostać w Jakucku dla dalszych prac nad swem dziełem, które wciąż się wzbogacało w nowe materjały. Stało się wiadomem, że subwencja Sibiriakowa nie wystarczy na wydanie słownika. Musiała więc ta filja rozpocząć pertraktacje z Akademją Nauk w Petersburgu. Członkowie Akademii, W. W. Radłów i C. Salemann, zapoznawszy się z wydanym już zeszytem słownika, ocenili należycie jego wartość naukową i na ich wniosek Akademją Nauk podjęła się wydania swoim sumptem całego słownika. Decyzja ta wpłynęła na dalszy los Piekarskiego. Aby ułatwić Mu ostateczne opracowanie słownika i dopilnowanie prac drukarskich, W. W. Radłów i D. A. Klementz wyjednali u rządu rosyjskiego pozwolenie dla Piekarskiego na powrót z Syberji do Petersburga, dokąd też przyjechał w połowie września 1905 r.

    Od tego czasu już stale mieszkał w Petersburgu. Dano Mu tam posadę najpierw w dziale etnograficznym Muzeum Aleksandra III (pod kierownictwem D. A. Klementza), później w Muzeum Antropologji i Etnografji Akademji Nauk (pod kierownictwem W. W. Radłowa), gdzie pełnił funkcje kustosza słynnej galerji Piotra Wielkiego. Nie zabierały te posady Piekarskiemu dużo czasu tak, że mógł całą uwagę poświęcić swemu słownikowi i innym zbiorom. Już w r. 1907 ukazał się zeszyt I słownika p. t.: Cловарь якутскаго языка w nowem wydaniu i odtąd praca wydawnicza szła naprzód bez większych przerw do r. 1930, gdy się ukazał zeszyt XIII stanowiący zakończenie dzieła. Ostatnie trzy lata swego życia Piekarski poświęcił na gromadzenie materjałów uzupełniających i opracowanie ich; miał z nich powstać jeszcze duży zeszyt jeżeli nie tom.

    Uśmiechnęło się więc szczęście Piekarskiemu: doprowadził do końca dzieło, które zaprzątało uwagę Jego w ciągu przeszło 50 lat. Zyskał duży rozgłos w świecie naukowym. Bo też żaden inny lud turecki, z wyjątkiem tylko Osmanów, nie posiada tak obszernego „zwierciadła” swego języka. 3 ogromne tomy in 4° mało się różnią objętością od znanego słownika W. W. Radłowa, poświęconego niemal wszystkim dialektom tureckim, i zawierają około 25.000 wyrazów. Za podstawę służy dialekt ułusu Boturuskiego i innych pobliskich ułusów, które Piekarski, mieszkając tam, zbadał osobiście. Dalszych ułusów jakuckich sam nie zwiedzał, ale w pewnej mierze uwzględnił i ich dialekty, gdyż wykorzystał obfite materjały lingwistyczne, pochodzące od różnych osób i z różnych miejscowości kraju Jakutów, częściowo wydane, częściowo zaś przechowywane w rękopisach na Syberji i Petersburgu. Źródła swe oznaczał bardzo skrupulatnie — tak że pochodzenie każdego wyrazu czy zdania jakuckiego można ustalić bez żadnych trudności.

    Piekarski nie był filologiem, ale doskonale znał język Jakutów i był niezmiernie sumiennym badaczem. Wykorzystał rezultaty prac swego znakomitego poprzednika O. Bohtlingka i pozostawał w stałych stosunkach z tak doświadczonymi w pracach leksykograficznych uczonymi, jak W. W. Radłów i C. Salemann, którzy nie szczędzili Mu swych rad. Spieszyli z pomocą i inni orjentaliści, zwłaszcza turkolodzy i mongoliści, dzięki którym mógł Autor podać odpowiedniki z innych języków tureckich, mongolskich i tunguskich. W ten sposób słownik języka jakuckiego rozrósł się w dzieło, mogące znakomicie ułatwić porównawcze studja ałtaistyczne.

    Jest to zatem dzieło wielkiej wartości naukowej, które stanowi dla Autora prawdziwe monumentum aere perennius.

    Działalność Zmarłego nie ograniczyła się jednak do prac leksykograficznych. Zgromadził On obszerne zbiory folklorystyczne bezpośrednio z ust ludu; przekazali Mu swe zapiski także i inni badacze. Akademia Nauk podjęła się ogłoszenia drukiem i tych zbiorów i przystąpiła w r. 1907 do wydawania serji „Wzorów twórczości ludowej Jakutów” (Образцы народной литературы якутовъ). W ciągu 1907-1917 r. ukazały się 3 tomy, stanowiące również monumentalne wydawnictwo jako uzupełnienie znanych „Wzorów literatury ludowej szczepów tureckich” W. W. Radłowa. W r. 1903 Piekarski wziął udział w charakterze etnografa w ekspedycji Nelkan-Ajańskiej. Wypadło Mu tu pracować głównie wśród Tungusów. Zebrał o nich ciekawe materjały etnograficzne, a poczęści i lingwistyczne, rezultaty zaś tych badań ogłosił w pracy, wydanej wspólnie z W. Cwietkowem p. t.: Очерк быта приаянскихъ тунгусовъ (1913).

    Dwu tym głównym ludom syberyjskim Jakutom i Tungusom, Piekarski poświęcił wiele prac i przyczynków, ogłaszanych w wydawnictwach syberyjskich i stołecznych. Układał memoriały dla różnych instytucyj naukowych, społecznych i rządowych. Gdy zaś w r. 1923 Akademia Nauk podjęła się wszechstronnego zbadania republiki Jakuckiej i utworzyła w tym celu osobną komisję, Piekarski wziął czynny udział w pracach tej komisji i Jego działalność w tym kierunku nie ustawała, o ile pozwalały Mu siły.

    Podobnie jak i inni Polacy, którzy działali na gruncie rosyjskim, pisał Piekarski po rosyjsku. Ale nigdy nie zapomniał o swem pochodzeniu. Gdy z początkiem 1914 r. do Petersburga dotarła wiadomość o projekcie założenia polskiego pisma orjentalistycznego, zabrał się z wielkim zapałem do przygotowania dla niego swego przyczynku. Pamiętam, jak się cieszył, gdyśmy wspólnie zredagowali po polsku swe prace i wysłali je, już po wybuchu wielkiej wojny, okrężną drogą przez Bułgarję, do Krakowa na ręce redakcji Rocznika Orjentalislycznego. Odtąd był wiernym jego przyjacielem i stale zasilał go swemi pracami, pisanemi niezmiennie po polsku. Zdawało Mu się, jak nieraz pisał do mnie, że w polskiej szacie myśli Jego brzmią lepiej i wyraźniej, niż w obcej. Jednakże przyjechać do odrodzonej Polski nie mógł — nietylko dlatego, źe Jego ziemia rodzinna nadal przynależy do państwa Sowietów, lecz głównie przez wzgląd na losy Swego słownika, nad którego drukiem chciał czuwać osobiście.

    Marzył tylko, jak pisał mi w 1924 r., o zwiedzeniu miejsc nad rzeką Prypecią w powiecie Rzeczyckim, gdzie spędzał wakacje za czasów młodości: tak jasne wspomnienia pozostały Mu od tych wakacyj do końca życia, ale i te marzenia, jak się zdaje, nie ziściły się.

    Skromny, pełen prostoty i uprzejmości, cieszył się ogólną sympatią, a głęboka wiedza ukochanego przezeń przedmiotu, niezwykła sumienność i dokładność badań zjednały Mu uznanie w szerokich kołach. Akademją Nauk w Leningradzie powołała Go do swego grona najpierw w r. 1927 jako korespondenta, a następnie w 1931 jako członka honorowego. Od r. 1925 wchodził w skład naszego Towarzystwa, które w r. 1928 z okazji 70-lecia Jego urodzin nadało Mu również miano członka honorowego. Naród jakucki dokładnie zdawał sobie sprawę z wielkiej przysługi, jaką wyświadczył mu nasz Ziomek swemi monumentalnemi pracami; wyrażał Mu też swą wdzięczność różnemi sposobami. W 1-ym naslegu Igidejskim ułusu Tattyńskiego, gdzie Piekarski rozpoczął prace nad słownikiem, założono szkołę Jego imienia, nadano Mu miano obywatela honorowego i t. d.

    Niech Mu będzie lekką ta obca ziemia, na której pracował przez całe życie.

    Władysław Kotwicz.

    /Rocznik orjentalistyczny. T. X. Lwów. 1934. S. 189-193./

    Kotwicz Władysław (1872-1944), mongolista, profesor Uniw. Jana Kazimierza we Lwowie. Syn Ludwika i Agaty z Wojszwiłłów, ur. 20 III w miejscowości Ossowo koło Lidy na Wileńszczyźnie. Uczył się w gimnazjum w Wilnie w l. 1882-90. W r. 1891 wstąpił na Wydział Języków Wschodnich Uniwersytetu w Petersburgu, obierając za przedmiot studiów filologię Dalekiego Wschodu, tj. języki mongolski, mandżurski i chiński. Po czterech latach studiów pod kierunkiem wybitnych ówczesnych specjalistów w zakresie wschodoznawstwa, jak K. Golstunskij, A. I. Ivanovskij, A. M. Pozdneev i V. P. Vasil’ev, w r. 1895 uzyskał dyplom I. stopnia i jako wyróżniający się zdolnościami absolwent otrzymał stypendium naukowe. Od r. 1896, będąc jednocześnie stypendystą Wydziału Języków Wschodnich, objął posadę w Sekcji Wschodniej Kancelarii Ministra Finansów w Petersburgu, awansując stopniowo przez wszystkie szczeble ówczesnej kariery urzędniczej aż do stanowiska kierownika wydziału. Na tym stanowisku pracował do końca 1917 r., łącząc jednocześnie te zajęcia z pracą naukową i pedagogiczną na uniwersytecie w Petersburgu od r. 1900.

    T. r. (1 VII) uzyskał jako docent prywatny veniam legendi w zakresie filologii mongolskiej (wraz z kalmucką) i mandżurskiej. W tym charakterze objął także obowiązki kierownika katedry mongolistyki, a w parę lat potem (1903) także wakującej katedry filologii mandżurskiej. Stopień docenta etatowego otrzymał 25 IX 1917 r., zaś profesora 10 XII 1923. Po rewolucji październikowej na skutek zmian w systemie szkolnictwa wyższego orientalistyka weszła w skład nowo powstałego Wydziału Nauk Społecznych Uniwersytetu. Na tym wydziale K. wykładał filologię mandżurską. W jesieni 1920 r. powstał przy współudziale K-a Piotrogrodzki (później Leningradzki) Instytut Żywych Języków Wschodnich. W tej nader ważnej dla misji orientalistyki placówce leningradzkiej K. zajmował stanowisko pierwszego dyrektora (faktycznie rektora) instytutu (od jesieni 1920 do kwietnia 1922 r.). W tymże czasie w uznaniu dorobku naukowego K-a, głównie zaś za pracę Russkie archivnye dokumenty po snošenijam s ojratami („Izvestija Ros. Akademii Nauk” t. 13) został powołany w poczet członków korespondentów Akademii Nauk ZSRR.

    Nowy okres w działalności naukowej i pedagogicznej K-a zaczął się z końcem 1923 r., kiedy na zaproszenie kolegów organizujących orientalistykę w odrodzonej Polsce powrócił do kraju i objął katedrę filologii Dalekiego Wschodu na Uniw. Jana Kazimierza we Lwowie. Zaproszenie było wystosowane także przez UJ, ale K. wybrał Lwów, gdzie działali na polu nauki dwaj jego petersburscy koledzy, Jan Czekanowski i Konstanty Chyliński, oraz główny inicjator stworzenia dużego ośrodka orientalistycznego w postaci Instytutu Orientalistycznego na uniwersytecie — Andrzej Gawroński. Mimo nader szerokiego zakresu wynikającego z nazwy katedry K. pozostał wierny swym zainteresowaniom naukowym, prowadząc wykłady z zakresu filologii mongolskiej i mandżurskiej oraz dziejów ludów koczowniczych Azji Środkowej.

    Poza uniwersytetem K. wziął czynny udział w rozwijającym się podówczas życiu organizacyjnym na terenie Polskiego Tow. Orientalistycznego (PTO). Został pierwszym prezesem PTO i godność tę pełnił od r. 1923 (z krótką przerwą w r. 1936/7) aż do śmierci. Od r. 1927, po śmierci A. Gawrońskiego, objął także obowiązki naczelnego redaktora organu PTO „Rocznika Orientalistycznego” i redagował tomy III-XIV (do r. 1939). Jako prezes PTO zorganizował pierwsze zjazdy orientalistów polskich (I-VII w 1. 1931-8). Zasługi K-a dla PTO i rozwoju orientalistyki w Polsce są bardzo duże. W r. 1927 został powołany na członka czynnego PAU. Złączony więzami rodzinnymi z Wileńszczyzną, K. często przebywał w Wilnie, gdzie zaskoczył go wybuch drugiej wojny światowej. Tu też spędził lata wojenne. Z tego okresu pochodzi jego Gramatyka języka litewskiego w zarysie, wydrukowana w Wilnie w r. 1940. Zmarł w Czarnym Borze pod Wilnem 3 X 1944 r. Żonaty z Katarzyną Korsak, pozostawił córkę Marię.

    Z dorobku naukowego K-a wymienić należy dwa podręczniki gramatyki opisowej języka mongolskiego literackiego (1902) oraz żywego języka kałmuckiego (1915, 2. wyd. 1929) tudzież opracowanie języka mongolskiego żółtych Ujgurów (1939). Lecz największy rozgłos zyskały studia K-a w zakresie językoznawstwa ałtajskiego, które zaczął ogłaszać na lamach „Rocznika Orientalistycznego” i w „Collectanea Orientalia” w latach trzydziestych. Najważniejsze dzieło, prawdziwe opus magnum K-a, pt. Studia nad językami ałtajskimi, ukazało się już po śmierci w „Roczniku Orientalistycznym“ (T. 16: 1953), staraniem i pod redakcją jego ucznia Mariana Lewickiego. Monografia ta spotkała się z powszechnym uznaniem i została przetłumaczona także na język rosyjski i wydana w Związku Radzieckim w r. 1962. Nader charakterystycznym rysem dla obywatelskiej i patriotycznej postawy K-a był fakt, że zostawiając w puściźnie rękopis studiów, wyraził życzenie, by to jego dzieło ukazało się w Polsce po polsku, podczas gdy wiele prac za życia publikował w języku rosyjskim i francuskim. Życzeniu stało się zadość i Studia stanowią chlubę ałtaistyki polskiej, która wywodzi się z tradycji doby mickiewiczowskiej (Józef Kowalewski) i trwa poprzez K-a, jego ucznia M. Lewickiego aż do naszych czasów. Działalność naukowa K-a zyskała powszechne uznanie w nauce międzynarodowej (np. N. Poppe, „Introduction to Altaic Linguistics”, 1965 s. 85). Chociaż ze względu na słabe zdrowie K. nie brał czynnego udziału w życiu międzynarodowym, nie wyjeżdżał na kongresy zagraniczne itd., jego działalność naukowa, wydawnicza i organizacyjna stawia go w rzędzie czołowych reprezentantów orientalistyki polskiej (obok Tadeusza Kowalskiego) w okresie międzywojennym. Pełna bibliografia prac K-a obejmuje 146 pozycyj (opracowała córka Maria Kotwiczówna). Bogatą bibliotekę K-a, zgromadzoną podczas pracy w Petersburgu (Leningradzie) i Lwowie, przekazała w darze w r. 1964 córka Maria katedrze filologii ludów Azji Środkowej Uniw. Warsz.

    Łoza, Czy wiesz, kto to jest?; — Lewicki M., W. K., „Roczn. Orientalistyczny” T. 16: 1953 (Księga dla uczczenia pamięci W. K-a, bibliografia, portret z autografem); toż, (z pewnymi zmianami) w: Szkice z dziejów polskiej orientalistyki, W. 1957 I.

    Ananiasz Zajączkowski

    /Polski Słownik Biograficzny. T. XIV. Wrocław – Warszawa – Kraków. 1968-1969. Wrocław. 1990. S. 507-508./

                                                                  В. Л. КОТВИЧУ

    Петергоф, 12 января 1924 года

Глубокоуважаемый учитель Владислав Людвигович, от всей души благодарю Вас за весточку. Поздравляю Вас с благополучным прибытием на свою родину и с наступившим Новым годом. Выражаю надежду на получение Вами и книг Ваших, столь нужных для Ваших специальных занятий. Да будет позволено мне высказать пожелание развития Вами на родине востоковедения, столь же плодотворного, как в России. Разрешите справиться, какой курс Вы открыли.

    Я сообщил Э. К. Пекарскому о Вашем переводе. Это очень обрадовало его, и он заметил; «Это требует от меня подготовления следующего материала».

    Со времени Вашего отъезда не произошло ничего выдающегося в жизни университета и института. Вернувшийся из Баку А. Н. Самойлович сообщает, что инст[итут], по-видимому, перейдет в ведение главпрофбюро при НКПросе.

    Недавно приехавшие из г. Якутска на место своей службы руководители  Московского представительства ЯАССР возбудили ходатайство об открытии якутской секции при Ц[ентральном] востиздате. Обещают таковую организовать. Вызывали меня. Я изъявил принцип[иальное] согласие работать в секции. Пока этим ограничились: по-видимому, нет средств.

    После 10 сего] янв[аря] сделанного мною сообщения в Радл[овском] кружке о книге А. Е. Кулаковского в том виде, в каком была рукопись, просмотренная Вами, Э. К. Пекарский внес предлож[ение] в правление кружка о поручении мне окончить начатый во время сотруднич[ества] с ним перевод 1 вып[уска] I тома «Образцов народной литер[атуры] якутов». В. В. Бартольд согласился перегов[орить] с непрем[енным] секретарем] РАН.

    Моя жена шлет Вам сердечный привет и самые лучшие пожелания.

    Всецело преданный Вам недостойный ученик

    Ваш С. Н[овгородов]

    Архив ЯФ СО АН СССР, ф. 4, оп. 9, ед. хр. 65 в, л. 1, черновик автографа.

     /Новгородов С. А.  Первые шаги якутской письменности. Статьи и письма. Москва. 1977. С. 240-241./

    *

                                                                  М. В.  КОТВИЧ

    С Семеном Андреевичем я познакомилась в 1920 году, когда после летних каникул приехала в Ленинград на постоянное жительство к моему отцу, Владиславу Людвиговичу. От него я узнала, что Семен Андреевич якут и занимается вместе с Э. Пекарским составлением якутского словаря. Отец мой считал Семена Андреевича очень способным и чрезвычайно трудолюбивым человеком. Он часто приходил к отцу, к которому обращался с разными вопросами по языковедению. Семен Андреевич бывал всегда в хорошем настроении, любил пошутить и отличался чрезвычайной чистоплотностью. Был также очень услужлив. Он часто помогал мне в получении продовольственного пайка. Отношения между нами были очень дружеские. Мы часто беседовали, он рассказывал мне про Якутию и про свою работу над словарем, я учила его польскому языку. Он как лингвист интересовался разными языками.

     1922 году он жил у нас на квартире: имел затруднения в получении комнаты. И отец мой, который всегда покровительствовал своим ученикам, приехавшим с Дальнего Востока, предложил ему поместиться у нас до получения собственной квартиры.

    Он женился на русской, очень милой девушке, сотруднице Библиотеки АН СССР. Я была на их свадьбе и получила из их свадебного венца «fleur d’orange».

    Архив ЯФ СО АН СССР, ф. 4, оп, 9, ед, хр, 120, л. 1-2, рукопись.

     /Новгородов С. А.  Первые шаги якутской письменности. Статьи и письма. Москва. 1977. С. 250./

    КОТВИЧ, Владислав Людвигович (Людвикович) (20. III. 1872 - 3 или 4. Х. 1944). Поляк; род. в д. Оссово Лидского у. Виленской губ. Окончил (1882-1890) 2-ю Виленскую гимн. с зол. медалью; в 1891-1895 — студент кит.-маньч.-монг. разряда (каф. монг. и калмыцк. словесности) ФВЯ СПб. ун-та; получил широкую востоковедную подготовку: монг. яз. занимался у К. Ф. Голстунского и А. М. Позднеева, кит. и маньч. — у С. М. Георгиевского и Д. А. Пещурова, историей буддизма — у В. П. Васильева, тюрк. яз. — у И. Н. Березина и В. Д. Смирнова. К. окончил ФВЯ с дипломом 1-й ст. С 1. VII. 1895 по 1. VII. 1898 оставлен при каф. для подготовки к проф. званию. По истечении срока «аспирантуры» служил по специальности в III отд. Общей канцелярии министра финансов. С 1. VII. 1900 — пр.-доц. ФВЯ; преподавал монг. и маньч. яз. вплоть до реорганизации ФВЯ (1919) в ф-т обществ, наук (ФОН) 1-го Петроградского ун-та. Принимал активное участие в организации ПИЖВЯ (1920; с 1927 по 1938 — ЛВИ); был его первым ректором (окт. 1920 — апр. 1922). В ноябре 1923 К. репатриировался в Польшу, где был избран проф. каф. филологии Д. Востока Львовск. ун-та; позднее был избран действ, чл. Польской АН (Краков); 1. XII. 1923 К. был избран чл.-корр. РАН (с 27.VII. 1925 — АН СССР). Начиная с 1931 К. уделял особое внимание общим проблемам сравн.-истор. изучения алтайск. языков: Contributions aux études altaїques. I (Notice préliminaire), II (Les noms denombres), III (Les noms de couleurs), — RO, t. 7, c. 130-234; Contributions aux études altaїques. Wilno, 1932, 54 c., Contributions aux études altaїques, IV (Sons intercalaires), V (nom nominał), — RO, t. 12, c. 122-142, t. 16, c. 327-368. Наиболее полное выражение его идеи сравн.-истор. изучения алтайск. языков получили в двух трудах: 1) Les pronoms dans les langues altaїques, Kraków, 1936, 80 c. [пер. на рус. яз.: Ф. Д. Ашнин и В. И. Цинциус, — в сб.: «Исследования по монгольской филологии», М., 1978, с. 3-96 (библиография — с. 88-96)]; 2) Studia nad językami ałtajskimi, — RO, t. XVI, (1950), c. 1-314; пер. на рус. яз.: В. Котвич, Исследование по алтайским языкам, М., 1962, 371 с. Предисловие (с. 5-17) и общая редакция Н. А. Баскакова.

    Ум. в Вильнюсе.

I. Maria Kotwiczówna, Bibliografia Wł. Kotwiczą, — RO, t. XVI, 1950, c. XXXI-XLVIII.

    II. ААН. Обозрение, с. 277-278; В. М. Алексеев, Наука о Востоке. Статьи и документы, М., 1982, с. 294-295 [здесь по ошибке Котвич назван Владимиром]; ИИН, № 10847-10848; 51. St. Kałużyński, Wł. Kotwicz (Na stulecie urodzin), — RO, 1972, № 2 (82), c. 103-114; M. Lewicki, Wł. Kotwicz (20. III. 1872 - 3. X. 1944), — RO, t. XVI, c. XI-XXIX; N. Poppe, Wł. Kotwicz (1872-1944), — UAJ, XXXI/1-2, c. 118-123; Ed. Tryjarski. Studia turkologiczne Wł. Kotwicza (1872-1944), — «Nauka Polska», № 2, 1973, c. 139-145.

    /Библиографический словарь отечественных тюркологов. Дооктябрьский период. 2-е изд. Подготовил А. Н. Кононов. Москва. 1989. С. 134-135./

    8. III. 24 Львов

                                       ГЛУБОКОУВАЖАЕМАЯ МАРИЯ ПАВЛОВНА!

    Из письма Б. Я. Владимирцова я только что узнал о кончине Семена Андреевича и чувствую душевную потребность выразить Вам мое глубокое соболезнование. Весть эта меня необычайно поразила своей неожиданностью и как-то особенно больно ударила по мне. Ведь за последние годы я больше с ним сблизился и успел полюбить его за многое. Бодрый, жизнерадостный, обходительный Семен Андреевич стоит как живой перед глазами. Вечная ему память!

    Хочу надеяться, что у Вас хватит сил мужественно перенести этот тяжелый удар.

    Искренне уважающий Вас В. Котвич

    Архив ЯНЦ СО АН СССР, ф. 4, оп. 9, д. 181, л. 2, рукопись, подлинник.

     /Новгородов С. А.  Во имя просвещения родного народа. Сочинения, переписка, материалы. Якутск. 1991. С. 205./

    Л. Б. Жабаева,

    ВСГТУ

                                  Ученый монголовед В. Л. Котвич и студенты-буряты

    Владислав Людвигович Котвич, поляк по национальности, один из крупнейших монголоведов России начала XX века, с именем которого связаны ощутимые успехи в развитии монголоведения.

    В. Котвич родился в 1872 г. в деревне Оссовье Виленской губернии. Окончил с золотой медалью Виленскую гимназию. В 1891 г. он поступил на восточный факультет Санкт-Петербургского университета, где слушал лекции профессоров А. Ивановского, В. Васильева, К. Голстунского, А. Позднеева. В 1895 г. В. Котвич успешно окончил восточный факультет по специальности китайско-маньчжурской и монгольской словесности и полностью посвятил себя преподавательской и научной работе [1]. Но он был не только лингвистом, его любовью в науке была история монголоязычных народов, их эпос, фольклор, литература.

    В связи со смертью в 1899 г. профессора К. Ф. Голстунского и отъездом профессора А. М. Позднеева во Владивосток, чтобы возглавить там вновь открытый Восточный институт весной 1900 г., факультет восточных языков университета пригласил Котвича на должность приват-доцента [2].

    Работа в Петербургском университете пришлась на лучшие и плодотворнейшие годы его жизни. Более трех десятков лет трудился В. Котвич в одном из известных университетов, занимаясь преподавательской и интенсивной научно-исследовательской деятельностью. Был прекрасным наставником ряда студентов бурят, учил, консультировал и брал их с собой в научные экспедиции.

    В начале XX века университетов в Бурятии не существовало. Поэтому многие лучшие сыны бурятского народа стремились учиться в Петербургском университете.

    Так, питомцем Петербургского университета был, например, Гомбожаб Цыбиков, который в 1895 г. поступил на китайско-монгольско-маньчжурское отделение факультета восточных языков Петербургского университета, где его наставниками являлись С. Ф. Ольденбург, Н. И. Веселовский, А. М. Позднеев и другие. После окончания университета молодой востоковед совершает свое знаменитое путешествие в Тибет, которое принесло богатые результаты. Научный подвиг ученого-путешественника был отмечен высшей наградой Русского географического общества - премией имени Н. М. Пржевальского. Была отлита специальная золотая медаль «За блестящие результаты путешествия в Лхасу». Его книга об итогах путешествия «Буддист-паломник у святынь Тибета» получила огромную известность, издавалась и переиздавалась в России и за рубежом [3].

    Барадин Базар Барадиевич окончил университет в 1905 г., обучался под руководством академика С. Ф. Олпьденбурга и профессора Ф. И. Щербатского. В годы учебы Б. Барадин выезжал в командировки в бурятские улусы для сбора фольклорных материалов, в дацаны для языковой практики и углубленного изучения тибетского и монгольского языков, санскрита. Им было собрано значительное количество фольклорных материалов бурят-монголов, буддийских рукописей и ксилографов. В 1905-1907 гг. он совершил научное путешествие в Монголию и Тибет. Результаты путешествия были высоко оценены ученым миром, и Барадина удостоили премии Русского географического общества имени Пржевальского и избрали действительным членом данного общества. Дневник этого путешествия до сих пор не опубликован. В 1908-1917 гг. он работал на кафедре монгольской словесности родного Петербургского университета в качестве лектора монгольского языка [4]; знал основные европейские, тибетский, монгольский и другие языки.

    Жамцарано Цыбен Жамцаранович также окончил Санкт-Петербургский университет. В годы учебы он нашел высококлассных руководителей и наставников в лице таких ученых, как академик С. Ф. Ольденбург, ученый-сибировед Д. А. Клеменц, монголоведы А. Д. Руднев, В. Л. Котвич и др., сыгравших важную роль в становлении его как исследователя и собирателя бурят-монгольского фольклора, как просветителя и общественного деятеля. Обучаясь в университете, он ежегодно выезжал в научные экспедиции. За свои глубокие познания Ц. Жамцарано был рекомендован к работе преподавателем Петербургского университета. В 1907-1908 гг. он работал лектором монгольского языка на факультете восточных языков, затем был оправлен в длительные научные экспедиции в Китай и Монголию [5]. В 1912 г. Жамцарано принимает участие в орхонской экспедиции В. Котвича.

    Ц. Ж. Жамцарано внес крупный вклад в дело собирания, научного изучения и публикации фольклора монгольских народов. Его можно по праву назвать основателем бурят-монгольской фольклористики как науки [6].

    Богданов Михаил Николаевич освоил грамоту у ссыльного поляка, учился в Иркутске, после окончания в 1898 г. Казанского учительского института обучался на юридическом факультете Томского и Петербургского университетов в качестве студента-вольнослушателя, учился в Берлинском и Цюрихском университетах.

    Элбек-Доржи Ринчино. Молодые годы его тоже были связаны с Петербургом и университетом. Благотворным для молодого человека стали знакомство и плодотворное общение с известными монголоведами В. Л. Котвичем, А. Д. Рудневым, которые обратили внимание на преуспевающего в научных исследованиях студента. По их инициативе на одном из заседаний Русского комитета по изучению Средней и Восточной Азии было предложено собрать данные о языке и фольклоре бурят Баргузинского округа, которые в этом отношении были почти совершенно не изучены. К этому делу и привлекли студента Ринчино, предоставив ему определенные денежные средства. Собранные им фольклорные материалы хранятся ныне в архивах Санкт-Петербурга, в их числе одна из глав Гэсэриады, записанная старо-монгольским письмам и бытовавшая в Баргузинской долине. Впервые об этом упоминает монгольский академик Ц. Дамдисурэн в своем фундаментальном труде - исследовании тибетской, монгольской и бурятской версий эпоса «Гэсэр». В настоящее время рукопись Ринчино находится в монгольском фонде Института востоковедения Академии наук СССР, ныне РАН в Санкт-Петербурге с пометкой: «Гэсэр-хан, VIII, студент Ринчино добыл у бурята в Баргузине. 1911 г. Для Русского комитета». Эта рукопись насчитывает 27 листов на синей бумаге с филигранью [7].

    Часть собранного Ринчино материала была опубликована им во втором выпуске «Сборника монголо-бурятской народной поэзии» под псевдонимом Аламжи Мэргэн. В 1911 г. сборник вышел под редакцией Алмас Нарнай (псевдоним Н. Амагаева) в типографии Императорской Академии наук в Санкт-Петербурге [8].

    Можно с уверенностью сказать, что Санкт-Петербургский университет вывел на национальную арену целую плеяду людей новых, с огромной творческой энергией, будущих лидеров национально-демократического движения бурят. Именно здесь в стенах университета, обретя прекрасных наставников в лице С. Ф. Ольденбурга, А. М. Позднеева, В. Л. Котвича, А. Д. Руднева и других выдающихся ученых, бурятские юноши-студенты - Г. Цыбиков, Б. Барадин, Ц. Жамцарано, М. Богданов, Э. Д. Ринчино - сформировались как замечательные исследователи, люди с огромным творческим горением и лидеры нации.

                                                              Литература и источники

    1. Улымжиев Д. Б. Видный российский и польский монголовед Владислав Людвигович Котвич (1872-1944) // Вестник Бурятского университета. Сер. 4: История. - Вы.1. - Улан-Удэ. - С. 174.

    2. Чимитдоржиев Ш. Б. Российские монголоведы (XVIII - начало XX вв.). - Улан-Удэ, 1977. - С. 100.

    3. Чимитдоржиев Ш. Б. Указ. соч. - С. 106.

    4. Там же. - С. 118.

    5. Цибиков Б., Чимитдоржиев Ш. Цыбен Жамцарано. - Улан-Удэ, 1997. - С. 5-6.

    6. Там же. - С. 10.

    7. Дугаров Б. С. С любовью к родному фольклору // Международная научно-теоретическая конференция «Элбек-Доржи Ринчино и народно- демократическое движение в России, Центральной Азии в XX веке»: Доклады, тезисы, сообщения. - Улан-Удэ, 1998. - С. 69.

    8. Там же. - С. 71.

    /Россия и Польша: Историко-культурные контакты (сибирский феномен). Тезисы докладов международной научной конференции 24-25 июня 1999 г. Якутск. 1999. С. 47-49./

    Ю. И. Васильев

    Якутский государственный университет

    г. Якутск

                                                  В. Л. КОТВИЧ И С. А. НОВГОРОДОВ

    Известный русский и польский востоковед, член-корреспондент АН СССР, действительный член Польской академии знаний Владислав Людвигович Котвич (1872-1944) был учителем и наставником, близким другом первого якутского ученого-лингвиста, создателя якутской массовой письменности, педагога и общественного деятеля Семена Андреевича Новгородова.

    Первая встреча С. А. Новгородова с В. Л. Котвичем состоялась в 1913 г., когда Семен Андреевич 25 октября поступил на арабско-персидско-турецко-татарский разряд факультета восточных языков Петербургского университета, где работал Владислав Людвигович. В следующем году С. А. Новгородов перешел на только что открытый и более близкий его специализации монголо-маньчжуро-турецкий разряд данного факультета, где он, как пишет Е. И. Коркина, прошел подготовку под руководством таких корифеев языковедческой науки, как академики В. В. Радлов, В. Л. Котвич, профессора, позже академики Л. В. Щерба, А. Н. Самойлович, профессора, позже члены-корреспонденты АН СССР И. А. Бодуэн де Куртенэ, С. Е. Малов, профессор Е. Д. Поливанов и др. (1)

    Известно, что В. Л. Котвич был питомцем Петербургского университета, который он окончил в 1895 г., в 1900-1903 гг. преподавал здесь монгольский язык, в 1903-1923 гг. — калмыцкий и монгольский языки.

    Летом 1916 г. С. А. Новгородов получил от университета командировку в Якутию, где в 1917 г. создал новый якутский алфавит на основе латиницы и выпустил букварь «Сахалыы сурук-бичик». С октября 1917 г. по июнь 1918 г. он, по словам С. К. Дмитриева, жил в Петрограде, занимаясь научной деятельностью (2).

    В Якутии он возглавлял комиссию по составлению учебников на якутском языке, принимал активное участие в научной и общественно-политической жизни, был в экспедиции в Батурусском и Таттинском улусах. В декабре 1920 г. Новгородов выехал в Петроград для отливки якутских шрифтов, издания учебников, приобретения типографского оборудования. Здесь он близко познакомился с семьей В. Л. Котвича.

    Вспоминает Мария Владиславовна Котвич, дочь Владислава Людвиговича: «В Петрограде, кроме своей основной работы, С. А. Новгородов продолжал заниматься изучением монгольского языка, ведущим специалистом по которому был В. Л. Котвич, в 1920-1922 гг. работавший первым директором Петроградского института живых восточных языков, одновременно преподававший в Петроградском государственном университете».

    В своем письме к Н. Е. Афанасьеву от 12 (25) апреля 1922 г. Семен Андреевич пишет: «Прошлой зимой я посещал для восстановления в памяти лекции по монг[ольскому] языку в Институте живых восточных языков» (3).

    С В. Л. Котвичем также был хорошо знаком брат С. А. Новгородова Андрей Андреевич Новгородов, в письме которого от 21 июня 1921 г., написанном по пути из Москвы в Якутск и адресованном Семену Андреевичу, упоминается имя В. Л. Котвича: «Напишу ему из Иркутска и когда доеду. Шлю свой привет: Марии Ивановне и ее сыну, Пекарским, Котвичу, Поппе (тибетский привет), бурятам, калмыкам, татарчонку... Андрей» (4).

    По-видимому, в связи с тем, что у Семена Андреевича в Петрограде в то время не было точного адреса, то письма, адресованные ему, он получал от В. Л. Котвича, на адрес которого они поступали. Так, 7 июля 1921 г. он пишет брату: «...Письма твои от Котвича получил сравнит[ельно] недавно; потому не телеграфировал в Ирк[утск] до востребования]» (5).

    В следующем письме к нему — от 11 июля 1921 г. Семен Андреевич сообщает: «Сегодня получил сразу 3 телегр[аммы]; одну от тебя из Ирк[утска] (подана 27/VI, а получена здесь 10/VII), другую иЗ Чур[апчи] от Саввина (подана 25/VI, получена 10/VII), третью из Нижней Амги от Баишева (подана 26/VI, получена 10/VII).

    Посовещавшись с Котвичем, никому не ответил: тебя не застанет в Ирк[утске], это ясно, Баишев телегр[афировал] на твое имя, а Афоня пусть поскучает, как он выражается в депеше. Надеюсь, что ты разгонишь его скуку раньше моей телеграммы. Ты будешь через неделю в Хатылинцах. Мой горячий привет С. Н.» (6).

    В Петрограде у Семена Андреевича были очень тяжелые жилищно-бытовые условия, постоянно не хватало продуктов питания. Об этом он пишет в письме к М. К. Аммосову 23 июля 1921 г.: «Живу по улице Халтурина (б. Миллионная), д. 27, комн. 21, общежитие Дома ученых. Попал туда как помощник Пекарского. [...] Будь добр, отправляй предпосылки с попутчиками. Получаю ежедневно 2/3 фунта хлеба и немного (фунтов 6 в месяц) селедки. В Смольном обедал после тебя 10 раз, но потом отказали. Похудел сильно, но пока вполне здоров» (7).

    С апреля следующего 1922 г. Семен Андреевич был снят с пайка, который получал как слушатель Института живых восточных языков. А в общежитии Дома ученых он прожил только до августа 1922 г. в связи с поселением туда престарелых ученых, специальный дом для которых не был отремонтирован из-за отсутствия средств (8).

    В письме на имя К. О. Гаврилова от 23 июля 1922 г. С. А. Новгородов пишет: «Дорогой друг К[узьма] О[сипович]! Выселение из общежития трудоспособных ученых, о котором я писал тебе в прошлый раз, состоится не позже 1 авг[уста] с. г. Приму все меры к приисканию комнаты поближе к Росс[ийской] Ак[адемии] наук, где живет Э. К. Пекарский. Выяснив свой новый адрес, немедленно сообщу тебе» (9).

    Осенью 1922 г. С. А. Новгородову в решении его жилищных проблем помог его учитель В. Л. Котвич, поселивший его в своей квартире. Данный факт свидетельствует о большой дружбе и близости В. Л. Котвича и С. А. Новгородова.

    В письме к В. В. Никифорову от 16 (29) сентября 1922 г. Семен Андреевич пишет: «Дорогой старший брат Василий! Напиши мне по любому из этих адресов: Петроград П[етроградская] стор[она] Гулярная ул. 1.17 кв 16 или П[етроград] П[етроградская] ст[орона] Церк[овная] ул. 17/1, Институт живых вост[очных] языков С. А. Новгородову. Если напишешь через попутчика, лучше будет первый адрес.

    Живу в квартире ученого Котвича, хорошо знающего многих бурят, сильно интересующегося монгольскими и маньчжурскими народами. Семен Новгородов» (10).

    М. В. Котвич в своих воспоминаниях о Семене Андреевиче пишет следующее: «В 1922 году он жил у нас на квартире: имел затруднения в получении комнаты. И отец мой, который всегда покровительствовал своим ученикам, приехавшим с Дальнего Востока, предложил ему поместиться у нас до получения собственной квартиры» (11).

    Отношения между С. А. Новгородовым и семьей Котвичей были очень добрыми, дружескими, он был их очень близким человеком, настолько близким, что квартира Котвичей была открыта и для других якутян. Об этом ясно свидетельствует письмо Семена Андреевича к К. О. Гаврилову от 23 (10) октября 1922 г.: «Дорогой Кузя! Наконец-то увижу тебя! Я испросил разрешения хозяев поселить тебя на неск[олько] дней в мою комнату. Попов передал мне твое письмо и газеты. Спасибо.

    ...Сегодня в Питере уже снег. Холодно и в комнате: еще не топим из экономии дров. Садись у вокзала на № 31 трамвая, вылезай на углу Каменноостровского и Кронв[еркского] проспектов. Иди по последнему до Гулярной ул., д. 17 и взойди на 2-й этаж с переулка, кв. 16, где я и живу. Если на звонок не получишь ответа, то никого нет в кварт[ире]. Тогда иди на Церковную улицу д. 17 (8 минут ходу) — в Институт живых восточных языков, в библиотеку (2-й этаж). Там найдешь дочку хозяина Марию Владиславовну Котвич, которая даст тебе точное разъясн[ение], когда и где меня увидеть. Попроси у ней газету и посиди там. Там м[ожет] б[ыть] и не она, а ее помощница, которая укажет, где она. Больше нет времени писать: переговорим обо всем словесно. Привет тебе, Маше и всем приехавшим землякам! Твой Сэмэн» (12).

    Есть также воспоминание М. В. Котвич о том, что она учила Семена Андреевича польскому языку (13).

    Судя по документам, Кузьма Осипович приезжал в Петроград, гостил у Семена Андреевича в квартире Котвичей. Косвенным свидетельством этого может послужить и письмо Семена Андреевича, написанное ему 3 декабря 1922 г.: «Дорогой Кузьма! ...после Нового года, примерно 21 января, планируем свадьбу. Тебя назначаем главным из 4 шаферов... также вышли, пожалуйста, одежду Котвичей» (14).

    В начале 1923 г. Семен Андреевич Новгородов женился на Марии Павловне Фелициной, работавшей в Библиотеке АН СССР. Из письма Семена Андреевича к своему брату А. А. Новгородову: «Дорогой брат Андрюша... Теперь, 27 янв[аря] с. г. она моя жена юридически, а венчались мы 4 февр[аля], одним из моих шаф[еров] был К[узьма] Осипович]... На свадьбе нашей из якутов были И. Т. Максимов, олекминский работник сельского хозяйства, М. Н. Ионова с обеими дочками» (15).

    А Мария Павловна вспоминает об этом следующее: «...друзья настояли на том, чтобы на свадьбе могли собраться все наши друзья, и предложили устроить свадьбу в гостеприимной квартире вдовы академика Маркова.

    И вот наступил этот день. Тогда мне казалось естественным любовное, дружеское внимание крупных ученых по отношению к моему мужу. В те трудные времена, когда люди науки жили еще отказывая себе во многом, не были в моде дорогие подарки, и никто не думал об этом.

    Мне было подарено белое платье и огромный благоуханный букет, и я была счастлива, получив эти прекрасные дары» (16).

    Дорогими гостями на этом торжественном вечере были также Котвичи, у которых жил С. А. Новгородов. М. В. Котвич вспоминает: «Он женился на русской, очень милой девушке, сотруднице Библиотеки АН СССР. Я была на их свадьбе и получила из их свадебного венца “fleur d’orange”» (17).

    В. Л. Котвич, высоко ценивший молодого Семена Новгородова, без сомнения, оказал содействие в его восстановлении на правах студента в Петроградском университете. Вот что пишет об этом С. А. Новгородов К. О. Гаврилову «Дорогой Кузьма, 22/III с. г. я узнал о восстановл[ении] своем в правах студ[ента] Петрогр[адского] унив[ерситета] и окончил его 30/VI с. г.» (18).

    При этом он успешно сдал государственные экзамены по монгольскому и калмыцкому письменным языкам, монгольским наречиям, маньчжурскому письменному языку, маньчжуро-тунгусским наречиям, живым турецким наречиям, китайскому, французскому и немецкому языкам. После университета он стал заниматься на монгольском разряде Института живых восточных языков, где углубленно изучал монгольский язык. Осенью 1923 г. он был зачислен научным сотрудником Научно-исследовательского института сравнительной истории литературы и языков Запада и Востока при факультете общественных наук Петроградского государственного университета (19).

    Следует отметить, что Котвич был учителем Новгородова по монгольскому, калмыцкому, маньчжурскому языкам, маньчжуро-тунгусским наречиям.

    Котвич, приютивший Новгородова в своей квартире, конечно же, помог ему и в получении собственного жилья. 25 апреля 1923 г. Семен Андреевич писал К. О. Гаврилову: «...Итак, до скорого свидания. Приезжай с вокзала на трамвае № 4 или 17 до конца Невского проспекта, пройди по ул. Урицкого (б. Дворцовая) на ул. Халтурина (б. Миллионная) в дом № 27 (Дом ученых), 21 комната (3 этаж)... С. Н[овгородов]» (20).

    Котвич, будучи добрым наставником и учителем, блестящим знатоком и исследователем восточных языков, без сомнения, должен был оказать Новгородову всяческую помощь в его просветительской деятельности. Так, в 1923 г. в Петрограде были отлиты новые якутские шрифты по алфавиту Новгородова, вышли якутский букварь «Сурук-бичик» и книга для чтения «Ааҕар кинигэ».

    Котвич оказал большую помощь в подборе сравнительного материала из монгольских языков для «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского, в приобретении для этих целей ценнейшего источника — словаря К. Ф. Голстунского из Азиатского музея. Об этом Семен Андреевич упоминает в своем заявлении в Отделение исторических наук и филологии Российской академии наук от 4 мая 1923 г.: «...И только с помощью проф. В. Л. Котвича, привлеченного по моей инициативе к окончательному чтению монгольских сравнений ввиду недоверия Э. К. Пекарского к моим сравнениям, которые он не в состоянии был проверить сам, удалось в начале 1923 г. получить для наших работ из Аз[иатского] музея словарь Голстунского» (21).

    Как пишет кандидат филологических наук Е. И. Оконешников, Котвич принял участие в просмотре корректурных листов «Словаря якутского языка» Э. К. Пекарского. Проверяя монгольские сопоставления в «Словаре», он удивлялся многочисленности монголизмов в якутском языке и отмечал: «Какое большое количество монгольских элементов в якутском языке, кое-где нахожу и тунгусские, даже в форме, близкой к маньчжурским» (22).

    Выдающийся сын народа Саха, основоположник якутской письменности С. А. Новгородов, живя в северной столице, терпел большие лишения и трудности. Хочется привести два отрывка из его писем 1923 г., адресованных Гаврилову. Первый: «С 1 мая я не заработал ни коп[ейки], живу на иждивении] М[арии] П[авловны]» (23).

    Второе от 20 ноября 1923 г. «Жена моя все хворает: нарывы не проходят, несм[отря] на то, что она пьет пивные дрожжи. Теперь доктор рекомендует ей усиленно питаться...» (24).

    И становится очевидным, что если бы не всесторонняя помощь и поддержка В. Л. Котвича, Семен Андреевич не смог бы добиться таких замечательных успехов в своей деятельности.

    В конце 1923 г. В. Л. Котвич переехал из Петрограда во Львов, где до 1940 г. профессорствовал на кафедре восточных языков Львовского университета. Владислав Леопольдович сразу же по прибытии во Львов отправил письмо семье Новгородовых, где поделился своими новостями. Об этом мы узнаем из письма Новгородова к Гаврилову: «Вчера получил письмо от Котвичей, через три дня старик начнет читать лекции в университете г. Львова, дочь с матерью будут жить в Вильно до получения квартиры. Старик сейчас, оказывается, занимается переводом якутских пословиц на польский язык (эти пословицы ему на русский язык перевел Пекарский)» (25).

    Как явствует из письма, Владислав Людвигович интересовался якутским фольклором, в частности якутскими пословицами, занимаясь их переводом на польский язык.

    Ответное письмо Новгородова от 12 января 1924 г., адресованное Котвичу, также свидетельствует о их большой дружбе (26).

    А спустя полтора месяца, 23 февраля 1924 г., Семен Андреевич Новгородов скончался в самом расцвете творческих сил. Узнав об этом, В. Л. Котвич 8 марта отправил Марии Павловне, его супруге, телеграмму с соболезнованием, в которой есть такие строки: «Весть эта меня необычайно поразила своей неожиданностью и как-то особенно больно ударила по мне. Ведь за последние годы я больше с ним сблизился и успел полюбить его за многое. Бодрый, жизнерадостный, обходительный Семен Андреевич стоит как живой перед глазами. Вечная ему память!» (27).

    Таким образом, сказанное свидетельствует о том, что известный русский и польский востоковед В. Л. Котвич и первый якутский ученый-лингвист С. А. Новгородов были большими друзьями. В. Л. Котвич оказал огромную поддержку Новгородову в период его жизни и учебы в Санкт-Петербурге. Дружба двух филологов, двух замечательных людей, людей разных возрастов и разных национальностей, учителя и ученика — образец истинной, настоящей дружбы, яркий и добрый пример в якутско-польских отношениях.

                                                                          Примечания

    1. Новгородов С. А. Во имя просвещения родного народа. — Якутск, 1991. — С. 7, 8; Он же. Первые шаги якутской письменности. — М.: Наука, 1977. — 230 с.

    2. Дмитриев С. К. Жизнь и деятельность С. А. Новгородова. — Якутск, 1960. — С. 22, 43; Оконешников Е. И. Э. К. Пекарский как лексикограф. — Новосибирск: Наука, 1982. — С. 30.

    3. Новгородов С. А. Во имя просвещения... — С. 234.

    4. Там же. — С. 190-191.

    5. Там же. — С. 137.

    6. Там же. — С. 139.

    7. Новгородов С. А. Первые шаги якутской письменности. — С. 230.

    8. Новгородов С. А. Во имя просвещения... — С. 143.

    9. Там же. — С. 145.

    10. Там же. — С. 147-148.

    11. Там же. — С. 250.

    12. Там же. — С. 148-149.

    13. Новгородов С.А. Первые шаги якутской письменности. — С. 250.

    14. Новгородов С.А. Во имя просвещения ... — С. 149-150.

    15. Там же. — С. 158.

    16. Новгородов С. А. Первые шаги якутской письменности. — С. 261.

    17. Там же. — С. 250.

    18. Новгородов С. А. Во имя просвещения... — С. 153.

    19. Новгородов С. А. Первые шаги якутской письменности. — С. 15.

    20. Новгородов С. А. Во имя просвещения... — С. 151-152.

    21. Там же. — С. 260.

    22. Новгородов С. А. Во имя просвещения... — Якутск, 1991. — С. 7, 8; Он же. Первые шаги якутской письменности. — 230 с.

    23. Новгородов С. А. Во имя просвещения... — С. 153.

    24. Там же. — С. 155-156.

    25. Там же. — С. 156-157.

    26. Новгородов С. А. Первые шаги якутской письменности. — С. 240-241.

    27. Новгородов С.А. Во имя просвещения... — С. 205.

    /Россия и Польша. Историко-культурные контакты (Сибирский феномен). Материалы Международной научной конференции 24-25 июня 1999 г. Якутск. Новосибирск. 2001. С. 173-179./

                                                  КОТВІЧ УЛАДЗІСЛАЎ ЛЮДВІГАВІЧ

                                                              (14.5.1872 г. - 7.2.1944 г.)

    Ул.Котвіч - манголазнавец.

    Ул.Котвіч нарадзіўся ў в. Асоўе Віленскай губерні (цяпер Гродзенская вобласць). У 1891 г. паступіў на факультэт усходніх моў Пецярбургскага універсітэта, які скончыў па кітайска-маньчжурска-мангольскаму разраду. Для падрыхтоўкі да прафесарскага звання быў камандзіраваны для практычнага вывучэння мовы ў калмыцкія стэпы Астраханскай губерні. Аднак хутка Ул. Котвіч перайшоў па службу ў Міністэрства фінансаў рэдактарам выданнў па Далёкім Усходзе. Ім былі адрэдагаваны капітальныя працы “Апісанне Маньчжурыі” і “Апісанне Карэі” - лепшыя для таго часу навуковыя даследаванні па гэтаму рэгіёну. Пад рэдакцыяй вучонага быў складзены і выдадзены “Агляд сучаснага стану вывучэння ўсходніх моў за мяжой”.

    Вясной 1900 г. факультэт усходніх моў Пецярбургскага універсітэта запрасіў Ул. Котвіча чытаць лекцыі па параўнальнай граматыцы мангольскай мовы, а пасля і па маньчжурскай мове. Вучоны вёў практычныя заняткі па тэкстах хрэстаматый В. М. Кавалеўскага, а таксама выкарыстоўваў узоры афіцыйных папер па хрэстаматыі А. М. Пазднеева. У навучальную праграму ўваходзілі курсы лекцый па гісторыі мангольскай літаратуры і сучаснага адміпістрацыйна-палітычнага ўкладу Манголіі.

    Адначасова з выкладчыцкай, экспедыцыйнай і арганізацыйнай работай Ул. Котвіч вёў інтэнсіўныя навуковыя даследаванні. Кола яго навуковых інтарэсаў было надзвычай шырокім: ён быў даследчыкам-лінгвістам, дыялектолагам не толькі мангольскай і калмыцкай моў, але і маньчжурскай мовы, гісторыкам, этнографам, крыніцазнаўцам, літаратуразнаўцам. Найбольш вядомымі з’яўляюцца яго працы “Кароткі агляд гісторыі і сучаснага палітычнага становішча Манголіі” і “Рускія архіўныя дакументы па адносінах з айратамі ў XVII-XVIII стст.”. Шматлікія навуковыя працы Ул. Котвіча былі выдадзены на польскай і французскай мовах. Сярод іх “Мангольскае летазлічэнне”, “Гісторыя Маньчжурыі” ў двух тамах, “Мангольская мова уйгураў у Ганьсу”.

    Выкладаючы ў Пецярбургскім універсітэце больш за 30 гадоў, Ул. Котвіч адначасова ўзначальваў створаны ім інстытут жывых усходніх моў. Вучоны быў правадзейным членам Рускага Археалагічнага таварыства і яго Камісіі па новай рускай транскрыпцыі кітайскіх іерогліфаў, членам “Рускага камітэта для вывучэння Сярэдняй і Усходняй Азіі”. У 1912 г. ён арганізаваў і паспяхова правёў экспедыцыю ў Манголію на р. Архон. У далейшым вучоны ўдзельнічаў у шматлікіх экспедыцыях у Манголію і Калмыкію. У 1923 г. ён паехаў у Львоў у сувязі з выбраннем загадчыкам кафедры філалогіі Далёкага Усходу Львоўскага універсітэта. Потым узначаліў кафедру ўсходазнаўства Віленскага універсітэта. У 1924 г. Ул. Котвічу было прысвоена званне члена-карэспандэнта Акадэміі навук СССР. ён быў абраны правадзейным членам Польскай акадэміі навук, стаў старшынёй Польскага ўсходазнаўчага таварыства.

    Памёр у Варшаве.

                                  KOTWICZ (KOTVICH), WLADZISLAW LUDVIGAVICH

                                                           (b. 14.5.1872 - d. 7.2.1944)

    W. Kotwicz, an expert in Mongolian studies.

    W. Kotwicz was born in the village of Asouye in the Vilna Province (now in the Hrodna Region). In 1891, he entered the faculty of oriental languages of St. Petersburg University, which he graduated in the class of the Chinese, Manchurian and Mongolian languages. In the preparation for the academic status of professor, he was assigned to go to Kalmyk steppes of the Astrakhan Province for practical studies of the language. However, shortly after that he started to work at the Ministry of Finance as an editor of publications on the Far East. He edited fundamental works like Description of Manchuria and Description of Korea, the best scientific publications on the region of that time. The scholar compiled and edited The Review of Current Situation in Studying Oriental Languages Abroad.

    In the spring of 1900 the faculty of oriental languages of St. Petersburg University invited W. Kotwicz to lecture on the comparative grammar of the Mongolian language, and later on that of the Manchurian language. At his seminars the scientist used texts in Reader» by O. Kowalewski as well as selected official texts in the Reader by A. Pozdneyev. The curriculum included a course of lectures on the history of Mongolian literature and on the modern administrative and political structure of Mongolia.

    His teaching, expeditions and organization activities were combined with the intensive research. The scope of his scientific interests was very wide: he researched in linguistics, dialects of not only Mongolian and Kalmyk, but also of the Manchurian language, history, ethnography, source and literature studies. His best known works were A Short Review of History and Current Political Situation in Mongolia and Russian Archive Documents on Relations with Oyrats in the 17th - 18th Centuries. W. Kotwicz’s numerous scientific works were published also in Polish and French. They included Mongolian Chronology, History of Manchuria in two volumes, and The Mongolian Language of Uighurs in Gansu.

    W. Kotwicz lectured at St. Petersburg University for more than 30 years and also headed the Institute of Living Oriental Languages which had been founded by him. The scientist was a full member of the Russian Archaeological Society and its commission on new Russian transcription of Chinese hieroglyphs, a member of the Russian Committee for Middle and Eastern Asia Studies. In 1912 he organized and undertook successfully an expedition to Mongolia, to the river Orhon. Later, the scientist took part in numerous expeditions to Mongolia and Kalmykia. In 1923, he went to Lvov (Lviv) as he had been appointed head of the chair of the Far East philology at Lvov University. Later he headed the chair of oriental studies at Vilna (Vilnius) University. In 1924, he was given the title of corresponding member of the USSR Academy of Sciences. He was elected a full member of the Polish Academy of Sciences and became the chairman of the Polish Society of Oriental Studies.

    W. Kotwicz died in Warsaw.

    /250 асоб з Беларусі ў дыялогах культур - 250 people from Belarus in the dialogue of cultures. Мінск. 2008. С. 169-170./

                                                           Лідзкія юбіляры 2012 года

                                                Акадэмік Уладзіслаў Людвігавіч Котвіч

                                                    Да 140-годзьдзя і дня нараджэньня

    На тэрыторыі Лідзкага павету нарадзіліся тры акадэмікі - усходазнавец Уладзіслаў Людвігавіч Котвіч 1 красавіка 1872 г. у Восаве, заоляг Тадэвуш Леанардавіч Іваноўскі 16 сьнежня 1882 г. у маёнтку Лебяда і фізык Аркадзь Бенядыктавіч Мігдал 11 сакавіка 1911 г. у Лідзе.

    Месца нараджэньня Ўладзіслава Людвігавіча Котвіча называюць па рознаму - вёска Асоўе на Віленшчыне (ВСЭ), вёска Восава каля Ліды (Вікіпедыя), Восава на Віленшчыне (WЕР), в. Восава Лідзкага р-на (А. Пяткевіч “Людзі культуры з Гродзеншчьшы”). Вёсак з падобнай назвай у Лідзкім павеце было дзьве: Восава (Осава) - на тэрыторыі цяперашняга Воранаўскага раёна і Восава на тэрыторыі цяперашняга Лідзкага раёна, ёсць і трэцяя - у Наваградзкім раёне. Іх часта блытаюць: А.М. Кулагін у энцыкляпэдычным даведніку “Каталіцкія храмы на Беларусі” Восаўскі мураваны касьцёл перанёс з Воранаўскага ў Наваградзкі раён, а яго драўлянага папярэдніка аднёс да “страчанай спадчыны” Лідзкага раёна.

    Шматлікасьць тапонімаў Восава - Осава прывяла да таго. што выхадзец з Лідзкага павету член-карэспандэнт Расійскай Акадэміі Навук і акадэмік Польскай Акадэміі Ведаў Уладзіслаў Людвігавіч Котвіч не ўключаны ў кнігу “Памяць” ні па Лідзкім, ні па Воранаўскім раёне, не ўключаны ў 18-ці томавую Беларускую энцыкляпэдыю, не ўключаны ў 6-ці томавую Энцыкляпэдыю гісторыі Беларусі, не ўключаны ў энцыкляпэдычны даведнік “Мысліцелі і асветнікі Беларусі”. На сёньняшні дзень у Ў. Л. Котвіча, аднаго з самых яркіх нашых землякоў, застаюцца невядомымі сваяцкія сувязі і сацыяльнае паходжаньне, і не зусім пэўным месца нараджэньня. Будзем спадзявацца, што да 150-гадовага юбілею знойдзецца скрупулёзны дасьледчык, які адамкне гэтыя таямніцы. У Архіве Расійскай Акадэміі навук у фондзе 761 захоўваецца яго мэтрычнае пасьведчаньне і копія атэстата сталасьці, ды і мэтрычныя кнігі Восаўскага касьцёла дзесьці павінны быць.

    Такім чынам, 140 гадоў таму назад. у Восаве, (Осаве, Асоўі) Лідзкага павету нарадзіўся Ўладзіслаў Людвігавіч Котвіч. Восем гадоў ён вучыўся ў Другой Віленскай гімназіі, якую скончыў з залатым мэдалём у 1890 г. У веку 19 гадоў пачаў вучобу ў Пецярбурскім унівэрсытэце на факультэце ўсходазнаўства. Спэцыялізаваўся на мовах мангольскай групы. вывучаў таксама маньчжурскую і кітайскую мовы. У 1894 г. зьдзейсьніў сваю першаю вандроўку ў Калмыкію. Дыплёмную працу напісаў аб будыйскім кульце. Пасьля заканчэньня Пецярбурскага ўнівэрсытэта ў 1895 г. пачаў службу ў якасьці службоўца канцылярыі міністра фінансаў. У 1896 г. у другі раз пабываў у калмыцкіх стэпах. З 1898 да 1917 г. працаваў як усходазнавец у канцылярыі міністра фінансаў.

    У 1900 г. абараніў доктарскую дысэртацыю, атрымаў званьне прыват-дацэнта і 1 ліпеня быў дапушчаны да чытаньня лекцый у Пецярбурскім унівэрсытэце. У гэты ж год стаў супрацоўнікам Азіяцкага музэя Расійскай Акадэміі Навук. У 1900-03 гг. выкладаў ва ўнівэрсытэце мангольскую мову, з 1903 г. - калмыцкую і маньчжурскую. У 1902 г. арганізаваў выданьне зборніка “Соllесtаnеа Оrіеntаlіа”, які сам жа і фінансаваў. У 1903 г. атрымаў пасаду загадчыка катэдры мангольскай філялёгіі Пецярбурскага ўнівэрсытэта і быў уключаны ў склад Рускага камітэта для вывучэньня Сярэдняй і Ўсходняй Азіі ў гістарычных, археалягічных, лінгвістычных і этнаграфічных адносінах. У гэтым камітэце служылі вядучыя арыенталісты Расіі і “прымалі ўдзел некалькі значных афіцыйных асоб і выбітных прывадных грамадзян”. У 1907 г. абраны дзейным чальцом Рускага Геаграфічнага таварыства, у 1909 г. - чальцом Рускага археалягічнага таварыства.

    Станаўленьне Ў. Л. Котвіча як выкладчыка і навукоўца асьвятліў яго вучань, відны ўсходазнавец акадэмік У. М. Аляксееў:

    “1898 г. Ва унівэрсытэцкай мангалістыцы - ніякай навукі.

    1900 г. У верасьні тоненькі, паўжывы У. Л. Котвіч тоненькім, прыдушаным, як бы да сьмерці спалоханым голасам чытае ўступную лекцыю. Сур’ёзна, але неяк без новага, па-старому.

    1902 г., вясна. Пасьля трэніроўкі толькі ў Котвіча я лічу сябе мангалістам.

    1902 - 1904 гг. Заходжу да Уладзімера (менавіта так!) Людвігавіча на дом, гутару з ім і адчуваю ў ім чалавека зусім іншага “фармату”, чым шматлікія сыньёры ад факультэта. Атрымліваю ад яго нешта як бы жыватворчае.

    1905 - 1906 гг. Пішу Котвічу з Лёндана. Па яго патрабаваньні рыхтую справаздачу да друку. Чытаю ў яго вялізных лістах натацыі: «Нельга спадзявацца на памяць, трэба трымацца картачнай сыстэмы».

    1909 г. Прыяжджаю з Кітая і застаю... іншага Котвіча - які нарадзіўся нанава, навуковец эўрапейскага, а не азіяцкага тыпу, скінуўшы лупіну, у якой ён зьбіраў сам сябе...

    З 1909 г. - разьвіцьцё навукоўца да буйнога і выдатнага. Мангалістыка вырастае ў магутную навук. Вучні ідуць толькі ад Котвіча: Б. Я. Уладзімірцау, С. А. Козін.

    Такая рэдкая карціна замаскаванай інкубацыі і затым імклівага росту навуковай асобы навукоўца, высакароднага, найбуйнейшага, бездакорнага!”.

    У 1910 г. У. Л. Котвіч у трэці раз наведаў Калмыкію, а ў 1912 г. зьдзейсьніў паездку ў даліну Архона (Паўночная Манголія), дзе вывучаў старажытнацюрскія рунічныя надпісы. а таксама кляштар XVI стагодзьдзя ў Эрдэні-Дзу. У 1915 г. уваходзіў у склад Камітэта па будаўніцтве ў Санкт-Пецярбурзе першага ў Эўропе будыйскага храма. У 1917 г. ізноў ажыцьцявіў паездку ў Калмыкію. Увосень быў абраны дацэнтам. У 1917-19 гг. чытаў лекцыі на факультэце ўсходніх моў Петраградзкага ўнівэрсытэта па мангольскай. калмыцкай і маньчжурскай мовах. Увосень 1920 г. прызначаны першым дырэктарам Петраградзкага інстытута жывых усходніх моў. У пачатку 1923 г. стаў прафэсарам.

    У 1922 г. атрымаў адразу два запрашэньні на працу ў Кракаўскі Ягелонскі ўнівэрсытэт і ў Львоўскі ўнівэрсытэт. Выбраў Львоў - адміністрацыя Львоўскага ўнівэрсытэта намервалася адкрыць інстытут усходазнаўства. Перад ад’ездам у Польшчу, 1 сьнежня 1923 г. быў абраны членам-карэспандэнтам Расійскай Акадэміі Навук па разрадзе ўсходняй славеснасьці (маньчжуразнаўства і манголазнаўства) на аддзяленьні гістарычных навук і філялёгіі.

    1 кастрычніка 1924 г. у Львоўскім ўнівэрсытэце атрымаў пасаду загадчыка адмыслова створанай для яго катэдры філялёгіі Далёкага Ўсходу. У той жа год абраны старшынём польскага ўсходазнаўчага таварыства, якім будзе заставацца да сьмерці. Władysław Kotwicz - так зараз будзе гучаць яго імя. “Агульныя ўмовы жыцьця тут цалкам задавальняльныя, але навуковая праца па ўсходазнаўстве працякае пры вельмі цяжкіх умовах з прычыны адсутнасьці кніг і калекцый. Мая бібліятэка затрымалася ў Маскве; у мяне няма самых неабходных дапаможнікаў..., але стараюся не маркоціцца”.

    У 1927 г. абраны дзейным чальцом польскай Акадэміі Ведаў і стаў галоўным рэдактарам часопіса “Rocznik OrientalistycznyКостпік”. У 1930-я актыўна ўдзельнічаў у працы ўсходазнаўчых навуковых канфэрэнцый (Львоў, Кракаў Вільня, Варшава). Рэдагаваў і фінансаваў сэрыю “Соllесtаnеа Orientalia” (1932-39). Адначасова з працай у Львове пэрыядычна выкладаў у Віленскім унівэрсытэце. Лічыўся адным з самых вядомых алтаязнаўцаў. Быў перакананы ў тым, што алтайскія мовы маюць агульнае паходжаньне, дапускаў існаваньне ў далёкім мінулым даволі цеснай моўнай агульнасьці, якая ахоплівае тры групы: цюрскую, мангольскую і тунгуса-маньчжурскую. аб чым пісаў у сваёй працы “Studia nad językami altajskimi”.

    З пачаткам Другой Сусьветнай вайны пераехаў у Вільню да дачкі Марыі Котвіч супрацоўніцы ўнівэрсытэцкай бібліятэкі.

    Памёр Уладзіслаў Людвігавіч 3 кастрычніка 1944 г. ва ўласным доме ў Чорным Бары пад Вільняю.

    Апублікаваў за сваё жыцьцё каля 150 прац. Найважнейшыя з іх:

    1. Лекцыі па граматыцы мангольскай мовы. 1902;

    2. Калмыцкія загадкі і прыказкі. 1905;

   3. Матэрыялы для вывучэньня тунгускіх прыслоўяў // Жывая даўніна. 1909;

    4. Кароткі агляд сучаснай арганізацыі выкладаньня ўсходніх моў у рускіх вучэбных установах. 1910;

    5. Агляд сучаснай пастаноўкі вывучэньня ўсходніх моў за мяжой. 1911;

    6. Кароткі агляд гісторыі і сучаснага палітычнага становішча Манголіі. 1914;

    7. Досьлед граматыкі калмыцкай гутарковай мовы. 1915 і 1929;

    8. Мангольскія надпісы ў Эрдэні-дзу // Зб. Музэя антрапалёгіі і этнаграфіі пры Расійскай АН. 1917;

    9. Рускія архіўныя дакумэнты па зносінах з айратамі ў ХVIІ-ХVIII стст. // Весткі Расійскай Акадэміі навук. 1919;

    10. Les pronoms dans langues altaїques. 1936;

    11. La langue mongole, parlée par les Ouigours Jaunes près de Kan-tcheou. 1939;

    12. Граматыка літоўскай мовы. Кароткі курс. 1940.

    Валеры Сліўкін,

    кандыдат геаграфічных навук,

   Lidaда-іnfо.

    /Лідскі Летапісец. Краязнаўчы, гісторыка-літаратурны часопіс. Ліда. № 1. 2012. С. 9-11./

    М. Х. Белянская

                                  ВКЛАД ПОЛЬСКИХ УЧЕНЫХ В ИЗУЧЕНИЕ ЯЗЫКОВ

                                     ТУНГУСО-МАНЬЧЖУРСКИХ НАРОДОВ РОССИИ

    Сибирь и коренное население этой части России на протяжении нескольких веков притягивали ученых, посвятивших свою жизнь изучению азиатских народов, тем самым внося вклад в формирование научных знаний по истории, географии, этнографии, лингвистике и т.д. К такой категории ученых относится плеяда польских исследователей - это Э. Пекарский, В. Серошевский, Б. Пилсудский, А. Чекановский и многие другие.

    В данной статье рассматривается деятельность российско-польского ученого Владислава Людвиговича Котвича (Wladyslaw Kotwicz, март 1872 - окт. 1944 гг.), занимавшегося изучением языков алтайской группы.

    В. Л. Котвич родился 20 марта 1872 г. в деревне Оссовье, около Лиды (ныне территория Белоруссии); более 30 лет, с 1891 по 1923 г., жил и работал в Петербурге-Петрограде и трудился для науки. Нами обнаружена единственная биографическая статья о нем, опубликованная в Польше в 1953 г. его учеником Марианом Левицким [8].

    Приехав в Петербург, в 1891 г. В. Л. Котвич поступил в университет на факультет востоковедения, стал изучать языки монгольской группы, а также маньчжурский и китайский языки. Его работа в университете началась после защиты докторской диссертации в 1900 г. и получения звания приват-доцента, в тот же год его назначили на должность заведующего кафедрой монгольской филологии. За многочисленные научные труды, успешную экспедиционную деятельность и подготовку учеников в 1923 г. ему присвоили звание профессора [3].

    Будучи увлеченным наукой, Владислав Людвигович неоднократно участвовал в экспедициях в Калмыкию (в 1894, 1896, 1910, 1917 гг.). Однако значимым для него путешествием была поездка в Северную Монголию в 1912 г., где впервые подверглись изучению древнетюркские рунические надписи, для чего он посетил монастырь Эрдэни-Дзу, построенный в XVI в. (данный монастырь расположен в четырехстах километрах к западу от Урги (ныне Улан-Батор)) [3].

    С 1917 г. В. Котвич работает над созданием Института живых восточных языков, и осенью 1920 г. его назначают директором новообразованного учреждения [4]. В 1922 г. ему поступило два приглашения па работу в польских университетах - из Ягеллонского в Кракове и имени Яна Казимира во Львове. Владислав Людвигович делает выбор в пользу последнего, ректорат которого, обрадовавшись перспективе появления у них такого известного специалиста, как В. Л. Котвич, пообещал создать институт востоковедения, где он смог бы продолжить научную деятельность собственного направления. Заручившись такой поддержкой, Владислав Людвигович в 1923 г. возвращается на родину, в Польшу, а через год становится заведующим кафедрой филологии Дальнего Востока университета им. Яна Казимира [4]. На протяжении длительного времени В. Л. Котвич являлся одним из ведущих специалистов по алтайской языковой семье, опубликовавшим около 150 научных работ по языку и фольклору народов монгольской языковой группы и научные материалы по другим этносам.

    Рассмотрим подробнее его исследовательскую деятельность в области лингвистического изучения тунгусо-маньчжурского сообщества. Отправной точкой, подтолкнувшей ученого из Петербурга к этому, стали собственные исследования маньчжурского языка и полевые материалы его учеников. Изучив языковую ситуацию среди носителей данного этноса, он пришел к выводу, что маньчжуры Китая в начале XX в., кроме небольшого количества проживавших на севере страны, перешли на язык доминирующего населения. Также В. Л. Котвич выявил, что «живой маньчжурский язык сохранился в разных тунгусских наречиях» [6. С. 206], а поездка его ученика, студента факультета восточных языков Петербургского университета Федора Муромского, в мае 1906 г. в северо-западные области Китая и собранный им полевой материал позволили Владиславу Людвиговичу убедиться в правоте своих суждений.

    Лингвистические сведения, собранные Ф. Муромским у сибо, стали основополагающими данными для дальнейшей работы В. Л. Котвича в области тунгусоведения. Для полноты картины, раскрытия тематики статьи ознакомимся с историей материалов Ф. Муромского, ставших частью исследовательской работы Владислава Людвиговича по языкам тунгусо-маньчжурских народов России и сопредельных территорий. Студент Петербургского университета Ф. Муромский за четыре месяца поездки посетил семь поселений сибо, живших в верховьях реки Или, записал сказки, песни и многочисленную лексику, проводя также записи лингвистических материалов у дагуров и солонов. Следующая поездка Ф. Муромского была более продолжительной по времени, с июня 1907 г. по август 1908 г., но завершилась его болезнью, вследствие которой он в 1910 г. скончался. Таким образом, за эти две поездки ученик В. Л. Котвича собрал в рукописном виде 45 сказок, 4 песни, около 1500 слов народа сибо и тексты на языке носителей [5; 8], выполняя наказ своего учителя: «Необходимо фиксировать разные тунгусские наречия, учитывая факт быстроты, с какой тунгусские роды и племена забывают свой родной язык» [6. С. 211].

    Долгое время полевые записи Ф. Муромского находились в забвении, перейдя в 1910 г. в пользование В. Котвича, который увез их в Польшу и, как считает С. Калзинский (8. Каluzуnski), вполне возможно, что известный ученый намеревался эти материалы опубликовать [5; 8]. После смерти В. Л. Котвича весь исследовательский архив перешел его дочери Марии, планировавшей заняться издательской деятельностью. Одну из первых реальных попыток обработки этих материалов предпринимал другой его ученик - М. Левицкий, но преждевременная кончина помешала ему довести работу по исследованию текстов Ф. Муромского до конца. И только в 1967 г. они попали в руки С. Калузинского, который в 1977 г. опубликовал их в Варшаве на немецком языке [5]. Автором данной статьи самостоятельно осуществлен перевод на русский язык интересных моментов труда В. Муромского; к сожалению, весь материал книги до сих пор у нас в стране не опубликован. Но стоит заметить, что работа С. Калузинского пополнила бесценными сведениями по лингвистике тунгусо-маньчжурских народов начала XX в., обогатив научный фонд в целом.

    Возвращаясь к тематике нашего исследования, отметим, что В. Л. Котвич изучал «тунгусские наречия», используя имеющийся уже немногочисленный материал по этой научной сфере. Он дополнил свой материал обработанными сведениями экспедиционных рукописей учеников-студентов, создавая единую картину научного изучения языков учеными России в разнос время. Результатами проведенной им работы стала статья фундаментального характера «Материалы для изучения тунгусских наречий», изданная в 1909 г. [6].

    Одной из основных ценностей данной статьи стали подробные сведения по историографии обследования тунгусо-маньчжурских языков. В. Л. Котвич указывал, что с 1660-х гг. такими изучениями занимались разные исследователи случайно или попутно с другой работой [6. С. 207]. Проведя кропотливую работу с архивными материалами, научными публикациями разных авторов того времени, В. Л. Котвич писал, что первым собирателем «тунгусских слов» был голландец Николай Витзен, позже Г. Д. Миссершмидт, Ф. Страленбсрг, Г. Георги, В. Радлов и многие другие, отмечая заслуги в этом деле Екатерины II, давшей «толчок» для целенаправленного собирания таких научных сведений [6. С. 207]. Вывод данной статьи убедил В. Л. Котвича в правоте своих утверждений, что маньчжурский язык в начале XX в. сохранился в разных тунгусских наречиях [6. С. 206]. Он писал: «Гольдский язык (совр. нанайский язык) наиболее близок к маньчжурскому литературному», аргументацией этого стали примеры из этого языка - несколько оригинальных текстов с переводом на русский язык [6. С. 211-218]. Таким образом, изучая маньчжурский язык, его сохранность и значимость для носителей, В. Л. Котвич внес весомый вклад в развитие тунгусоведения, создав первую полноценную историографию изучения вышеуказанных языков того времени, что имеет неоспоримую научную ценность и сегодня. Публикации В. Л. Котвича актуальны и для современных исследователей. Обладая академическими знаниями в сфере лингвистики, владея восточными языками и имея незаурядные индивидуальные способности, Владислав Людвигович стоял у истоков лингвистического тунгусовсления, в части академического изучения ученых, изучавших в разнос время языки народов этой группы.

    Еще к одному из весомых вкладов Владислава Людвиговича относится теория общего происхождения всех алтайских языков. Эта точка зрения в то время из-за недостатка фактического материала считалась спорной и неоднократно критиковалась. Однако В. Л. Котвич был убежден в своей правоте, предполагая существование в далеком прошлом тесной языковой общности, охватывавшей три группы: тюркскую, монгольскую и тунгусо-маньчжурскую, о чем писал в своем труде «Studia nad językami ałtajskimi» [7. С. 313-314]. Намного позже его точку зрения подтвердили научные изыскания других учсных-лингвистов и специалистов из других научных сфер [1. С. 46]. Так, этнограф Н. В. Ермолова считала, что в едином географическом ареале с монгольскими и тюркскими народами шло формирование тунгусо-маньчжурских, основная масса которых ныне расселена на территории России [2. С. 122].

    Обобщая вышесказанное, отметим незаурядные способности лингвиста В. Л. Котвича, выражавшиеся в его исследованиях и по тунгусоведению, результаты которых несправедливо забыты современными учеными России. В настоящее время рукописи и другие материалы, оставшиеся после его смерти, находятся в научном архиве Польской Академии Наук в Варшаве и Кракове [3]. В заключение отметим года жизни В. Л. Котвича, демонстрирующие научную и педагогическую деятельность:

    1923 - член-корреспондент Российской академии паук;

    1920-1922 - первый директор Петроградского института живых восточных языков;

    1922-1936 - действительный член Польской академии знаний, председатель Польского востоковедческого общества;

    1923- 1940 - профессор Львовского университета;

    1927 - редактор журнала «Rocznik Orientalistyczny».

    Основные научные публикации В. Л. Котвича:

    1902 - Лекции по грамматике монгольского языка. СПб.;

    1905 - Калмыцкие загадки и пословицы;

    1909 - Материалы для изучения тунгусских наречий // Живая старина;

    1911 - Обзор современной постановки изучения восточных языков за границей;

    1914 - Краткий обзор истории и современного политического положения Монголии;

    1915 - Опыт грамматики калмыцкого разговорного языка. Петроград (2-е изд.: Жевница под Прагой, 1929);

    1917 - Монгольские надписи в Эрдени-дзу // Сб. Музея антропологии и этнографии при Российской АН. Т. V. Вып. 1, Петроград;

    1919 - Русские архивные документы по сношениям с ойратами в ХVII-ХVIII вв. // Известия Российской Академии наук. № 12-15;

    1936 - Les pronoms dans les langues altaïques, Kraków;

    1939 La langue mongole, parlée par les Ouigours Jaunes près de Kan-tcheou, Wilno.

    1948 - Contribution à l’histoire de l’Asie Centrale // Rocznik Orientalistyczny.

    1951 Studia nad językami ałtajskimi // Rocznik Orientalistyczny. 1951. № 16. S. 1-317.

                                                                     Примечания

    1. Василевич Г. М. Материалы языка к проблеме этногенеза тунгусов // Кр. сообщ. Ин-та этнографии. - 1946. I. - С. 46-50.

    2. Ермолова И. В. Возвращаясь к тунгусской проблеме: поиск этнических истоков эвенков и новые предположения // Сибирь. Древние этносы и их культуры. Санкт-Петербург, 1996. С. 117-145

    3. Интернет ресурсы: http:7cnc-dic.convbiography Kotvich-Vladislav-Ljudvigovich-7391. html (дата обращения - 10.09.2014 г.)

    4. Интернет ресурсы: https://ni.wikipedia.org/wiki/Котвич_Владислав_Людвигович (дата обращения - 10.09.2014 г.)

    5. Kałużyński S. Die Sprachcdes mandschurischcn Stammes Sibc aus der Gegend von Kuldscha. - Warszawa. 1977.

    6. Koтвич В.Л. Материалы для изучения тунгусских наречий // Живая старина. 1909. XVIII. - Вып. 2-3, отд. 1-2. - С. 206-218.

    7. Котвич В. Л. Studia nad językami ałtajskimi (Исследования алтайских языков) // Rocznik Oncntalistyczny. 1951. № 16. - S. 1-317.

    8. Lewicki M. Władysław Kotwicz (20.III 1872 - 3.Х 1944) // Rocznik Orientalistyczny. - 1953. - № 16. - S. 11-29.

     /Коренные народы Сибири в трудах польских исследователей. Памяти Эдварда Пекарского (1858-1934). Материалы Международной научной конференции Санкт-Петербург, 25-26 сентября 2014 г. Якутск. 2015. С. 79-83./